Амазонки в законе. Вторая часть трилогии «Амазонки в Космосе»

Дмитрий Лисовский

«Глория» покидает свою колонию и направляется к Земле. Но реальность подбрасывает экипажу крейсера непредвиденные приключения. Смех и слёзы стали неотъемлемыми спутниками наших героев. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 5

В конце всё того же 2101 года по земному календарю на Мячике колонисты отмечали свою восьмую годовщину прибытия на эту планету. Почти три года здесь обретался и экипаж «Глории», которому в скорости предстояло покинуть гостеприимную планету.

Около года ушло на то, чтобы переоснастить один корабль минтакийцев для межзвёздных переходов. Ката-Кхил очень хотел, чтобы оба их корабля покинули эту туманность, но Нора ссылалась на нехватку материалов, компьютеров, экипажа.

Половина экипажа с «Альбатроса» настаивала на участии в операции. Пришлось оснащать «Альбатрос» пусковыми установками для ракет и торпед. Усилили электромагнитную пушку. С планеты Близнец с последней партией топлива для реакторов и особо дефицитными минералами прихватили кое-какую горно-рудную технику для сооружения бункеров на Цербере.

Добыча руд на Близнеце ложилась на плечи остающихся колонистов. Поэтому Нора и хотела оставить один корабль минтакийцев для нужд землян, раз уж «Альбатрос» собрался в поход.

Корабль минтакийцев, получивший новое имя «Тигр», был обшит, где это только было возможно, бронебойным стеклом. Оно оказалась настолько прочным, что десятисантиметровый слой такого стекла мог заменить почти полуметровый слой броневой стали. Плазменная струя частично поглощалась стеклом и распределялась по внутренним молекулярным связям. Часть плазмы отражалась, а того, что оставалось, не хватало, чтобы пробить достаточную брешь.

Все единогласно решили, что пятисантиметрового листа такого стекла будет достаточно. Плюс обшивка самого корабля.

На «Глории» тоже установили дополнительную защиту в особо уязвимых местах. Также более тонкими листами обшили все мелкие суда. Не забыли заменить все батареи на энергетических установках.

По настоянию Кацубы из тонких листов такого стекла были отлиты пластины, после установки которых на наружной обшивке полностью изменилась конфигурация «Глории» и «Альбатроса». Это, в свою очередь, не давало возможность идентифицировать суда и узнать их принадлежность.

Такое стекло обнаружило ещё очень полезное свойство. Оно поглощало радиоволны и делало при некоторых условиях корабль невидимым для противника, что было очень выгодно в условиях боя. Кокон Юхенсона в этих условиях проигрывал. Сам Тумба весьма ревниво относился к этому открытию.

Паршивцев, как и планировали, определили на Новую Землю. Бунтарям объявили амнистию. На радостях они готовы были работать на любом участке без сна и отдыха, но быстро выдохлись и дальше трудились в обычном режиме.

А вот паршивцы с первых дней показали себя во всей своей красе. Получив относительную свободу, эти озабоченные придурки начали охаживать олених. После того, как парочка олених околела от таких любовных утех, эти Кинг-Конги переключились на волкособак. Они парами гонялись по окрестным лесам и отлавливали самок этих животных. После отлова возобновлялись любовные утехи, несмотря на яростное сопротивление возвращающих сук.

Не обошлось здесь без укусов. Двух Кинг-Конгов загрызли насмерть. Стаи волкособак, прореженные людьми, после появления паршивцев и вовсе стали малочисленны. Пришлось занести несчастных хищников в красную книгу, а Кацубе срочно вылететь на ферму и устроить там правиловку.

Изъятие топлива для минтакийских судов прошло успешно. Когда на территорию АЭС опустились корабли минтакийцев с десантом на борту, все аборигены разбежались в ближайшие леса. За два дня из хранилища, устроенного в горной пещере, вывезли почти все контейнеры. Было их меньше, чем ожидалось, но один корабль загрузили полностью.

Со слов Ката-Кхила, контейнеров было больше, но где остальные, он не знал. Может быть, возле второго реактора, или на космодроме? Возле второго реактора не было места для посадки, а на космодром наведаться почему-то никто не хотел. Так и решили, что этого топлива хватит. С этим земляне и минтакийцы решили распрощаться с Беглецом и его жителями.

Пилот тоже отлично справились с кораблями минтакийцев. После того, как группа Юхенсона переоснастит эти корабли, управлять ими будет ещё проще, чем «Глорией».

Среди самих колонистов за те три месяца, что «Глория» провела на другой стороне светила, особых изменений не произошло. Разве что детей заметно прибавилось. Большинство женщин, покинувших службу на «Глории», нянчились со своими малышами. Степан не отходил от своей Марианны, которая тоже родила вскорости после Лёли. Кацуба тоже при каждом удобном случае нянчился со своими близнецами. Он всё никак не мог решиться рассказать Лёле о своем решении уйти в экспедицию.

Как ни оттягивал Кацуба разговор с Лёлей, время неумолимо приближало планету в ту точку, из которой надо было стартовать в обратный путь. Как бы там ни было, но разговор состоялся. Однако закончился он неожиданно для обоих — Лёля первая заявила, что не может оставить «Глорию» в такое время.

— Виталик, я всё уже для себя решила. Я не сомневаюсь, что ты тоже хочешь уйти в поход. Я же видела, как ты маешься.

— Что мне остаётся сказать моей глазастой? Ты права, я ухожу в поход. Но я не думал, что ты оставишь наших малышей.

— Детей возьмёт к себе Мариша. За них я спокойна. Инъекции из крови икаров будут оберегать их от болезней. Степан их в обиду не даст, если мы задержимся.

— Мы можем не просто задержаться, мы ведь можем не вернуться. Шансы на возвращение малые, а ставки в этой игре высокие. И нас очень мало.

— Потому я и возвращаюсь на «Глорию», что нас очень мало. И прошу тебя, не отговаривай меня.

Кацуба не был готов к такому развитию разговора, поэтому благоразумно промолчал. Лёля была не тем человеком, который легко сдавал свои позиции. Если и был мизерный шанс отговорить Лёлю от её затеи, то не сейчас.

— Хорошо, мы ещё обсудим твоё решение, А сейчас идём к Степану с Маришей, обсудим это дело с ними.

— Мариша согласна взять Даньку с Вероникой к себе.

— Не стоило это решать за моей спиной. Но, что сделано, то сделано, пошли.

Николаевы проживали напротив, так что долго идти не пришлось. Встретили их радушно. Казалось, что Степан и Виталий никогда не были в соперничающих лагерях. Марианна только уложила спать своего Егорку и собирала на стол. Приход друзей очень её обрадовал, и она быстро утащила подругу на кухню для нарезки салатов и пошептаться.

— Чуйка у меня, что заглянули вы к нам по очень серьёзному делу. Я даже догадываюсь, о чём пойдет речь.

— Не сомневаюсь в твоей прозорливости. Да и Мариша, скорее всего, не держала в секрете Лёлькины устремления.

— Тут ты угадал, эта тема для нас не нова. Правда, есть один нюанс, и я боюсь, что Лёлю поджидает неожиданность, да и тебя тоже. Девчонки, долго вы там? Есть хочется, аж кишки сводит.

Девушки не заставили себя долго ждать. Стол быстро заставили едой и фруктовыми напитками. Кацуба вынул из кармана бутылку коньяка «Наполеон».

— Откуда такое великолепие?

— Тумба позаимствовал из Нориных запасов. Он проиграл мне ящик элитного виски, но на «Глории» такого не нашлось, пришлось рассчитываться коньяком.

— С тобой лучше не спорить! Это я понял ещё тогда, когда фрицев линчевать хотели. Давайте по рюмашке за удачу.

Никто не возражал против рюмочки благородного напитка, чудом оказавшегося так далеко от тех мест, где его разливали.

— Теперь хочу сообщить вам новость. Я тоже решил уйти с «Глорей».

— Вот это новость, так новость! Я уж и не думал, что меня можно ошарашить. Но как же так? А Мариша как, как наши Данька с Никой? Дай и Нора вряд ли согласится взять кого-то, кроме меня.

— Ещё как возьмёт, и ты её в этом убедишь, а я попытаюсь убедить тебя в таком шаге.

— Я весь внимание. Попробуй быть очень убедительным или я палец о палец не ударю, чтобы уговорить Нору.

— Судя из того, что известно мне о предстоящей операции, без высадки на территории противника не обойтись, это факт. Без данных о выходе каравана и сопровождающим его конвое не обойтись. Радиоразведка здесь не поможет. И кто, по-твоему, будет осуществлять вылазку?

— Вообще-то я тоже думал об этом и подготовил для этого наших канониров. Они сами вызвались на эту роль.

— Вот видишь, ты тоже подумал об этом, потому и предлагаю себя на эту роль вместо фрицев или вместе с ними.

— Стёпа, ты опоздал. Я почти два года готовил их к выходу в тыл врага, научил кое-чему из рукопашки, минированию, работе с метательными ножами и сюрикенами. И уверенности в них у меня до сих пор нет. А ты вообще не проходил курс молодого бойца. Я с тобой в разведку идти не смогу, тем более совершить диверсию.

— Тогда позвольте представиться ещё раз: Степан Игоревич Николаев, старший лейтенант или, скорее всего, капитан спецназа ГРУ, стажировался в Израиле в антитеррористическом отделе. Владею русбоем и боевым самбо, стреляю из всех видов огнестрельного, лазерного и прочего оружия, метаю всё, что можно метать, вожу всё, что может ездить, и летаю на всём, что летает. Да, плаваю я тоже очень неплохо.

Когда астрономы обнаружили стартующие с Беглеца звездолёты, Кацуба не был так удивлён, как от признания Степана. Лёля тоже была огорошена. Одна Марианна смотрела на гостей улыбающимися глазами.

— Ошарашить меня дважды за столь короткое время ещё никому не удавалось, ты первый. Ловко же ты придуривался все эти годы. Казалось бы, я, стреляный воробей, но и меня ты провёл, как молокососа. Колись теперь, что к чему и почему?

— В то время, как ты учился летать, я закончил школу ГРУ и проходил дальнейшее обучение в Израиле. Позже меня отозвали для работы в Интерполе. Была одна большая проблема в то время по фамилии Бандера.

— Степан, давай не будем касаться темы украинских националистов.

— Это имя не имеет никакого отношения к Степану Бандере и моим взглядам на эту тему. Был такой криминальный авторитет Остап Бандера, который со своей бригадой перебрался с Украины в Курск, где организовал такую мощную группировку, что с ней не могла соперничать ни одна банда в радиусе 300 километров, включая и восточные области Украины.

Много агентов погибло, пытаясь внедриться в его банду. Чутьё у него была на подставу, как у зверя. Он постоянно менял свои хазы, внешность, документы. Через его руки проходили тонны наркоты, торговля женщинами в борделе, угон и продажа украденных автомобилей, а боеприпасами и военной техникой он торговал, как семечками. Не брезговал и торговлей органами. Короче, не гнушался ничем. У него были сотни способов зарабатывать деньги, потому и сменил своё погоняло на Остапа Бендера.

В 85-м году началась операция по моему внедрению в его банду. В Орле я создал свою группировку, которая специализировалась на ювелирке и предметах искусства. Это была сфера деятельности, где позиции Бендера были не так сильны. Он повёлся на наживку и решил прибрать мой бизнес к своим рукам. Я с потрохами сдал всё под его руку и стал одним из его бригадиров.

Два года я положил на то, чтобы приблизиться к нему. Замечу, что о моём внедрении знал только начальник Курского ОБОПа и его зам, и это всё. Периодически они поставляли мне засланцев, которых якобы вербовали. Я успешно вычислял их, чем я приблизился к этому уроду.

— Наверное, пришлось не одну шкуру живьём содрать, чтобы всё выглядело натурально?

— Тут ты прав. В таком деле мягкотелость непозволительна. Мне и погоняло дали соответствующее — Орловский мясник. Не скажу, что подсадных мне совсем не было жалко, но лохи они все были конкретные. Мой шеф знал, кого вербовать на роль жертвенного ягнёнка. Да и кололись они сразу. Приходилось с ними обходиться так жестоко, чтобы не сболтнули лишнего. А так — пресекались происки врага, предатели жестоко наказывались в назидание другим агентам, а я зарабатывал свою репутацию.

— Стёпушка, я не думала, что ты способен на такую жестокость.

— Все мы на многое способны, когда требуют обстоятельства. Да ты и сама, Машуня, знаешь это не хуже меня.

— К сожалению, знаю.

— Да, работа не из приятных, но необходимая. Что там дальше-то случилось?

— А дальше была проведена операция по ликвидации группировки Бандеры-Бендера. Только что-то пошло не так, как планировалось. Когда задействовано много людей, обязательно найдётся стукач, да и на самом верху его кто-то крышевал.

В завершающей фазе Бендер мог уйти, но тут я подсуетился и самого его грохнул под шумок. По тому, как ему сливали информацию о ходе операции, я понял, что суда не будет — обмажут его подчистую. Ну, и решил, что зажился он на этом свете.

Повязали меня вместе со всеми, кто остался в живых. Моя легализация должна была произойти позже, после нескольких дней дознания.

Уже в камере до меня дошла весть, что моего шефа убили, а его зама повязали по наспех состряпанному делу и содержат в том же изоляторе. Когда меня вели с допроса, мы с замом пересеклись в коридоре — его вели на допрос. Знаком он мне показал, чтобы я не раскрывал себя перед органами.

Позже его бросили в пресс-хату, очень уж им хотелось узнать имя казачка. Майор оказался мужиком-кремнем. Он знал, что его в камере опустят, а потом под пытками всё равно вытянут из него моё имя. Он сломал шею смотрящему, отбил яйца ещё одному гребню, но против десятка много не повоюешь. В конце концов, ему свернули шею, а после, мёртвого, всё равно отпустили.

— Да, петухи — не воры, уважения к достойному врагу не имеют. За это их и долбут во все дыры. Нормальная братва не позорилась бы опусканием мёртвого, если это даже мент.

— Вот так я и получил свою пятнашку. Пять лет откантовал у хозяина. А потом встал на лыжи. Обрыдло мне там. Я, конечно, был в авторитете, но чалиться ещё червонец на хозяйских харчах было в лом. Да и что меня ждало после зоны? Ксивы мои были чистыми, так что я вербанулся в дальний поиск и попал на «Альбатрос».

Так что, Виталя, в рейде по тылам я составлю тебе неплохую компанию. Если форму я немного и подрастерял, то за оставшееся время восстановлюсь, обещаю.

— Сдаюсь, меня ты убедил. Думаю, что Нору я тоже смогу убедить. А сейчас, ребята, только не смейтесь, ради бога. Прозвучит это нелепо, но я всё же спрошу: Мариша, у тебя в Колумбии нет родственников? Как только я смотрю на тебя, так перед глазами стоит девчонка, которую пришлось выручить в колумбийских джунглях, тоже Марианну.

— Ха-ха, а ты говорила, что не узнает. Да нет, всё правильно, прошло около 14-ти лет, и была она соплюшка, грязная, голодная, уставшая. Но таки узнал. Я же говорил тебе, что взгляд у него цепкий и память на лица хорошая.

— А я с тобой и не спорила особо.

— Ты и правда та самая девчонка?

— Да не девчонка я тогда была, мне уже было почти 16, просто похудела сильно, блуждая по джунглям, потому и казалась ребёнком.

— Вот так встреча! Я рад, что ты тогда выжила и что у тебя сейчас всё хорошо. Надеюсь, с твоей мамой тоже всё в порядке?

— Мама умерла через три дня после того, как вы вывели нас в Бразилию.

— Очень сожалею об этом и сочувствую тебе. Твоя мама была ещё очень молодая и очень красивая.

— Да, молодая и красивая. Ей тогда не было 32-ух лет.

— Дружище, каким это образом ты оказался в Колумбии, если был в это же время в Боливии? Или я что-то перепутал?

— Всё верно, в Боливии я и обретался, воюя с повстанцами-террористами. А, ладно, здесь уже не имеет смысла хранить тайну. Поступили сведения, что дон Хуан Мануэль Доминик Форейра Санчес Эскобара, поставщик оружия повстанцам, прибыл в свою резиденцию. Его асиенда находилась как раз между реками Инирида и Гуавьяре в Колумбии. Тоже, между прочим, не один человек голову свою потерял, разыскивая эту резиденцию. При том, что головы они теряли в прямом смысле слова.

— Я это так и воспринял.

— В общем, через штаты Амазонас и Акри моё отделение тайно перебросили в штат Колумбия. Пришлось порядком побродить ещё и по колумбийским джунглям, пока вышли к асиенде дона Хуана. Ближе высадить нас никак было нельзя: слишком удачно этот дон разместил свою резиденцию, как и плантации коки.

Он имела около тысячи пеонов и где-то сотни три боевиков. Нам тогда очень повезло, что большинство его боевиков отправились с караваном кокаина в Эквадор. Из тех, что остались, тоже многие пустились в погоню за какими-то беглецами, часть сторожила пеонов на плантациях коки. Так что три десятка человек, что находились в это время на асиенде, не составили для нас большой проблемы. Ликвидировали всех, попутно взорвав склад с оружием на продажу и большую партию кокаина.

Уже поближе к границе со штатом Амазонас мы настигли группу боевиков, которые преследовали эту милую леди с её матерью. Таким вот образом мне повезло оказать нечаянную услугу двум женщинам, нуждающимся в защите.

— Правду говорят, что мир тесен. Позвольте представить мою супругу.

— Степан, на паясничай. Все мы, как и вся колония, знаем твою жену, чего ты ещё мутишь.

— Моя жена — Марианна Гарсиа дель Торес Хуанита Габриэла Санчес Суаре Эскобара… Дальше я не помню — слишком маленькая у меня голова, чтобы вместить в себе полные имена отпрысков колумбийских донов. Зачем люди дают детям такие длинные имена?

— Не скажи, Стёпа! Чем длиннее имя, тем понятнее для других, что у человека много родственников, родовые традиции, поддержка родни. А некоторые имена могут открыть двери в избранное общество и т. д. Всё здесь целесообразно и не нами придумано.

— Виталий прав: это определённый уклад в жизни латиноамериканцев, но в моём случае это было большой помехой.

— Мариш, ты прости меня, ведь получается, что я виновен в смерти твоего отца.

— Туда ему дорога! Я с самого детства мечтала, что придёт кто-то сильный и убьёт его.

— Да ты что, нельзя же так про родителя!

— Какой он родитель? Похотливый самец. Эта сволочь обрюхатила практически всех молодых девушек в междуречье. У меня там в каждой деревне было по несколько десятков братьев и сестёр. У меня ведь был брат-близнец! Эта сволочь с детства приучала Мануэля издеваться над пеонами — рабами. Сам рубил головы лазутчикам, а потом и Мануэля приучил к этому. Вы бы видели, с каким удовольствием пятнадцатилетний пацан предавался садистским забавам. Из него должен был вырасти злодей, похлеще папаши. А уж до девок охоч был, похлеще обезьяны Фака. Как только созрел, так и начал трахать всё, что шевелится.

Меня этот папаша сосватал в жёны к стареющему дону — компаньону по оружейному бизнесу. Что-то у них в последнее время разладилось и я стала разменной монетой. Мама для него и вовсе стала пустым местом. Накануне моей свадьбы мы и решили сбежать.

— Значит, я всё же вовремя подвернулся?

— Ещё как вовремя! Мы уже неделю блуждали по джунглям, оголодали, выбились из сил, и погоня шла по следу. Я никогда не забуду своих спасителей.

— Но в самой Бразилии тебе не повезло, я так понимаю.

— Не повезло. Когда вы доставили нас в Исану и передали в миссию Красного Креста, мама вдруг слегла. Болезней у неё не нашли, сказали, что у неё пропала жажда к жизни, и за два дня она угасла. Меня поместили в лагерь для интернированных, где я ходила в интернат для детей с особенными потребностями. Отец мой хоть и был моральным уродом, но репетиторов для меня нанимал. Училась я у них с удовольствием и весьма успешно. Представьте, какого мне было в школе для умственно отсталых. А потом меня изнасиловала группа дебилов, и я сбежала из лагеря.

Скиталась больше года, но всё же добралась до Бразилиа. Устроилась работать горничной. Хозяйка выправила мне документы и устроила в медицинский колледж. Через полтора года она умерла, и я оставила колледж: некому было платить за учёбу. Устроилась сестрой милосердия всё в тот же Красный Крест. Участвовала в миссиях в Непале, Камеруне, Эфиопии. Когда нас направили в штат Колумбия в Бразилии, я оставила эту работу.

Позже мне повезло устроиться санитаркой в лазарет при космопорте, а уже оттуда я завербовалась на «Глорию». Медицинского диплома не имела, потому и пошла в обслугу на пищеблок.

— Такой судьбе не позавидуешь.

— Не обо мне сейчас будет речь идти, Лёля, а о тебе.

— Я тут каким боком?

— Ты не должна идти с «Глорией».

— Это не обсуждается!

— А ты послушай меня. Сама заметила, что судьба у меня не завидная. Я только и жила, что неполные два года со Степаном, но отпускаю его с лёгким сердцем. Он будет там спокоен за меня и за детей, потому и работу свою выполнять будет сосредоточенно и качественно. А Виталик будет всё время волноваться за тебя, как и ты за него. Это нормально, но понижает шансы на выживание. Ваша близость там может вас погубить. Я детям тоже не смогу заменить тебя.

Если что и случится с нашими мужчинами, то останемся мы и их дети, мы будем помнить о них и передадим эту память детям. Если вы оба погибнете, у детей никого не останется. Я не в счёт. Спроси у меня, каково это — быть сиротой? Никто не заменит любящих родителей. А на «Глории» и так перебор с экипажем.

— Какой перебор, когда столько девушек покинули корабль?

— На корабле более 800 человек превышения штатного расписания.

— Тебе откуда такое знать?

— В лазарете слышала разговор двух офицеров из штаба флота. Один жаловался другому, что президент позволяет этой выскочке Бургер превышать штатное расписание. Хотя, как выразился он, куда девать ту прорву дур, что захотели служить во флоте? Женский экипаж всего один, а на других судах женщин нет и быть не может. Таким образом, гидропонику обслуживает 300 человек вместо 30-и, на пищеблоке та же картина. Каюты и всё остальное прибирают уборщики, а не дневальные из военнослужащих. Госпиталь тоже предполагал 40 человек вместо 80-и.

Вы, офицеры, не знаете, что в двухместных каютах ютятся по четыре человека, а то и по пять. Койки освобождаются за счёт вахтенных, кубрики переполнены. Где только можно было, устроили дополнительные перегрузочные кресла и лежаки.

— Этого просто не может быть!

— Спроси у Норы. После испытаний часть состава должны были списать на Землю, но не судилось. Я думаю, что капитану стоит напомнить о перенаселённости корабля и часть обслуги оставить здесь, а часть перейдёт экипажем на «Тигр». А о моих словах ты подумай. Дело не в совести и не в том, чья хата с краю. Дай Виталию свободу действий и останься с детьми. Тем более, что у меня опять будет ребёнок, и Данька с Никой на некоторое время останутся без присмотра, да и мой Егорка тоже. И не забывай, что ты инструктор по пилотажу.

— Ну, не могу я! Я уже решила.

— Ты хозяйка своего слова. Ты его сказала — ты его и забрала. Только ещё одну вещь я тебе скажу: нашу колонию ждут серьёзные испытания. Вполне возможно, что опять произойдёт раскол. Сицилийцы вполне могут захотеть реванша.

— Но они вроде исправились!

— Господи, ну не будь ты такой наивной! Мы не прощаем людям тех гадостей, которые им делаем, как сказал кто-то из фильма. Губернатор и вице-губернатор в одночасье покинут колонию, кто будет отстаивать их идеи? У Майкла куда меньше сторонников, чем у Кацубы. Многие из горожан хотят уйти в поход, если не на «Глории», то на «Альбатросе» или «Тигре». А ты всё же первая леди. Сплоти всех женщин вокруг себя. Горожане, женщины — это уже большинство. Кацуба будет там сражаться за нас, а мы здесь за них.

За столом повисла тишина. Каждый переваривал услышанное. Каждый понимал, что Марианна права, и удивлялись про себя, как чётко эта женщина разложила всё по полочкам.

Кацуба в который раз за этот день был ошарашен и поражён железной логикой этой женщины. Не менее была поражена и Лёля. Она не находила аргументов в пользу своего решения. Степан же просто наслаждался, обнаружив у своей жены недюжинный ум. Не каждому везёт встретить в жизни красавицу и умницу в одной женщине. Мужчины предпочли молчать, чтобы не испортить впечатление от слов хозяйки. Молчание нарушила Лёля.

— Я не знаю, какими словами пытался бы меня убедить Кацуба, но ты, Мариша, переубедила меня. У меня нет слов, я сдаюсь. Летите, ребята, но пообещайте, нет — поклянитесь, что вернётесь.

Последние слова Лёля произносила, глотая слёзы. Не выдержала и Мариша. Она обняла Лёлю, и они уже разрыдались обе.

Степан кинулся успокаивать свою половинку, но Кацуба жестом остановил его порыв. Он понимал, что утешения только усилят рыдания. Надо дать возможность выплакаться и успокоиться.

Четвёрка просидела до ночи, обсуждая то, что нужно будет сделать женщинам в отсутствие их мужчин.