Дневник сельского фельдшера

Дмитрий Леонидович Березин

В наше время медицина находится в плачевном состоянии. Я вижу это изнутри, так как работаю в медицине. Не поворачивается язык назвать это здравоохранением. В здравоохранении не может быть такого понятия как медицинские услуги. Потому что охрана здоровья подразумевает оказание помощи, а не оказание услуг. Но это всё современный менеджмент.Берегите себя и будьте здоровы!С уважением, фельдшер. Книга содержит нецензурную брань.

Белая горячка

Delirium tremens (лат.) — дословно «Помрачение трясущееся, бредовая тряска». По-русски Алкогольный делирий («белая горячка», «белка»).

Впервые я встретился с «белкой», случившейся у соседа. Мне было 13 лет. Жили мы в деревне. Сосед, дед Вася, овдовев летом, ушел в запой. Прошла осень, новый год и январь.

Если есть среди читателей деревенские жители, то они знают, что коровы в деревнях телятся в основном в феврале-марте. Поэтом очень часто телятам дают клички «Мартик», «Марта», «Февралька». Иногда, правда, бывают исключения в виде «Апрельки» и «Майки».

Вот и мы ждали, что вот-вот наша корова по прозвищу «Ночка» должна принести нам пополнение в виде «Февральки» или «Мартика». (Забегая вперёд, скажу, что принесла она «Дочку»).

Дед Вася ночью постучался к нам в окно.

— Сосед! Твоя корова что ли там у меня под верстаком отелилась? — Прокричал он в окно. Выходи! Давай, его в дом занесём! Замёрзнет ведь! (На улице действительно был мороз около — 25°).

Мой отец, который часто не спал ночами (работа на скорой в молодости сбила режим), поднялся и, без «задней мысли» вышел посмотреть, что там происходит.

Он вернулся примерно через два часа. Сел возле печки, закурил.

Я уже не спал. Выбрался из-под одеяла и вышел на кухню.

— Ну что, пап? Бычок или тёлочка?

Отец сидел хмурый, задумчивый (далее с его слов):

— Допился дед Вася. Я вышел, а он с топором стоит на улице. Говорит мне: «Ты видел тут сейчас мужики на лошадях скакали!? Через мой двор! Чуть меня не истоптали! Заводи мотоцикл! Сейчас мы их догоним, и я их топором изрублю!»

Горячка белая, сразу понял я, да ещё и такая серьезная, что он с топором «бегает за всадниками».

Я ему говорю:

— Дядь Вась. Ты про телёнка говорил. Пойдем посмотрим? И давай я топор поддержу пока.

Дед отдал оружие, и мы зашли к нему во двор.

— Вот! Ваша корова, наверное, отелилась? — Показал дед на пустое место под верстаком.

— Точно! Наша. — заверил его отец. — А ты, дядь Вась, сколько бутылок водки-то купил?

— Девять!

— А сколько выпил из них?

— Тринадцать… Заводи мотоцикл! Погнали догонять, они же на лошадях!

В доме деда Васи всюду валялись пустые бутылки. Початых и «свежевыпитых» среди них не было. Значит все сходится — несколько дней уже не пьет. Белка.

— Пошли в контору дядь Вась. Сейчас вызовем милицию, и всех поймаем! Вдвоем мы не справимся.

В нашей деревне не было ни ФАПа с фельдшером, ни телефона, чтоб скорую вызвать. Была только рация «Лён» в конторе отделения, по которой можно было связаться с центральным отделением (селом), в котором уже была участковая больница со скорой.

Дождавшись в конторе скорую, отец передал деда в руки медиков и вернулся домой.

Естественно, деда госпитализировали, а мы с отцом ходили каждый день печь топить у него в доме, чтобы дом не выстудился, и картошка в подполье не замёрзла.

Деда выписали через три-четыре дня, и он вернулся домой. Про «белку» он не вспоминал, сомневаюсь, что он что-то помнил. Ещё легко отделался. Бывают гораздо страшнее психозы с ужасными последствиями.