Странная тайна «Лысой» горы

Дмитрий Шубин

Сколько в мире бывает неразгаданных загадок и тайн. И множество вопросов осталось бы без ответа, если бы не такие люди, как главный герой книги – Виктор. Вот и в данной мистической истории я расскажу вам о том, как полезно иногда не отступать, а докопаться до истины.

Глава 4. А сон ли это?

И снится Вите очень странный сон, как будто идёт он в своём солдатском обмундировании к той самой «Лысой» горе. На землю уже тихо опустилась летняя ночь. Он идёт довольно долго, ему срочно надо увидеть Алёну. Он же обещал, что пригласит её на свидание. А как? Ведь не договорились же, когда снова увидятся. Но, что за чертовщина такая? Он уже часа два идёт, а никак даже не приблизился к этой горе? Ведь, когда шли тогда с Алёной, то потратили на дорогу от силы минут 15 — 20. А тут за два часа ни как дойти не может. Тогда парень собрал волю в кулак и решил устроить короткий марш-бросок и побежал. Но, сколько бы ни бежал, а гора, как стояла вдали, так и стоит. Это же дикость, я оказывается бегу на месте! — всполошился Виктор, и начал развивать такую скорость, что, кажется, ветер засвистел в ушах. Вот теперь-то гора как бы приблизилась на несколько метров.

— Ага! Не уйти тебе от меня! Всё равно я тебя покорю, — крикнул парень и резко проснулся.

Он открыл глаза и с недоумением начал оглядываться по сторонам, никак не мог понять после сна, где это он находится, и покорилась ли ему «Лысая» гора? А перед ним с кружкой чая уже стоит дед Леон и ласково так спрашивает:

— Внучок, Витюша, а не приснилось ли тебе, что-то странное? Уж крепко ты ругался во сне. Вот тебе чаёк, попей немного, и всё придёт в норму. Куда ночь, туда и сон.

Дрожащими руками Виктор взял чашку с чаем, поблагодарил деда и начал маленькими глотками отпивать горячий, ароматный напиток.

— А что, дедушка, правда, что на «Лысой горе» привидения водятся?

— Вот, так новость! Наш пострел и тут поспел! И когда это тебе угораздило познакомиться с теми «Лысухиными» привидениями, внучок?

Виктор от удивления перестал наслаждаться чаем, а с любопытством уставился на деда.

— А ты чего так на меня уставился? Не я же о привидениях разговор начал, а ты.

— Расскажи дедушка, что ты знаешь об этой вашей чудесной горе. Откуда она взялась и почему её «Лысой» прозвали?

— Чудесной, говоришь? Ну, уж не скажи, Витюша. Не чудесная она, «Лысуха» наша. Да и о «Лысой» горе не я один знаю. Все здешние об этом давно уже знают. Нечистое там место. Ой, не чистое. Ещё мой дед рассказывал, а ему его дед, а тому деду.… Ох, я уже и сам запутался. Так вот сказывали они, что ничем и никогда эта местность не была примечательной. А вот, как я сказал, лет 300 тому назад, опять же я не сам придумал, а со слов моих прапрапрадедов повествую: вся деревня, а она разбросана по хуторам была, и каждый хутор своё название имел. Это теперь вот наша деревня, когда со всех хуторов дома стянули и расставили их вдоль дороги и сделали улочки, стала называться Ручей. Долго думали, никак старейшины не могли прийти к согласию. Но вот тот ручеёк небольшой, что протекает за этой Лысой горой и решил всё. Так и назвали деревню «Ручей». А речку, называют Матица. Вот почему так назвали — этого я тебе не скажу, не знаю. И вот, я немного расскажу о том, что касается нашей деревни.

Тогда все жили по хуторам. Но многие зимой проснулись в своих хуторах от страшного грохота. Если бы это было лето, то подумали бы, что гроза сильная. А тут зима, мороз трещит. Кинулись в окна смотреть. А стёкла тогда не у всех были, в основном бычьи пузыри натянуты, вместо них. Но видно, что-то ярким столбом несколько минут стояло на месте этой горы. Да и горы то до этого времени никакой не было. Равнинная местность у нас. Потом наступила темнота и всё стихло. Утром мужчины со всех хуторов ближних начали подходить, чтобы удовлетворить своё любопытство. Снега на метров пятьсот в радиусе и в помине не было. Он расплавился. Видимо тот столб, который светился, был очень горячим и, к удивлению собравшихся хуторян, на месте равнины образовалась этакая вот возвышенность. Ну, наш народ никогда гор не видел, поэтому это возвышенность, которая образовалась за несколько минут, так и осталась для всех их горой. А потому, как везде лежал снег, а это гора была голой, без снега, и назвали «Лысой» горой.

— Дед, так а, что там такого в этой горе-то?

— А кто же её знает, Витенька. Говорили старожилы, что с неба звезда какая-то упала. Скорость была огромная, вот эта звезда или может кусок её, очень глубоко ушёл под землю. Да и сам тот кусок, видимо огромным был, раз такая вот возвышенность образовалась. Говорили и то, что кому-то сон привиделся о том, что кто докопается до этой звезды, что в землю ушла, тот будет жить вечно, никогда не будет болеть и владеть будет несметными богатствами. А так ли это на самом деле было, или нафантазировали с годами, никто не знает

— Неужели никто так и не пробовал найти его?

— Может, кто и пробовал. Мне доподлинно не известно. Поговаривают, что будто бы сам Всевышний приставил к этой горе своего Смотрящего.

— И кто же этот Смотрящий? Ты знаешь его?

— И это нам точно не ведомо. Опять же с чужих слов могу сказать, что шептались люди давно, да и теперь иногда говорят, что это тот старик, который жил около той самой Лысой горы. И имя у него совершенно не наше. Небывало у нас таких имён никогда.

— Жил? И как же его величали? Васей? Петей?

— Эх, голова твоя садовая. Говорю же имя ненашенское. Ипполитом его звали. Да и помер он уже. Но самое интересное, пожил он на этом свете очень долго. Нелюдимый был совсем. Старый, старый, я бы даже назвал его древним. Мне кажется, что ему больше ста лет было. Чем он питался, и кормил дочь с внучкой, совсем было не понятно. Он никогда и нигде не работал. И дом у него неизвестно как ещё не рухнул. На него снаружи-то смотреть страшно, не говоря уже о том, что там внутри в нём. Пару раз кое-кому удавалось проникнуть к Ипполиту в жильё, так сказывали, что даже пола деревянного там нет, а пол земляной. И печь топиться по-чёрному.

— То есть, как это по-чёрному?

— А вот так, что дым в наших печках идёт через дымоход вверх, а у него дымохода нет, и весь дым идёт в дом. Там уже всё давно прокоптилось так, что ума не приложу, как они там вообще дышали. Может от угара и помер старый?

Виктор был шокирован такой новой информацией. Как допил чай он просто и не помнил. И как только хотел открыть рот, чтобы ещё о чём-то спросить у деда, но тут послышался голос бабушки:

— Хватит тебе, Леон, сказки рассказывать. Запудрил голову внуку совсем. Веди лучше Витюшу на завтрак, а вернее уже обед на дворе, а у него, кроме чая, маковой росинки ещё не было во рту.

Дедушка спохватился и пошагал на голос жены, приказав Виктору быстренько, как бывший солдат, в пять минут явиться на зов хозяюшки. А Виктора долго просить и не надо. Взбодрил его рассказ деда. Быстро натянув, джинсы, а футболку прихватив с собой, он вышел во двор, где был прикреплён рукомойник и начал плескаться. Брызги летели в разные стороны. Затем растёр докрасна кожу, натянул футболку и зашёл на кухню. Бабушка приготовила драники. Они были такие румяные и светились капельками сливочного масла. Аромат щекотал ноздри, и аппетит разгорался с каждой минутой. Такой вкуснятины Виктор и не помнил, пробовал хоть раз или нет. А ещё посреди стола стояла большая чугунная сковорода, а в ней лежали шкварки, но самым шедевром была яичница глазунья. Действительно это был шедевр. На белоснежных белках, как солнышки сверкали оранжевые желтки. Именно, не бледно-жёлтые, а оранжевые. К этой глазунье страшно было притронуться, чтобы не нарушить красоту. Такая красота могла создаться только в такой шикарной русской печке. А Виктору всего лишь пару раз, ещё в самом раннем детстве, пришлось попробовать блюда, приготовленные в ней. И он надолго запомнил их неповторимый вкус. И вот сегодня снова он с удовольствием впитывал в себя не только вкус, но и этот неповторимый аромат жареного сала, драников и яичницы-глазуньи.

Бабушка с удовольствием поглядывала, с каким аппетитом Витя поглощает завтрак. Вот и дождались они с Леоном, что внук поживёт пару месяцев у них. И по хозяйству поможет, да и так старикам веселее. После завтрака они с дедом вышли на улицу. Погода стояла изумительная. Было тепло, пахло скошенными травами, мёдом и какой-то невидимой свежестью. Догадался Виктор, что тут же неподалёку хвойный лес расположен. Вот оттуда эта свежесть. Дед достал двое граблей, одни вручил внуку, а вторые положил себе через плечо и пригласил внука следовать за ним:

— Пойдём, Витька, подсоби мне старому сено поворошить, а к вечеру мы с тобой в копны его сложим. А то вдруг дождь налетит, жалко, труд мой пропадёт. Я ведь всю неделю по утренней росе ходил косить луг. Для нашей Милки сено на зиму заготовить надо. Обычно мы с Матрёной справляемся, а теперь вот ты приехал вовремя. Пусть она маненько отдохнёт. Болят у моей старушки ноги. Очень болят. И нет такого лекарства, которое помогло бы снять эту жуткую боль.

— Да, дедушка, вот откопать бы нам с тобой эту упавшую звезду, наверняка вылечили бы нашу бабушку.

— Да кто ж нас туда с тобой допустит, внучок? Ты знаешь, какие чудеса дивные на этой горе творятся?

— Нет, не знаю, и какие же? Мне что-то начала рассказывать Алёна, но так и не закончила, пообещала в другой раз рассказать, на ферму спешила.

— Ну, о ней я не знаю, говорить не буду. А вот, что мне рассказали двое наших деревенских мужиков. Оба они музыканты знатные. Их вся округа знает: ни одна свадьба, ни одни крестины, или собрание колхозное без их и их музыки не обошлось. Один играет на скрипке, а второй на аккордеоне. Так вот лет так пятнадцать тому назад, должны были у нас состояться выборы в местные Советы. А выборы всегда начинались в 6 утра и заканчивались в 10 часов вечера. Но избирательные участки открывались в 5 утра. Комиссия там готовилась, раскладывала бюллетени и прочие дела. В той комиссии был и я. Приглашены были знаменитые колхозные музыканты. Они должны были подойти к половине шестого, чтобы маршем приветствовать первого избирателя. Хотя они всех избирателей чествовали по-своему. Но вот проходит уже и шесть часов, и семь, и восемь, а музыкантов наших нету. Как-то торжество не получается. И только в начале девятого часа, прибыли наши Иван да Виктор. Обычно они всегда весёлые с шутками и прибаутками, которых у них не занимать, а тут измученные, бледные, в снегу. Будто их кто вывалял в нём. Председатель комиссии подбегает к ним (председателем был директор школы, культурный с виду мужчина), а тут накинулся на них он, и ругает по-матерному.

— Вы что, гады, — говорит, — напились уже, да когда только успели? Как вам не стыдно? Вот люди с района приехали и с редакции хотели написать, как у нас всё культурно организовано, а Вы так меня подвели!

Но когда пригляделся к ним, то сбавил обороты и вопросительно уставился на обоих.

— Так что случилось, почему на Вас лица нет? Говорите мне толком.

— И не спрашивайте. Олег Иванович! Нам-то и сказать нечего. Мы с пяти утра прорываемся на избирательный участок, а нас черти водят по Лысой горе, не пускают. Вокруг музыкантов собралась толпа, как из членов комиссии, так и из рядовых избирателей, и представителей из района. Мужчины начали рассказывать, что решили, как всегда, срезать путь, и пройти через «Лысую» гору в клуб. Дойдя до середины горы, увидели, что внизу у речки бродит много огоньков. Они подумали, что это волки. Зима и очень рано, а волков в ту пору было много. Они постояли, посовещались и решили обойти правее. И только направились вправо, как огни резко сдвинулись влево. Тогда мужчины обрадовались, что волки ушли, и они вернулись на тропинку, которая была протоптана. Там часто ходили люди. Однако не прошли метров 20, как огоньки снова выросли неподалёку. Как только мужчины делали обход, так огоньки удалялись. И вот так они по снегу бродили, чуть ли не три часа. Стало светать. Огоньки как появились внезапно, так и исчезли.

Все удивлённо зашумели. Но приступили к своим обязанностям. А вот когда полностью рассвело, председатель комиссии подозвал меня и ещё одного мужчину из нашей деревни и попросил нас сходить на эту гору и проверить. А были там волчьи следы или музыкантам померещилось?

Мы выполнили просьбу. Перед нами открылась очень интересная картина. На белом снегу по всей горе влево, вправо, прямо были разбросаны следы двоих людей. Видимо, они здорово тут колесили. Но никаких других следов здесь не было и в помине. Нам самим стало жутко от всего этого и мы поспешили рассказать директору всё, что заметили. Тот призадумался. Было заметно, что и до него доходили слухи о чудесах, творящихся на этой горе.

— Чудесах? А что ещё было, что-то невероятное? — с любопытством спросил Виктор, история начинала его захватывать сильней и сильней.

— Ой, и много всего. Только мы вот пришли на луг. Будем ворошить сено, а разговоры разговаривать дома будем попозже.

Виктор присмотрелся, как ловко у дедушки, получается, работать с граблями, и начал сам приспосабливаться. Когда смотрел на ловкую работу деда, то и самому казалось, что всё легко и просто. Но нет, не так всё. Совершенно не так. Вскоре у него заболели руки, на ладонях образовались мозоли. Пот застилал глаза. На потную спину, откуда ни возьмись, налетел овод и больно жалил. Нестерпимо палило голову солнце. Но не мог он просить пощады, или отстать от старика. Часа три так работали, переходя от одного валка к другому. Ну, наконец, работа была окончена, и дедушка удовлетворённо хмыкнул:

— Ну, как, юноша: «Лодырь за работу, а мозоль за руку?». Покажи руки.

Виктор только махнул рукой.

— Пройдёт. В армии и не так приходилось вкалывать. Выжил же. А тут работать — одно удовольствие.

Позже после сытного обеда они с дедушкой решили передохнуть пару часов, а затем нужно было идти складывать сено в копны.