Монах. Предназначение

Евгений Щепетнов, 2013

Тяжела дорога к цели, но ведь и она когда-то заканчивается. Подошла к концу и дорога Андрея, бывшего монаха, в прошлом наемного убийцы, а теперь – оборотня, воина и человека, который оказался в параллельном мире ради своего предназначения. Какого, заинтересуетесь вы. Ну а какое предназначение должно быть у хорошего человека? Искоренять Зло, нести добро людям. Только что ты можешь сделать, если у тебя нет реальной власти и максимум, что тебе удается, – это убить пару негодяев и помочь нескольким хорошим людям. Для масштабного же искоренения Зла нужна сила, власть, деньги… и еще нужно подумать, как их добыть. Все смешалось в этом странном мире: люди, драконы… Кто хороший, кто плохой – покажет время. Андрей обретает любовь, его «сестричка», драконица Шанти, – очередное развлечение, а мир получает проблемы и… надежду. Оправдается ли она?

Оглавление

Из серии: Монах

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Монах. Предназначение предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 2

Простор. Звезды. Луна. Когда Шанти оказывалась в небе, ее неизменно охватывал щенячий восторг — свобода кипела в крови, бурлила, требовала выхода!

Она заметила стайку косуль, осторожно передвигающихся по ночному лесу, — ее зрение позволяло видеть в темноте не хуже, чем сова или… оборотень. Драконица сложила крылья, как это делает сокол во время атаки, и начала пикировать, с каждой секундой все быстрее и быстрее. Косули заметили летящую смерть, но было уже поздно — острейшие когти пробили шкуру животного, поймав косулю в тот миг, когда она перескакивала куст дикой малины, прорвали мясо до самой кости, и косуля закричала в бессильном желании жить, спастись, умчаться… и сознание ее померкло.

Шанти торжествующе заревела, упиваясь запахом крови, свежего, теплого мяса, упиваясь свободой и радостью зверя, настигнувшего свою добычу. В такие секунды в ней просыпался зверь, тот, что сотни миллионов лет плавал в морях, бегал по поверхности планеты, владея ею без остатка. От всех тысяч видов динозавров, которые миллиардами особей бегали и летали на этой планете, остались лишь драконы — их потомки, разумные, летающие и невероятно приспособленные к выживанию.

Природа дала им все: самое совершенное оружие, какое можно придумать, — острейшие когти, огромные острые зубы, сравнимые с акульими и, самое главное, — железы, вырабатывающие секрет для изрыгания огненной струи, прожигающей все, что только можно себе представить. Покрывавшую драконов броню не брало ни одно оружие, данное природой другим существам. Не было существа на планете, которое могло бы противостоять этим летающим танкам. И драконы желали, чтобы это положение сохранялось как можно дольше, а лучше — вечно.

Шанти с наслаждением глотала теплое мясо, его она могла съесть очень много — косуля спокойно вмещалась в брюхо драконицы, — что для нее какие-то пятьдесят — семьдесят килограммов мяса? Ерунда. При собственном весе в тонну с лишним…

С тех пор как Андрей нашел Шанти в темной пещере, ее реальный вес вырос как минимум вполовину: отличное питание, летные тренировки, восстановление здоровья — все это благотворно повлияло на состояние драконицы. Она была в расцвете сил и росла не по дням, а по часам. Конечно, до размера матери, Гары, ей было еще очень, очень далеко — та весила много тонн и своими размерами напоминала стратегический бомбардировщик, но все равно теперь в молодой драконице было не узнать прежнюю, исковерканную жизнью и злыми людьми нервную и злую Шанти. Теперь это была королева воздуха, летающая смерть… и добрая подруга, которая искренне переживала за своих друзей.

Когда Андрей попросил ее отправиться на поиски Федора, она охотно и беспрекословно согласилась. Во-первых, Андрей не был ей безразличен: она на самом деле считала его кем-то вроде своего брата, ущербного — не летающего и немного с придурью, как и все люди, — но все-таки брата. Так как же она могла отказать ему в просьбе? Кроме того, Федор и его семья были не безразличны драконице. Она всегда чувствовала своим эмпатическим восприятием, что Федор, Алена и особенно Настенка искренне ее любят. Ни за что — просто любят, и все тут. За что вот любят друзей или мужчина и женщина любят друг друга — если оставить в стороне секс и всякое такое прочее, — за что? Да кто знает за что. Бывает, что друг и не совсем по жизни хорош, и совершает дурацкие и безумные поступки, и все равно — его любишь, о нем заботишься. Как так может быть? Наверное, только Бог знает. Андрей ведь тоже ее любил, даже когда она пакостила или злобничала-вредничала, когда весь мир, кроме матери, от нее отвернулся.

Видимо, Шанти, общаясь с людьми, сама немного очеловечилась. Дошло до того, что иногда, пока никто не видит, она принимала человеческое обличье и пыталась ходить, как люди. У драконов это считалось настолько гадким, настолько мерзким и постыдным делом, как если бы кто-то принял образ глиста. Или полуразложившегося дерьма.

Драконы были о людях очень, очень плохого мнения. Те, с точки зрения драконов, были существами низкими, отвратительными и… опасными. Недаром где-то рядом с людьми всегда находились наблюдатели-драконы, которые смотрели за тем, как развивается человеческое общество и, самое главное, не вмешивается ли кто-то из драконов в жизнь людей, что было строжайше запрещено. Никто из драконов не имел права вмешиваться в жизнь людей, кроме старейшин-наблюдателей, следивших за соблюдением древнего договора. Гара нарушила этот договор, разрешив Андрею вылечить ее дочь и отправив жить рядом с ним. Шанти же просто не оставалось ничего иного: или жизнь в пещере — вечно — бескрылой, убогой уродкой, влачащей жалкое существование, или нарушить договор. Само собой, Гара и Шанти выбрали второе. И драконы и люди всегда выберут то, что им выгоднее, и плевать на законы. Если только наказание не неминуемо… Узнают драконы о преступлении или нет, это еще вопрос. Они не могут следить за всем миром? На то и был расчет.

Шанти отправилась на поиск Федора и его семьи в ночь — лететь было несколько часов, а начинать поиски следовало на расстоянии несколько сотен километров от столицы. Обдумывая план того, как следовало искать фургон, она решила задачу так: с момента, как Андрей и она покинули Федора, прошло несколько дней. Зная, сколько фургон проходит в день, она может с достаточной долей достоверности вычислить расстояние, которое тот прошел за эти дни. Если только с ним все было нормально, само собой. Как выглядел фургон, она знала, тем более что Федор покрасил его в веселенький голубой цвет, резко отличающийся от стандартных темно-зеленых и серых фургонов купцов. Как он сказал, его раздражают эти серые коробки «как у всех», да и Настенке этот цвет очень нравится.

Рассчитав, где должен находиться фургон, она подлетела на нужное расстояние, взяв запас в несколько десятков километров, и спокойно принялась охотиться. Так и время можно убить, и поесть после дальнего перелета совсем не лишне, да и просто приятно поразмяться, не так уж и часто она вылетала в свободную охоту, да еще и на такое длительное время.

Насытившись, Шанти забралась в дебри терновника, раздвигая его своим бронированным телом как какую-нибудь осоку или луговую траву, и залегла там, наслаждаясь покоем и сытостью. Острейшие, твердые, как стальные, шипы терновника не могли причинить ей ни малейшего вреда, тогда как никто не мог подобраться к ней незамеченным, никто крупнее мыши или зайца. Впрочем, она опасалась лишь одного зверя — человека. Люди, вооруженные тяжелыми копьями и стрелометами, все-таки смогли бы нанести драконице ущерб. Больше никто. Не считая драконов…

Солнцу пришлось порядочно потрудиться, чтобы разбудить разоспавшуюся драконицу. После длинного перелета и сытного ужина ее охватил такой сон, что она готова была спать несколько суток, что для драконов вполне нормально и естественно. Может, потому они и жили десятки тысяч лет, что умели как следует поесть и отдохнуть, в отличие от людей, вечно бегущих куда-то зачем-то. По крайней мере, Шанти подозревала, что это так и есть.

Драконица потянулась, расправила ноги, пошевелила крыльями и огласила окрестности таким сладким зевком, что все живое кинулось наутек, — это напоминало рык льва. Впрочем, этой самой живности вокруг и так было мало. Запах драконицы, чем-то напоминающий запах ящерицы или крокодила, неощутимый носом человека, чувствовали все звери. И хотя они никогда не видели живого или мертвого дракона, их инстинкты говорили: беги! Спасайся! Враг! Страшный враг! И они бежали. В них издревле, на инстинктивном уровне таилась память об этих страшных существах, спасение от которых было только в одном — бежать, и как можно быстрее.

Выломившись из зарослей, Шанти расправила крылья, помахала ими, разгоняя в жилах кровь, — правое крыло слегка затекло, отлежала. Потом мощно взмахнула и, подпрыгнув, взмыла в воздух, вызвав смерч и подняв воздушной струей лесной мусор и неосторожную мышь, с писком приземлившуюся в здоровенный муравейник на южном склоне оврага.

Подниматься пришлось высоко в небо, чтобы, во-первых, увидеть тракт на как можно более далекое расстояние, а во-вторых, чтобы драконицу не могли разглядеть даже самые зоркие человеческие глаза.

С высоты четырех километров тракт был виден очень хорошо — он прорезал лес так, как будто кто-то ударил огромным ножом, оставив незаживающую зарубку на теле планеты. По дороге тянулись одиночные фургоны, телеги, виден был и караван, но фургона Федора не было. Это не расстроило Шанти — возможно, тот еще и не успел доехать в эти места. После осмотра тракта драконица прекратила свой парящий полет и, равномерно взмахивая могучими крыльями, устремилась к границе со Славией, откуда она и ее друзья когда-то прибыли в эту страну.

Она неслась, вспарывая воздух, как самолет, внимательно следя при этом за тем, что происходило внизу. Зрение дракона позволяло рассмотреть мельчайшие подробности — она могла фокусировать зрение на определенных объектах и приближать изображение так, как будто смотрела в бинокль. Увы, знакомого фургона все не было.

Через несколько часов Шанти уже подлетела к границе со Славией. Вот знакомый мост, вот село Лебяжино, где они с Андреем искоренили целую стаю оборотней, терроризировавших окрестности под предводительством церковного старосты. Вот здание трактира, постоялого двора, где Андрей покупал продукты… Нет, фургона не было.

Шанти легла на левое крыло и сделала широкий разворот, ложась на обратный курс. Теперь она была уверена: ее брат Андрей был совершенно прав — с Федором что-то случилось. Его не было на тракте, а он не мог с него сойти, ему просто незачем это было делать. И фургон Шанти заметила бы даже тогда, когда бы он стоял на постоялом дворе. Обычно фургоны за определенную плату загоняли во двор, под надзор охранников — в том случае, когда их хозяева ночевали в гостинице.

Шанти прикинула расстояние дневного перехода — примерно пятьдесят верст. Постоялые дворы стояли через двадцать — тридцать верст, так что она знала, где начинать поиски. Пролетев километров сорок, она увидела постоялый двор на берегу ручья, перехваченного по дороге каменным мостиком, — с этого трактира она и решила начать свои поиски.

Свернув в сторону, Шанти стала пикировать, сложив крылья, будто на дичь, и только у самой земли распахнула их, хлопнув ими, будто кнутом. Вряд ли при такой скорости кто-то успел узнать дракона в этой промелькнувшей тени.

Усевшись посреди поляны, Шанти погрузилась в раздумья: облик какого существа ей нужно принять, кто лучше всего подходит для поисков? И не пришла ни к какому другому выводу, кроме одного: придется принять облик человека (о боже! Как гадко! Как отвратительно! Брр!).

Она стала вспоминать тех, кого ей довелось видеть в последнее время, и не нашла ничего лучшего, как принять за образец Марго. А кого она еще могла запомнить лучше всего? Андрея? Ну да, можно стать и Андреем, но девушке, драконице, стать еще и мужчиной? Это же противоестественно! Само по себе то, что она станет человеком, уже извращение. Но чтобы еще и человеком-мужчиной?! Нет уж! Тем более что, может, девушке охотнее расскажут то, что утаят от мужчины? Или это она просто хотела подвести базу под то, что стала девушкой, а не мужчиной? Может, и так. Ну и что? «Мое тело, во что хочу, в то и превращаюсь!» С такими жизнеутверждающими мыслями, раздосадованная и злющая, как черт, Шанти стала продираться сквозь чащу леса к дороге.

Она изобразила на себе что-то вроде сарафана, поверх него куртка непонятного покроя, на ногах башмаки. Голова не покрыта ничем, тем более что довольно тепло. Что касается непокрытой головы, в этой стране не было требований для женщин в обязательном порядке носить платок или шляпу — видимо, потому, что в теплом и жарком климате, если будешь постоянно ходить в головном уборе, по́том вся изойдешь, да как бы волосы еще не повылезали. Конечно, одежда на ней была такой же иллюзией, как и волосы, как и все видимое тело Шанти. Но если дотронуться до нее, рука ощутит лишь ткань, только волосы, теплое тело, и больше ничего — никакой чешуи, никаких когтей и острых зубов. Вот только снять всю эту одежду нельзя, она ведь часть тела драконицы.

Шанти несколько раз прошлась по поляне, хромая и привыкая к походке людей. Небольшая практика у нее уже была, а училась она очень быстро — у драконов в крови умение имитировать тех, кого они изображают, — поэтому через полчаса она уже легко справлялась с ролью человека.

Все то время, что она ходила по поляне, Шанти тренировала голос. Вначале он был хриплым, каркающим, но чем дальше, тем больше утончался, становился более мелодичным и более похожим на голос Марго.

Абсолютной схожести с голосом этой девушки драконица и не добивалась — главное, чтобы она разговаривала, как девушка, а не как дракон или мужчина в женском обличье.

Через полчаса декламации обрывков каких-то разговоров Шанти убедилась, что ее голос звучит мелодично, как у настоящей девушки. Теперь она была готова к тому, чтобы зайти в трактир.

Серое здание, возле коновязи несколько лошадей, которые всхрапнули, когда Шанти мимо них проходила. Из двора выбежала собачка, истошно лая и бросаясь на драконицу, но, почуяв запах исконного страшного врага, завизжала и кинулась наутек, поджав хвост, на ходу орошая дорогу каплями мочи.

Это людей можно было обмануть иллюзией, животные же чуяли и видели то, что недоступно носу и глазам людей. Шанти нахмурилась — для нее это было небольшим открытием, раньше она как-то этого не замечала. Впрочем, и она со временем изменилась. Может быть, с взрослением, с развитием желез, которые они с Андреем называли плевательными, вырабатывающими секрет для огнеметания, изменился и ее запах? Все может быть…

Трактир был полупустым: все те путешественники, кто скоро воспользуется услугами трактира, пока еще в дороге, так что основной наплыв посетителей будет вечером. Здесь были только завсегдатаи да те, кто остановился по дороге перекусить, в основном одиночки на своих лошадях. Их-то коней Шанти и видела привязанными у входа.

Трактирщик оторвался от созерцания глиняной кружки и с интересом посмотрел на красивую девушку, неизвестно как оказавшуюся в его заведении. Распахнув двери, та прямиком направилась к нему, не обращая внимания на окружающих. Подойдя, мелодичным, глубоким голосом сказала:

— Приветствую тебя. Я разыскиваю фургон, в котором едут плотный мужчина за сорок лет, женщина двадцати пяти — двадцати семи лет и девочка лет четырех. Не проезжали ли они несколько дней назад?

— Проезжали, — кивнул трактирщик, — да, именно такие, как ты описала. У них фургон еще такой голубой, запоминающийся. Проезжали, ага. Ночевали у нас, ужинали, потом погрузились и уехали туда, на юг. А что случилось? Ты что, отстала от их фургона?

— Вроде как, — неопределенно сказала Шанти и собралась уйти, когда с негодованием ощутила чью-то руку у себя на заду.

Драконица резко обернулась и увидела крепко поддатого мужчину в дорогом камзоле, который улыбнулся и подмигнул «девушке»:

— Красотка, не присоединишься к моему столу? Угощаю! — Он сделал широкий приглашающий жест, и Шанти усмехнулась: почему бы и нет? Под насмешливым взглядом трактирщика она прошла за стол мужчины и села на стул.

— Заказывай, что ты хочешь! Для такой красотки ничего не жалко! — ласково сказал тот и незаметно подмигнул хозяину трактира.

Тот усмехнулся: попала девка! Этот заставит отработать каждый съеденный кусочек…

Шанти ощущала похоть, исходящую от «доброхота», чувство превосходства над глупой девкой, гордость за себя, такого умного и хитрого. Но ей хотелось поесть, ночной ужин уже переварился. А кроме того, подмывало слегка похулиганить. Очень уж хотелось наказать этого типа за самонадеянность.

— Мяса. Лучше с кровью, — заявила Шанти и непринужденно закинула ногу на ногу, отчего тонкая ткань сарафана обтянула бедра.

Мужчина сглотнул слюну, посмотрев на объект вожделения, и хрипло крикнул:

— Мяса моей подруге! Да побольше!

— Без пряностей и специй, — потупясь, добавила Шанти и облизнула губы розовым язычком. Благо что она немало времени провела в трактире рядом с вышибалой и точно знала, как надо вести себя девушке, желающей соблазнить мужчину. Драконы ничего не забывают…

Следующие полчаса драконица усиленно поглощала обед, съев столько, что у мужчины глаза вылезали из орбит все больше и больше. Потом, аккуратно промокнув губы, она грустно сказала:

— Как ни печально, я вынуждена вас покинуть. Дела, понимаете ли! Прощайте.

— Как это прощайте? Какое прощайте? Поела — и прощайте? А навестить меня в моей комнате? — возмутился мужчина. — Нет уж, никуда тебя не пущу!

Он уцепил Шанти за руку и, вскочив с места, поволок ее к лестнице, ведущей наверх. Шанти не сопротивлялась, позволив ему затащить ее наверх. Он отпер дверь, держа драконицу за руку, впихнул ее в номер и тут же сбросил маску любезного господина:

— Раздевайся, быстро! Такой прожорливой шлюхи я в жизни не видал! Ты сожрала столько, сколько и не стоишь! Ты что, не слышишь? Стягивай с себя шмотки, а то я сам их сорву!

— Ну что же — я хотела уйти, но ты пожелал развлечений. Так?

— Вы, девки, для развлечений и созданы. Так что не кобенься, снимай сарафан, и хватит болтовни, — усмехнулся мужчина, и его лицо покраснело от злости, — иначе я сейчас тебе личико попорчу! А оно такое красивое… жаль будет, если его испортит сломанный нос. Я люблю по-жесткому, а ты? Любишь, я знаю… вы все, сучки, любите, когда вас берут жестко, когда с вами настоящий мужик! Вы от этого заводитесь! Ну-ну, быстрее!

— Да я уже завелась, — скромно ответила Шанти и посмотрела в глаза насильнику. — Любишь по-жесткому? Замечательно! Я тоже люблю!

Драконица протянула руку, ухватила мужчину за горло и, не обращая внимания на хрип и вытаращенные глаза, стала срывать с него одежду, пока полностью не обнажила рыхлое, дряблое тело. Он пытался оттолкнуть ее, сдвинуть с места — какое там! Весь свой вес Шанти перекачала в земную проекцию. Теперь, чтобы сдвинуть эту стройную, миниатюрную девушку, требовалось что-то вроде трактора или тяжелого грузовика. Под ней даже прогнулись половицы.

Раздев мужчину донага, Шанти подтащила его к окну, приподняла и, как копье, метнула прямо сквозь раму. Грохот, осколки стекла, крики, шлепок тела о твердую землю…

«Интересно, он сломал себе шею или нет?» — подумалось Шанти, но она не стала проверять результат копьеметания и узнавать о состоянии «копья». Вместо этого она вышла из комнаты, перешла на противоположную сторону коридора, открыла небольшое окошко и, обратившись вороной, вылетела в оконный проем. Ее разбирал радостный смех, и, чуть успокоившись, усиленно работая крыльями, она подумала о том, что быть человеком не так уж и плохо. Вон сколько развлечений. Куда интереснее, чем загонять косулю! И еще она решила, что надо будет как-нибудь эдакую штуку повторить. Только потихоньку от Андрея: вряд ли он одобрит использование внешности Марго. Впрочем, надо будет присмотреться к какой-нибудь другой красотке и скопировать ее облик.

Следующий постоялый двор тоже ничего не дал, кроме похотливых взглядов и предложений посмотреть коллекцию брошек и колец, совершенно необходимых такой славной девушке. Коллекция, конечно, находилась в комнате наверху. Рассматривать коллекцию у Шанти не было времени, так что она отказалась от лестного предложения. Хотелось, конечно, развлечься «копьеметанием» и здесь, но, как известно, дело прежде всего. Развлечения потом. Теперь она знала, как развлекаться долгими скучными ночами. Охота бывает всякой… Федор с семьей был тут, уехал рано утром.

Следы фургона терялись где-то на дороге между этим трактиром и следующим. Хозяин очередного трактира твердо заявил, что никакого голубого фургона он не видел. И никакого мужчины и женщины с девчонкой он тоже не видал. При этом трактирщик чего-то боялся, Шанти так и не поняла чего. Пожав плечами, она покинула трактир и медленно пошла по дороге, раздумывая — что делать дальше? Где искать конец оборванной ниточки?

Неожиданно кто-то дернул ее за руку, и Шанти обернулась, готовая обрушиться на нарушителя спокойствия со всей силой своего драконьего негодования. Однако это был всего лишь мальчишка-нищий, попрошайничавший перед трактиром. Шанти видела, как трактирщик дал ему пинка, чтобы тот не шастал возле входа и не раздражал клиентов.

Мальчишке было лет двенадцать — худой и жилистый, весь пропеченный солнцем и исхлестанный ветрами. Таких детей улицы полно в каждом городе — болезни, голод, войны уносили множество людей, и частенько дети оказывались на улице, предоставленные сами себе. Девчонкам была одна дорога — в проститутки или содержанки, ну а мальчишкам — или в нищие, или в воры-бандиты. Жили они недолго и плохо. Можно даже сказать, что это была не жизнь, а умирание: быстрое или медленное. Скорее быстрое.

Мальчишка поманил Шанти пальцем, и она, заинтригованная, зашла с ним за угол. Парнишка огляделся по сторонам и тихо сказал:

— Были они здесь. Мужчина, женщина и девчонка — задержались и отстали от каравана, там с девчонкой что-то было, вроде как заболела, караванщики отказались их взять в конвой. Мол, вдруг чума? Они поехали гораздо позже — покупали молока девчонке. А твой друг сдуру засветил пояс с деньгами. Много золотых, много… зря он это сделал. Эфран — наводчик разбойников. И их главарь. Там сидели Шуга Черный и Зарук Нос. Они поехали за ними следом. Скорее всего, твоего друга уже нет в живых.

— Почему ты мне это рассказал? — недоверчиво спросила Шанти.

— Подонок этот Эфран. Деньги с постояльцев берет и их же грабит. Он главный. И никто не знает. Он на церковь жертвует, селу помогает, изображает из себя праведника. А сам разбойник. Ненавижу таких. Я в город иду, там пропитание легче найти, и люди, говорят, лучше подают. А эта тварь такая жадная, такая скаредная, пусть ему будет плохо. Так же как он сделал тем, кого ограбил. Я, если и ворую, не убиваю людей. А этот гаденыш душ загубил столько, что гореть ему в аду. Они думают — я придурковатый, ничего не вижу и не слышу. А я все подмечаю. Только ты осторожнее, если кого-то звать будешь — предупреди. У него в трактире всегда человека три-четыре из его банды сидят. Собирай побольше народу, и подпалите этого гада!

— Подпалить, говоришь?.. — задумчиво протянула Шанти. — А что, славная идея. А схожу-ка я да и поговорю с этим Эфраном.

— Не ходи одна! Не ходи! — Мальчишка вцепился в руку драконицы и стал со всей своей мальчишеской силы удерживать пропащую девицу, явно не соображавшую, что она делает. — Убьют! Не ходи!

Шанти улыбнулась и присела на корточки перед тяжело дышащим мальчуганом. Посмотрела ему в глаза и подмигнула:

— Все будет нормально. Не беспокойся. Он пожалеет, что пнул тебя. Веришь?

Мальчишка шмыгнул носом, посмотрел в глаза красавицы, неожиданно ставшие из голубых угольно-черными, и вдруг поверил — зря эти твари обидели семью ее друга. Он кивнул, а Шанти, поднявшись, пошла в трактир.

Скрипнула дверь, и в трактир вошла давешняя девица, которая задавала неудобные вопросы по поводу голубого фургона. Эфран усмехнулся: «Хороший куш был! Кто бы мог ожидать? В таком простецком фургончике… и всего-то понадобилось подержать нож у горла мелкой девки. Жаль, что баба успела убежать, развлеклись бы с ней очень приятно. И этот солдафон успел сбежать — со стрелой в спине, вот ведь гад! А бежал как олень, несмотря на пузо и седину. Все-таки хорошо, что Нос прибился к банде, стрелок он отменный, засадил стрелу со ста метров в бегущего — это очень хороший результат. Немало погранцов он так положил, у него почему-то к ним прямо-таки шипучая ненависть. А девка-то эта хороша… трахнуть ее одно удовольствие… а что, взять ее, запереть в подвале и трахать всей бандой, пока не подохнет. Можно не церемониться и не беречь. А можно придумать и еще какие-нибудь удовольствия… главное, чтобы сразу не сдохла. Похоже, что она одна. Ни каравана, ни сопровождающих. Вот дура! А в зале, кроме своих, никого! Это шанс! Давно я уже не развлекался с девками… давно не слышал, как они визжат и молят о пощаде…»

Трактирщик вышел из-за стойки, прошел к двери и молча закрыл ее на массивный брусок. Дверь была сделана из массивного дуба, окованного полосами железа. Неспроста — случись что-то непредвиденное, в здании можно держать осаду против превосходящих сил противника даже несколько дней. Запасы продовольствия, оружия, стрел позволяют. С плоской крыши очень удобно стрелять по мишеням внизу, маленькие окошечки могут служить бойницами — великолепное место для базирования банды.

Девица обернулась к трактирщику и проводила его длинным, тяжелым взглядом. Почему-то ему стало не по себе, но он выбросил из головы всякую дурь вроде предчувствий и приказал:

— Нос, Черный, Ушан, примите девицу. Усадите ее за стол. А лучше положите на него! Нам предстоит веселое развлечение.

Бандиты загоготали и направились к безмятежно спокойной девчонке. Неожиданно она спросила:

— Ты хорошо запер двери? Никто сюда не может войти?

— Хорошо, никто не войдет, — опешив, автоматически ответил трактирщик.

— А отсюда другим путем можно выйти или только через дверь? — продолжала допытываться странная девка.

— Решила свалить? Нет, только через дверь, — осклабился трактирщик. — И не бойся, никто нашему счастью не помешает.

— Очень надеюсь на это, — серьезно ответила Шанти и откусила голову у Шуги Черного.

Превращение соблазнительной девицы в монстра с женским телом и огромной драконьей головой было настолько ошеломляющим, настолько нереальным и диким, что бандиты замерли, затихли, и в трактире можно было услышать даже муху, жужжащую где-то на кухне. Тишину нарушал только плеск крови, фонтанирующей из перекушенной шеи, да сипение воздуха, выходящего из груди обезглавленного трупа.

— Иди к своим друзьям, — тихо приказала трактирщику Шанти, — сядь и отвечай на мои вопросы. — Драконица вернула на место лицо Марго, и это красивое лицо было безмятежно, как штилевая поверхность моря перед бурей. — Где фургон? Где люди из него?

— Какой фургон? — Трактирщик сделал попытку изобразить недоумение, но Шанти подошла вплотную к бандиту, вернула себе на плечи драконью голову, раскрыла пасть и медленно приблизила ее к лицу трактирщика. Немного подумала и одним движением откусила ему кисть руки, выплюнув ее в сторону остальных бандитов, с ужасом наблюдающих за страшным монстром. — А-а-а! Пожалуйста, не надо! — дико закричал трактирщик, а из обрубка его руки зафонтанировала кровь, залив все вокруг, в том числе и лицо лже-Марго.

Драконица зажала ему руку, чтобы не истек кровью прежде, чем даст информацию, и приказала одному из бандитов:

— Сюда иди, быстро! Перетяни ему руку! Да, вот так. Сядь, скотина! Хватит завывать! Где фургон и его хозяева? За каждый неверный ответ я буду откусывать кусок твоего тела. Следующей будет твоя вторая рука. Потом левая нога. Потом правая. Или нет, может, вначале сделать тебя женщиной? Зачем тебе мужские причиндалы, а? А потом я откушу у тебя все, что торчит, и… не убью. Оставлю тебя жить обрубком, поленом! Очнись, придурок!

Шанти врезала рукой по лицу трактирщика так, что из его рта вылетели брызги слюны пополам с кровью и тонкая струйка из рассеченной губы потекла по подбородку, капая на пол. Трактирщик сидел в полной прострации — видимо, в глубочайшем шоке после травмы.

— Так, — досадливо поморщилась Шанти, — пусть посидит, подумает над своим поведением. Ты… да-да, ты, — она указала на одного из бандитов, — иди сюда! Как звать?

— Нос. Я все, все расскажу! Только не убивай, пожалуйста! — Огромный рыжий детина плюхнулся на колени и с ужасом посмотрел в прекрасное лицо незнакомки. — Это все он, он, Эфран, заставлял нас убивать! Он все организовал! Мы работали только за долю малую! Он все себе брал! И золото из фургона тоже у него! Нам по горсти отсыпал, и все. А драгоценности, оружие — он все себе забрал! Он знает, где все спрятано! А что он нам дал — вот, возьми. Я все отдам, все! — Нос трясущимися руками выгреб из карманов золотые и серебряные монеты и кучкой сложил их на стол.

За ним потянулись и другие бандиты — их было пятеро, не считая Шуги, чья откушенная голова смотрела с пола мертвыми глазами.

— Федор жив? Алена? Девочка? — хмуро осведомилась Шанти.

— Мы не знаем! Женщина убежала в лес, а мужчина вначале дрался с Шугой и Щавелем, он их чуть не зарубил, а когда подоспели еще наши — он побежал следом за своими. Я успел только его подстрелить, но не знаю, наповал или нет. Стрела в нем торчала, это точно, но он бежал, не шатался.

— Расскажи все с самого начала: как задумали их ограбить, где это было, что было потом. Только вначале скажи, куда делись кухарки и все те, кто должен работать на кухне?

— Эфран всех рассчитал — мы сегодня должны были разбежаться, он распускал банду. Говорит, хватит уже, пограбили, и будет. В столицу собирался уйти. Говорит, там что-нибудь замутит, повыгоднее, чем грабеж на дорогах. Трактир у него должны были сегодня вечером выкупить, последний день сегодня. Он хотел напоследок грабануть нового хозяина, что деньги в уплату за трактир привезет, а потом уже и уезжать.

— А смысл какой грабить? Продал, да и все, — пожала плечами Шанти, чувствуя, что бандит не врет.

— А оставит сторожа и еще кому-нибудь продаст — дураков же на свете много! Может, еще кто-то клюнет.

— Глупо как-то… ну да это ваши дела. Рассказывай, что было с Федором и его фургоном.

— У него девчонка чем-то там заболела, и он хотел купить молока. Эфран ему продал молока, вареного мяса, пирогов. А когда этот мужик стал рассчитываться, Эфран и увидел у него толстый денежный пояс. Мужик держал девчонку на руках и неловко повернулся — рассыпал часть монет. В общем, решили перехватить его возле брода через ручей. Там неглубоко, но лес очень густой и уходит по склону вверх. Мы верхом его обошли — знаем тропы — и встретили у брода. Бросили бревно — он переехать не смог, а потом взяли их всех. Зиман взял девчонку и стал немного пугать клиентов — ножик к ее шее приставил, слегка порезал, потребовал показать, где деньги. Мужик вначале спокойный был, говорит — все отдам, девчонку не трогайте, — и тайник в фургоне показал. Мы стали доставать сокровища и отвлеклись. Тогда он откуда-то вынул ножик, кинул его в Зимана, да так ловко, прямо в глаз, по самую рукоять. Мы еще не успели сообразить ничего, когда баба выхватила девчонку и побежала вверх по ручью, в гору, а мужик взял саблю Зимана и стал драться с нами. Одного зарубил, другого сильно ранил — вон, Нирт, у него бок весь распахан. А когда увидел, что я и Шуга за луки взялись, побежал следом за бабой. Ну мы его и подстрелили. Преследовать не стали, смысла нет. Фургон у нас, сокровища тоже. Зачем бегать по горам? Нас они не знают, а Эфрана не видали — он морду замотал тряпкой. Решили — и так сдохнет в горах, стрела глубоко в спину ему вошла, не меньше чем наполовину. А без лекаря и еды все равно не выживет. Ну и все, фургон мы в деревню отогнали, там у Эфрана дом, драгоценности сюда, в схрон — он все складывает сюда, — хотели вывезти после обеда и после дележки. Вот вся история. Пощади! Не убивай! Я все рассказал!

— Ты знаешь, где схрон?

— Где-то под трактиром, что ли. Точно не знаю, вроде как из кладовой туда вход. Я ни разу там не был. Эфран знает, а нас туда не пускал.

— Свяжи своих коллег по ремеслу. Что встал? Вяжи их! И я проверю, будет плохо завязано — откушу тебе руки и ноги.

Нос вскочил и начал связывать бледных бандитов, разрывая на жгуты сорванные с окон занавески. Мужчины не сопротивлялись, парализованные страхом, безвольно подставляя руки и ноги. Минут через пятнадцать все было закончено — спеленатые разбойники лежали на полу, Нос стоял у окошка, ожидая команды девушки-монстра, а трактирщик сидел на стуле, раскачиваясь и постанывая от боли.

Шанти посмотрела на покалеченного бандита и скомандовала:

— Встал и пошел показывать, где тайник! Лишнее движение, или я почувствую, что ты врешь, — отхватываю у тебя кусок килограмма на полтора. Ползадницы, в общем, оторву. Нос, идешь с ним.

Трактирщик, пошатываясь, встал и побрел на кухню. Разбойник был полностью деморализован, подчинен, и от страшного и подлого бандита не осталось ничего, кроме покалеченной оболочки, страдающей от боли и ужаса.

Они пришли в кладовую, теперь уже пустую, видимо, отсюда успели вывезти все продукты. Осталась лишь груда поломанных ящиков и пустые бочки.

— Вот тут, под бочками, надо выдвинуть половицу, за ней крюк. Повернуть крюк три раза, и откроется тайник.

— Делай, — кивнула Шанти, и Нос стал разбрасывать ящики, добираясь до половицы.

Добравшись, он ощупал руками все доски — одна из них прилегала неплотно. Нос поддел ее ножом, извлеченным из-за голенища сапога, и половица с трудом вылезла, открыв углубление, в котором действительно находился медный или бронзовый крюк.

— Куда вертеть-то? Вправо или влево? — осведомился Нос.

— Вправо, — скривился Эфран, и рыжий начал поворачивать рычаг по часовой стрелке.

Неожиданно в стене слева что-то заскрипело, и вдруг Шанти почувствовала торжество Эфрана. Она не успела удивиться, как из противоположной стены вылетели несколько арбалетных болтов и ударили в нее и Носа, стоящих перед открывшимся проемом. Бандит умер не сразу, пронзенный двумя короткими металлическими стержнями, — один вошел в печень, другой в желудок, и, судя по ощущениям Шанти, Нос был очень удивлен, а кроме того, ему было очень, очень больно. Что же, получить стрелу в печень — совсем не ласки гладкой молодой подружки. Трактирщик заранее отступил в сторону, и потому болты его не задели.

Видимо, это была последняя надежда Эфрана — открывающаяся стена тайника спускала механизмы нескольких арбалетов, простреливающих все пространство впереди себя. В Шанти ударило три арбалетные стрелы. Несмотря на то что они не смогли пробить ее броню, удар был довольно ощутимый, драконица недовольно поморщилась и покачала головой.

— Ну вот зачем ты не предупредил о ловушке, скотина ты безрогая, а? Я хотела его помучить, а ты не дал мне позабавиться. Еще сюрпризы есть? Нет? Чего-то я тебе не верю. Не скажешь, почему это так? Не скажешь, ясно. Тогда иди вперед и показывай, где чего напрятано. Самое главное — где сокровища, что лежали в фургоне. Ну и остальное — то, что ты награбил у купцов.

— Там сундучок, — хрипло сказал трактирщик, — в нем сокровища из голубого фургона и все, что я скопил за время работы в трактире. Возьми, только оставь жить!

— Посмотрим, посмотрим… чего ты там скопил за годы безупречной работы? Ну-ка, открой сундук — вдруг ты там петли ядом каким-нибудь намазал или еще какая-то гадость. От тебя, шалуна, всего можно ожидать… ага… сюрпризов нет. Просто откинуть вот эти петли, и все? Замков нет? Ну понятно — замки всегда можно сбить, а вот такой тайничок — это самое то. Ух ты, да тут все как надо! Вижу, хорошо ты трудился. — Шанти довольно ухмыльнулась, сунула руку в россыпь сокровищ, хранившихся в сундуке.

Чего там только не было! В отблесках света, доходившего в тайник через открытую дверь кладовой, тускло блестели золотые и серебряные монеты, а в них, как изюмины в поминальной каше, — перстни, кольца, броши, кулоны, браслеты… И во многих были вделаны камни, крупные и мелкие, круглые и овальные, граненые и нет — изумруды, рубины, алмазы. «Сундучок» был размером сто на семьдесят сантиметров и высотой около семидесяти. Шанти прикинула — даже по самым скромным подсчетам, это были сотни тысяч или миллионы золотых.

— Ты дурак! — удивленно сказала она. — Зачем тебе надо было продолжать грабить, когда у тебя уже было столько, что не потратить до конца жизни? Зачем ты продолжал это делать? Вообще, откуда взялись эти все сокровища? Неужели это все снято с убитых купцов? И как это тебя до сих пор не разоблачили?

— Что касается золота и драгоценностей, захваченные товары мы потихоньку сбывали тем же купцам. Может, кто и догадывался, откуда все эти ткани, меха, пряности и всякое другое, но молчали. Я недорого продавал. Деньги за те товары, что продавал, — тут, в сундуке. Покупал камешки — они меньше размером и весят немного. Можно легко унести в кармане, а потом продать за много золотых. Никто не знал, чем я занимаюсь. Я время от времени своих помощников пускал в расход. — Бледный как полотно трактирщик показал на лежащего перед ними Носа. — А кто мог на меня плохо подумать? Я многим в селе помогал, они чуть не молились на меня. И церкви жертвовал. Никому плохого слова не сказал, всегда и со всеми добрые отношения. Почему не бросил разбой? Сам не знаю. Не мог. Затягивает. Ты знаешь, что властен над их жизнью, а когда смотришь в угасающие глаза очередного купца, делается так сладко, так хорошо… это слаще, чем с бабой. Хотя, бабы купцов отдельное удовольствие. Так приятно насиловать ее на глазах мужа, и тот ничего не может сделать. А потом разделать, как свинью, смотреть, как ее муж прямо на глазах седеет и плачет, будто дитя.

— Да ты маньяк, неуважаемый, — хмыкнула Шанти. — Что, и детей пытал?

— Нет, я их просто убивал. Легко. Зачем они мне? Впрочем, если постарше, девочки, например, то… — Он не договорил.

Когтистая лапа мгновенно обратившейся драконицы вспорола живот и вырвала ему кишки, отбросив в сторону могучим ударом. Шанти больше не собиралась слушать откровения маньяка-убийцы. Решила — хватит чернухи, пора заниматься делом.

Драконица осмотрелась: большая потайная комната была почти пуста — кроме сундука и какого-то шмотья в мешках, в ней ничего не было.

Она пошевелила мешки — какие-то отрезы, рубахи, куртки, ничего такого дельного. Шанти закрыла сундук, пристроив защелки, уберегавшие крышку от непроизвольного открывания. Пошевелила «сокровищницу» — довольно тяжеленькая, не зря у сундука с торца приделаны по две ручки с каждой стороны, на мощных петлях — нести эту казну могли лишь двое или четверо взрослых мужчин.

Взялась за ручки и легко оторвала сундук от пола, тут же уменьшив его вес так, что можно было нести буквально под мышкой, если бы он там помещался.

Выйдя в обеденный зал трактира, осмотрелась — ничего не изменилось. Бандиты так и лежали в углу, связанные и беспомощные. Нос постарался на славу.

Шанти посмотрела на кучку золота на столешнице, которое бандиты выгребли из своих карманов, и усмехнулась: она знала замечательное применение этим деньгам. Позже. Пока надо было разобраться с бандитами. Что с ними делать?

Вообще-то их точно надо было убить, это уж само собой разумеется. Отпусти их — и они снова пристроятся в какую-нибудь банду, будут вредить людям, пытать, насиловать, грабить. Зачем они нужны этому миру? Не нужны, однозначно.

Шанти подошла к лежащим, они начали хором просить ее о милости, умоляли не убивать, пощадить и всякое такое прочее. Шанти отрицательно качнула головой и подумала о том, что, вероятно, их жертвы так же взывали к милосердию. И что? Где теперь они?

Обратившись в дракона под завывания и крики бандитов, она прошла и деловито каждому из них аккуратно откусила голову, выплюнув туда же, где лежали тела, в угол. Потом несколько минут отплевывалась и вытирала пасть — вкус человеческой крови был отвратителен. Или это ей так казалось из-за того, что сами эти люди были отвратительными отбросами, достойными помойной ямы.

Закончив свое неприятное дело, Шанти подошла к двери, предварительно снова приняв обличье Марго, и сняла тяжелый брус, запирающий вход. Выглянула наружу.

Путников пока не было — самое глухое время дня для трактиров, когда путники находятся в дороге. Местные завсегдатаи сюда уже не шли, видимо зная, что трактир закрыт — слух об этом разнесся по всей округе.

Поодаль, на камне у дороги сидел давешний парнишка, с любопытством ожидающий событий, которые должны произойти в трактире. Драконица махнула ему рукой, и мальчишка нерешительно встал со своего насиженного места и, осторожно оглядываясь, пошел к ней. Шанти нетерпеливо прикрикнула, и он ускорил шаги, переходя почти что на бег.

Когда парень шагнул за порог, он побледнел и хотел убежать, но Шанти поймала его за руку, толкнула к стене и досадливо сказала:

— Демон тебя побери! Чего пугаешься-то? Ну да, я их всех убила. Привыкай к виду убитых бандитов — может пригодиться, запомнишь это и не станешь таким же, как эти твари. Впрочем, наверное, все-таки не станешь. Если ты пытался меня предупредить, значит, душа у тебя еще чиста. Чего, тошнит? Ну давай, вырви, я подожду. Все, готов слушать дальше? Ага. Теперь слушай. Видишь на столе деньги? Это все твои. И твои же все деньги, что найдешь тут, в трактире. И твои все лошади, что тут, во дворе. Слушай внимательно: обыскиваешь, очень быстро, трактир, седлаешь лошадей — умеешь ездить? Отец учил? Это хорошо. В общем, собираешь сумы, складываешь туда все, что тебе надо, и быстро сваливаешь отсюда подальше, лучше в столицу. Пристраиваешься учеником куда-нибудь или еще что-то придумываешь — деньги у тебя есть, хватит надолго, тут не менее тысячи золотых. Не прогадь их, как болван. Кстати, пошарь еще и у этого в карманах — у него точно есть деньжонки. В кладовке мешки с барахлом — оденься, возьми что надо. Не жадничай — тебе еще надо отсюда уйти, чтобы никто тебя не заподозрил. Меня забудь. Не дай бог ляпнешь где-то — я тебе голову оторву, вот как им. Ты все понял? Сообразишь, что делать?

— Соображу, — твердо заявил мальчуган и тут же бросился к трупу Шуги обшаривать карманы. Его уже не тошнило. Ну почти не тошнило. Но он справлялся с позывами.

— Я сейчас уйду, а ты пока запри дверь. Сумеешь? Отлично. Как закончишь — подпали этот вертеп. Пусть все сгорит — и концы в воду. Никто ничего не поймет. Все, удачи тебе, поджигатель! — усмехнулась Шанти, взяла сундук и пошла к двери.

— Меня Харог звать, госпожа! А можно мне узнать ваше имя?

— Много будешь знать — станешь седым и старым раньше времени, — улыбнулась драконица. — Сказала же тебе — забудь меня! Меня никогда тут не было и вообще нет на белом свете!

Шанти вышла на улицу и услышала, как позади задвинулся дверной брус. Она довольно ухмыльнулась — мальчишка был понятливым, и вполне вероятно, что деньги пойдут ему впрок.

На тракте было тихо, никаких проезжих и прохожих. Трактир стоял далеко от деревни, так что не стоило ожидать, что деревенские объявятся тут в ближайшее время.

Драконица пошла подальше от любопытных глаз и углубилась в чащу леса. Там она обратилась в полуторатонную летающую рептилию, каковой изначально и являлась, подхватила сундук в лапы и поднялась в воздух, направляясь на юг.

Теперь надо было как-то исхитриться найти Федора, если он еще жив. И его семью. Задача обещала быть непростой: лес густой, с воздуха практически ничего не видно, да и уйти они могли далеко в сторону от первоначального маршрута, боясь разбойников. Шанти очень надеялась, что Федор жив. Она иногда скучала по его усатой физиономии — с ним было весело ругаться, не всерьез, конечно. И еще она знала, как сильно расстроится Андрей, узнав о смерти друга, и очень не хотела сообщать ему грустное известие.

Странно было лететь с сундуком в лапах. И со стороны, вероятно, это выглядело еще страннее: мало того что по небу летит дракон, мифическое существо, так еще и тащит чего-то — наверное, сокровища! А что же еще дракон может таскать, кроме сокровища? Самое смешное, были бы правы. Именно настоящее сокровище. Шанти хихикнула своим мыслям и посмотрела вниз, не раскрылось ли это причудливое сооружение, именуемое сундуком. Вот было бы забавно усеять весь свой путь грудами золота!

Показался ручей — по описанию бандитов Шанти сразу узнала это место. Брод, здоровенное бревно возле дороги — видимо, им перегораживали тракт.

Драконица развернулась и полетела в гору, выбирая место для посадки. Нашла колючий кустарник — смесь терновника с каким-то ядовитыми и сильно пахучими кустами, плюхнулась туда, проломив густую поросль, как подбитый бомбардировщик. Поворочалась, устраиваясь поудобнее, и осмотрелась вокруг.

Собственно, смотреть-то было не на что. Глухая стена колючих кустов, покрытых шипами, — самое лучшее место, чтобы спрятать сокровище.

Затолкала сундук в гущу, прикинула — ниоткуда не видно, никто не найдет. Отлично. Изловчилась и, аккуратно раздвигая ветви, тихонько выбралась из кустов, стараясь не оставлять за собой видимого следа. Как получилось — другой вопрос. Но большего она сделать не могла. Летать с сундучищем в лапах и при этом еще искать Федора было невозможно. Вернее, неудобно. Технически-то возможно.

Кстати сказать, как доставить это самое золото в столицу, она не особо представляла. — Опять искать повозку? Рисковать? Впрочем, эти планы подождут. Теперь главное — найти беглецов.

Как она поняла, Федор с семьей находятся в бегах около суток. Что бы сделал человек в подобном случае? Первое: уйти в лес как можно глубже и укрыться от бандитов. Отсидеться, пока разбойники не исчезнут. Второе: идти искать помощь. Где искать — в деревне, вероятно. Или же попробовать присоединиться к какому-либо каравану. Деньги у Федора были — не зря же их засекли бандиты, в поясе было много денег… Стоп! А кто сказал, что он не снял пояс? Вернее, что пояс с него не сняли? Отвратительно… скорее всего, так и было. Значит, он остался и без денег. Первое, что сделали бы разбойники, — сняли пояс с деньгами.

Шанти в отчаянии перестала махать крыльями и начала длинный, плавный спуск, скользя по воздуху, как завзятый планер.

Итак, скорее всего, в караван неизвестных нищих людей не возьмут, надо было искать деревню где-нибудь неподалеку. Или все-таки лететь к следующему постоялому двору?

Мысли Шанти разбегались, и она остро пожалела, что рядом нет Андрея, который наверняка принял бы правильное решение. А ей, несчастной драконице, теперь надо ломать голову, куда лететь.

Она стала соображать: как бы на ее месте поступил Андрей? Он бы вначале рассчитал, куда бы вернулся Федор? Назад или пошел бы вперед? Итак, отсюда до постоялого двора бандитов двадцать верст, а до следующего тоже двадцать? Или поменьше? А что толку, если они пойдут на постоялый двор, — кто им чего-то даст без денег?

Кстати сказать, Федор мог вообще-то и вычислить нападавших, чего-чего, а дураком он совсем даже не был. Опытный вояка, тем более раньше ходил охранником при караванах. Охранником? Ага! Вот и зацепка. Скорее всего, он все-таки пойдет по тракту, а не в деревню, в расчете, что его с семьей подберут охранники или караванщики какого-нибудь из караванов — у него среди них было много знакомых. Не пойдет он в деревню.

Теперь рассчитать время. Итак, по времени: добрались до брода они после полудня, потом отсиживались часа три, не меньше, а затем уже пошли на тракт. Со всеми предосторожностями, перепроверяясь, стараясь, чтобы их не увидели бандиты. Он ранен, Настенка больная, значит, шли медленно. Заночевали они в лесу — это точно. Тут тепло, так что вряд ли сильно замерзли без костра. Пошли утром, с рассветом. Опять же медленно. Значит, надо все-таки лететь к следующему трактиру. Проверяя при этом попутный транспорт на предмет нахождения объектов.

Шанти радостно взмахнула крыльями, слегка подумала и обратилась здоровенным черным вороном. Они летают довольно быстро и внимания к себе не привлекают — таких птиц в лесу много.

Драконица была очень рада, что выстроила логическую цепочку не хуже Андрея! Он бы ее похвалил, это точно. Вот только говорить о том, что она принимала личину Марго, нельзя — ну так, на всякий случай… почему-то ей казалось, что он будет очень сердит.

Первую повозку она заметила минут через тридцать. Две лошади, полотняный навес над телегой. Сделала круг, пронеслась рядом с возницей. Нет Федора — мужик и баба сидят на мешках. Не то. Следующая телега попалась через версту — вернее, не телега, а две телеги одна за другой. Рядом два охранника в кольчугах, гарцующие на лошадях. Опять результат нулевой — все чужие, все не те.

Так Шанти пролетела километров десять, проверив семь телег и мини-обозов, когда впереди увидела большой караван из сорока, не менее, фургонов. Он охранялся отрядом охранников человек в двадцать. Впереди ехал мужчина в цветастой одежде, отблескивающей шелком, — видимо, главный караванщик.

Шанти полетела над вереницей фургонов, стараясь заглянуть в каждый из них. Где-то ей удавалось это сделать, а где-то полотно фургонов было опущено, и она, как ни старалась, не могла увидеть, что там внутри делается.

Она металась над фургонами, и ее потуги найти Федора были замечены одним из охранников, молодым парнем, кичившимся своим умением стрелять из лука.

Он долго наблюдал за кружением черного ворона, потом раздраженно сказал:

— Вот не нравится мне эта птица! Черная, вьется чего-то — не иначе беду накликает. Сниму-ка я этого гада из лука!

— Перестань! Тварь Божия, чего ее трогать? Ты же его не съешь, так зачем убивать? — пытался урезонить стражник в годах, с сединой в бороде и умным прищуром глубоко посаженных глаз. — И вообще, дурная примета в ворона стрелять. Это птица вещая, они даже говорить умеют. Не нужно этого делать.

— Вот еще! Вещая, понимаешь… жрать только умеет и гадить — на головы людям. Говорящая! Суеверия одни и бабкины сказки. Бесполезная птица, и нечего им существовать, раз людям они не полезны!

Сам не зная того, парень высказал мнение, в точности совпадавшее с мнением некоторых землян: зачем нужна эта птица/животное/насекомое? Оно же для меня бесполезно — значит, уничтожить. Когда-то по бескрайним прериям Северной Америки бродили миллионы бизонов. И их расстреливали из окон поездов — просто так, для развлечения. Тысячи туш великолепных животных гнили вдоль железных дорог… А время от времени небо закрывали гигантские, миллиардные стаи перелетных голубей. Их били, стреляли, ловили — казалось, что не будет конца этому бесконечному потоку птиц, закрывавших крыльями солнце… Исчезли перелетные голуби. Не осталось ни одного. Человек хуже чумы. Недаром последние годы Земля, как будто возмущенная его поведением, все чаще устраивает катаклизмы, уничтожающие тысячи и тысячи людей, словно смывая, счищая с себя человеческий род…

Само собой, никакие аргументы на стрелка не подействовали. Он наложил стрелу на лук и, когда Шанти в очередной раз взмыла над проверяемым фургоном, спустил тетиву.

Парень и взаправду был очень хорошим стрелком. Стрела, выйдя в небо по высокой траектории, точно ударила Шанти в грудь и, если бы не ее чешуйчатая броня, могла пробить навылет. Не пробила. Лишь сбила дыхание и вызвала невероятную, кровожадную ярость к сидящему на коне конопатому парню с луком в руках.

Первое ее желание было — убить. Оторвать голову подлецу! Потом она остыла и решила — Андрею не понравилось бы такое убийство. Кроме того, как-то банально — взять и оторвать голову. Можно придумать кое-что поинтереснее, это точно.

Драконица радостно захихикала и поднялась высоко над караваном, отлетая в сторону так, что потерялась из глаз наблюдателей. Теперь надо было устроить все очень, очень аккуратно.

Она разогналась до максимальной скорости, превратившись в черную стрелу. Ей помогал ветер — драконица нарочно зашла с подветренной стороны, чтобы скорость была больше.

Через несколько секунд полета она приблизилась к каравану настолько, что сверху были виды физиономии возчиков, охранников, всех, кто был в этом караване. Стрелка из лука она засекла сразу и не выпускала его из поля зрения, как будто взяв его в перекрестье прицела бомбометателя.

Теперь предстояло само опасное — на секунду превратиться в дракона, да еще и умудриться испражниться в воздухе, да так, чтобы попасть по дугообразной траектории в своего обидчика. Шанти давно хотела сходить по-большому — косуля и всякое другое питание настойчиво просились наружу. Как-то было не до того. А вот теперь — в самый раз!

Разгон, переворот, р-р-раз! — здоровенная куча драконьего помета, нашпигованного непереваренными косточками, раздробленными мощными челюстями, как из пушки полетела в незадачливого парня.

У драконов, как и у птиц, родственниками которых они в какой-то степени и являлись — как ящерицы, как крокодилы (ученые это давно определили), — была одна интересная способность: они могли испражняться прямо в воздухе, кишечник опорожнялся практически мгновенно, выстреливая помет как из пушки. Чем Шанти радостно и воспользовалась.

Если кто-то и заметил, что в воздухе вдруг вместо черного ворона на секунду появилась громадная драконица, скорее всего списал это на галлюцинации — привиделось, мол. Меньше надо самогонки хлебать. Но вряд ли заметили. Часто ли люди поднимают голову и смотрят в небо? Если только лежа на спине, рядом со своей подругой, после бурного секса где-нибудь на лужайке возле ручейка.

Возчики же и стражники — люди приземленные, и в небесной голубизне им высматривать совершенно нечего. Поэтому никто не заметил — оттуда же прилетела эта здоровенная твердая куча дерьма?!

Эта куча выбила парня-лучника из седла, залепив ему всю шею, всю голову вонючей, клейкой массой, в которой угадывались косточки животных, шерсть и копыта. Хуже того, при падении лучник еще и сломал себе правую руку — ту, которой он оттягивал тетиву.

Все в караване забегали, стали смотреть в небо, но кто мог связать ворона, черной точкой висящего где-то на горизонте, и эту кучу дерьма, весящую больше, чем десять таких птиц.

Оглушенного парня подняли, матерясь и брезгливо касаясь его опоганенной одежды, потом раздели и потребовали, чтобы он выкинул эти вонючие тряпки, иначе поедет сам по себе. На руку ему наложили шину, и дальше он ехал, кусая губы от боли в горящем огнем предплечье, обливаясь потом, бледный как покойник.

Старый охранник по этому поводу заметил:

— Говорил тебе — не стреляй в ворона, не стреляй! Птица колдовская, вещун, кто тронет его — будут неприятности. И что? Ты послушал? Хорошо хоть промазал по нему, а то совсем бы без башки остался.

— Я не промазал! — огрызнулся стрелок. — Я видел, как стрела в него попала! И вообще, эта дурацкая птица ни при чем! Мне просто не повезло, и все. Может, орел какой-то в небе нагадил, вот я и попал под это дело. Ворон-то при чем?

— Болван! Орел таких размеров не бывает… такое я видел однажды в молодости, на побережье — вот такую похожую кучу. Местные мне сказали, дракон это был. Так что, парень, ты самый неудачливый в мире человек: быть обгаженным драконом — это верх неудачливости! Их видели один из миллиона, а уж чтобы дракон тебя обгадил — это надо быть сверхнеудачником. Надо сказать капитану, пусть тебя больше с нами не берет. С твоей неудачливостью ты нас в такую беду можешь завести — ой-ой. И не слушаешь старших, болван болваном! Тебе лучше в городскую стражу пойти, шпану на улицах пугать. Там таких болванов ждут с распростертыми объятиями.

— Заладил — болван, болван! — рассердился парень. — Сам-то кто? Спятил уже на старости лет, скоро драконы будут за каждым деревом мерещиться. Впадаешь в детство! Да я сам рядом с таким придурком, как ты, даже на одной делянке гадить не сяду! — Далее последовал непереводимый стражницкий фольклор.

Шанти была очень, очень довольна результатом калометания — у нее даже улучшилось настроение, и в голову пришла гениальная мысль, как проверить наличие Федора в одном из фургонов. Она попросту полетела вдоль каравана, почти над самым полотном, вызывая по мыслесвязи:

«Федор, ты тут? Федор! Федор! Федор!»

Начала она с головы каравана и вот, когда пролетала над предпоследним фургоном, неожиданно получила четкий ответ:

«Шанти, детка, ты? Ты где, моя Шантючка? Твой старый друг чуть не помер…»

«Ну слава тебе господи! Нашла! — Шанти уселась на крышу фургона и прижалась к ткани, чтобы никто ее не заметил снизу. — Вы все целы? Настенка, ты, Алена? Ну да, ты-то не цел, я знаю».

«Что ты знаешь? — горько хмыкнул Федор. — Мы все потеряли. Хорошо, что главный караванщик Гиом меня хорошо знает — взял с собой, накормил, напоил. Лекаря прислал, иначе бы мне хана. Настенка нормально — похоже, простыла немного, вот и нездоровилось. Алена тоже в порядке, перепугалась только. А ты-то как тут оказалась? Вот чудо-то! Ограбили нас, детка. Все подчистую выгребли. Мы теперь без медяка в кармане. Андрей расстроится — у нас ведь все его денежные запасы были. Хорошо хоть я ему отсыпал денег, когда он улетал. Расскажи, как вы там, что нового?»

«Андрей меня послал вас искать. Сказал — чует чего-то нехорошее. Что беда с вами. Вот я и полетела вас искать. И нашла. Видно, ты сильно думал о нас, если Андрей почуял за столько верст. Ты вот что скажи: как твоя спина? Стрелу вынули?»

«А ты откуда знаешь? Вынули. Легкое задела, но чисто. И наконечник бронебойный, извлекаемый. Так что я счастливо отделался».

«Откуда я знаю? Я все знаю. Кроме последних ваших суток, но тут уже догадываюсь. Вы отсиделись в лесу и пошли на дорогу в расчете на то, что ты встретишь знакомых — караванщиков или охранников. Так? Так. И тебе повезло. Ну вот, я вас вычислила и разыскала».

«У меня смутные подозрения, что шум впереди был неспроста. — Шанти показалось, что Федор улыбается. — Это не ты там почудила? Там такое вопили, что я и поверить не мог — вроде как одного придурковатого охранника сбило с коня здоровенным катяхом, упавшим с неба. Вроде как он оскорбил лесных богов, стрельнув по ворону и призвав на себя гнев духов. Сопоставив твое появление с шумихой, я сделал кое-какие выводы… Кстати, в каком облике ты сейчас? Почему-то мне кажется, что перья у тебя черные, а, подружка?»

«Не знаю ничего, отстань от меня! — буркнула Шанти и, не выдержав, рассмеялась. — Ну я, я это. А нечего было по мне из лука палить! Он самый настоящий кусок дерьма! И получил свою родню на голову. Все, не о том говорим. В общем, так: я уничтожила всех, кто на вас напал, и забрала золото. Так что не беспокойся насчет него. Получилось вот как: я отправилась в ночь по поручению Андрея…»

Шанти с полчаса рассказывала все, что она пережила за эти сутки, опуская некоторые незначительные подробности вроде наказания насильника в первом трактире и ненужные подробности о своей охоте. Рассказ все равно получился довольно долгим, потому что Федор все время переспрашивал, уточнял, что немного раздражало драконицу, считающую эти подробности излишними. Он перебивал ее, снова выспрашивал и, когда Шанти уже готова была послать его ругательными словами, удовлетворился в расспросах и восхищенно сказал слова, после которых раздражение Шанти сразу улетучилось:

«Ты молодец. Ты настолько молодчина, что лучше тебя это дело не провернул бы никто, даже Андрей. Он будет горд тобой, уверен. Ты потрясающая девочка!»

Шанти промолчала, но была очень, очень довольна похвалой.

«Что теперь будем делать, детка? — осторожно спросил Федор. — Честно говоря, я еле живой и вряд ли смогу лететь в твоих лапах до столицы, увы. И девчонки тоже. Что ты предлагаешь? Я полностью рассчитываю на твой хитрый разум, сам ничего пока не могу предложить — тебе виднее, что делать».

«Сделаем вот как: караван будет ночевать в гостинице и вокруг нее, так? Ночью я слетаю за сундуком, заберу его и принесу в твой фургон. Кстати, в нем есть место? По крайней мере, для того чтобы втиснуть сундук? Он очень, очень тяжелый, учти. Размер — сто на семьдесят и еще на семьдесят сантиметров. Лучше, чтобы ты сразу по прибытии на постоялый двор купил лошадей и фургон. Денег хватит на сотни таких фургонов, не жалей злата. Грузим сундук, и едешь дальше — под охраной. На такой караван никто уже не нападет. А я буду сопровождать — так, на всякий случай. Если понадобится. Понимаешь, Андрей сильно рассчитывает на эти деньги, ему нужно выкупить один дом… потом расскажу».

«Кстати, он нашел девчонку-то, Антану?» — спохватился Федор.

«Нашел. И уже в нее влюбился, как и она в него. Теперь они муж и жена… на словах. Спят в одной постели, но не… в общем, мне тебе еще много, очень много нужно рассказать. У Андрея все замечательно — не считая того, что пришлось поубивать массу народу и обрести очень высокопоставленных врагов. Впрочем, и друзей».

«Узнаю Андрюху, он по мелочам не разменивается! Давай рассказывай все по порядку — нам еще далеко ехать, так что времени хватит. Полезай внутрь, я тебе сейчас в корме фургона дырку открою. Вернее, Алена откроет — я тут лежу, даже дышать больно. Вот бы Андрюха был сейчас здесь, он бы меня вмиг поднял, вылечил…»

Шанти шмыгнула с крыши фургона прямо в приоткрытую щель развязанного тента и тут же превратилась в черную кошку — привычный свой облик, в котором она долгое время путешествовала с Андреем.

Федор, бледный, лежал на полу фургона, на каких-то мешках, видимо с тканями на продажу, Алена, измученная, сидела рядом, обнимая спавшую Настенку. Картина была удручающая, и Шанти слегка расстроилась. Прокашлялась и тихо, голосом девушки лже-Марго, сказала:

— Ну привет вам, друзья! Привет, Алена. Соскучились без меня?

— Еще бы, — тихонько засмеялась Алена. — Мне Федя тут пересказывал, что ты ему говорила… как я тебе рада, если бы ты знала! Аж поплакать охота! — Она и вправду прослезилась и, схватив Шанти, прижала ее к своей груди, орошая слезами. — Федя чуть не погиб. Он нас прикрывал, чтобы бандиты за нами не погнались, и чуть не погиб. Это был такой ужас!

Шанти слушала и с горечью думала о том, что больший ужас был бы, если бы бандиты захватили и Алену, и Федора, и Настенку. Счастье и чудо, что они сумели уйти. Или все вместе — чудо плюс умение старого солдата. Ведь известно, что Бог помогает тем, кто не опускает руки, а бьется до последнего.

Федор перебил жену, потребовав, чтобы она успокоилась, и стал просить Шанти рассказать о том, что происходило с ними — с Андреем и драконицей — все те дни, когда они не виделись.

Шанти тяжело вздохнула и начала свой рассказ…

Оглавление

Из серии: Монах

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Монах. Предназначение предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я