Некрополис

Дмитрий Шадрин

В городе процветает бизнес на смерти. Вам помогут уйти на тот свет или вернуться на этот. Были бы желание и деньги. Все остальное — дело мистики.

16

На пустой стороне кровати одеяло и подушка лежали ровно и гладко. «А была ли шляпница?» — спросил он себя. Мало ли что присниться. Смежная комната застрекотала швейной машинкой, зашуршала тканью.

Нырнуть бы под одеяло, чтобы ослепнуть и оглохнуть! Но… Приподнявшись, Илья Петрович опустил ноги на пол и, упершись ладонями в край кровати, уставился на ступни.

— Легкий мой сон растревожила. Ты мне весною приснилася. — Пробирая до костей, тихо сквозило из другой комнаты.

Поежившись, Данилов оторвал себя от кровати. Так штангист двумя рывками поднимает штангу.

— Разбудила? — Жена выглянула из-за двери. — Так и не смогла заснуть. Как будто уже где-то выспалась.

Данилов покосился на будильник:

— Мне пора.

— Хотя бы выпей кофе. — Она все-таки поймала его ускользающий взгляд. Илья Петрович быстро опустил глаза.

— Перебьюсь. Выпью на фабрике.

— Что происходит? Ты от меня что-то скрываешь?

— Нет, конечно.

— А почему глаза прячешь?

Они переглянулись. Шляпница всмотрелась в лицо Данилова. Илью Петровича обожгло холодом. Взгляд шляпницы разрезал Илью Петровича как скальпель патологоанатома.

Шляпница отвернулась:

— Я позвонила сыну. Он выругался и повесил трубку.

Данилов побледнел:

— Пожалуй, я все-таки выпью

На кухне он насыпал в бокал растворимый кофе «Арабика». Комната опять застрекотала.

Передернувшись, Данилов включил радио и прибавил звук, чтобы заглушить стрекот и страх:

— Это было как сон только наяву.

— Убавь! — Осадила жена. Ударив лапой по деревянной шторе, кошка убежала к шляпнице.

Уронив правую руку на колено, а пальцами левой руки обхватив бокал, Данилов тупо уставился в окно. Дослушав «Сандали», Данилов выключил радио и глотнул остывший кофе.

Выйдя на площадку, Илья Петрович запер дверь. За спиной лязгнуло. Рыхлая пожилая соседка с мучнистым оплывшим лицом, в мешковатом сером платье выставила за порог пакет с мусором. На площадке в кладовке Нина Юрьевна Горюнова хранила гранитный памятник.

— Как Марина?

Илья Петрович натужно улыбнулся:

— Лучше всех.

Горюнова покачала головой и, буркнув, исчезла за дверью. Сердито клацнули замки.

Улыбка застыла и задрожала. Данилов нажал на кнопку вызова лифта. Зажглась красная световая кайма. Словно кнопка раскалилась, как голова Данилова