Перегоны. Часть 1

Евгений Дмитриевич Федорин, 2000

Поэма написана человеком, родившимся спустя три года после революции 1917г. Поэма писалась всю сознательную жизнь. Это раздумья автора, котрого спас детский дом во время голода на Кубани в 1933 г, ушедшего на фронт в 1941 г. с третьего курса знаменитого МИФЛИ, где конкурс на поступления был 50 человек на место, который после войны учил Чкаловских суворовцев только на отлично… В поэме автор отразил не только личные переживания и мысли, но и чувства людей с которыми сводила его судьба. В этой поэме отчетливо просматривается любовь к родной Кубани и горечь "эмигранта" по стране утраченного детства. Слог стиха, где легкий, а где тяжелый, всегда с юмором, завораживающе втягивает в свою глубину, оставляя после чтения светлую грусть.

Слово автора к читателям

Чем вас прельстила книга эта

И стоит ли ее прочесть,

Решайте без моих советов:

Я — пересказчик только здесь.

Рассказчик кто? Жил добрый, честный,

Известный всем казак один,

С фамилией в станице веской,

С моей созвучной — Чепурнин.

Противник шутки, глупой, плоской,

Знаток историй, весельчак,

А сверх того — мой друг и тезка,

Что, в общем-то, — хороший знак.

Твердил он: “Память человека,

Хранящая, что тот постиг,

Есть в сущности библиотека

Пока что не рожденных книг:

Прекрасных повестей, романов,

Стихотворений и поэм…,

Хотя судьбы такой желанной

Не обрести конечно ж всем”.

Мгновенье жизни сделав веком,

Раскрывшись, как читальный зал,

Он всю свою “библиотеку”

Друзьям в рассказах передал.

Вниманье влёк он каждой фразой,

Наглядно тем являя знак

Умельца устного рассказа.

О, мне б про всё теперь вот так!

Его ведь нет, а я решаюсь

В знак доброй памяти о нем

Оставить людям ту хоть малость

Из слышанного, что осталось

Пока в багажнике моем.

Переписав запас свой в главы

И место глав определив,

Сперва я в качестве забавы

Всё прочитал друзьям моим.

Поддержка близких, их вниманье

Мой расковали дух совсем,

И понял я, в моем собранье

Ни для кого нет чуждых тем.

А их-то вышло, между прочим,

Воз, да тележка, да сума!

Смешных и грустных (чуть и очень),

И тех, что — пища для ума.

Простор большой. И я старался,

Чтоб край, где сам я жил и рос,

Таким же близким вам остался,

Как мне в дни радостей и гроз.

Я не из спорщиков о ритме:

Не повод то сходить с ума.

Была б потребность говорить мне,

Она подскажет все сама.

К тому ж, есть вечное живое,

Чего нельзя ломать, терять.

Я взял ритм тот, что сам собою

Пришел и лег в мою тетрадь.

А вышло что — анапест, дактиль,

Ямб, амфибрахий ли, хорей? —

Не этим жил я, друг читатель,

А тем, чтоб мысль была верней.

Мчат поезда по перегонам,

В них — люди, книги, хлеб, мазут,

И важен нам не стук вагонов,

А что, куда, зачем везут.

Что встретит вас в моем “составе”,

Прочтя, узнаете о том —

Что пережили все мы с вами

На жизненном пути крутом.

Так будет пусть хоть чтенье книги

Вам этой плавным, без помех,

Как пенье нот под знаком лиги,

Как у колес по рельсам бег.

И светятся пусть ваши лица

В ответ на искренность мою,

А я отселе все страницы

Рассказчику передаю:

Вообразите, что в станицу

Сам Чепурнин смог возвратиться

Исполнить миссию свою.

Без зла смотри на мирозданье,

А взглядом разума, добра, любви.

Жизнь — море. Из благих желаний

Построй корабль и по волнам плыви.

Рудаки