Последняя сказительница

Донна Барба Игера, 2021

Через несколько дней Земля погибнет. Что ты возьмёшь с собой, зная, что никогда не вернёшься? Что останется для тебя ценным и важным за миллиард километров от дома? Главная героиня этой книги Петра уверена, что наше самое большое богатство – это истории, наше прошлое, без которого невозможно будущее. Блестящее и захватывающее путешествие сквозь звёзды к тому, что делает нас людьми! К нашему собственному сердцу, которое порой трудно услышать, но так важно.

Глава десятая

Ког постоянно транслирует одно и то же сообщение:

«Я Зетта-один, эксперт по ботанике и геологии. Я служу Коллективу».

Из ложбинки на шее извлекают ког En Cognito, будто удаляют горящий уголёк.

Мысли едва шевелятся, как бывает, если уснуть среди бела дня и проспать больше, чем нужно. Как долго? Что бы там ни твердили в загружаемой информации о том, кто я такая, это не работает.

Меня зовут Петра Пенья. Мы покинули Землю 28 июля 2061 года. «Коллектив» собирался стереть все программы En Cognito. Бен пытался спасти меня и мою память.

В комнате суетятся люди. Много людей. Спокойствия, как при Бене, совсем не ощущалось.

Что меня ждёт после пробуждения? Бена давно нет в живых. Но я до сих пор помню его последние минуты. Выброс. Новую историю.

«Заканчивается осушение капсулы номер двенадцать», — говорит приглушённый голос.

Если капсулы осушают, мы наверняка прибыли на место.

У ног бурлит жидкость.

О Господи! Погодите. Я не готова.

Разве я не этого хотела? Прилететь на Саган с семьёй?

— Впечатляюще. Разве нет?

— Положите её на стол.

Планировалось совсем не так. Со мной должны быть мама с папой. Неужели это следствие бунта на корабле, случившегося много лет назад? Или что-то ещё ужаснее? Сейчас мне страшнее, чем когда увидела у Литы в курятнике гремучую змею. Голова змеи появляется за одним из петухов. Голова в перьях падает над гнездом.

Чувствую, как меня поднимают. С чавкающим звуком кладут на пористую поверхность.

Шипение гремучей змеи звенит в ушах. Не могу шевельнуться. Даже не вижу, как вошла Лита с мотыгой.

— Положите её на бок. Мы готовы восстановить работы органов.

Я хочу закричать, чтобы они остановились.

«Дефибриллятор подключён. Разряд…»

Я представляю Франкенштейна. Не надо! Не подключайте!

В груди пронзительная боль. Сердце глухо стучит. Я кашляю и задыхаюсь.

«Жизненные функции восстановлены».

В лёгкие поступает воздух.

Всё происходит так стремительно. Горло горит, будто глотнула лимонного сока при ангине, и кислота раздражает слизистую. Хочу, чтобы рядом была мама. Я пытаюсь открыть глаза и найти Хавьера, но не получается.

Пронзительный вой воздуха, как в пылесосе, наполняет уши. Жар пробегает по лицу сверху вниз, словно уколы кактусовых колючек.

Кто-то ахает.

— Что это?

— Болезнь. Земная. Может, её изолировать?

Спокойный звенящий, словно перезвон китайских колокольчиков на ветру, голос говорит:

— Прошу не упоминать это слово в их присутствии.

— Простите, Канцлер.

Я размышляю о Коллективе из новостей. Стереть боль прошлого. Как далеко они зашли? Но учёные и врачи на нашем корабле, как мама и папа, не потерпят ассимиляции. Они будут помнить. Должны.

— Веснушки.

Палец трёт мне переносицу.

— Вредное влияние их солнца на кожу, — говорит Канцлер. — Без защитных фильтров случается такой вид физической аномалии.

По щекам течёт тёплая вода. Потом всасывание. В лицо бьёт прохладный воздух.

Пылесос добирается до моих ушей, и ватная глухота вдруг полностью исчезает. Слабые гудки взрываются рёвом сирен.

Голос робота у меня в голове повторяет слова, но слабее, как отдалённое эхо.

«Я Зетта-один, эксперт по ботанике и геологии. Я служу Коллективу».

Сколько лет эта запись крутится у меня в голове? Я повторяю правду. Меня зовут Петра Пенья. Мы покинули Землю 28 июля 2061 года.

Если это сообщение было записано на мой ког, и я всё равно помню, кто я… может, то, что делал Бен, сработало. Может, и истории, которые он записал, где-то остались.

— Дефибрилляция Зетты-два. Разряд, — говорит кто-то у капсулы рядом с моей.

— Положите Зетту-два на бок. — Голос Канцлера так близко. — Скажите, кто вы.

Кто-то кашляет.

— Я Зетта-два… — говорит Сума и снова кашляет.

— Какая у вас роль, Зетта-два?

— Я эксперт… Я… — Она пытается говорить. — Мне… мне холодно. — запинается Сума.

— Программа не сработала? — спрашивает мужчина.

Сквозь мои закрытые веки проникает свет. Я медленно делаю вдох. Мне нельзя привлекать внимание. Но я заставляю себя открыть глаза. Они горят, словно я случайно потёрла их пальцами, которыми чистила от семян перец хабанеро. Яркий свет режет глаза, и слёзы сами текут по щекам. Вижу всё, как в тумане: пять человек окружили Суму. Они стоят ко мне спиной с головы до ног в защитных костюмах. Я смотрю в сторону окна, надеясь увидеть небо или звёзды, но окно заварено листом металла. Комната, в которой было три ряда капсул, выстроенных, как картонная упаковка с яйцами, почти пуста. Я быстро ищу Хавьера. В комнате толкутся неясные фигуры по крайней мере восьми человек, маленьких среди них нет.

Люди в перчатках поднимают Суму. Её тело шлёпается на стол между нашими капсулами. Гель капает на пол. Сума лениво открывает глаза и вздрагивает.

— Мама? — говорит она дрожащим голосом. — Бен?

— Полное разочарование, — ледяным голосом говорит Канцлер и бросает ког Сумы в чашку. Ког звякает.

— От этой избавляемся, Канцлер?

Я не знаю, как помочь Суме. Людей слишком много. Их не побороть. Неожиданно желудок напоминает о себе. Что-то подкатывает к горлу. Только не тошнота. Только не это!

Канцлер держит новенький блестящий чёрный шарик.

— В этом нет нужды. Положите её назад, в капсулу. С новой усовершенствованной загрузкой…

Она наклоняется к экрану.

–…Сума Агарваль будет Зеттой-два всю оставшуюся жизнь.

Суму поднимают и возвращают в капсулу. Она вяло извивается у них в руках, словно умирающая рыба.

Канцлер наклоняется над ней, неподвижно зависая, как палочник.

— Жаль. Перепрограммирование отнимает драгоценное время. Можно было бы использовать её способности в первом задании.

Она кладёт усовершенствованный ког в инсталлятор и нажимает кнопку активации. Потом ведёт мерцающий ког до ямки на шее Сумы и поворачивается к остальным.

— На этот раз от прежней жизни не должно остаться ничего.

Наши родители их в порошок сотрут… надеюсь. Я едва вижу слабое свечение шарика, он словно тает у Сумы в позвоночнике. Она морщится, всхлипывает и затихает. Не говоря ни слова, капсулу заливают гелем. Сума погружается в него.

У меня так сильно колотится сердце, что его наверняка слышат все.

Один из них поворачивается, и я закрываю глаза. Я не дам им себя перезагрузить! Какие там были строки? Я Зетта-один…

Меня снова поливают водой: грудь, живот, ноги. Тело поднимают и кладут на более мягкую поверхность. Заворачивают в одеяло.

— Сканирование мозга.

В черепе появляется жужжание, тихие гудки перемещаются с одной стороны головы на другую.

Боюсь открыть глаза. Что же так сильно напугало Суму? Что может быть таким страшным? Они просто люди.

— Капсула двенадцать, детский сектор. Расскажите о своей роли, — говорит Канцлер так близко, что я чувствую её дыхание, сладкий запах гиацинта.

Я бы не ответила, даже если бы очень хотелось. Я дышать не могу, не то что разговаривать. Надо что-то делать, чтобы не подумали, что я «сплошное разочарование», как Сума. Канцлер кладёт руку мне на щёку.

— Зетта-один, откройте глаза.

Я открываю глаза и едва сдерживаюсь, чтобы не ахнуть.

Под прозрачной кожей Канцлера вьются кровеносные сосуды и сухожилия, похожие на взлётные полосы. Он гладит бледными болезненными руками мой лоб. Только не реагировать.

Я сглатываю. Существо передо мной мало похоже на человека. Больше на креветку-призрак, какую я однажды видела в аквариуме Альбукерке.

Как и креветка, она и прекрасна и ужасна одновременно, под бледной кожей мерцают красным и голубым вены. Тёмные скулы слишком высоко находятся на лице, бросая тень на линию челюсти, синюшные губы слишком полные. У неё такие светлые глаза, что за радужкой проступает паутина капилляров. Она улыбается.

Тёплая вода капает мне на лоб и в рот. Я смотрю в сторону, где должна стоять капсула Хавьера. Её нет, как и многих остальных.

Слова отца хлещут меня, словно он сейчас здесь.

«В их целях ничего страшного нет, а вот в том, как они собираются их достичь, — да».

Сума плавает у двери в мерцающем зелёном геле. Как до этого дошло?

Что бы ни представлял из себя Коллектив, придётся довольно долго убеждать их, что я соответствую их стандартам. «Зетта-один, эксперт по ботанике и геологии. Служу Коллективу».

Всё будет хорошо, только бы найти родителей и Хавьера. И кто бы ни были эти люди, они не заставят меня забыть.

Меня зовут Петра Пенья. Мы покинули Землю 28 июля 2061 года. Сейчас 2441-й, мы прибыли на Саган.

Я разыщу свою семью во что бы то ни стало.