Временная гибель тела

Дмитрий Мазунин

Человек, столкнувшийся с какой-либо проблемой и понуждаемый ею мыслить, должен принять решение и даже больше — создать для себя программу совершенствования. Фантазии превращаются в реальность? Впрочем, мы сами создаем мир таким, какой он есть! Мы сами создадим мир таким, какой он должен быть! Вот мир, в котором я хотел бы жить! И все-таки: мы действительно сами создаем мир, в котором живем, или нет?

Мустафа

Высокие сосны окружали его. Лесная дорога с глубокими колеями, поросшими травой и наполненными дождевой водой, была прямой как стрела. Голубое небо на горизонте сливалось с верхушками сосен и с дорогой. Мустафе казалось, что если он разбежится, то окунется в бархатистый манящий голубой поток воздуха. По траве расхаживали павлины, на ветвях сидели птицы невообразимых расцветок и форм, и их пение, сливаясь, превращалось в волшебную мелодию, как будто невидимый дирижер управляет этим многоголосым хором. Приятное умиротворение и сладостное чувство свободы переполняли его. Он прошел несколько десятков километров, но не чувствовал никакой усталости — и это после длительного пребывания на больничной койке. По обочине дороги росли ягоды, и путник утолял ими голод. Зачерпывая пригоршнями воду из родников, утолял жажду. Ничего вкуснее в своей жизни Мустафа не пил. Все его тело словно наполнилось энергией, и казалось, будто время вдруг остановилось. По его подсчетам, уже давно должна была наступить ночь, но солнце, казалось, светило еще ярче.

Вдруг лес резко оборвался, и дорога разделилась на две тропинки: одна, извиваясь и петляя, уходила в скалистые горы, другая — в бескрайние заливные луга, теряясь в сочно-зеленой траве.

«Какое направление выбрать?» — задумался Мустафа. Справа луга и родники, слева — скалистые горы, покрытые жалкой растительностью. Вдруг на тропинку, ведущую в горы, сорвался и с грохотом покатился вниз большой камень, увлекая за собой другие, поменьше, и образуя целую каменистую «речку», которая исчезала в ущелье. Мустафе сразу вспомнилось детство, его восточная натура встрепенулась, и, наконец, выбор был сделан. В конце концов, всегда ведь можно вернуться. И с уверенностью человека, принявшего трудное, но правильное решение, Мустафа шагнул на тропинку, ведущую в горы.

Унылый пейзаж окружал его, и вдруг впереди появился слабый дымок. «Туда! Наверняка там есть люди», — решил путник.

Через некоторое время он взобрался на вершину, и его взору предстала деревня в долине — с ровными рядами улиц и обширными фруктовыми садами с раскидистыми деревьями. Мустафа не спеша стал спускаться, боясь, что все это — неправда, мираж, и что, если он ускорит шаг, эта красивая картина в один миг исчезнет. Но нет: вот уже вполне различимы стали люди, работающие в садах. Наконец, тропинка привела его к скале на окраине улицы, из которой бил родник, роняющий свои воды в каменную чашу. Он наклонился над ней, умыл лицо и начал с жадностью пить, наслаждаясь живительной прохладой.

— Вкусно? — спросила его подошедшая девушка восточной внешности. Она застенчиво улыбнулась, обнажая безупречно белые зубы.

— Да… — растерянно ответил он.

— Вы пейте, пейте. Здесь самая вкусная вода во всей деревне.

Но пить ему больше не хотелось. Он застыл в изумлении: это была точь-в-точь его невеста, такая же молодая и красивая.

— Почему вы на меня так смотрите? — спросила девушка.

— Вы очень похожи на мою неве…, — смачивая слюной вдруг пересохший язык, он не договорил фразу и поправился: — … На одну знакомую из моей прошлой жизни.

Она улыбнулась и робко предложила:

— Пойдемте со мной. Вы, наверное, голодны с дороги? Я вас накормлю.

Мустафа, словно загипнотизированный ее голосом, смог лишь кивнуть.

— Вещи не забудьте, — подсказала она и снова мягко улыбнулась.

Он взял свой вещмешок и послушно последовал за новой знакомой, вглядываясь в ее гибкий стан. На плече она несла кувшин с водой.

— Вот и пришли, располагайтесь, — указывая на беседку в саду, пригласила девушка. — Я сейчас чаю зеленого принесу.

Он расположился на мягких подушках, рядом раздавались звонкие голоса детишек, игравших во дворе. Увидев незнакомца, дети, нисколько не испугавшись, подбежали к нему.

— Дядя! Дядя! Вы путник? — спросил мальчик постарше.

— Да.

— Путник! Путник! — закричали дети и убежали.

Девушка принесла ему чай и лепешку.

— Угощайтесь!

— Спасибо.

Мустафа прихлебывал чай из пиалы и осматривал сад.

— Какой у вас прелестный сад, — он вдохнул аромат, исходивший от яблони. — Наверное, непросто за ним ухаживать?

Она опять молча улыбнулась.

— Путник! Путник! Пойдем с нами, — позвали Мустафу дети. Он вопросительно посмотрел на девушку.

— Идите. Они вас зовут. Что же вы?

— Смотри, — тот же мальчик показал рисунок на стене дома, — это мама. Это мы. А это ты — путник.

— Откуда вы знали, что я приду?

— Знали — и всё! — ответили дети.

Когда он, поиграв с ними, вернулся в беседку, девушка сказала:

— Пойду прочищу арык, — в ее руке была мотыга.

— Я помогу?

— Если хотите, — ответила она, указав свободной рукой на другую мотыгу, и опять загадочно улыбнулась.

Они прошли через весь сад и стали очищать арык, а дети в это время сплавляли по нему бумажные кораблики. Мустафе было так хорошо, так легко и приятно работать, что он подумал: «Так бы и остался здесь навсегда».

— Оставайтесь, — ответила девушка, словно прочитав его мысли. — Вместе будем возделывать сад.

— Вот мир, в котором я хотел бы жить, — глядя на журчащую воду, прошептал он, даже не удивившись проницательности своей спутницы.