Моя Борьба

Дмитрий Юрьевич Носов, 2017

Книга «Моя борьба» основана на дневнике, который я вел на протяжении всей спортивной карьеры.Как занять место на олимпийской вершине? Как продолжить бороться после тяжелейших травм? Как построить карьеру после ухода из большого спорта? Столкнувшись с этими вопросами в жизни, я искал на них ответы, преодолевая преграды, преодолевая себя. И сейчас я готов расcказать об этом.Дмитрий Носов.

До поступления в «Самбо–70». Переезд в Москву

Купить в то время самбовку было очень трудно, практически на грани возможного. Выходили мы из этой ситуации просто: срезали пуговицы со школьных пиджаков и затягивали их поясами от старого маминого халата. И вот такими оборванцами, с горящими глазами мы летели прямиком в зал на тренировки.

Мы переехали в Москву в 1990 году. До переезда одним из самых запоминающихся событий года было мое вступление в пионеры.

Туда просто так не брали, это право надо было заслужить! Это являлось стимулом, побуждало стать лучше, сильнее, умнее. А самосовершенствование и есть одна из главных задач нашей жизни.

Я с гордостью вспоминаю, как мы получили пионерские галстуки, как нас учили их завязывать специальным узелком, и с какой гордостью мы вышли на улицу. Это были словно маленькие знамена! Невозможно забыть, как сердечно прохожие поздравляли детей в новеньких красных галстуках, — они понимали, насколько это важное событие в нашей жизни. У нас в классе всего несколько человек не стали пионерами, причем одна девочка отказалась сама! И мы не понимали, недоумевали: как можно было отказаться от такого?! Как это возможно?!

Октябренок–пионер–комсомолец… Это были «ступеньки» взросления, обретения ответственности, совершенно необходимые молодому человеку. И очень жаль, что сейчас этого нет, разве что в спорте осталось что–то похожее — разряды. Но, я считаю, в любой социальной сфере должна быть система совершенствования, система «ступеней мастерства». Она дает стимул для развития человека.

Первое время после переезда в Москву мы жили у моей бабушки — на Новоясеневском проспекте. Впоследствии здесь появились две новенькие станции метро — «Ясенево» и «Битцевский парк», а тогда в окрестностях нашего двора была сплошная стройка. Пацанами, вместе с братом и друзьями, мы не упускали ни одной возможности полазить по этой стройке, попрыгать на возводимых строительных конструкциях и называли эту свою «деятельность» «паркуром»!

А до того, как начали строить станцию метро «Ясенево», на этом месте рос огромный яблоневый сад. Мы с ребятами частенько захаживали туда и набирали яблоки буквально мешками.

Я поступил сразу в пятый класс — 5 «А» класс 1103–й школы, рядом с домом. Это произошло потому, что в том году начался переход на 11-летнее школьное обучение, и мы буквально «перепрыгнули» через класс.

Мой ленинградский характер сразу дал себя знать. Буквально в первый же день в школе я вступил в конфликт: какой–то старшеклассник ненароком задел меня плечом. Я сразу его скрутил, «заломал», — и мгновенно по всей школе разлетелся слух: «Этого парня трогать нельзя — он жестко ставит любого на место!» Я был так воспитан: первым не лезть никогда, но и себя в обиду не давать. В пятом классе я подчас дубасил семиклассников, а в этом возрасте разница в два года — это ощутимо. И то, что я, младший, справлялся со старшими, производило впечатление на ребят. Они делали вывод: «Лучше не лезть».

В том же пятом классе я попытался возобновить свои занятия шахматами. Но так совпало, что пришел на занятие впервые, а там проводились так называемые «тестовые мини–турниры». Меня усадили играть с шестилетним мальчиком, и он меня обыграл! Я отчетливо помню горечь и стыд поражения! Как?! У меня, у пятиклассника, выиграл первоклашка?! Это была «трагедия», обернувшаяся для меня жесточайшим «репутационным ударом». После такого оглушительного провала я ушел из шахмат и больше никогда не возвращался в секцию. Корю себя за это, но факт поражения признать обязан.

В конце 80–х — начале 90–х годов, когда открылись границы, в нашу страну хлынули иностранные фильмы на видеокассетах. И для меня, как и для многих, кумиром стал мастер единоборств Брюс Ли. Мы постоянно смотрели фильмы с ним, с Джеки Чаном и другими известными бойцами. Мы подражали этим великим актерам! Как следствие, в Москве одна за другой с невероятной скоростью открывались секции единоборств. Работала такая и в досуговом центре, где я занимался шахматами.

Увы, прозанимались мы с братом в ней только полгода. Вскоре она начала разваливаться, уж и не знаю почему. Тогда–то отец и сказал мне: «Сынок, а давай съездим посмотрим — недалеко, на «Теплом Стане», есть школа — «Самбо–70»». Я еще подумал тогда про себя: «Самбо… Господи, это так немодно! Какое–то самбо, когда вокруг — ушу…» Сейчас, конечно, я улыбаюсь, вспоминая тогдашние свои размышления. И понимаю, насколько я был наивен. В конце концов папа взял меня за руку и все–таки привел в легендарную школу «Самбо–70», за что я ему теперь безмерно благодарен. Конечно, по сравнению с крохотной доморощенной секцией в досуговом центре контраст был впечатляющий. Мы попали в действительно огромную школу! В зале — три огромных ковра 12 * 12 метров, железные батареи по стенам. Повсюду, где только можно, висели борцовки, самбовки… другими словами, царил полный хаос. У входа мы с папой наткнулись на какого–то мужичка в зеленом свитере, — он ремонтировал дыру в паркете.

На ковре играли в футбол ребята–самбисты. Я мысленно сравнил этих физически крепких, «накачанных», мощных пацанов с ребятами из моей секции ушу. Стало ясно: возникни такая необходимость — эти самбисты просто сравняли бы нас с землей за секунды! И тут же появилась мысль: хочу быть среди этих ребят, хочу настоящей силы! Так я сделал свой выбор в пользу «Самбо–70».

Мы с отцом стали выяснять, что мне потребуется для занятий. Первое — куртка–самбовка. Те, кто помнят девяностые годы, прекрасно понимают: достать самбовку, велосипед или хоккейную клюшку тогда было очень трудно, почти невозможно. Это сейчас можно купить ребенку неплохую самбовку за умеренные 500–1000 рублей в любом спортивном магазине. Тогда же нужно было с утра обзванивать все спорттовары Москвы, ехать занимать очередь и надеяться, что, если тебе повезет, за очень немалую сумму денег, возможно, удастся приобрести то, что нужно. Приходилось выходить из этой ситуации так: мы срезли пуговицы со школьных пиджаков и затягивали их поясами от старых маминых халатов. И вот такими оборванцами летели прямиком в зал — тренироваться.

В таком виде, да еще и в чешках, потому что борцовки тоже было невозможно найти, я и притопал на свою первую тренировку. И было нас там человек восемьдесят! А в целом в группе начальной подготовки собралось человек двести — и ее пришлось разделить на три подгруппы. Из этих двух сотен в итоге только тридцать пять попали в специальный класс.

Уже с первой тренировки меня это все здорово захватило. Могу сказать, что и здесь питерская закалка сразу дала о себе знать. Я проявил себя тут же, показал характер, а позднее — и полученные раньше физические навыки. Буквально через две–три недели, в конце февраля — начале марта мне предложили перейти в спецкласс, а значит совмещать общее образование и спортивную подготовку по особой программе. Нелегкое решение, но в итоге мы с родителями его приняли.

В предыдущей школе я был лучшим учеником по физкультуре в своей «параллели», и учителя не хотели меня отпускать. Когда мы подписывали обходной лист, директор старой школы говорила нам о том, что многие, переходя в «Самбо–70», в итоге разочаровываются и возвращаются обратно, что мы совершаем ошибку, уходя из школы с английским уклоном, что впереди у нас в программе столько интересного… но мы с родителями были непреклонны. Даже несмотря на то, что до «Самбо–70» мне приходилось теперь ездить несколько остановок на метро, а прежняя школа была всего в ста метрах от дома.

Лето этого года было моим последним несерьезным, «детским» летом. Я провел его у бабушки, лазая по московским садам и огородам (как бы странно сейчас это ни звучало), обдирая смородину и сливы вместе с соседскими мальчишками и девчонками. Кроме того, я подрабатывал, мы грузили арбузы и делали картонные коробки. На вырученные деньги шли и покупали значки — конечно же, с Брюсом Ли.

Тогда в Россию с Запада хлынули всякие непривычные вещи: модная одежда, значки, наклейки, фишки. И мы готовы были целый день честно трудиться, чтобы потом пойти и купить себе пару значков. Оставалось даже время иногда заглянуть на Арбат и попутно выменять уже наши советские значки у иностранцев… на жвачку или еще что–нибудь эдакое, экзотическое и ранее недостижимое. Было, конечно, очень увлекательно и весело. Воспоминания о том лете у меня самые теплые…

А первого сентября 1991 года я стоял на линейке в легендарной школе «Самбо–70»!

Школа № 203, 1 «А» класс. Ленинград

2 класс

Школа № 203, 1 «А» класс. Ленинград

18.03.93

Задания на тренировки

Весовая категория 47 кг, мои первые выигранные соревнования