Торжествующая тьма. Рассказы на любой вкус

Евгений Николаевич Михайлов

Многие рассказы этой книги основаны на реальных событиях. Однако найдётся кое-что для любителей фантастики, мистики, эротики, юмора. Все имена собственные придуманы мною. Возможные совпадения непреднамеренны.

Вторая встреча

Напротив центрального парка когда-то находилось трёхэтажное здание городской больницы, называемое в народе «физиоинститут». Здравоохранение было тогда ещё бесплатным. Пребывание в больнице, питание и медикаменты не стоили больному ни копейки.

Поэтому существовал круг людей, по тем или иным причинам стремящихся почаще и подольше находиться в больнице. Администрация больниц боролась с этим, как могла. Был установлен максимальный срок лечения каждого заболевания, затем следовала выписка. Но всё же…

Когда после одной из командировок, я затемпературил и зашёлся сиплым кашлем, отдающим в спину, врачи определили у меня пневмонию.

Так я оказался в «физиоинституте».

Войдя в палату, я оказался под прицелом пяти пар глаз.

— С чем пришёл? — спросил меня коротко стриженый верзила, в котором я безошибочно определил лидера.

— С пневмонией, — ответ мой вызвал дружный хохот остальных.

— Чего принёс? Курево, жратву? У нас тут, понимаешь, общий котёл — пояснил верзила.

Я, молча выложил печенье и сигареты.

— Негусто! — прокомментировал тот же верзила. Сигареты, впрочем, тут же пошли в ход.

— А где у вас тут курилка? — осведомился я, снова вызвав приступ веселья у окружающих.

— Да запрет здесь на курение, паря! — лыбился верзила — Но не ссы. С нами не пропадёшь. Айда в туалет!

В коридоре на нас набросилась санитарка: — Опять курить пошли, ироды!

— Не напрягайся, Егоровна, пупок развяжется! — наш лидер не стеснялся в выражениях. На миг онемев от такой наглости, женщина разразилась в его адрес гневной тирадой, но мы уже скрылись за дверью туалета.

Распахнув окно, верзила уселся на подоконник и с наслаждением закурил. — Меня Валера зовут, а тебя? — спросил он и, услышав ответ, деловито зашептал: — Слушай, Жек, если деньги есть, то я мигом кого-нибудь за пузырём отправлю. Это будет твоя прописка.

Меня знобило, пить совсем не хотелось, поэтому пришлось соврать, что денег нет. Валера хмыкнул недоверчиво и отвернулся.

— Закрыл бы ты окно, — сказал я ему, — холодрыга же на улице. Или ты не собираешься выздоравливать?

— А чё! Мне тут нравится, — загоготал Валера и, посерьёзнев, добавил, — Да мне и идти-то некуда.

Оказалось, что он, по его словам, «откинулся с зоны». Приехав домой, он с удивлением обнаружил, что его гражданская жена, клявшаяся смиренно ждать его возвращения, на самом деле продала хатёнку и исчезла в неизвестном направлении. И начались скитания. Жил то у одного приятеля, то у другого. Потом перебрался в заброшенный дом без отопления. С шамовкой тоже были проблемы. С наступлением зимы жестоко простудился.

Но в больницу попал не сразу и болезнь приняла хроническую форму.

— Так что, братуха, мне здесь надо как-то прокантоваться до тепла, — закончил свой рассказ Валера. Мы вышли из туалета.

— Копытин! — окликнула Валеру дежурная медсестра — Опять у открытого окна курил? Так мы тебя никогда не вылечим. Я о твоих фокусах главврачу доложу!

— Что ты, Ниночка, сегодня какая-то нервная? Благоверный супруг обидел? Приходи после отбоя — утешу! — голос Валерия стал медовым.

— Смотри мне, Копытин! — Ниночка зацокала каблучками по коридору. А Валера мечтательно посмотрев ей вслед, изрёк: — Хороша птичка! Не я буду, если не трахну!

Когда через три недели я выписывался, Валера сказал, пожимая мне руку: — Ну, до встречи, братан! Только чур, не в больнице!

Его словам суждено было осуществиться самым неожиданным образом.

Зима с неохотой, но всё же уступила своё место весне. В том году родительский день пришёлся на Девятое Мая, поэтому на кладбище было особенно многолюдно. Разыскивая могилу недавно преставившейся тётушки, я оказался среди свежих захоронений. Вдруг прямо перед собой я увидел простой деревянный крест, даже не крашенный и табличку с номером. Так хоронят безродных. Ниже таблички был прибит кусок фанерки с надписью:

«Копытин Валерий. Трагически погиб».

— Валера! Вот так встреча! Как же так? — бормотал я, не получая ответа.

На другой день я отправился в больницу, надеясь там что-нибудь разузнать. Новая незнакомая медсестра сказала полушепотом: — Убили его.

Нинкин муж ножом прямо в сердце попал!

— А где сама Нина?

— Уволилась…

Сам не знаю, зачем я выяснил её адрес и потом вышел к дому с высоким резным крылечком. Входная дверь не была заперта и я, миновав сени, оказался в прихожей.

— Ой, кто там? — раздался встревоженный женский голос. Когда, через мгновение обладательница этого голоса появилась в прихожей, я не сразу узнал в ней симпатяшку Ниночку, за которой приударял весь мужской состав пульмонологии (и врачи, и больные). Усталые глаза на осунувшемся лице совсем её не украшали.

— Что Вы хотели? — тихо спросила она. Когда я объяснил цель своего прихода, Ниночка закричала: Да не могу я говорить об этом! Оставьте меня в покое!

Бурные женские рыдания совсем смутили меня. Я заторопился к выходу. Неожиданно женщина схватила меня за руку.

— Погоди! — всхлипывала она, — Ты скажи мне, почему вы, мужики, такие непутёвые? Почему от вас женщинам одно только горе?

Говорила же я Валерке, чтоб отстал по-хорошему. Так нет же, припёрся сюда с цветами и шампанским. Вроде как с Восьмым марта поздравить. Не каждому муженьку это понравится. Слово за слово, и мой ревнивец за нож схватился. Никак не ожидала от него такой прыти. Теперь вот под следствием. Лет пятнадцать ему карячится. Хорошо, если признают действия в состоянии аффекта. А мне-то каково?

И Ниночка снова зарыдала. Потом, не слушая никаких утешений, решительно выставила меня за дверь.