Хроники Чеггорра. Путь Ариадны

Евгений Петров

Придет время, и люди начнут колонизировать другие планеты. Насколько реально такое развитие событий, и что ждет путешественников даже в пределах Солнечной Системы?

Запись 3

Вскоре после распределения нас собрала Дарья. «Познакомиться с экипажем» как она это назвала.

По моему мнению, Дарья никак не подходит на должность руководителя экспедиции — внешне обычная, с несколько кривоватой улыбкой на лице, а сама — сухарь сухарем. Ну, это и неудивительно: возраст — несколько за сорок. Нахватала медалек-побрякушек — успела, пожалуй, все, что возможно в своей отрасли науки. Она у нас (странно как-то говорить… «у нас», но ничего не поделаешь: она теперь начальник) астронавигатор-историк. В общем, довольно странное сочетание…

Препод — она неплохой, но вот каким будет руководителем? Читала у нас Всеобщую историю. Хорошо бы больше о людях, об обычаях — греки там, римляне, или еще кто. Про них всех я бы с превеликим удовольствием узнал. А она все о каких-то дольменах, менгирах и прочей подобной лабуде. Оно, конечно, архитектура: ампир, барокко, но кому это сейчас нужно? Зачем знать про эти навороты астронавигаторам?

Сейчас, когда вода все больше поднимается, и все эти акрополи да Колизеи уходят на дно океана. Тем более, о них мы должны забыть и больше не вспоминать. Так ведь нет: все долдонит и долдонит. Как только она на этом умудрилась золотую спираль Галактики на шеврон заполучить.

Посмотрит, бывало, так ехидно из-под очков, никак не хочет современными методами зрение улучшить, а может — как его там в начале века говорили — имидж, и спросит: «Почему в такой-то стране, в такое-то время преобладала именно такая форма построек?»

Вполне естественно, что встречу она назначила на борту Ариадны.

То есть сама «Ариадна», конечно, находилась на орбите, пришвартованная к орбитальной станции, а мы встречались на точной копии.

Нам предстояло определиться, как нам обустроить корабль. На несколько лет ему предстояло стать нашим домом, а дом должен быть уютным и желанным. Вот Дарья и решила для начала провести экскурсию по точнейшей модели нашей «Ариадны».

Корабль выглядел как детская игрушка-пирамида: на цилиндрическом корпусе словно насажены два кольца — одно сверху побольше. Сразу под ним — меньшее кольцо. Правда, если быть совсем уж точным, имелось и третье кольцо — техническое, еще меньше, но снаружи его практически незаметно.

Среднее кольцо — жилое. Именно там находились каюты экипажа. Восемь абсолютно одинаковых помещений. Восемь — как раз по количеству членов экипажа.

Самое крупное кольцо предназначено для всевозможных исследовательских целей. Кроме того, там предполагалось поместить помещения для отдыха и всевозможные склады. Вполне закономерно: ведь, именно в этом кольце условия наиболее приближены к земным. Естественно на копии всего этого не было, но предполагалось, что ознакомившись с копией мы сможем, насколько это возможно, спланировать и помещения самого корабля.

Ходили слухи, что для создания нашей «Ариадны» использовались какие-то инопланетные технологии. Чушь, конечно, полная. Можно подумать, что мы сами только лаптем щи хлебать можем.

В то же время уже практически все население планеты уверено, что у нас, т.е. землян, руки не из того места растут, что сами мы ничего не умеем. Вот и Дарья на одной из лекций доказывала величие древних цивилизаций, до могущества которых современному человечеству еще тянуться и тянуться.

Что-то я в другую сторону углубился. Начал про инопланетян, а перешел на древнейшие цивилизации. А, да, и тут же тоже есть точки соприкосновения. Ведь все их, этих самых цивилизаций, могущество дано инопланетянами. Ибо мы — всего лишь опытная площадка…

Таким образом, и наша экспедиция по идее должна быть спланирована пришельцами. То есть не нам самим что-то нужно отыскать, а это им для чего-то нужно отправить корабль к окраинам Системы.

Опять я не туда…

Все-таки тяжело покидать нашу старушку на довольнопродолжительное время. Хотя, какая уж тут «старушка»? даже Марс, насколько теперь известно, намного старше Земли. Потому и атмосфера его более жидкая.

Не понимаю я Марсианскую программу. Ради чего тогда туда переселяться? Зачем только Снежана туда отправилась?

Нет, не надо сейчас о Снежане. Она уже не в группе…

Дарья приказала благоустроить каюты. А как, скажете, это сделать?

Бродя по «Ариадне», я невольно сравнивал наш корабль с теми кабинками, что выставлены в Музее Космонавтики. Там уж точно почти не развернуться. Всего-то несколько сантиметров свободного пространства. Да, наши каюты и то больше всего полезного объема тех времен… Оно, конечно, не удивительно. Сколько они находились в тесноте? А сколько времени провести на «Ариадне» предстоит нам? Это ж две большие разницы…

Сама каюта — комната примерно такая же, как в общежитии ВНК, разве что чуть-чуть больше. Все пространство до невозможности рационализировано. Противоперегрузочное кресло, функциональные особенности которого можно будет использовать раз или два зам всю экспедицию. Обычно оно исполняло роль просто кресла, но могло раскладываться и в постель. Сбоку размещался экран и клавиатура бортового компьютера. Недалеко от входа стенной шкаф с откидным столиком. Рядом две небольшие дверцы: в туалет, размером метр на метр на метр, и пеналообразную душевую. Вот и все.

Что уж тут еще благоустраивать?

Во всяком случае, обшарпанный и прожженный диван притащить на корабль не имелось ни малейшей возможности. А в одном из фантастических романов далекокого двадцатого века герой такой диван все-таки приволок. Журнальными красотками обклеивать стены? Полная ерунда. Благополучно миновал я и это поветрие, охватившее, в свое время, первокурсников. Не зря же говорится: «Курица — не птица, первокурсник — не курсант». Одним словом, усовершенствовать в каюте абсолютно нечего.

Другое дело — кают-компания, то место, где предположительно будет собираться весь экипаж для совместного времяпрепровождения. Вот тут можно и пофантазировать.

Мне вспомнилось далекое детство, нет, скорее, отрочество, когда мне было еще лет десять. Самый еще тот возраст: из детских штанишек уже вырос, а до чего — то самостоятельного далеко.

В тот год мы отдыхали на Черном море в Абхазии. Родителям почему-то стукнуло в голову отправиться именно в этом направлении. В общем сбрендили они… Ну, поехали бы на берега Атлантики, в крайнем случае, Кругоземное море, мы так с легкой руки младшей сестренки Средиземное море зовем. Так нет, подавай им Абхазию. И пришлось нам отправляться в это лишенное цивилизации, захолустье вместо Греции или Италии.

Показалось мне это сначала тоской зеленой. Зачем нам это Черное море, когда рядом, можно сказать, под боком, ласковое и прохладное Рижское взморье. Дешево и сердито, раз уж нет желания отправляться в Европу.

Но по прибытии на место, мнение мое несколько изменилось. Чистейшее море практически в двух шагах от дома. Теплое и спокойное. С чего его когда-то назвали Черным? Развалины существовавшего еще в древнее советское время завода, затерявшиеся среди бурной растительности, совершенно не портили пейзаж, а придавали ему какую-то необычную таинственность. Естественно, в первые же дни я облазил развалины вдоль и поперек. Ничего интересного, за исключением нескольких советских монеток, я там не обнаружил, и впоследствии равнодушно смотрел на выступающие среди кипарисов и платанов грязно-серые стены.

Гораздо большее впечатление оставила бамбуковая беседка во дворе дома, где мы снимали комнату. По сути ничего особенного: щелистые стены, стол с двумя длинными лавками. Но то, что располагалось на стенах — преимущественно предметы быта ушедшего времени, медные и чугунные сковородки, цепи, несколько разновидностей огромных разделочных ножей, висел даже небольшой якорь. А из глубины беседки выглядывал портрет бородатого мужика с серебряной медалью. Судя по размещенным вокруг портрета томам Капитала какого-то Карла Маркса с оттисненным на обложке портрета все этого же бородатого мужика, на большой, написанной маслом картине тоже был этот Маркс. В общем, беседка напоминала маленький домашний музей. И, несмотря на это, беседка была уютной. Я старался проводить в ней все свободное время. Особенно нравились мне колокольчики, целый ряд которых — от достаточно крупных корабельных рынд до маленьких, крепящихся когда-то на дуге лошадиных троек. Проведешь по ним, бывало, рукой, а они отзовутся различными переливами…

Об этой-то бамбуковой беседке я и вспомнил, когда решил благоустроить кают-компанию.

Поделился я мыслями с остальными членами экипажа, но не встретил ни малейшей поддержки. Оказалось, что каждый из них видел кают-компанию по-своему. Джон, например, собирался все стены обвесить холодным оружием. Собирался всю свою коллекцию перетащить на корабль. Коллекция его и вправду внушительная. Был я как-то у него дома, так там на стенах и на специальных подставках размещалось несколько десятков всевозможных клинков. Если бы мы стартовали с Земли, то это было бы вообще невозможно: дополнительный вес.

У других тоже оказались свои мысли по этому поводу.

Предлагалась и лесная поляна, и ультрасовременный офис, обычная квартира и деревенский дом. Кто-то даже лежанки предложил, чтобы общаться полулежа. Огромный спектр предложений.

Конец ознакомительного фрагмента.