Клиент есть всегда. Как зарабатывать в стране, которую «трясет» #кризис #Грета #covid19

Дмитрий Потапенко, 2020

Эта книга написана российским предпринимателем, экономистом – Д. В. Потапенко – для предпринимателей и всех, кто интересуется бизнесом. Вы сможете разобраться с перспективами развития бизнеса в России и мире, а также получите четкий и ясный инструментарий для того, чтобы начать приводить «в чувство» от экономической тряски себя и свое дело; если же вы новичок, то сможете взвесить все «за» и «против» по поводу создания бизнеса.

Если бы эпидемии не было, ее надо было бы придумать

Власти практически всех стран отреагировали на эпидемию одинаково. Они предложили из наших домов и квартир сделать тюрьмы, набросить на нас электронные браслеты в виде наших телефонов, в виде наших пластиковых карточек и оставить нас в этом догнивать.

Обозначенные выше звонки (или тренды) в этой трехактовой трагедии приведут в дальнейшем к серьезной перестройке мира. Уже привели. То есть — все предпосылки кризиса создались не вчера, а сам кризис закончится не завтра. И вы, как гражданин, как предприниматель, должны понимать, как государства будут снимать этот карантин.

Меры поддержки бизнеса в разных странах были предприняты, где-то она оказалась больше, где-то меньше. В России государство помогать бизнесу не будет, это связано с системой авторитарного управления. В более «демократических» государствах ситуация немного другая, так как власти все-таки нужно избираться, реально избираться — поэтому они включили «печатный станок». Что такое — «печатный станок»? Печатный станок — это девальвация. Девальвация всех национальных валют. Девальвация, в первую очередь, стоимости труда, то бишь — безработица, массовая безработица. Последствия будут сказываться на всех государствах мира, в том числе и на Российской Федерации. В результате стоимость труда будет падать, работы будет меньше, люди будут переходить на мобилизационную модель потребления. И сама экономика перейдет на мобилизационную модель производства товаров и услуг.

Мобилизационное потребление — это то, с чем нам придется теперь работать и жить.

На фоне карантинных мер, связанных с эпидемией коронавируса, важно понимать насколько государство или то, что принято называть государством, в состоянии реагировать на внешние вызовы. Немаловажны действия России в отношении ОПЕК. Россия никогда не входила в эту организацию, оставляя за собой право наблюдателя. При этом отношения с Россией оказывали влияние на политику ОПЕК. С 2016 года действует формат ОПЕК+, когда в обсуждении о сокращении добычи нефти участвуют все страны ОПЕК, а также Россия, Казахстан и Азербайджан. 1 апреля 2020 года Россия решила прекратить обязательства по сокращению добычи нефти, но к 9 апреля возобновила свои обязательства. Как это происходило? Саудовская Аравия и Россия, грубо говоря, не договорились. И тут важно понимать, насколько покидание стола переговоров было корректно воспринято саудитами. Действия по сделке с ОПЕК — очень печальное мероприятие, я бы сказал даже, практически афера. Если бы мы вышли из-за стола переговоров с ОПЕК еще в марте, то всему миру пришлось бы сократить добычу углеводородов приблизительно на полтора миллиона баррелей.

России была объявлена ценовая война — цены на рынке резко упали. И это только начало. Сейчас идут переговоры о том, что это будут одиннадцать миллионов баррелей. То есть, ввязавшись и втравив в это саудитов и катарцев, теперь и мы сами, как страна, должны сократить практически на полтора-два миллиона баррелей добычу полезных ископаемых, то бишь нефти и газа. В первую очередь все-таки нефти, потому что это — основа основ в ОПЕК.

Конечно, каждая страна постарается на этом сыграть. Постарается сыграть в минус, естественно, не предупредив своих партнеров. Есть ли у нас шансы выиграть в этой игре? Нам уже не верят, причем не верят очень давно, причем публично. О чем открыто говорят в самом ОПЕК: министр иностранных дел Саудовской Аравии выпускает официальное заявление, что Россия в этом вопросе повела себя лживо.

Потребителей нефти тоже не проведешь, они будут в первую очередь взвешенно и очень аргументированно торговаться, сбивать цену и, конечно, выходить на другие объемы нефти и газа. И будут падать цены. Небольшие вспышки будут, подскоки и провалы, но в целом, я думаю, что мы придем к средневзвешенной цене где-то 25–30 долларов за баррель — это, наверное, в максимуме. А минимумы могут оказываться таковы, что мы будем терять.

Уже в апреле 2020-го нефть марки Urals, которую производит наша страна, та самая сернистая нефть, уже была в минусовых значениях. Что это означает? Что нам надо было доплачивать для того, чтобы эта нефть была выгодна для поставки.

Кроме прочего, карантинные меры остановили ключевые отрасли, которые напрямую связаны с нефтяной промышленностью (туризм, авиация, — основные потребители нефти, химическая промышленность), и, как следствие, упал спрос на топливо. В результате произошло падение валового продукта как минимум на 8 %. Потому что было остановлено около 50 % экономики. Обычно кризисом считается падение на 1–2 %, а тут 8 %! В результате простоев и остановок люди начнут терять работу, и это будет в России уже не 3–4 млн человек, а боюсь, что от 8 млн и выше.

Российская экономика будет находиться под влиянием всех обозначенных трендов в ближайшие несколько лет, думаю, что 3–4 года минимум. России было бы неплохо сделать сейчас то, что не было сделано 20–30 лет назад — начать встраиваться в международные цепочки разделения труда и диверсифицировать экономику. Да, в этом случае нам будет очень тяжело, хотя и раньше не было просто на этом общем рынке, мы никому не были особо нужны, а тем более сейчас у нас не очень много преимуществ, потому что подешевевший рубль не делает компетенцию наших сотрудников высокой при низких зарплатах. Поэтому нас ожидает, скорее всего, очень долгое и объемное сокращение добычи нефти, газа, подъем внутренних цен и дальнейшее обнищание людей. Увы!

Будет ли полномасштабное выправление экономики? Скорее всего — нет.

Причина очень простая — в следующем году ожидается, что мы с вами потеряем в производстве от 25 до 35 % добычи полезных ископаемых, то есть нефти и газа. Связано это с тем, что применяемые нами технологии позволяют добывать только самую «легкую» нефть. А более сложные месторождения, которых у нас действительно много — у нас достаточное количество полезных ископаемых, — требуют иных технологий. Под «иными технологиями» имеются в виду технологии, которые применяются в основном в Соединенных Штатах. Как вы знаете, у нас официальное противостояние и, конечно же, у меня нет особых сомнений, что мы постараемся сесть с Соединенными Штатами за стол переговоров. Потому что по большей части наши «чинуши» рассматривают страну и кубышку фонда национального благосостояния как свою личную персональную кубышку. И для нас с вами эта проблема ключевая, как для мелкого, так и для среднего, да и для крупного бизнеса, который тоже сейчас сильно теряет. Я знаю, что металлургические компании уже просаживаются приблизительно на 25–30 %. И я думаю, что это еще не последние падения, которые есть. Попросту говоря, некуда сбывать металлы, некуда сбывать энергетику, то есть — энергию физически, потому что для этого должны быть запущены производства. Ну а про нефть и газ я сказал выше.

К чему стоит готовиться бизнесу? К тому, что, скорее всего, власти с нами делиться не будут, как бы этого нам ни хотелось. Если раньше полновесная чаша бюджета, хоть как-то переливаясь, орошала нас какими-то падающими вниз каплями, то теперь эта чаша, пусть и не опустела, но она не переливается через край — орошать нечему.

Более того, почувствовав угрозу собственному благосостоянию, «чинуши», скорее всего, будут увеличивать налоги, причем существенно. В первую очередь повышение налогов коснется недвижимости, доходов граждан, автомобилей (причем любых, даже если это — очень старые автомобили российского производства). В общем, все, что у вас есть, включая одежду, я думаю, подвергнется очередному витку налогообложения.