Амазонки в законе. Вторая часть трилогии «Амазонки в Космосе»

Дмитрий Лисовский

«Глория» покидает свою колонию и направляется к Земле. Но реальность подбрасывает экипажу крейсера непредвиденные приключения. Смех и слёзы стали неотъемлемыми спутниками наших героев. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 6

Совсем другие сомнения терзали в этот день двух минтакийцев, уединившихся в капитанской каюте на «Тигре».

— Если бы ты знал, брат Бата, как мне тяжело на сердце. Меня терзают сомнения по поводу правильности выбранного нами пути.

— Зря терзаешь ты себя сомнениями. Ты знаешь, Ката, насколько я был против этого сотрудничестве, но сейчас мои сомнения развеялись. Ты ведь помнишь, что сказала нам правительница мумуков на аудиенции перед нашим стартом с Близнеца? «Только в союзе с землянами, а не с огородниками вы завершите войну». Не знаю почему, но я верю землянам. Где-то что-то они недоговаривают, но это не коварство. Скорее всего, они тоже немного сомневаются в нас. Не потому, что просто не доверяют, а в силу нашей некомпетентности.

— Ты начал рассуждать, как будто вырос в роду Птатов.

— Куда уж мне, я до мозга костей Кхил и дипломатом мне не стать, не тому учился я всю жизнь. Но мне нравится, что у землян нет табу на другой род деятельности. Ты только посмотри, как ловко земляне совмещают несколько профессий, хотя каждый изучал одно дело.

— Бата, не произноси при мне крамольные речи. Ты принадлежишь роду Кхилов и отойдёшь в мир иной Кхилом. Так было и так будет, эти вещи незыблемы.

— Я не кощунствую, а говорю разумные вещи. Сколько сезонов прошло с тех пор, как мы вышли в космос? Когда мы вышли в последний рейс, мы уже 600 сезонов бороздили космос. И чего мы достигли? Корабли наши не претерпели никаких изменений. Судя по тому, что земляне узнали наши корабли, то и за эти 200 сезонов ничего не изменилось.

— Зачем менять то, что хорошо работает?

— А затем, Ката, что земляне за 100 сезонов обошли нас. Мы заперты в своих системах, а земляне путешествуют по галактике, как дасийцы.

— У нас не было нужды в усовершенствовании наших кораблей.

— Не юли передо мной. Ты знаешь, что это не так. Гравилёты — и те подарены дасийцами, и мы до сих пор не понимаем, как они устроены.

— Земляне тоже не поняли ничего.

— У них не было ни времени, ни условий для таких исследований. Но мне кажется, что со вспомогательным кораблём они уже кое-что нащупали. Поразительно. Мы бы без дасийских кораблей так бы и остались беспосадочными.

— Земляне тоже не стартуют с поверхности.

— Ложь. Ещё недавно «Глория» стартовала с этой планеты, и это факт. Если они не делают это сейчас, то просто экономят топливо и ресурс корабля.

— Бата, будь осторожен со словами, ты обвиняешь меня во лжи.

— Не стоит придираться к словам. Я не дипломат и не умею подбирать слова. Но ты понял, что я хотел сказать.

— Понял. Ну, обскакали они нас в космосе, это ничего не доказывает.

— А дети? Ты посмотри, самым старшим из них не более семи сезонов, а они знают едва ли не столько, сколько мы. Они уже личности. Что делал ты, когда тебе исполнилось семь сезонов?

— Не помню. Ты же знаешь, что романцы взрослеют гораздо позже.

— То-то и оно. До 16-ти сезонов мы кормимся молоком из молочных желез наших матерей. Лишь потом мы проходим обряд посвящения и начинаем обучение своему делу. До тех пор мы безграмотны, ничего не умеем, со сверстниками общаемся только на прогулках в парках. Земляне в 16 сезонов, а по их летоисчислению — 19 лет, уже учатся в университетах, рожают детей, воюют. Да, жизнь у них короче нашей, но проживают они её гораздо интенсивней и интересней.

— Не могу я тебя понять, брат Бата, к чему ты клонишь?

— Ты внимательно смотрел демонстрационный фильм о цивилизации землян?

— Очень даже внимательно. Только что ты хочешь этим сказать?

— Ты же видел хроники войны! А этот ужас — ядерные заряды! Таким оружием можно уничтожать целые планеты. Ты веришь, что мы с шубуками можем им противостоять?

— Если верить Норе-Кхал, мы дали им отпор, во всяком случае, в начале войны.

— Ката, ты неправильно понял её: они не были на ТВД и не имели данных о ходе сражения. Всё, что им было известно на тот момент, так это то, что сражение началось и к землянам направлялись новые корабли.

Нора-Кхал уверена, что ядерное вооружение, если и применят, то только в крайнем случае и в ограниченных количествах. Но каждый военный корабль имеет такое оружие. На «Глории» оно тоже имеется.

— Если всё обстоит так, как ты говоришь, тогда я согласен с тобой. Но тогда мне непонятно, что мешает им одержать быструю победу?

— Может быть, то, что и они осознают ценность разумной жизни. По своей природе люди жестоки и бескомпромиссны. Видеоотчёт об операции на Близнеце убедил меня в этом. За несколько вдохов уничтожить равное по численности подразделение врага — это надо уметь. Но с тем же, оставшихся в живых они не убили, а привезли сюда и дали им возможность жить.

— Это, конечно, было круто.

— Заметь, каждая из воительниц уступала по размерам и силе любому герату. Они и нам уступают, но я не спешил бы ставить на наших воинов. Ум их изворотлив, тела гибки и подвижны, оружие создано для конкретных целей и владеют они им виртуозно.

— Опять я с тобой не спорю. Скажу более того — меня поразила техника единоборств, которые я наблюдал в хронике. Ну, те, что были в белых халатах, с прищуренными глазами. Их тела — само оружие. Разбивать рукой или головой камни! Нет, умом я это понять не могу. Сначала я думал, что это постановочные кадры, но Кацуба-Кхал на моих глазах проделывал то же самое.

Мы не соперники этой расе. Мне иногда становится страшно, когда я пытаюсь сопоставить увиденное мною здесь и то, что содержится в моей памяти о нашем мире! Нет, даже вслух произнести такие слова страшно, не то, что вообразить. Эта раса рождена править галактикой.

— И ты тоже так думаешь? Вот видишь, значит, мы поступаем правильно. С землянами нужно дружить, но не воевать. Наши шансы равны нулю. Значит, попробуем дружить, тут тебе придётся быть убедительным перед нашим советом старейшин родов. Как бы ты этого не хотел, но ты теперь уже принадлежишь роду Птатов, нарушив все наши традиции.

— Дивны слова твои, брат. Я боюсь, что не справлюсь с этой ролью. Не умею я этого, я Кхил до мозга костей.

— Это нам всю жизнь внушали, что у каждого своя стезя. Учись у людей.

— Не получится у меня ничего. Прошу тебя, Бата, возьми эту миссию на себя.

— Тут я тебе не помощник. Я не полечу с тобой, а останусь здесь.

— То есть, как это останешься? Ты не можешь так поступить.

— Я уже так поступил. Тебе не понравится то, что я скажу, и я не надеюсь на твоё понимание, но пути назад у меня нет.

— Не говори так. Нет ничего, что может помешать тебе отправиться домой.

— Есть, Ката, есть — это землянка. Я полюбил земную женщину.

— Что ты говоришь? В своём ли ты уме? Я не знаю, что значит «полюбил», это что-то чуждое нам.

— Будь терпим к тому, что я тебе скажу, и не перебивай меня. Ещё на Близнеце я случайно подглядел, как люди занимались любовью у искусственного водоёма. Это так они называют процесс случки, или сексом. Но это совсем не похоже на то, как это происходит у нас или тех же гератов. Ты помнишь, как это происходило у тебя с твоей госпожой?

— Очень смутно. Этот процесс не отложился в моей памяти.

— Иначе это и не могло быть. К 30-ти сезонам каждый романец достигает периода созревания, выбирает себе госпожу и несколько дней паруется с ней, если она готова к этому и мех её пахнет феромонами, способствующими готовности самца оплодотворить лоно госпожи.

Долгое время госпожа носит в чреве своём единственный плод. После родов долгие 16 сезонов вскармливает его своим молоком. Ещё 14 сезонов она воспитывает и холит своё чадо. Лишь после того, как потомок покидает свою мать и выбирает свою госпожу, она снова готовит себя к материнству. Сезоны посещает салоны, восстанавливая мягкость своего меха, восстанавливает гормональный баланс. Если очень повезёт, то через сезонов 5—10 она снова сможет выделить феромоны и сможет зачать ещё одного ребёнка. Ещё несколько дней в своей жизни ты сможешь испытать сексуальное влечение, и на этом твоя репродуктивная функция умирает.

Есть, конечно, среди нас индивидуумы, способные случаться без феромонов, но их не много и общество их отвергает, как и тех самок, которые готовы случаться с такими самцами. Так вот, брат Ката, я стал таким отщепенцем. Более того, моя партнёрша принадлежи другой расе. Я не знаю, какие феромоны выделяет её тело без меха, но запах её сводит меня с ума. Мне уже нет места среди романцев.

— Опомнись, Бата, у них же нет меха. Возвращайся, я сохраню твой поступок в тайне. Кроме меня, ведь об этом никто не знает?

— Пока никто не знает, но мы не хотим держать наши чувства в тайне.

— О каких чувствах ты говоришь? Что это такое? Я не понимаю тебя.

— Люди называют это любовью. Я не знаю, как это объяснить. Это надо чувствовать. Это то, что заставляет меня трепетать от её голоса, от её запаха, взгляда. Это чувство требует от меня сдувать с неё пылинки и носить её на руках. Пусть только она скажет, и я убью ради неё любого или сам умру.

— Странные речи ты говоришь, брат мой. Я серьёзно отношусь к твоим словам, но всё ещё не могу понять.

— Это невозможно понять умом.

Пока госпожа не выделяет феромоны, ты и мысли не допускаешь о возможной близости, и желания у тебя не возникает, и орган твой детородный непоколебимо вялый.

Люди же совсем другие. Они могут случаться каждый день и даже не один раз. Это потому, что секс для них не только способ размножения, но и источник удовольствия, хорошего настроения и здоровья. Их тела изобилуют зонами, прикосновение к которым вызывает приятные ощущения. Ты же видел, как люди целуются?

— Это когда они касаются губами, лижут их языками и даже кусают?

— Это я и имел в виду. Это совсем не то, что тереться носами с госпожой. Оказывается, что языки очень чувствительны не только для восприятия вкусовых ощущений. Я просто парю в высших сферах, когда вылизываю её тело. А как выгибается её тело и учащается дыхание, когда мой язык алкает соски на её молочных железах или проторивает дорогу к её лону! Ката, если бы в этом и не было бы протеста нашим традициям, я ни за что не променяю эти мгновения. Я чувствую, как человек Мелисса отвечает мне взаимностью.

— Не знаю, почему я слушаю тебя и сижу рядом с тобой. Наверное, было бы правильно попросить тебя покинуть мою каюту. Но я верю тому, что ты говоришь. Хотел бы я испытать подобное, но мне, наверное, это не дано. Честно признаюсь, что тела землянок мне тоже нравятся. Боюсь, что с мехом они не выглядели бы так грациозно.

Наши самки ленивы, упитанны до неприличия, только и занимаются тем, что ухаживают за своим мехом. Да, землянки более достойны восхищения, чем романки, но я сам романец и останусь верен своей расе до последнего вздоха. Тебя судить я не вправе. Скажу только, что люди вряд ли примут тебя в свою стаю. Вы станете изгоями здесь так же, как и у нас. Удачи тебе и мужества.

— Спасибо тебе на добром слове. Удача нам с Мелиссой и мужество точно пригодятся.

— Ты не думал, что скажет твоя госпожа по поводу твоего поступка? Кто-то из наших всё равно проговорится ей об этом.

— Очнись, брат! Если ты и застанешь кого-то из моей родни, то только стареющих внуков.

— И правда. Я забыл, сколько сезонов мы отсутствовали вдали от дома. Хорошо, что мне не придётся искать оправдания твоему поступку. Но есть у меня к тебе одна просьба: расспроси свою нынешнюю госпожу о тех воинах, что видел я на корабле в секретном боксе.

— Ты, наверное, имеешь в виду киборгов?

— Их я и имею в виду.

— Мелисса делилась со мной многими вещами и про киборгов тоже поведала. Это солдаты-роботы с искусственным интеллектом, они очень хорошо вооружены, и один такой воин, по её словам, стоит целого взвода, то и больше, живых воинов. Они почти неуязвимы и могут сражаться в условиях, где живые солдаты просто не могут существовать, будь то огонь, сильный мороз или безвоздушная среда. Более ей об этом ничего не ведомо, так как в реальном бою их ещё не применяли. На каждом корабле, равном по классификации с «Глорией», есть от десяти до пятнадцати таких киборгов. На десантных судах их гораздо больше. Как видишь, эта раса создана для войны, и не нам с ними соперничать. Если наш мир ещё не захвачен человечеством, то только потому, что они не так кровожадны.

— Теперь и я убедился, что ты полностью прав.

— Есть ещё много вещей, которые восхищают меня в людях. К примеру, их музыка.

Что мы знаем о музыке? Извлекаем ужасные звуки из надутых мешков и барабанов. Есть и у них подобный инструмент — волынка. Но то, что извлекают люди из из этого инструмента, не сравнить с нашими. Оркестр землян это нечто грандиозное. Одно не пойму — какие звуки издаёт тот человек, что стоит лицом к оркестру и машет палочкой?

— Наверное, при взмахе палочка издаёт звук, недоступный нашему слуху. Зато людям он очень приятен. Наверное, потому они и рукоплещут ему больше, чем другим.

— Я тоже это заметил. И ещё кино и мультики. Сколько времени мы знаем о компьютерах, но никто не догадался, что с помощью компа можно делать кино и мультяшки.

Разнообразие их животного мира поражает моё воображение. Неужели можно было выжить среди таких чудовищ? Но они выжили и господствуют на своей планете. Буйство растений не уступает животному миру.

— Нам бы не удалось выжить на такой планете.

— Но я больше всего люблю смотреть их мультики, где звери могут говорить.

— Из-за этих мультяшек погиб мой маленький друг, мой рыжий Маугли.

— Это тот детёныш, что всё время прыгал с дерева на дерево и говорил всем «мы с тобой одной крови — ты и я»?

— Это он и был. Живой ребёнок был, непоседа. А я ведь любил, когда он забирался ко мне на колени, трепал меня за уши, а потом обнимал и всё говорил: «Ты ведь не улетишь, Шерханчик, мы ведь одной крови — ты и я». Я всё представлял, что он мой сын, которого я никогда не держал на своих руках. Мне его не достаёт. Почему он сорвался с дерева и свернул себе шею? Почему не кто-то другой?

— Будь это кто-то другой, о нём тоже нашлось бы кому горевать. Но в одном ты, Ката, не прав — мультяшки многому учат детей, они быстрее развиваются и становятся смышлёнее. Хотел бы я в своём детстве смотреть мультики и гулять со сверстниками, а не таскаться за своей матерью.

— Прошлого не вернуть. Но я верю, что наши потомки будут счастливее нас.

— Люди помогут нам в этом, поверь мне.

— Я уже верю. Так оно и будет.