Вершители. Часть 2. Копьё Маары

Евгения Кретова, 2017

После долгой и опасной битвы с Ирминой в подвалах Александрии Кате Мирошкиной остается только попрощаться с друзьями и отправиться к маме. Все готово, есть посох и Алатырь, но последнее путешествие прерывается внезапным появлением необычной гостьи. Аякчаана, девочка с Крайнего Севера, и Катя сталкиваются лицом к лицу в бесконечных подземных лабиринтах. У них разные цели: внучке шамана из Сибири нужно найти копьё Маары, а дочери Макоши и Велеса вернуться домой. Но только вместе они смогут достичь желаемого и вновь оказаться со своими близкими. Судьбы Кати и Аякчааны теперь связаны. Девочкам предстоят невероятно трудные испытания: перемещения во времени и пространстве, спасение верных друзей из плена джунгаров, поиски заветного артефакта богини смерти, снятие смертельного заговора и новая битва с Ирминой – ведьмой, которая вернулась с того света. Она не хочет отпускать Катю и ее семью, отчаянно жаждет их гибели, и поиски копья Маары лишь обостряют ее ярость и ненависть. Смогут ли девочки найти в себе силы, выжить в еще одной схватке с Ирминой и вернуться к своим родным? «Копьё Маары» – вторая часть тетралогии «Вершители». Евгения Кретова – победитель национальной литературной премии «Рукопись года – 2018» и лауреат Конкурса детской и юношеской прозы LiveLib 2018 – представляет новые опасные и захватывающие приключения Кати Мирошкиной. Вы не только узнаете больше о славянской мифологии, но и посетите интересные исторические локации нашей страны, вместе с Катей увидите невероятную красоту природы России и уникальные культурные артефакты.

Глава 6

Снова в Подлунном храме

Аякчаана едва поспевала за Катей: по оставленным меткам та шла уверенно и торопливо. Аякчаана же все время отвлекалась, удивлялясь снова и снова. Они вышли к развилке, на которой встретились, и свернули в коридор, из которого появилась Катя. Здесь в самом деле стены были обшиты гладкими, отполированными плитами, так плотно подогнанными друг к другу, что ноготь не пройдет — Аякчаана попробовала. Здесь было теплее, и внучке шамана пришлось расстегнуть куртку. Она перестала следить за многочисленными поворотами. Только удивлялась, что каждый отрезок дороги звучал по-особому, в своей тональности, будто сложно настроенный инструмент: вроде идешь в тишине, только шелест собственных шагов слышишь, а поворачиваешь — дзынь, будто настенные часы счет времени ведут. А за другим поворотом — словно ручеек весело журчит. И это было так удивительно, что Аякчаана всякий раз останавливалась и делала шаг назад, чтобы проверить, не показалось ли это ей.

Катя хмурилась, оборачивалась на замешкавшуюся знакомую:

— Ая, что там у тебя? Не отставай, пожалуйста.

Аякчаана с отчаяньем вздыхала и догоняла Катю.

Загадочный шар, послушно парящий над головой светловолосой знакомицы, не давал покоя, и еще ее шест, вернее посох — Катя на него иногда опиралась, перепрыгивая через широкие трещины в граните.

Конечно, Аякчаана была внучкой шамана, и ее было сложно удивить. Дедушка иногда брал ее с собой в тайгу. Когда собирал травы или ягоды, например. И это были незабываемые путешествия: вдвоем, на оленьей упряжке, вдоль каменистых берегов рек, по хрупкому таежному покрову они забирались туда, где веками не ступала нога человека (кто бы мог подумать, что такие места еще есть на Земле!). Они ставили старенькую, латаную-перелатаную брезентовую палатку, разводили жаркий костер, ели юколу и теплые, запеченные в золе лепешки^[7]. Однажды она даже пробовала жареное мясо мамонта.

Это было на весенних каникулах, когда дедушка взял ее с собой в тайгу и они встретились с охотниками из их же села. Охотники рассказывали, что земля эта непростая. И лишь редким смельчакам иногда открывает свои древние, сокрытые веками тайны.

Так ученые нашли много лет назад удивительное плато Диринг-Юрях^[8]. Аякчаана писала о нем статью для школьной стенгазеты, по крупицам собирала материал. О нем мало знают, еще меньше пишут, о нем нет ни слова в школьных учебниках, а ведь это одно из древнейших мест обитания человека на Земле.

Аякчаане тоже тогда, в той самой поездке, удалось соприкоснуться с этой тайной. Охотники из их села после ужина провели их с дедушкой к реке. Там, на месте обвалившегося при таянии снега берега, зияла широкая расщелина, заполненная льдом и снегом. В ней Аякчаана и увидела огромную тушу могучего гиганта с длинной темно-бурой слежавшейся шерстью, правда, бивни уже кто-то срезал — они в большой цене.

Еще она вспомнила, как дедушка тогда очень обрадовался находке — срезал прядь бурой шерсти, отрубил кусочек суховатого мяса, а вечером, когда звезды были особенно высоко, говорил с духами предков. Он курил трубку и задумчиво смотрел в костер, иногда напевая грустные гортанные песни и перебирая старые костяные четки.

Аякчаана как сейчас видела, как в тот вечер оживали языки пламени, как искрились угольки, вторя деду. Она смотрела на него и чувствовала, как ощущение тайны, сокрытой под толщей векового льда, проникает под кожу и будоражит кровь.

Долгое время она считала, что это было наваждение, сон. Сейчас же она убеждалась — магия существует.

Хотя то, что вытворяла у нее на глазах Катя, — огненные шары, голубые светящиеся сферы, тающие на стенах знаки — могло оказаться каким-то фокусом. И внучке шамана очень хотелось разгадать его секрет.

— Как ты это делаешь? — наконец спросила она.

— Что именно? — не оборачиваясь, отозвалась Катя.

— Ну, как ты, например, сделала тот огненный шар, который отправляла в тоннель, чтобы проверить, свободен ли проход?

— А! Это светозар, что-то вроде простой шаровой молнии, — отмахнулась Катя. — Вот Ярушка — это моя подруга — она умеет из таких шаров большую звезду делать, которую даже на облачной карте видно.

— А что такое облачная карта? — удивилась Аякчаана.

Катя промолчала. В самом деле, как можно объяснить случайному человеку то, что она сама еще не до конца поняла? Она, собственно, и шла за разъяснениями к своей маме, но тут на ее пути оказалась эта странная девочка. И с ней теперь приходится возиться. Хорошо, если Енисея еще в Александрии.

Наконец они вышли к переходу, который Катя покинула совсем недавно. Последний поворот, путевой знак, и вот они — высокие колонны и изящный ребристый свод, куда она попала из подвала Александрии, едва взмахнув посохом. Сейчас она надеялась, что, повторив шаг за шагом маршрут, сможет вернуться в подвал Александрии точно в тот момент, когда исчезла оттуда.

Стройные колонны смыкались над головой, образуя подобие каменного шатра. По зеркальным стенам струилось сине-зеленое свечение, и казалось, что стены прозрачные. Оптический обман, жутковатое чувство окружающей бездны. Да, это именно то место, в котором она оказалась, следуя за посохом.

Аякчаана почувствовала, как по спине пополз ледяной холод, и вздрогнула.

Катя остановилась, перевела дух.

Все. Тупик. Дальше хода нет. Посмотрела на притихшую внучку шамана: та, открыв рот и запрокинув голову, смотрела на потолок.

— Что это? Это под океаном? — Ая перевела взгляд, моргнула.

Катя покачала головой, хотела сказать «нет», но вдруг поняла, что и сама точно не знает, где находится этот зал, — может, и в самом деле на дне океана. Или на вершине горы. Она понятия не имела, где они сейчас, и боялась одного — что опять заблудилась.

— Ну что, готова? — вместо ответа спросила она у Аякчааны и взяла ее за руку. — Будет немного холодно и тяжело. Словно под воду с головой нырнешь. Но это ненадолго, быстро все пройдет, не бойся, — деловито предупредила она. — Воздуха побольше в легкие набери на всякий случай.

— На какой случай? — вздрогнула Аякчаана.

Катя сделала вид, что не слышит.

— На счет три, — скомандовала она, взяла ее за руку и потянула к себе.

«Вот бы вернуться в ту самую минуту, как я исчезла», — подумала с надеждой.

Она представила перед глазами подвал Александрии. Старинные стены, вековую пыль, мысленно притянула к себе холодную сырость. Легкое свечение, исходившее от посоха все это время, разрослось, дотянулось до сводов, яркими лентами окутало две фигуры. Пространство сжалось и тут же расширилось, подхватив тела девочек, оторвав их от земли. Мгновенная глухота и тяжесть, участившееся дыхание, застрявший в горле крик. И тут же их выбросило в пустоту, на сырой и пыльный пол, покрытый мелкой каменной крошкой.

Аякчаана испуганно, со свистом дышала.

— Ну-ну, — утешительно похлопала ее Катя по спине.

Она уже успела понять: подвал пуст, и путешествие придется продолжить. Она только еще не придумала, как именно это сообщить и без того перепуганной Аякчаане. Для начала подбодрить.

— Ничего страшного! Я же сказала тебе вдохнуть посильнее! Ты отчего не послушала?

— Я послушала, — хрипела Аякчаана, — только… оно как надавит… на грудь… Так страшно…

Только сейчас внучка шамана огляделась вокруг и поняла, что находится в совершенно ином месте. Сырость забиралась под распахнутые полы куртки, щекотала ноздри. Девочка подняла голову, но не увидела сводчатого потолка. Оглянулась назад: коридор, приведший ее сюда, исчез. Все было погружено в темноту, и голубая сфера над головой ее новой знакомой оказалась единственным освещением.

— Мы вообще где?

Катя посмотрела на нее с сомнением, встала и отряхнула испачканные пылью колени.

— Ты только без паники, хорошо? — строго предупредила. — Нам бы только выяснить, бабушка Могиня и ребята ушли уже отсюда или нет.

Аякчаана открыла было рот, чтобы спросить, кто эти люди, но горло пересохло от страха и вопрос застрял в гортани. Девочка встала следом за своей новой знакомой: та, подняв высоко над головой световую сферу, стала обходить помещение, вглядываясь в свежие следы на пыльном полу. Аякчаана, стоило ей сообразить, что Катя от нее удаляется, сразу догнала ее, стараясь больше не отставать ни на шаг.

— Ты что делаешь? Мы где находимся? Это не похоже на пещеры Кигиляхов…

— Потому что это не пещеры Кигиляхов, — сказала Катя и поняла, что настал момент для объяснений.

Ни Енисеи, ни Могини, ни ребят здесь не было. А значит, нужно либо продолжить путешествие по этому времени, либо возвращаться назад и искать другой выход — помогать этой странной девочке в лыжном костюме вернуться домой, к дедушке.

Катя повернулась к новой знакомой:

— Мы находимся в древнем городе Александрия, территориально это вблизи современного нам Красноярска…

У Аякчааны округлились глаза.

— Где? — Она мигнула. — То есть вблизи чего?

— Крас-но-яр-ска! — по слогам отчеканила Катя. — Город такой есть. Слыхала?

— Про город Красноярск я слышала, — смутилась Аякчаана, — только как мы здесь оказались, он же за тысячи километров от Кигиляхов?

— Это еще не все. — Катя многозначительно подняла палец к тонувшему во тьме потолку. — Ты находишься сейчас не в сентябре 2015 года, а в июне 1597‐го.

Удивление достигло того самого потолка, на который только что указывала Катя. Достигло того самого предела, когда Аякчаана уже никак не реагировала. Похлопав глазами с минуту, она поинтересовалась:

— Ты разыгрываешь меня, да?

— Не-а. — Катя покачала головой, нахмурилась.

Она вспомнила, как несколько дней назад сама чуть не упала от аналогичной новости. Но ей как-то легче поверилось в происходившее, какие-никакие доказательства перед глазами были: Ярушка в древней одежде, деревянный терем, Могиня… темный морок… Все это как-то способствовало тому, что Катя сразу поверила. А что ей предъявить этой девочке?

— Знаешь, это трудно понять, — она положила руки на посох, — я сама в это поверила с трудом… Но у меня мама — искусствовед, ученый человек, я вообще во все эти сказки не верила. Но ты-то, говоришь, внучка шамана. Значит, с потусторонним и сверхъестественным миром дело имела. Так что постарайся пока просто поверить, а доказательства я тебе потом покажу.

Аякчаана рассмеялась. Разве что пальцем у виска не покрутила, но посмотрела как на сумасшедшую:

— Во что поверить? Что мы попали в прошлое? Мне, может, еще в гадание по руке поверить?

Катя вздохнула:

— Нет, в гадание по руке вроде пока не надо. — Она прикинула, можно ли отнести к гаданиям фокусы Ярушки и Енисеи. Решила, что все-таки это другое. — Давай без истерик — ты все-таки внучка шамана. Сейчас мы в прошлом. Тебя вызвали эти ваши Каменные люди, поручили найти копьё, закрыли выход. Столкнули нас с тобой. Давай будем выбираться.

Она выжидательно посмотрела на свою новую знакомую, дождалась, пока та согласно кивнет.

— Вот и хорошо, — вздохнула Катя с облегчением. — И здесь всё не так, как мы привыкли думать. Это не дикие земли, здесь есть города, торговые пути. Эти места славятся своими оружейниками, купцы поставляют пушнину и зерно на Восток.

Аякчаана недоверчиво огляделась. Критически посмотрела на сырые стены, пыль и мелкую, словно драконья чешуя, каменную стружку.

Катя приподняла посох, двинулась к выходу.

— Пойдем, что ли, — махнула она рукой своей подопечной. — Я говорила тебе, что хотела познакомить тебя с одной девушкой, ее Енисея зовут. Она как-то рассказывала, что ее семья служила в храме Мары близ Аржана. Это Алтай, если я хоть что-то смыслю в географии, мама как-то упоминала эти раскопки. И я рассчитывала, что эта девушка окажется здесь. Но я ошиблась, как ты сама можешь убедиться, — мы с тобой в этом подвале одни. И чтобы найти мою знакомую, нам придется пойти еще в одно место… или в два. Я не знаю точно. — Катя резко остановилась. — Ты этого хочешь? Хочешь продолжить путешествие?

Она затаила дыхание, вглядываясь в настороженное лицо собеседницы.

Не сводя глаз с Катиного лица, Аякчаана еле заметно кивнула.

— Что? — не поняла Катя. — Ты хочешь идти домой?

Аякчаана покачала головой из стороны в сторону:

— Нет. Я пойду с тобой искать твою знакомую… Мне без копья Маары, Мары то есть, обратной дороги нет. Я дедушку не могу подвести.

Катя подавила вздох, махнула рукой.

— Тогда держись, — и, взмахнув посохом, сделала переход в дом Могини — вряд ли бабушка с Ярославой и ребятами переместились куда-то еще.

Примечания

7

Юкола по-эвенкийски: рыбу очищают, освобождают от головы и хребтовой кости, разрезают на длинные плоские пласты. На них делают надрезы в виде елочки с внутренней стороны и коптят на специальном дымокуре у огня под крытым навесом. Слегка прокопченные пласты провяливают на солнце. Теплая эвенкийская лепешка: в прохладную воду всыпать соль, соду, муку, замешать тесто. Тесто тщательно разминают, оно должно быть крутое, как для лапши. Затем раскатывают лепешку круглой формы, протыкают вилкой или острием ножа, подпыливают мукой, чтобы поверхность была сухая. Теплой золе придают плоскую круглую форму, чуть-чуть похлопывая ладонью. На нее кладут тесто, сверху покрывают теплой золой, засыпают углями.

8

Дири́нг-Юря́х — одна из древнейших стоянок (комплекс стоянок) древнего человека, датируется (различными исследователями) от 2 млн лет назад до 300 тыс. лет назад, расположена на территории природного парка «Ленские столбы», на берегу ручья Диринг-Юрях. Схожа по ряду признаков лишь с олдованской культурой в Восточной Африке, однако существенно крупнее.