Ты моя Рабыня

Евгения Майер, 2023

– Танцуй! – приказывает подчиняющий бархатный бас Багира.– Не буду! – возмущено шепчу в ответ, а сердце сжимается от страха.Теперь он не отступит, раз приказал силой привести к себе в комнату.Я стою склонив голову, не решаясь поднять взгляд. Ураганный яростный блеск черных как самая глубокая ночь глаз встретил еще на пороге.Я знаю что меня ждет.Нелюбимая дочь. Лишняя в жизни своей семьи. Меня продали в слуги одной из наложниц самого богатого мужчины в Касабланке… И он решил сделать меня своей рабыней.

Глава 4

— Господин Альми Арнара, что вы хотите сделать с Лейлой? — голос Джамила раздается неожиданно с нотками сожаления.

— Тебя это не касается! — яростный взгляд сразу ставит любопытного слугу на место. — Я подумаю, а через пару дней решу. Пусть посидит и оценит свое новое положение. Приведи ко мне Ясмину. Поговорить. Сейчас же.

Джамил учтиво склоняется в поклоне и выходит из апартаментов Хозяина.

Через пять минут на пороге появляется одна из наложниц, и Багиру даже не нужно ее спрашивать о состоянии. Было видно, что Ясмина переживала, испытывая к нему теплые любовные чувства. Легкая припухлость век, ярко-красные губы, которые она покусывает от волнения, закрытая поза — скрещенные руки на груди.

— Садись, — указывает взглядом Багир.

Девушка подчиняется.

— Мы найдем тебе другую служанку, — говорит он, словно рассказывает об обыденном.

В глазах наложницы мелькает вопросительный блеск.

— Почему?

— Ты позже все узнаешь. Сейчас тебе это не нужно, — раздраженно бросает Багир. Ему порядком надоедает то, что все, словно слушаясь Лейлу, эту маленькую самодовольную хамку, начинают задавать лишнее.

— А что будет с Лейлой? — тихонько спрашивает Ясмина, и Багир еле сдерживается.

Они и вправду сговорились!

— Я тебе уже ответил на этот вопрос, — цедит сквозь зубы он, чтобы не сорваться и не закричать.

— Хорошо, — склоняет голову Ясмина, видимо, заметив недовольство своего Господина. — Но я хочу, чтобы Джамил нашел похожую…

Ее фразу прерывает стук в дверь, и на пороге оказывается Амира.

— Мне нужно твое разрешение поехать в Бир-Джедит, — ледяное высокомерие окатывает наложницу всего лишь раз, и сестра отворачивается.

— Зачем? — брови брата приподнимаются в удивлении.

— Я хочу повидать свою подругу, Заиру, — лицо Амиры словно камень.

Багир догадывается, что ей не хочется говорить в присутствии наложницы. Надменность Амиры льется через край во всех жестах и даже интонации голоса. Но теперь это лишь забавляет его, а не злит, как раньше.

— Хорошо, — отвечает Багир и обращается к Ясмине. — Ты можешь быть свободна. Как я и говорил, служанку скоро найдем другую. Джамил, проводи ее.

Ясмина повинуется, а как только ее стройная фигурка скрывается за дверями, сестра набрасывается с вопросами:

— Новая служанка?! — возмущенно тараторит Амира — Эти нахалки требуют еще служанок или им не нравятся те, которых находят?

Багир окатывает подчиняющим взглядом сестру, и та поджимает губы в жесте недовольства.

— Лейла не будет больше служанкой. Это я так решил, а не Ясмина, — гневным басом разносится фраза, сказанная братом.

Амира лишь недоуменно пожимает плечами в знак принятия информации.

— Ты тоже можешь идти, — Багир протягивает бумагу с его подписью.

Как только он остается один, наваливается странная изматывающая тоска. Призрачный образ бывшей жены пропитывает все вокруг энергетикой трагичности, невыносимой тяжести воспоминаний.

Багир садится в кресло и закрывает глаза. Что снова так напомнило белокурую блондинку из США? Что снова привело к разрывающим мучениям, которые накрывали, будто песчаная буря в пустыне?

Он усмехается про себя.

Никто не подозревает, что он собирается сделать с Лейлой. И, похоже, это беспокоит не только Ясмину

***

Джамил ведет меня куда-то вниз по лестнице, и сердце заходится от нервного ритма в груди.

Мы в двадцать первом веке, где цивилизация шагнула далеко вперед, но меня ведут в темницу для непокорных рабынь! Как будто прошлое откатилось обратно на тысячу столетий, и вернулись зверские обычаи.

Я не могу сказать даже слова. Давящая горло безысходность забирает последний кислород в легких. Кусаю губы, чтобы не начать плакать.

“Не буду, не буду унижаться! И не позволю меня унизить! Пусть лучше убьют…” — последние слова острым лезвием проходят по сознанию.

Длинный темный коридор еще больше нагоняет панику. Джамил открывает одну из дверей, и я чуть пошатываюсь от ужаса.

Внутри самая настоящая камера. Как в тюрьме. Только здесь порядком чище, и стены не такие темные, как обычно.

— Проходи, — говорит он тихо.

Перешагиваю порог, и дверь бесшумно закрывается сзади.

Светло-серые стены, узкое зарешеченное окошко вверху, кровать, застеленная одним лишь черным покрывалом, в правом углу — зона санузла, огороженная стенками примерно в половину моего роста.

Сажусь на кровать и закутываюсь в покрывало. Зубы от кошмара происходящего отбивают чечетку.

Здесь не холодно, но меня трясет ледяная лихорадка. Укутываюсь прямо с головой и чувствую, как щеки становятся влажными. Слезы бегут сами. Я ничего не могу с этим сделать. По крупицам растворяется уверенность, что я и вправду была хоть кому-то нужна в этой жизни.

А теперь ждет финал…

Финал, который пророчил мой отец. Или перевоспитают, или убьют.

— Убьют, — цежу с закипающей злобой в пустоту камеры, — спасибо, папочка…

Всхлипы перестают давить грудь, и на смену отчаянию приходит ярость.

Вскакиваю с лежака и начинаю стучать по массивной железной двери.

— Выпустите меня! Ненормальные, ублюдки, твари!!!

Холодный металл равнодушно принимает все мои удары и ни на миллиметр не поддается. Ладони начинают краснеть, кожа надрывно ныть.

На мой зов откликается угрюмая тишина.

Ни звука, ни шороха.

Через двадцать минут я понимаю, что бесполезно кого-то звать или пытаться задеть оскорблениями.

Я снова осталась одна со своими мыслями, со вздорным характером, любящая свободу и справедливость.

После истерики кричащая нервозность успокаивается, и в голову начинают приходить мысли о том, как выкрутиться из непростой ситуации.

Я могу предложить отпустить меня, ведь если я не устраиваю, то можно меня просто выгнать, и это обстоятельство теперь вовсе не пугает. Лучше оказаться на улице, никому не нужной, чем умереть и закончить свое существование в мерзких серых стенах.

“А может, мне помогут сбежать?!” — мелькает шальная, абсолютно безрассудная мысль, но смех, больше похожий на припадок шизофрении, пробирает из самого нутра.

Кто может рискнуть и пойти против воли Господина?

Щелчок замка звучит в тишине как удар гонга.

Я вздрагиваю и с ужасом смотрю на приоткрывающуюся дверь.

На пороге стоит Ясмина.

Несколько секунд замешательства, и она бросается ко мне. Обнимает, и под моими пальцами ощущается дрожь от ее тела.

— Лейла, почему ты не подчинилась! — восклицает она. — Я люблю Багира, но я не хочу, чтобы у меня была другая служанка!

Ясмина улыбается, но в ее эмоции невыносимая грусть.

— Теперь уже будет, — цинично подмечаю ей в ответ. — Багир сказал, что убьет за неподчинение.

Она покачала головой.

— Мне не верится. Он не поступит так, — говорит моя бывшая хозяйка. — Но я решила, что тебе здесь нельзя оставаться…

Мое удивление мешается с шоком.

— Ты сейчас серьезно?! Ты решила! — и сдерживаюсь, чтобы не разразиться новой истерикой. — Ясмина, меня, сказали, убьют, и там наверняка куча охраны за стенкой…

— Нет там никакой охраны, — отвечает она, — я попросила Джамила, и он открыл мне, чтобы поговорить с тобой. Если ты придумала, что тебя охраняют как беглую преступницу, то я тебя разочарую.

Уголки губ Ясмины приподнимаются в иронии.

“А может, и правда?! Рискнуть и остаться живой” — ухает пульсирующим ритмом прямо в мозгу.

— А в доме охрана? — недоверчиво поглядываю на подругу-хозяйку.

— В доме нет охраны. Это запрещено. Есть слуги, персонал, который работает в доме, но не охранники. Они даже на территории находятся в каких-то спец местах, потому что я ни разу не видела вооруженного мужчину, похожего на секьюрити.

— Значит, на территории меня схватят, — подвожу печальный финал моего побега.

— Лейла, а что ты хочешь делать? — спрашивает Ясмина с возмущением. — Просто сидеть здесь и ждать расправы?!

Я прикусываю язык. А ведь она права! Я ничего не потеряю. Сейчас убьют или через пару дней — какая разница!

— А ты? Если тебя поймают? — беспокойно оглядываю Ясмину. — Меня в любом случае ждет смерть, а ты пропадешь из-за того, что помогала!

Но она отмахивается.

— Я вижу, что Багир не любит меня. Он никого здесь не любит, — слова с надрывом летят в угрюмое пространство камеры, — тогда какой смысл мне здесь оставаться. Ты стала для меня подругой, человеком, который выслушает и поддержит. Если тебя выгонят, то я хочу уйти с тобой. Я уверена, что тебя не убьют. Багир — хладнокровный мужчина, но не настолько.

— Пошли, — решительно заявляю и встаю с жесткой кровати.

Адреналин бьет по вискам, а внутри все сжимается от предчувствия.

Но обратной дороги нет.

Мы выходим из камеры и идем по коридору.

Что будет — то будет.

***

— Куда это вы собрались?! — возмущенно кричит Амира, когда ей под ноги чуть ли не попали эти две ненормальные: Ясмина и мерзкая оборванка с дерзким взглядом.

— Гулять, — произносит наложница, но в глазах словно светится панический ужас.

— На сколько мне известно, эта нахалка тебе больше не служанка, — чеканит с ядовитым удовлетворением Амира. Ей нравится, как они смотрят на нее. По девушкам видно, что они напуганы и полностью в смятении.

— Да, не служанка, — подтверждает Ясмина, и видно, как она растерянно подбирает слова. — Вот поэтому мы и пошли гулять. Вместе.

Амира довольно улыбается. Эмоции, граничащие со страхом и благоговением перед ее персоной, тешат самолюбие.

— Быстро вернулись к себе в комнаты, — говорит она по слогам и упивается властью, которую сейчас никто не оспорит.

Девушки переглядываются и смиренно идут в женскую половину.

Амира провожает их взглядом и проходит дальше.

Что же решил Багир? Зачем ему невоспитанная, грубая служанка Ясмины?

Вопросы в голове Амиры клубились как змеиный шар.

— Госпожа, Вы что-нибудь желаете? — сбивает ее размышления голос Мариам.

— Нет, — бросает Амира и только собирается уходить, но вспоминает, — Мариам, ты же ходила к… — пытается подобрать слово повежливее, но почему-то эта девчонка вызывала лишь негативные эмоции.

— К Лейле? — переспрашивает прислуга.

— Да, да, — кивает Амира. — Кто она? Откуда?

Мариам пожимает плечами:

— Мы не разговаривали об этом. Но я поняла, что она из бедной семьи, и здесь она не по собственной воле. Ее продал отец.

— А что решил Господин Альми Арнара, ты знаешь? — настороженно говорит Амира и внутри, словно стрела, растет напряжение.

— Я знаю, что Лейлу отправили к Господину Альми Арнару как наложницу, а что он решил… — Мариам пожимает плечами.

Амира недовольно хмыкает:

— Все. Иди, — машет рукой сестра Багира.

Но в своей спальне ей тоже сложно найти успокоение.

Неужели Багир не видит, что эта мерзавка способна на все?

Если ее выгнали из дома собственные родители, значит, девчонка себя вела непочтительно и творила, что хотела. В принципе, что говорить, если она хамила ей, главной в этом доме, и даже не задумывалась о последствиях.

— Надеюсь, Багир в своем уме и накажет адалиску как следует, — произносит она в пустоту роскошных апартаментов.

Амира бросает взгляд на собранный чемодан, и уголки губ трогает легкая улыбка, полная тайны.

Наконец-то пять дней полной свободы. Пять дней, когда глупые наложницы и слуги не будут надоедать присутствием. Пять дней, когда она превратится наконец-то в женщину, которую в ней не видят ни брат, ни тупоголовые служанки.

Амира подхватывает легкий платок из муслина и кружится в танце под призрачную, слышную только ей одной, музыку.

Вся злость единовременно схлынывает, и наступает эйфория предвкушения. Раньше Амира испытывала нервную дрожь, боясь, что кто-нибудь из особняка узнает ее тайну, но теперь на душе стало вдруг легко. Она словно парила над небесами, говорила лишь о том, что никто не имеет права нарушить сказочный экстаз.

Лишь бы это не стало фатальной ошибкой…

***

— И что теперь делать? — шепчу Ясмине, а стук сердца так давит на барабанные перепонки, что не слышу ответа подруги и переспрашиваю.

— Пойдем ко мне. Сейчас решим, — видно, что она тоже пережила целую бурю, пока Амира сверлила нас взглядом, словно пытаясь совершить самую жестокую казнь.

— Значит, Амира ничего не знает, — шепчу, задыхаясь, пока мы бежим по коридору.

— Тс-с-с!!! — шипит Ясмина, боясь, что нас услышат.

Дверь за нами захлопывается, но я не чувствую себя в безопасности. Если сюда придет охрана, нам некуда бежать.

— Есть выход в сад. Оттуда можно попасть и к главным воротам, — размышляет Ясмина, пытаясь отдышаться от быстрого бега.

— А потом? — задерживаю дыхание я.

— Потом я сама не знаю, что будет, — обреченно смотрит на меня Ясмина.

Тут я понимаю. Нам не выбраться просто так с территории дворца Багира. Даже если охрана не решится нас останавливать, где есть тайный проход, ведущий прочь из особняка? И есть ли он на самом деле?

— Пойдем. Здесь нам нельзя оставаться. Придет Джамил, увидит, что ты сбежала, и тогда начнутся поиски, и мы точно попадемся! — говорит Ясмина и берет платок, расшитый алыми узорами по краям, и дает мне тоже платок под цвет моей джалабии.

В коридоре тихо, но биение пульса перекрывает все окружающие звуки.

— Пошли, — машет Ясмина, и мы вновь оказываемся в тревожном ужасе.

По дороге к выходу в сад нам попадаются пара служанок, но они даже не обращают на нас внимание.

Моя бывшая хозяйка распахивает дверь, и я уже жадно вдыхаю запах свежего ветерка, как сзади останавливает окрик:

— Лейла!

Оборачиваюсь и вижу Джамила. Он разъярен и идет прямо к нам.

— Бежим, — дергает меня за запястье Ясмина.

В сотый раз проклинаю длинную джалабию, которая постоянно путалась под ногами, пока мы шли, а уж бежать приходилось с трудом.

— Держите их! Быстро! Быстро! — громкий голос евнуха знаменует то, что за нами начинается настоящая погоня.

Казавшийся ровным ландшафт сада вдруг превращается для меня в американские горки. Я совершенно не смотрю себе под ноги и пару раз сильно спотыкаюсь.

Мы подбегаем к огромным воротам, и я узнаю их. Это выход!

Это наше спасение!

— Откройте! — стучит прямо по тяжелому металлу ограды Ясмина, но угнетающее безмолвие окутывает пеленой разочарования.

— Вот они! — четверо слуг-мужчин выбегают к нам и хватают за плечи.

Прикосновения, которые являются табу в нашей религии, вдруг рождают во мне невиданную агрессию.

— Отпусти меня! Как ты смеешь!!! — ору я прямо в лицо одному из слуг, но он только крепче хватает за запястье и тащит вперед к дворцу Господина.

Я вижу краем глаза, как сопротивляется Ясмина, но ей тоже сложно совладать с двумя мужчинами.

“Все. Прибежала” — пролетает в мозгу, и кипятком обрушивается чувство безысходности. А когда вижу, как нас вновь ведут в темный цокольный этаж, ощущение полного падения с высоты пробирает до ледяной дрожи.

Я была одна виновата, а теперь еще и Ясмину втянула в приключения. Есть шанс, что ее пожалеют, а вот меня…

— Посидите здесь, пока не приедет Господин Альми Арнара, — говорит строго Джамил, и дверь захлопывается звонким металлическим лязгом.

От этого звука хочется поежится.

Как решит расправиться со мной Багир?

Ясмина садится на кровать и обреченно обнимает себя руками. Сажусь рядом, и повисает угрожающая тишина.

Я чувствую, как моя вина повисает окровавленным топором прямо над нашими головами. Раньше так и делали — за непослушание либо избивали плетью, либо казнили прилюдно, чтобы другим было неповадно.

Но проходит чуть больше часа, и к нам заходит Джамил. На его лице суровое недовольство.

— Пошли, — кивает он мне — С тобой сейчас разберутся.

Я поднимаюсь, но чувствую, как ноги становятся ватными.

— Прощай, Ясмина! — шепчу ей, но она не реагирует. Так и сидит, обняв себя руками.

Сердце заходится в бешеном ритме, но теперь я понимаю. Бежать бессмысленно. Отсюда невозможно исчезнуть незаметно.

Джамил распахивает передо мной дверь, и сразу же по телу скользит враждебно-холодный взгляд Багира.

— Ну рассказывай, Лейла, куда собиралась бежать?