Дасквинг и Отмеченный Драконом

Егор Борисенко

Какой простой и изящной казалась Драконам идея создать разумные смертные расы. Они должны были стать их помощниками, исследователями и творцами. Но…Все пошло не по плану.Драконорожденный выкрал Дыхание из Храма Драконов, чтобы передать артефакт тому, кто может ввергнуть весь мир в пучину хаоса. Если это произойдет, равновесие в мире будет нарушено навсегда. И только один из дасквингов способен предотвратить грядущую катастрофу. Сумеет ли он сделать это, не дрогнет ли рука воина?

Глава 7. Новые знакомые

С тех пор, как Ян и Толга заключили временный мир, прошло два дня. За это время они успели переброситься буквально парой десятков общих фраз. Ночью они шли, ориентируясь на Глаз Ориона — яркую звезду, указывающую направление на север — и отмечая направление на деревьях при помощи магии Яна, чтобы не заблудиться. Днем они спали по несколько часов, поочередно сменяя друг друга на стреме. Ну, как спали… Беспокойно ворочались в полудреме, пытаясь доверить друг другу свой сон. Пока что получалось откровенно плохо. Если Толга, как закаленный своим ремеслом дасквинг, более спокойно переносил эти неудобства, то вот Яну приходилось гораздо тяжелее. Рана от челюстей чудовища заживала плохо, несмотря на то, что Толга и так старался регулярно промывать и обрабатывать ее. Хотя парень и не жаловался, но этим промозглым утром он чувствовал себя отвратительно, то и дело клевал носом и грозился рано или поздно врезаться в дерево.

Разговаривали они крайне редко, и в основном все кончалось перепалками. Для сдержанного и спокойного Толги язвительный и ершистый характер Яна был просто невыносим. Почти с каждым днем дасквингу все сильнее хотелось придушить этого парня, и он часто жалел о том, что не сделал этого сразу. Однако, они уже заключили с драконорожденным мир, поэтому Толга не был бы Толгой, если бы нарушил соглашение. Поэтому мужчина вынужден был терпеть общество своего врага, каждый день подвергая свою выдержку нешуточным испытаниям.

Тем не менее именно Толга пытался развязать хоть какую-то беседу. Мужчина хотел разузнать что-то полезное о Дыхании. Существовала вероятность, что Ян знает несколько больше, чем дасквинг, и дасквинг рассчитывал, что маг ненароком мог выдать важную для поисков артефакта информацию.

Однако, к его сожалению, парень в основном отделывался односложными ответами, отмалчивался, игнорировал вопросы или просто откровенно посылал дасквинга куда подальше. Толга всегда считал, что у него стальные нервы, однако в случае с Яном он словно бы столкнулся с непреодолимой преградой. Дасквинг понимал, что юный чародей тоже имеет свои причины ненавидеть его. В перепалках с дасквингом парень часто вспоминал некоего Карима, за которого то и дело грозился отомстить, ничего особо не уточняяя. «Там был кто-то, КТО БЫЛ ДОРОГ ТЕБЕ, КАК ОТЕЦ?» — Толга помнил, что Ян говорил нечто подобное. Вероятно, он тоже потерял в той схватке дорогого ему человека. И, хотя ему сложно было проникнуться сочуствием к преступнику, тем не менее, он мог понять горе драконорожденного.

В этот день Толга решил оставить парня в покое, поскольку его собственные нервы также были на пределе, и не было абсолютно никаких моральных сил пытаться что-то выведать. В тот момент его занимали более насущные проблемы: например, поиск пропитания. Еды катастрофически не хватало. Тех припасов, что каждый дасквинг привык брать с собой на задание, оказалось невероятно мало на двоих. Живности же вокруг не встречалось, поэтому и приходилось разбавлять рацион местными тошнотворными грибами, чтобы экономнее расходовать их и без того скудный запас продовольствия. Но и помимо вопросов с едой проблем хватало. Ведь никто не стал бы спорить, что нахождение в обществе с тем, кто может в любой момент выпалить в тебя огненным шаром, является тем еще удовольствем.

Ян же чувствовал себя ничем не лучше. Хотя Толга и старался давать возможность парню отдохнуть на привале, и стоял на стреме гораздо чаще, нежели маг, однако парень тоже никак не мог расслабиться в обществе дасквинга. Но если мужчина опасался нападения, то юного чародея раздражало само присутствие рядом того, кто стал причиной гибели Карима. Ярость, клокотавшая в душе драконорожденного, пыталась найти выход, и поэтому маг всячески старался навязать Толге перепалку, или — еще лучше — схватку, чтобы был повод нарушить их уговор и навязать драку. Однако дасквинг оказался крепким орешком и не велся на его провокации.

Сегодня же, после очередного привала, на котором он в очередной раз не смог сомкнуть глаз, Ян чувствовал себя невероятно усталым и разбитым. У него даже не было сил на ссоры, поэтому он просто молча волочил ноги, проклиная весь белый свет. Помимо прочего, давала знать о себе и рана, нанесенная чудовищем. Видимо, какая-то отрава все-таки проникла в кровь, и организму требовались все ресурсы на борьбу с ней, отчего парень целыми днями чувствовал себя самым настоящим овощем.

Толга видел это состояние своего юного спутника, но не хотел останавливаться, прежде чем они найдут поляну, с которой он мог бы хорошо просматривать местность, пока парень будет отдыхать. Треклятая чащоба никак не кончалась, деревья сливались в одно сплошное размытое пятно. Не добавлял радости и шедший с утра противный дождик.

Путники продвигались к границам Империи, стараясь избегать населенных пунктов и Большой Дороги. Показываться на глаза местным жителям и привлекать к себе внимание было слишком рискованно, поскольку на территории Терадороса действовало право сильного. А два сильных и молодых раба — это самый лакомый кусочек для работорговцев.

Местность в здешних местах отличалось крайней степенью безжизненности. Некогда эти земли принадлежали друидам, но с их уходом почва тут же стала бесплодной и пустой. Красивые озера превратились в зловонные болота, а живописные леса в дремучие чащобы. Поэтому, чем больше они находились здесь, тем больше раздражения у них накапливалось.

В тот день был особенно раздражен Толга.

«Проклятые болота», — зло подумал он про себя.

Словно бы услышав его мысли, Ян вдруг в сердцах произнес:

— Что за отвратительное место! Сплошная грязь, да коряги!

Дасквинг едва слышно хмыкнул в ответ на это высказывание. Это не укрылось от взгляда Яна.

— Что смешного!? — потребовал объяснений он. — Может, тебе по душе это место? Наверное, такое же отвратительное, как и твой дом.

— Нет, просто подумал, что знай ты историю этого места, то, почему, Терадорос стал таким… Я думаю, тогда бы ты никогда бы не решился украсть Дыхание, — пояснил дасквинг.

— Всмысле? Я знаю, как образовался Терадорос! Это все знают! — вызывающим тоном произнес Ян.

— Неужели? Ну, тогда просвети меня, неграмотного, — огибая очередную корягу, с едва заметной иронией произнес Толга.

— Еще чего! Делать мне больше нечего!

— Что ж, я так и думал…

По Яну было видно, что он мечется между желанием доказать свои знания и нежеланием разговаривать с дасквингом. Однако, спустя пару минут желание доказать свои знания перевесило, и он затараторил:

— Когда-то существовало всего четыре могущественные расы: Аштены, Фаринаи, Силитосы и Тайфы. Они являлись потомками великих драконов и служили им верой и правдой, исполняя возложенные на них драконом обязанности. Но однажды среди Тайфов появился тот, кто не подчинился воле своего покровителя и захотел изменить устои, по которым жил мир. Возжелав достичь бессмертия, Теренидон Мудрейший, один из самых могущественных чародеев народа Тайфов, нарушил приказ Катесии, дракона—покровителя его народа. Могущественная драконица прознала об этом, изгнала его и заточила в потайных темницах глубоко под землей. Однако идеи Теренидона о переустройстве мира и жизни без указки драконов нашли отклик в сердцах тайфов. За великим чародеем последовали многие из его народа, и произошел раскол. Именно тогда дракон Катесия изгнала вольнодумцев с их земли за неповиновение. Изгнанники, которых назвали Отрешенными, и были теми, кто основал первый вольный город Тур здесь, на земле друидов.

Сказав все это, юный чародей замолчал, переводя дух.

— И это все? — спросил его Толга.

— Я только начал, — сверкнув глазами, парировал Ян. — Итак, Отрешенные поселились здесь. Друиды, местные жители, оказались не очень довольны, что чужаки, к тому же лишенные Дыхания, решили поселиться на их земле, но не стали предъявлять претензий. Друиды были потомками Силитосов, одной из самых миролюбивых рас, поэтому приняли изгоев на своей земле. Однако, как оказалось, Тайфы были не единственным народом, где были те, кому не нравилось жить под правлением Драконов. Со временем появилось немало тех, кто не желал подчиняться своим покровителям. В поисках иной доли они покидали свои родные края и уходили в добровольное изгнание в город Тур. Так шло время, народы и их покровители все больше отдалялись друг от друга. Драконы все меньше обращали внимания на своих подопечных и мирские проблемы, а потому росло и множилось число тех, кто не хотел более служить им и следовать их законам. Среди народа Аштенов таких было больше всего. Те из Аштенов, кто отвернулись от драконов, назвали себя Террами, и именно от этого слова пошло появилось название вольного государства Терадорос.

Ян снова замолчал, чтобы сделать небольшую передышку, поскольку говорить и быстро идти было не самой простой задачей. На сей раз дасквинг ничего не сказал, терпеливо ожидая продолжения рассказа. Отдышавшись, его спутник продолжил:

— Идея независимого народа и страны, где никто никому не подчиняется была весьма привлекательна и соблазнительна. Однако, там, где нет порядка, вскоре возникает хаос. Так и произошло с Терадоросом. Из-за отсутствия системы управления, к власти стали приходить бандитские группировки. Они раздробили Терадорос на зоны влияния. Жители страдали от постоянного террора и страха, они молили Драконов прийти им на помощь и разрешить вернуться. Однако те остались глухи к их мольбам. И тогда появился он, Варитос Безжалостный. Этот загадочный Терр был отлучен от Дыхания также, как и все аштены, кто посмел пойти наперекор Генемону. Однако, несмотря на это, Варитос обладал огромной магической силой. Население Терадороса увидело в нем надежду, и многие последовали за могущественным чародеем, чтобы избавиться от тирании разбойников. Чародей, собрав вокруг себя всех недовольных и обездоленных, основал Культ Крови, членов которого стал обучать особым видам магии, доступным только ему одному. Загадочный волшебник не раскрывал своих секретов, но каждый, кто становился одним из его приближенных, становился могущественным чародеем. Однако, разумеется, за все силу нужно платить. Использование магии крови навсегда связывало неразрывными узами чародея и Варитоса. Воля Варитоса становилась целью жизни для чародея, что испробовал магию крови. Культ Крови стал карающим мечом Варитоса. Но даже несмотря на это, многие из лишенных магии Дыхания готовы были заплатить такую цену за возможность вновь почувствовать силу, струящуюся по их жилам. Обладая армией могущественных и послушных ему магов, Варитос освободил Терадорос и стал его единоличным правителем.

Ян закончил рассказ и остановился, чтобы отдышаться. Дасквинг также остановился, давая возможность магу передохнуть. Мужчина был практические уверен, что парень не знает всей правды, которая были известна совсем немногим. Но он терпеливо ждал, желаю узнать, насколько много на самом деле известно драконорожденному.

Спустя минут десять, Толга, поняв, что парень, вероятно, закончил свой рассказ, произнес:

— И это все?

— Всмысле? — не понял Ян.

— Это конец истории? Больше не было ничего важного, про что стоит упомянгуть? — уточнил Толга.

— О чем ты? — раздраженно, но заинтересованно спросил парень.

— Я просто пытаюсь понять, знаешь ли ты действительно всю историю до конца, — пояснил дасквинг.

— Всмысле…

— Видимо, не знаешь, — сам себе кивнул дасквинг. — Дело в том, что все это время друиды не вмешивались в жизнь своих непрошенных соседей и старались держать нейтралитет. Но магия крови, которую использовали члены Культа Крови, извращала землю и все живое там, где эта магия применялась. Друиды решили высказать свое недовольство и послали делегацию к Варитосу, чтобы заставить отказаться от использования столь разрушительной магии. Однако Первый Маг Крови не собирался прислушиваться к друидам, его не интересовал ущерб земле, как и мнение друидов на сей счет. Он просто убил всех, кто приехал к нему, таким образом лишив друидов совета старейшин и могущественных чародеев. Теперь друиды не могли противостоять ему и не представляли угрозы. Да, собрав армию обученных и лояльных ему чародеев, Варитос действительно смог объединить Терадорос и одолеть всех, кто долгое время правил на этих землях, это правда. Но, придя к власти, он без колебаний расправился со всеми, кто мог иметь хоть малейшие притязания на власть. И расправой над бандитами он не ограничился, нет. Внезапно стали исчезать те, кто помог Варитосу прийти к власти. Так продолжалось до тех пор, пока на политической арене Варитос не остался единственной значимой фигурой. Избавившись от всех конкурентов, чародей провозгласил себя Спасителем и единственным правителем Терадороса. Так он и получил свое прозвище — Безжалостный. Теперь вся власть была сосредоточена в руках Варитоса Безжалостного и его Культа Крови.

Ян посмотрел на него с недоверием и возразил:

— Неправда! Друиды просто разделили свои земли с Варитосом! Он настоящий спаситель этих земель и справедливый король!

— Как бы не так, — отвечал ему Толга. — Война за Терадорос и все жестокости, что творил Варитос и члены его Культа, насквозь пропитали смертью священную землю друидов. И хотя они и потеряли множество своих старейшин, отправив их на встречу с Варитосом, хранители жизни были не готовы просто отдать свои священные леса на растерзание безумному чародею и его культу. Они стали вести с ним подпольную войну, лишая средств к существованию. Друиды ушли из этих мест, но забрали с собой и остававшиеся еще на тот момент в земле силы природы. После этого животные начали покидать эти места, ведь земля стала практически непригодной для жизни. Пропитания стало мало, и постепенно здешние леса, некогда пышущие зеленью, стали умирать, пока не пришли к тому плачевному состоянию, в котором находятся сейчас сейчас. Да, Варитос Безжалостный завоевал Терадорос и освободил от бандитов, но он же и превратил этот процветающий край в безжизненную пустошь. Именно поэтому в этих лесах почти ничего не растет и живет. Вот теперь ты знаешь подлинный конец этой истории.

Закончив рассказ, дасквинг посмотрел на своего спутника. Тот остановился и о чем-то сосредоточенно думал. Ян открыл было рот, желая что-то сказать, но тут же закрыл. Парень выглядел так, будто его огрели по голове чем-то тяжелым.

— Я не верю тебе… — тихо сказал он, но свою мысль так и запнулся. Свою мысль он так и не продолжил.

Дасквинг покачал головой:

— И все же, я говорю правду. Теперь ты понимаешь, почему мне было смешно? — спросил Толга. — Варитос — жестокий тиран, забравший власть ценой огромной крови. Поверь, я догадываюсь, что ты украл Дыхание не для личных нужд. Так вот, можешь ли ты попытаться представить, что бы произошло, попади артефакт такой мощи в руки к такому, как Варитос?

Ян напряженно посмотрел на Толгу, но снова ничего не сказал. Лишь стиснул зубы и продолжил шагать. Дальше разговор у них не клеился. Драконорожденный сосредоточенно думал о чем-то, и дасквинг не мешал ему. Нет, он не питал иллюзий и не считал, что сможет хоть что-то доказать этому парню. Однако, думал мужчина, возможно, рассказанное сможет заставить его хотя бы задуматься о возможных последствиях своих действий.

Так они и шли долгое время, размышляя каждый о своем.

Спустя несколько часов пути Толга, кинув мимолетный взгляд на двухэтажные мешки под глазами Яна, решил, что все-таки парню нужно немного времени переварить сказанное и передохнуть. Тем более, они как раз вышли на вполне себе приличную полянку, откуда неплохо просматривалась окружающая местность.

— Сделаем привал, — объявил дасквинг. — Я буду первый на стреме.

Юный маг тут же оживился.

— Ты же вчера тоже не прилег ни на минуту, — сказал Ян, мгновенно выйдя из состояния оцепенения. — Я буду сегодня на стреме, а ты иди спать.

Дасквинг поморщился.

— Давай ты перестанешь играть в героя и молча уляжешься, хорошо? — бросил Толга, уже приглядывая себе место с наилучшим обзором.

Однако Ян решил почему-то стоять на своем.

— Нет, — твердо произнес он. — Ты посмотри на себя, так и валишься с ног Какой толк от уставшего воина?

Дасквинг хотел было возвести глаза к небу, но передумал. И ему неожиданно пришел голову единственный вариант, при котором он гипотетически мог выиграть этот глупый и никому не нужный спор.

— А какой толк от чародея, который так и норовит врезаться в дерево? — парировал Толга. — В случае, если нападут работорговцы с Большой Дороги, нам будет нужна магия. Один дасквинг не так эффективен против толпы, как волна огня, не находишь?

Было видно, что парню опять хотелось возразить что-то просто из принципа. С минуту он стоял, хмуро глядя на Толгу усталыми глазами. К счастью, благоразумие и усталость победили, и Ян все же счел аргумент дасквинга достаточно веским и, не проронив больше не слова, молча устроился около узловатого основания дерева.

Толга, удовлетворенный тем, что в этот раз не пришлось вступать в долгую полемику, выбрал себе место с отличным обзором и занял выжидающую позицию.

Спустя буквально несколько минут мужчина услышал, как дыхание его спутника стало слишком ритмичным и размеренным для бодрствующего, из чего можно было сделать вывод, что парень впервые за много дней наконец-то уснул. Дасквинг протер глаза кулаком и проморгался, чтобы скинуть оцепенение. Отвернувшись от спящего мага, мужчина вперил свой взгляд в даль и стал наблюдать.

***

Он очнулся от едва слышного шороха.

Черт! Как он мог позволить себе задремать! Толга, не делая резких движений, чтобы не выдать факта своего пробуждения потенциальному противнику, слегка приоткрыл глаза и стал одним только взглядом обшаривать пространство перед собой. Одно дерево, второе дерево, третье дерево. Шевеление!

Дасквинг ничем не выдал того, что заметил неестественно трепыхающуюся листву молодого кустарника. Вне его поля зрения кто-то очень аккуратно их обходил. Толга украдкой бросил взгляд на Яна — тот действительно заснул. Вот ведь незадача, единственный раз, когда им по-настоящему что-то угрожало, парня сморил сон! Превратности судьбы, что тут скажешь.

Толга тщательно обдумывал свои действия, имитируя остекленевший взгляд задремавшего человека. Судя по шорохам, нападающих несколько, передвигаются осторожно, не выдают себя, значит, скорее всего, местные, думал мужчина. А местными в здешних лесах Терадороса могли быть только работорговцы. Нужно понять, как они будут атаковать… Хм… Скорее всего, некоторые из них останутся в засаде и нацелят на него и Яна луки, арбалеты и магию, чтобы прикрыть тех, кто пойдет вперед. И если его предположение верно, то нужно дать разбойникам подойти настолько близко, чтобы их дружки побоялись стрелять, рискуя попасть в своих.

Шорох послышался совсем близко, буквально в каких-то нескольких десятках шагов. Нужно приготовиться. Осторожный вдох, выдох. Подождать еще немного…

Совсем рядом хрустнула ветка, и Толга понял, что медлить больше нельзя. Дасквинг резко сдернул с пояса на груди световую бомбу, метнул в воздух и упал на землю. В дюйме от его макушки просвистела стрела. Черт, либо они подошли недостаточно, либо те, кто прикрывал наступающих, не особо заботились об их безопасности! В любом случае теперь, когда элемент неожиданности был потерян, нужно было действовать быстро. Толга рывком вскочил на ноги и ощетинился клинками, выискивая цепким взглядом свою первую цель.

Им оказался толстяк, вооруженный шипованной дубиной. Видя стремительно приближающегося дасквинга, он замахнулся, надеясь одним неуклюжим ударом вышибить весь дух из противника. Разумеется, Толга легко разгадал его нехитрую затею и наказал разбойника за отсутствие фантазии. Кровь обагрила клинок воина. Дасквинг краем глаза увидел долговязого мужчину, готовящегося проткнуть Яна своей кривой саблей. В следующее мгновение сверкнул сталью любимый кинжал Толги, и шею бандита намертво пригвоздило к дереву.

— Ян! Нападение! Вставай! — успел крикнуть он, прежде чем ринуться на следующего противника.

На этот раз против него выступил довольно проворный малый, вооруженный двумя длинными кинжалами, отливающими ядовито—изумрудным светом. Вероятно, смазал каким-то паралитическим ядом, поэтому стоило было быть аккуратнее. Толге было весьма неудобно сражаться со своим врагом из-за разницы в росте — тот был ниже дасквинга почти на две головы и старался постоянно войти в ближний бой, чтобы компенсировать недостаток ростаи и иметь преимущество за счет своей прыти. Толга же в свою очередь всеми силами старался воспрепятствовать этому, разрывать дистанцию и держать разбойника на расстоянии клинка на вытянутой руке.

Фьюить!

Толга зарычал от боли. Шальная стрела угодила ему в плечо, войдя в плоть на всю длину наконечника. Увлекшись сражением с коротышкой, он совсем забыл про его дружков, сидящих в засаде. Его враг тут же воспользовался секундной заминкой дасквинга и попытался войти в клинч, но Толга успел отскочить, едва не налетев спиной на еще одного бандита, подбирающегося к нему со спины. Дело принимало скверный оборот.

— Пригнись!

Дасквинг среагировал мгновенно, припав к земле и зашипев, потому что из-за резкого движения стрела еще глубже вошла в руку. Однако мужчина успел как раз вовремя: только благодаря идеальным рефлексам мужчина избежал участи быть спаленным огненным шаром. Как оказалось, Ян уже был на ногах и тоже вступил в бой.

«Дерьмо! Еще бы чуть—чуть, и он спалил меня!», — подумал Толга. И тут же пришла другая мысль: «Хотя, не метни он фаербол, меня бы, вероятно, нанизали на клинок, как шашлык на вертел».

Однако времени размышлять о выходке Яна у него не было. Бой продолжался, враги нападали, уже не скрываясь. К тому же, стрела в руке сильно мешала, поэтому от нее нужно было избавиться. Толга, понимая, что сейчас нету времени извлекать стрелу полностью, поэтому просто обрубил ее древко, чтобы оно не сковывало движений, и вновь ринулся в битву.

С бодрствующим Яном дело пошло веселее. Противники погибали один за другим — кто-то пал от смертоносной стали, а чьи-то останки просто тлели на земле, спаленные огненным шаром. Когда число убитых смертоносным дуэтом волшебника и дасквинга превысило дюжину, те, кто остались в засаде, поспешили ретироваться. Толга и Ян синхронно бросились в погоню, понимая, что хвост за собой оставлять нельзя.

Дасквинг несся, словно ветер, огибая выступающие коренья многовековых деревьев и уворачиваясь от так и норовящих выколоть ему глаза веток. Он петлял по кривым пролескам, надеясь настигнуть убегающих. Тщетно. Его соперники были проворны словно гепарды, и у Толги никак не получалось сократить дистанцию.

— С… ой! Ло… ка! — донеслось до слуха дасквинга откуда-то сзади.

Толга не остановился. То, что Ян ему хотел сказать, могло и подождать, пока он не ликвидирует угрозу преследования бандитами.

БУМ!

«Стой! Ловушка! Вот, что он мне кричал», — пронеслось в голове у Толги.

Дасквинг словно влетел всем телом в толстую кирпичную стену. Удар был такой силы, что его отбросило на несколько метров назад, а воздух напрочь вышибло их легких. Толга задохнулся и теперь отчаянно силился сделать хотя бы глоток кислорода.

Спустя несколько секунд, а может, и минут, ему полегчало, и он-таки смог наполнить легкие воздухом. Дасквинг поднялся на ноги и внимательно всмотрелся в тот кусок пространства, который оказался не рад принять его в свои объятья.

И он увидел. Это был практически незаметный человеческому глазу магический купол, который рассмотреть смог бы только чародей или кто-то с просто орлиным зрением. К счастью для Толги, глаза дасквингов тщательно подготавливаются ко всевозможным случаям самыми разными способами, именно поэтому теперь он все же смог разглядеть едва заметную рябь в воздухе.

Ян наконец-таки догнал дасквинга. Парнишка запыхался, щеки раскраснелись. Пытаясь отдышаться, он произнес:

— Я… Пфф… Пытался… Тебя предупредить… Пфф — шумно выдохнул воздух волшебник. Немного отдышавшись, явно не привыкший к подобным нагрузкам, он продолжил слегка прерывающимся голосом: — Нам… Нужно убираться отсюда… Магический купол не ставят на большие территории. Пфухх… Они скоро могут вернуться с подкреплением.

— Да, нужно резвым ходом дуть отсюда, — согласился Толга, вытаскивая наконечник обрубленной стрелы из раны, даже не поморщившись. — Но мы не можем вернуться в лагерь, потому что это первое место, где нас будут искать. Пойдем в противоположную сторону, нужно попытаться сбить их с толку. Это работорговцы, я узнал того, кто стрелял в меня из лука. Влиятельная персона в определенных кругах.

— Был.

— Что? — немного отстраненно спросил дасквинг, обдумывая, куда лучше двинуться.

— Был влиятельной персоной, — пояснил Ян. — Сейчас, боюсь, он не представляет авторитета даже для поедающих его падальщиков.

Толга внезапно расхохотался. Боги, этот парень, что, пошутил?

— Ахахахах, да, ты прав! Черт побери, кажется, ты первый раз пошутил, — все еще смеясь, произнес дасквинг. — Ладно, пойдем на северо—запад, чтобы немного сбить их со следа. Они, вероятно, сначала вернутся на нашу стоянку. Нужно запутать следы и…

— У меня есть идея получше, — перебил его парень и стал вращать руками, изображая причудливые знаки. — Си Хайд! Ли Хайд!

Маг тыкнул руками в направлении своих ног, затем указал на ноги Толги. Его руки засветились магией, а их следы на земле стали исчезать.

— Неплохо, — отметил дасквинг.

— Заклятье будет работать минут двадцать максимум, — не обратив внимания на похвалу, констатировал Ян.

— Тогда поспешим, — сказал Толга и зашагал прочь от магического барьера. — Ты как, не слишком устал, бежать сможешь?

— Да.

— Отлично.

И они побежали.

***

Яну казалось, что его легкие сейчас разорвет. Он прерывисто дышал ртом, стараясь глотнуть достаточно воздуха, чтобы пробежать еще несколько сотен метров. Ноги словно налились свинцом, пот стекал со лба на нос. Противно.

Через несколько минут Толга остановился и махнул ему рукой. Ян чуть не рухнул на землю в бессилии, но сумел удержаться на ногах. Парень не хотел выказывать ни малейших признаков слабости перед своим врагом, пусть и временно перешедшим в разряд вынужденных союзников. Не дождется.

— А чего… Пфф… Остановились? — Нужно продолжать бежать, заклятье будет действовать еще пару минут.

— Да подустал я… Фух, — ответил, выдохнув, дасквинг, при этом ни капли не будучи похожим на уставшего человека. — Ты выспался, а я без сна который день.

— Я предлагал тебе поспать, но ты отказался, — неожиданно холодно напомнил ему Ян, пытаясь отдышаться. В его голосе послышалось нескрываемое чувство презрения: — А зря, ведь будь я на стреме, то заметил бы и устранил этих недоумков еще до того, как они подошли бы на расстояние в сотню метров.

Толга едва заметно хмыкнул себе под нос. Проблем с самооценочкой у этого парня явно не было. К его сожалению, у Яна был зоркий глаз, и он заметил его реакцию.

— Не веришь? — с вызовом спросил драконорожденный.

— Да нет, что ты, как я могу! — с едва различимой ноткой иронии ответил дасквинг. — Профессиональные убийцы и работорговцы, которые многие годы орудуют в здешних местах не составили бы никакой конкуренции магу—подростку. Абсолютно без шансов!

— Эй, не зарывайся! — взорвался чародей, уловив сарказм в словах Толги. — Тебе не хватило одного поединка со мной? Я мог бы испепелить тебя прямо сейчас, если бы захотел!

— Насколько я помню, ты уже пробовал этой сценарий и по своей воле отклонил фаербол. И у нас же вроде перемирие, забыл? — напомнил дасквинг. Этот мальчишка снова начинал действовать ему на нервы; мужчина уже пожалел, что не сдержался и дал повод зацепить себя.

Однако Ян уже не мог угомониться:

— Будешь доставать, мне в следующий раз может расхотеться спасать твою жалкую жизнь! — продолжал парень. — Не беси меня своими подтруниваниями, не искушай меня! А если желаешь испытать судьбу, то просто вставай в боевую стойку, и я с радостью тебе отвечу!

Дасквинг покачал головой.

— Нам сейчас ни к чему привлекать к себе внимание, — попытался воззвать к благоразумию парня Толга. — Мы ведь только что ушли от погони и даже не можем быть уверены, что действительно оторвались. Сейчас не время и не место для всего этого.

— Почему же? А вот мне кажется, что и время, и место самые подходящие! А то ты только из своей трубки горазд трусливо стрелять, да с теневым эликсиром подкрадываться. Ты вообще способен на честный поединок, дасквинг? Все-таки, наверное, я вновь буду называть тебя убийцей!

Ян продолжал раздражать его своими нападками и в какой-то момент дасквинг устал выслушивать постоянные колкости и угрозы со стороны этого сопляка.

— Не выводи меня, дасквингский ублюдок, иначе пожалеешь! — кричал парень.

Боги, как с ним тяжело. Это поток слов уже порядком ему надоел. Хмм, как бы заставить его заткнуться… Толге неожиданно пришла в голову идея. Хочет бой, будет ему бой.

— Знаешь, а давай! — вдруг воскликнул он, резко останавливаясь посреди небольшой полянки. — Становись в боевую стойку!

Дасквинг вытащил клинки и принял исходное положение.

Ян, явно не ожидавший такого поворота событий, не сразу нашелся, что ответить.

— Ты что, самоубийца? Тебе жить надоело? — попытался дать заднюю маг, который пытался еще недавно взять его на «слабо». — Сам же сказал, что нас могут заметить работорговцы, мы не так уж и далеко ушли!

Толга усмехнулся. До чего же забавно было видеть такую реакцию.

— Спарринг. Бой до первой крови! Уверяю, это продлится не больше минуты. Давай вместо этой трепли языком разрешим спор как мужчины. Или ты не мужчина? — провокационно спросил дасквинг.

Да, Толга понимал, что это глупо, да и опасно, ведь на самом деле существовал нешуточный риск, что они привлекут чье-то ненужно внимание. Однако ему нужно было выпустить пар и поставить мелкого засранца на место, чтобы в будущем не возникало желания испытывать его терпение по без повода.

Ян, как и ожидал дасквинг, повелся на провокацию и встал в позицию. Маг поднял руки и быстро что-то прошептал. Воздух на поляне зарябил, и в следующее мгновение появился магический барьер, похожий на тот, которым был укрыт лагерь работорговцев. Купол укрыл собой поляну, создав импровизированное поля боя.

— Чтобы не выдать нашего местоположения, — коротко пояснил парень.

Что ж, хоть капля благоразумия у него была.

Вдруг маг резко выбросил руки вперед и выпустил огненный шар, атакуя. Дасквинг предвидел нечто подобное. Кажется, он начинал понимать мальчишку, а потому предсказывать его действия стало достаточно просто.

— Мимо! Давай еще! — крикнул воин, легко увернувшись от огненной глыбы, просвистевшей мимо него.

Магический шар столкнулся с барьером, который их окружал, и исчез.

Ян снова атаковал. На сей раз он выпустил сразу три фаербола за раз. Но Толга снова легко ушел с линии атаки. Слишком очевидно.

Драконорожденный не остановился на этом и продолжил запускать в него огненные шары все ожесточеннее. Парень явно разозлился. «Что ж, отлично, пускай выпустит пар», — подумал Толга.

Дасквинг продолжал танцевать и уворачиваться. Маг совершал одну и ту же ошибку раз за разом и не понимал этого. Эмоции совершенно не давали парнишке адекватно вести дуэль. Каждый шаг был написан буквально у Яна на лице. Толга очень хотел, чтобы парень понял свою ошибку сам, но в какой-то момент ему стало скучно, поэтому мужчина все же решил немного подсказать сопернику, в чем его ошибка.

— Контролируй свою ярость, парень! Сосредоточься! — крикнул он.

Ян ответил очередным огненным шаром. А потом еще и еще. Толга решил, что пора кончать, пока маг не истратил все свои силы, которые им еще могли сегодня пригодиться. Дасквинг тенью скользнул за спину к парню и приставил клинки к его горлу.

— Никогда не поддавайся эмоциям, — удерживая парня в смертоносных тисках, пояснил Толга очевидную ошибку парня. — Магической силы у тебя много, но нужно научиться ее контролировать, а не бездумно бросаться на врага, словно дикий зверь. Большинство животных сильнее людей физически. Звери бросаются на своих врагов яростно, но бездумно. Разум — вот наше величайшее оружие.

Дасквинг свободным клинком вскользь коснулся плеча вошебника, оставив едва заметную царапину.

— Первая кровь. Бой окончен, — возвестил он, засовывая клинки в ножны. — А теперь сделаем короткую передышку и продолжим путь.

Ян тяжело опустился на землю. Скорее от горечи поражения, нежели от усталости. Парень прислонился к дереву и отвел глаза, лишь бы не встречаться взглядом с дасквингом.

Толга решил дать возможность парню остыть и отошел на достаточное количество шагов. Да, возможно это и был глупый поединок, но ему просто хотелось заставить этого мальчишку замолчать хоть ненадолго. Дасквинг не привык так долго общаться с хамоватыми подростками. Неожиданно мужчина подумал, что ведь его ребенок тоже когда-нибудь вырастет и станет подростком.

«Нет! Таким он не будет НИКОГДА! Я такого не допущу!» — яростно подумал про себя он. «Я буду уделять время своему ребенку, учить, наставлять на правильный путь! ТАКИМ он не станет!».

Толга почему-то чувствовал какой-то неприятный осадок от этих мыслей, будто бы лгал сам себе. Решив, что надо чем-то отвлечься, дасквинг стал обшаривать взглядом направление, откуда они пришли. Мужчина, конечно, не рассчитывал, что их смогут отыскать так быстро, но их короткий поединок и волны магической энергии вполне могли привлечь чье-то внимание, а Толга всегда считал, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Все знают простую истину: невнимательный дасквинг — мертвый дасквинг.

Так они и просидели минут десять: Ян — вперившись взглядом вперед, и Толга — вглядываясь назад.

Спустя минут десять, маг поднялся на ноги и подошел к дасквингу. Толга вопросительно посмотрел на парня.

— Я передохнул достаточно, мы можем идти, — сказал юный волшебник.

— Да, пожалуй, — кивнул дасквинг, тоже поднимаясь на ноги.

— Куда пойдем?

— Возьмем немного восточнее, — пояснил свой план Толга. — Так мы сможем продолжить следовать намеченному пути.

Ян переступил с ноги на ногу и выжидающе посмотрел вдаль, как бы предлагая дасквингу вести. Толга ничего не сказал, а просто зашагал вперед. Он ничем не выдал облегчения от того, что в этот раз обошлось без споров.

***

Ян шагал по пятам дасквинга и сосредоточенно размышлял, хотя и старался не отражать это на своем лице. Впрочем, Толга не сильно его и разглядывал, он ни на минуту не прекращал наблюдение за местностью, чтобы среагировать в случае опасности. Собранный и невозмутимый.

А ведь Толга в очередной раз с легкостью одолел его в схватке один на один. Он даже не прилагал никаких усилий. Теперь Ян отчетливо понимал, что случись ему сейчас сражаться с дасквингом не на жизнь, а насмерть, он бы проиграл! Эта мысль не давала парню покоя.

Нужно было признать, что Толга был отлично подготовлен к схватке с любым врагом. Боевики, Карим, тот монстр с множеством челюстей, работорговцы… Он одолел их всех. Может, стоило у него поучиться? Нет, Теренидон его побери за такие мысли! Хотя… Научиться защищать себя не только магией было бы неплохо…

Ян был вынужден резко вынырнуть из пучины своих мыслей, потому что чуть не налетел на Толгу. Дасквинг остановился и уставился немигающим взглядом куда-то вперед. Взгляд у него был оценивающий. Мужчина едва заметно хмурился, явно что-то обдумывая.

Ян подошел ближе.

— Что там? — спросил он.

— Похоже, мы скоро выйдем к городу, — продолжая глядеть в пространство, ответил дасквинг.

Волшебник огляделся. Никаких признаков цивилизации и близко не было видно. О чем это он?

— С чего ты взял? Такая же унылая часть леса, как и день назад.

Дасквинг усмехнулся одними уголками губ.

— Профдеформация, парень. Смотри — вооон там, шагов через двести виднеется что-то блестящее.

— И что? — с непониманием в голосе спросил Ян.

— А то, что это — бутылка. Причем бутылка из—под вина Аве Сатин’ери. Такие подают обычно только в солидных заведениях, которые, как правило, есть только в крупных торговых городах. Бутылка на вид похожа на коллекцию урожая сорокалетней давности, а значит, город, вероятно, большой, потому что вино элитное.

Парень с недоверием воззрился на дасквинга. Толга расхохотался.

— Ты это, челюсть-то попридержи, а то сейчас отвалится, — сквозь смех сказал он.

— И ты это все заметил по случайному блеску за триста шагов? — скептически спросил Ян. — Да в жизни не поверю!

— Дойдем до места — проверишь.

— И проверю, — кивнул маг и зашагал в указанном дасквингом направлении.

Подойдя к блестящему на солнце предмету, Ян не без удивления обнаружил, что это действительно бутылка из—под вина. Подняв ее с земли, он взглянул на частично содранную этикетку в поисках даты. Нашел.

— Тридцать пять лет выдержки. Ну, я был близок, — послышался у него из-за спины голос дасквинга.

Ян посмотрел на Толгу странным взглядом. Потом коротко сказал:

— Впечатляет.

— Считаешь? А я думаю — отвратительно.

— Всмысле? — не понял Ян.

— Впечатляющим тут можно считать только человеческую глупость и легкомысленность в обращении с природой. Все животные живут с ней в мире, лишь одни мы возомнили себя Богами, и вместо того, чтобы созидать — разрушаем. Эта бутылка — лишнее тому доказательство. Если бы только люди больше слушали друидов… Не оскверняли землю… Не использовали бы такой великий дар, как магия, ради наживы… Вот это было бы действительно впечатляюще! — пояснил свою мысль Толга.

Ян опешил. Хладнокровный убийца, дасквинг, рассуждал о чистоте природы? Что, простите?!

— Я вообще-то говорил о твоем фенофенальном зрении, а не об этом… Ты, конечно, странно меняешь тему, — нахмурился парень. — Но… Неужели ты все это серьезно?

Теперь пришел черед Толги недоуменно посмотреть на своего спутника.

— Безусловно. Думаешь, я шучу? Нисколько, — отрезал дасквинг. — Ты когда-нибудь ходил на охоту? Знаешь, что множество видов животных именно по нашей вине сейчас находятся на грани вымирания из-за изменения загрязнения среды, в которой они обитают? А я был охотником всю жизнь. И знаю, что ещё двадцать лет назад в рощах Аштенвальских лесов можно было с лёгкостью увидеть многочисленные стада королевских оленей. Сейчас же… — Толга задумчиво и грустно посмотрел на бутылку в руках Яна. — Хорошо, если на территории всей Империи осталось еще хотя бы сотня особей.

Ян вошел в некую прострацию от этого монолога. Этот дасквинг с полной серьёзностью рассуждал о том, что нужно беречь природу. При этом тот же человек без зазрения совести своими собственными руками убил немало других аштенов, пусть даже они и были преступниками. Парадокс, так парадокс.

Странно. Все эти мысли находили самый что ни на есть правдивый отклик в душе Яна. Нет, он не обманывался, перед ним всё ещё стоял дасквинг, убийца и редкостный подонок. Однако в отношении природы маг был полностью с ним солидарен. Правда…

— Я согласен с тобой. Но разве это не бессмысленно? — Ян все-таки не сдержался и решил задать мучающий его вопрос. — Что мы с тобой можем изменить? Ведь все в среднем продолжат делать то, что привыкли.

Толга взял бутылку из его рук.

— Знаешь, люди очень часто путают среднее и нормальное. Если брать в среднем — мы живём в мире воров, убийц и проходимцев. Но это не отменяет того факта, что существует также и множество порядочных людей, — произнес дасквинг. — Каждый порядочный человек — это маленькая победа для общества. Вот так и с природой. Каждый человек, который сознательно живёт в гармонии с природой — это один королевский олень, вернувшийся в наши леса. Да, согласен, проблемы в этой области огромные. Но это не значит, что их не нужно решать. Просто результат может быть виден не сразу, но это совсем не значит, что игра не стоит свеч.

Ян невольно задумался над словами дасквинга. Он рассуждал очень здраво и говорил правильные вещи. Так, стоп! Нет, нет, нет! Это ни в коем случае не оправдывает его поступки и его ремесло, нет конечно! И все же, что-то в словах дасквинга его задело за живое.

— Ладно. Что будем в итоге делать с бутылкой? — отбросив эти мысли, спросил Ян.

— Выбросим на помойку, разумеется, — невозмутимо ответил дасквинг.

— И как же это решит проблему загрязнения?

— Сейчас — никак. Но мы хотя бы не будем разводить грязь везде и всюду.

— И где же ты в лесу найдешь помойку? — скептически спросил парень.

— Нигде. Но рядом с городом-то наверняка должна быть.

Ян изумился такой непосредственной тупости дасквинга.

— Ты хочешь сунуться прямиком в город работорговцев и бандитов для того, чтобы просто выбросить бутылку?! — не сдержался он. — Ты готов рисковать жизнью из-за такой мелочи? Это акт запоздалого самоубийства?

Однако Толга был невозмутим.

— Во—первых, это — не мелочь. А во—вторых — я предпочитаю сражаться с врагом вне своего тела, — ответил дасквинг. Видя, что понимания в глазах Яна не прибавилось, он пояснил: — Мои дорожные запасы провианта подходят к концу. И, так как мучительная голодная смерть прельщает меня намного меньше, нежели быстрая смерть от клинка какого-нибудь Отрешенного, то я готов рискнуть.

— Но мы же в лесах, — запротестовал парень. — А ты только что хвалился, что отличный охотник. Почему бы тебе просто—напросто не поймать кого-нибудь нам на обед?

— Да, я действительно охотник, — спокойно ответил дасквинг. — Но мясо здешних чудовищ мало пригодно для еды, а я не волшебник, чтобы по моему желанию в эти леса вернулась дичь. Ты чем меня слушал, когда я рассказывал про здешние земли?

— И ты вот прям так просто пойдешь в город?

Толга вместо ответа лишь утвердительно кивнул и зашагал вперёд, тем самым завершая разговор, и предлагая последовать за ним.

***

Вскоре они вышли из леса к городским предместьям — подросток в странных одеждах и мужчина с двумя клинками за спиной и бутылкой в руке. Как раз тут и я располагалась местная свалка — за горами мусора почти не были видны стены города. Дасквинг кинул бутылку в зловонную кучу и направился к воротам.

Вдруг, где-то позади них мелькнула тень. Ян резко обернулся и готов был поклясться, что видел промелькнувшие между деревьев оленьи рога и слышал слабый шепот: «Спасибо…».