Смех победителя

Дмитрий Казаков, 2006

Хорст Вихор, в недавнем прошлом фишка на игровой доске магов, неожиданно для себя становится одним из игроков. Обзаводится фигурами, готовыми выполнить любой приказ хозяина, и учится использовать свою силу… Но существование мага оборачивается еще худшим рабством, и Хорст вступает в беспощадную борьбу с остальными игроками, стремясь к тому, чтобы разрушить длящуюся веками Игру и стать свободным. В исход грандиозной схватки, в которой можно либо победить, либо погибнуть, вмешивается древнее пророчество, произнесенное в те времена, когда люди только пришли на Полуостров…

Глава 5

БЛАГОСЛОВЕНИЕ МАГА

За дверями тронного зала их ждал упитанный теарх с венчиком седых волос вокруг лысины. На Хорста он посмотрел с неприязнью и демонстративно осенил себя знаком Куба.

— Спокойнее, святой отец, — проговорил Ангир. — Убийца моего отца вела себя не совсем обычно, так что тут может быть замешано колдовство.

— Церковь Владыки-Порядка в моем лице способна различить любое чародейство! — пропыхтел теарх.

Хорст лишь улыбнулся.

— Идемте. — Наследник сделал повелительный жест. — Остальные ждут нас у покоев моего отца.

Остальных было четверо, двое редаров с мечами на поясах и в гербовых туниках и пара солидных купцов, под одеждами которых угадывались объемистые животы.

— Начнем же, — сказал Ангир, толкнув украшенную инкрустациями из кости по дереву дверь.

Князь Сар-Тони, Венгир Основатель, лежал на широкой кровати бесстыдно голый, из груди его торчал нож. Белоснежную простыню уродовали коричневые пятна засохшей крови.

Переступив порог, Хорст вздрогнул, ему показалось, что в комнате душно и непереносимо воняет мертвечиной. Захотелось крикнуть и рвануть прочь, подальше от мерзкого трупа.

От трупа, в который превратил сильного и умного человека он, Хорст Вихор.

Уроженцу Линорана приходилось несколько раз убивать людей, животных и даже «морских людей», но он всегда делал это сам, лицом к лицу с противником. Как маг, чужими руками он убивал впервые…

Невероятным усилием воли Хорст заставил себя остаться на месте и не закрыть глаза. Смотрел на Ангира и видел, что губы того шевелятся, но не слышал не единого слова.

–…инов, охранявших покои моего отца сегодня ночью….

Хорст осознал только самый конец фразы, когда наследник повысил голос, чтобы его слышали за дверями покоев:

–…ре Нерни!

Дверь хлопнула, и один за другим вошли двое дружинников в кольчугах, но без мечей и иного оружия. Глаза обоих бегали, на лицах читалась растерянность, а пальцы стискивали пустые пояса.

Пока их допрашивали, Хорст откровенно скучал. Он знал, что именно расскажут охранники — да, приходила Ойна ре Сардон, как обычно; да, пустили ее; услышали крик, вбежали, а там…

Вмешался только в самом конце допроса, когда один из купцов спросил, не околдованы ли дружинники.

— Нет! — авторитетно пропыхтел теарх.

— Проницательность достойного служителя выше всяких похвал, — добавил Хорст, ощущая, что ответа ждут в первую очередь от него.

Теарх гордо надулся, а Ангир удовлетворенно кивнул.

— Вы свободны, — велел он. — Ре Нерни, вводи убийцу!

Ойна ре Сардон сильно изменилась с того дня, когда Хорст видел ее в последний раз. Красивая женщина напоминала теперь старуху, в огромных глазах застыл ужас, а платье висело на стройной фигуре как на вешалке.

На мгновение Хорст ощутил к ней что-то вроде жалости, но тут же отогнал это чувство. Кто жалел сапожника, ставшего фигурой, и кто пожалеет его сейчас, когда он стал рабом Вечной Игры?

Во взгляде Ойны, брошенном на мага, мелькнул проблеск надежды.

— Женщина, — сурово проговорил Ангир, глядя любовнице отца прямо в глаза. — Ты ли повинна в смерти князя?

— Я не знаю… не знаю, как это произошло… — забормотала она, заламывая руки и силясь сдержать рыдания. — Я была у него в гостях, а потом все затопила какая-то черная волна… А когда я очнулась, он оказался мертв!

По глазам смотрящих на нее мужчин Ойна видела, что ей не верят. Все, кроме мага, смотревшего с непонятной усмешкой.

— Я не вру! — воскликнула она. — Подумайте сами, зачем мне убивать его! Он был добр ко мне!

— Что правда то правда, — задумчиво проговорил один из благородных, с гербом в виде двух скрещенных мечей. — Покойный властитель был к ней весьма расположен… Нет ли тут черного колдовства?

— Нет! — сказал теарх, глядевший на Ойну без обычного вожделения.

— Как же!.. — воскликнула она и тут же ощутила, как теряет способность говорить. Льющийся через окна свет померк, комната наполнилась густым серым туманом, а люди пропали, осталась только она и напротив — маг, глаза которого пылали, как две злые звезды.

— Мы с тобой знаем, что есть, — сказал он странно шипящим голосом. — Но больше никто об этом не узнает.

И, сделав шаг вперед, маг сорвал с ее шеи подвеску.

— Как же? — вновь обрела голос Ойна. — Ведь вы обещали мне помочь! А теперь предаете?

— Я обещал, что твои тогдашние проблемы скоро исчезнут, обратятся в ничто! — Он покачал головой. — И слово сдержал!

Ойна вздрогнула, хотела сказать еще что-то, но ощутила, как пол уходит у нее из-под ног.

Собравшиеся в покоях князя мужчины не сдержали удивления, когда стоящая перед ними женщина вдруг захрипела, рванула себя за ворот платья и рухнула на пол. Тело ее искорежила судорога, глаза закатились, а изо рта полезла пена.

— Спаси нас Вседержитель-Порядок! — пробормотал один из купцов, и все, включая мага, осенили себя знаком Куба.

— Все ясно, клянусь щитом Порядочного Отольфа, — кивнул Ангир. — Творец-Порядок тяжко покарал ее приступами безумия!

— Истинно так, — сказал теарх. — И я готов в этом свидетельствовать пред кем угодно!

По лицам остальных Хорст понял, что они возражать не будут.

С давних времен правителей на Полуострове хоронили отдельно от прочих людей. Горожане или селяне находили покой в тесноте общих кладбищ при храмах, благородные — в семейных усыпальницах около родовых замков, а князья и императоры — в отдельных гробницах.

К северу от Вестарона до сих пор сохранился настоящий город из черных кубических надгробий императоров Исконной империи, правивших больше ста лет назад.

Восточное княжество, не успевшее отпраздновать сорокалетие со дня основания, не могло похвастаться могилами прежних правителей, так что Ангиру пришлось выбирать, где именно похоронить отца.

Гонцы князя обыскали окрестности и в полуходе от города нашли высящуюся над морем скалу, достойную усыпальницы умершего правителя. За два дня каменщики возвели на плоской вершине куб из плит темно-красного гранита.

Сегодня, в последний день весны, Венгиру Основателю предстояло упокоиться навеки.

Несмотря на канун лета, с моря дул холодный ветер, и Хорст, в числе прочих приглашенных на похороны, мерз во дворе замка. Илна рядом с ним дрожала, а нос ее покраснел.

Ровно в полдень, когда серое, почти не греющее солнце достигло зенита, послышался звон колокольчиков и из главных ворот, чьи опущенные створки образовали наклонный спуск, выступили двое младших служителей, на белых одеяниях которых выделялась черная траурная лента.

За ними показался толстый теарх с кубической формы свечой в правой руке. Под ударом ветра крошечный огонек мигнул, но тут же засиял вновь, в толпе послышались вздохи.

За служителем четверо редаров несли завернутое в белую ткань тело.

Отстав от них совсем немного, шагал Ангир, а рядом с ним — младший сын убитого князя, чьего имени Хорст не знал. По лицу парня, недавно разменявшего пятнадцатую весну, катились слезы, но челюсти были крепко сжаты, и глаза смотрели куда-то вперед и вверх.

Хорст ощутил, как вновь кольнуло сердце незваной жалостью.

Замыкали процессию еще восемь младших служителей. Они встряхивали большими колокольчиками, порождая печальный звон, и вполголоса тянули заунывный гимн Утешителю-Порядку.

Младшие служители миновали ворота, и за ними потянулись собравшиеся во дворе замка люди. Редары с траурными лентами через плечо, их благородные жены в черных платьях шагали пешком, точно простолюдины.

Процессия спустилась с холма и потянулась через непривычно тихий и пустой город. Стоящие на обочинах горожане осеняли себя знаком Куба, кое-кто из женщин плакал.

За западными воротами похоронное шествие ожидал эскорт — несколько десятков угрюмых дружинников на конях. Хорст заметил среди них лишенного оружия всадника в темном, целиком скрывающем хрупкую фигуру одеянии и со связанными руками.

Пропустив скорбящих мимо, дружинники шагом поехали следом.

Вскоре показалась нависающая над угрюмым морем скала с гробницей на вершине. Солнце в этот момент скрылось под темной, почти черной тучей, и из нее повалил самый настоящий снег.

Снежинки падали наземь, словно тысячи белых лепестков, и тут же таяли.

— Само небо скорбит о нем, — проговорил идущий перед Хорстом редар в тунике с алым полумесяцем.

— Точно-точно… — зашептались вокруг.

Снег прекратился так же внезапно, как и начался, туча уползла, и мокрая трава заблестела под выглянувшим солнцем. По поверхности моря рассыпались золотистые блики.

Дорога, ведущая на вершину скалы, оказалась достаточно крутой, и подъем продолжался долго. Женщины украдкой вытирали пот, редары постарше пыхтели, точно кузнечные мехи.

— Здесь да пребудет усопший навеки во имя Порядка! — громогласно воскликнул теарх, оказавшись на площадке перед гробницей. Заунывное пение, от которого у Хорста свербело в ушах, смолкло.

Младшие служители еще раз тряхнули колокольчиками и замерли неподвижно.

Ритуал Замыкания Куба, свершаемый над умершими, Хорст видел не раз и поэтому следил за ним без особого внимания.

— Был ты порядочен в жизни, будь порядочен и в смерти! — сказал теарх, и свеча в его руках, до этого момента благодаря милости Порядка не гаснувшая на ветру и под снегом, потухла.

Тело под чтение молитв занесли в гробницу, после чего четверо крепких редаров, сопя от натуги, закрыли вход в нее плитой из гранита. Темно-багровый камень напоминал застывшую кровь..

Теарх начертал на ней знак Куба и повернулся, чтобы объявить церемонию оконченной, когда неожиданно заговорил Ангир.

— Стойте, — сказал он, шагнув вперед. — Справедливость должна восторжествовать. Тот, кто лишил отца жизни, должен умереть вслед за ним, но умереть без Замыкания, не так, как подобает людям, чтобы после смерти отправиться не к престолу Владыки-Порядка, а в алчные объятия Хаоса.

Молодой князь махнул рукой, и двое дружинников подвели к нему невысокого человека в темном одеянии. Когда с головы его сняли мешок, взглядам собравшихся предстала Ойна ре Сардон.

Глаза ее занимали, казалось, половину лица, губы дрожали.

— Пощадите! — крикнула она, и только дружинники удержали ее от того, чтобы упасть на колени.

— Нет пощады убийце! — решительно проговорил Ангир, зашелестел вынимаемый из ножен меч, глаза женщины остановились на его тускло блеснувшем лезвии. — Выбирай. Либо смерть от моей руки, либо…

И он кивнул в сторону края скалы. За ним зиял обрыв в пару десятков размахов, а внизу клокотало море. Из пенящихся волн торчали черные скалы, похожие на клыки.

— Я… — Ойна вздрогнула, на лице ее мелькнула отчаянная злоба, как у загнанной в угол кошки. — Я сама!

— Отпустите ее, — велел Ангир.

Дружинники отступили в стороны.

Ойна глубоко вздохнула, ее взгляд, полный ненависти, отыскал в толпе Хорста.

— Будьте все прокляты! — крикнула женщина и одним прыжком перемахнула через край обрыва.

Снизу донесся грохот очередной волны, и скала от ее удара ощутимо вздрогнула.

И тут же Хорст почувствовал, как дернулось нечто внутри, болью вспыхнул низ грудины. Ощущение было такое, точно из тела выдирают кусок плоти. Перед глазами возник образ рассыпающейся в прах золотой фигуры, изображающей женщину в длинном платье.

— Что с тобой? — тихо поинтересовалась Илна. — Весь побелел…

— Ничего, — хрипло ответил он. — Ничего.

Пакостное ощущение не отпускало еще долго, а боль утихла лишь к тому моменту, когда траурная процессия вернулась в город.

Ангир, вопреки бродящим по городу слухам о том, что молодой князь беспробудно пьет, выглядел свежим. Только красные глаза выдавали, что сын убитого правителя не спит по ночам.

— Проходи, маг, садись, — сказал он, усаживаясь в одно из двух стоящих перед камином кресел.

Хорст занял второе.

— Ну, что, маг… — Ангир некоторое время смотрел на пылающие в камине поленья. Первый месяц лета выдался холодным. — Готов ли ты помогать мне и дальше?

— Готов, — ответил Хорст. Он ожидал, что молодой князь призовет его к себе, но не думал, что это случится так быстро — через два дня после похорон. — Но что планирует господин?

— Войну! Княжество Залива воевало с нами неоднократно, и пора показать ему, кто теперь хозяин к востоку от Яра.

— Но разумно ли начинать войну, пока не прошел траур? — осторожно заметил Хорст. — Люди могут не понять!

— Они поймут. — Ангир глянул на мага. — Лучший траур по такому великому воину, каким был отец, — новая битва, а погребальная молитва — стон поверженного врага! Так что скажи мне, маг, — поможешь ли ты мне в предстоящих сражениях? Ведь в Карни тоже есть маг.

— Есть, — кивнул Хорст и почесал шрам на щеке. — Но я с ним справлюсь. Так что можно начинать!

О том, почему никто из магов никогда не пытался использовать в Игре войска, ограничиваясь одиночными фигурами, он задумался несколько дней назад. Вряд ли чародеи прошлого не могли подчинить кого-либо из правителей и сокрушить врагов с помощью его армий… Так нет же — продолжали упорно переставлять отдельные фигуры.

В книге Анитры Карнийской по этому поводу ничего не было, собственные магические чувства молчали, и вчера Хорст решил — что ж, почему бы мне не стать первым?

— Хорошо, клянусь щитом Порядочного Отольфа, — медленно проговорил Ангир, и глаза его сверкнули. — Первый отряд дружинников отправится завтра же, чтобы захватить узкий участок дороги между горами и морем, а потом…

Хорст вежливо слушал, не особенно вникая в смысл слов. В том, как ведутся и выигрываются войны, он ничего не понимал, так что просто наблюдал за князем, удивляясь, как же быстро меняются люди.

Неделю назад Ангир с ужасом глядел на мага и готов был ползать перед ним на коленях, а теперь искренне почитал его слугой, не догадываясь об истинном положении дел.

— Ну, и как тебе такой план? — спросил князь, подозрительно глядя на Хорста.

— Вполне разумен, — ответил тот.

— Можешь идти, — кивнул Ангир. — Но следи, чтобы враги не замыслили против меня злого чародейства!

— Вне всякого сомнения. — Хорст поднялся. — Благополучие князя — моя забота.

Пошел к двери, ощущая где-то в области затылка пристальный взгляд. Чуть слышно скрипнула тяжелая дверь, охраняющие ее снаружи дружинники скосили глаза на выходящего.

Хорст спустился по лестнице и свернул в ведущий к выходу из замка коридор, но тут его остановили. Из темной ниши в стене наперерез магу шагнула невысокая фигура.

— Э… господин, — проговорила она, и бывший сапожник узнал ре Нерни. Одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы понять — редар боится, и не столько мага, сколько чего-то другого.

— Что случилось? — спросил Хорст, останавливаясь.

— Я не хотел приезжать к вам в дом, потому что об этом узнают и донесут… — Ре Нерни оглянулся, точно услышав что-то за спиной. — Но мне нужна ваша помощь.

Хорст вздохнул, подумал, что несложно догадаться, о чем его сейчас попросят. Любимцы прежнего князя чаще всего теряют многое, когда на трон садится новый правитель.

— Хорошо, я смогу помочь, — сказал Хорст, выслушав довольно сбивчивую речь о «искреннем желании служить княжеству» и «гнусных завистниках», после чего рука его сама нырнула в карман.

В этот раз Хорст не ощутил ничего — ни боли, ни угрызений совести. Равнодушно смотрел на то, как ре Нерни надевает подвеску, а затем понял, что одной фигурой у него стало больше.

Илна парировала направленный в голову удар, а от второго ушла гибким и стремительным движением, какому позавидовала бы рысь. Хорст ощутил досаду, замахнулся для очередного удара, но понял, что в левое подреберье ему упирается что-то довольно острое.

— Неплохо для злобного мага, — промурлыкала девушка и улыбнулась. — Но в серьезный бой тебе лучше не лезть!

— Я и не собираюсь! — буркнул Хорст и вытер лоб.

Пользуясь тем, что их дом стоял на отшибе, они фехтовали прямо во дворе. Сегодня распогодилось, солнце припекало, так что Хорст разделся по пояс, а Илна осталась в тонкой рубахе. Сейчас, когда девушка вспотела, намокшая ткань прилипла, обрисовав высокую грудь, торчащие соски.

— Чего уставился? — спросила Илна, заметив его взгляд. — А ну перестань глазеть!

— Как же тут перестанешь? — ответил Хорст, и они пошли в дом.

После переезда в собственное жилище Илна упорно искала служанку. Первые попытки оказались безуспешными — женщины бледнели и пугались до икоты, едва узнав, где им предстоит служить.

Но четыре дня назад в доме появилась Кладна, высокая темноволосая женщина лет сорока с таким безмятежным взглядом, что впору было заподозрить, что у нее не все в порядке с головой.

На Хорста она смотрела без страха, хотя за его спиной не забывала сделать знак Куба. Но Илна после ее появления перестала ворчать, что ей приходится марать руки домашней работой.

— Прошу, хозяйка. — Кладна вышла навстречу. — Я нагрела воды, так что вы можете ополоснуться…

Хорст прошел сразу на второй этаж, бросил меч на лавку и бухнулся в кресло, понимая, что мытье — дело долгое и что до него очередь дойдет нескоро. Руки сами потянулись к лежащей на столе книге.

Открыл ее Хорст, как обычно, наугад. Читал он уже довольно сносно, и глаза сами побежали по строчкам: «…Ведется же Игра не ради победы, а ради самой Игры, и обязанность каждого мага — в ней участвовать. Перемещая фигуры, он платит за силу, долголетие и за знания…»

— Что значит — обязанность? — пробормотал он. — Разве Игра дала мне силу и знания?

И тут же осекся, вспомнив, что магом стал только благодаря тому, что поучаствовал в Игре в качестве фигуры. Не обрати Тихий Маг внимания на забредшего в Вестарон молодого сапожника, тот бы до сих пор странствовал по Полуострову.

Или лежал бы в могиле.

Но ведь не все маги проходили этим путем. Родрик не упоминал о том, что побывал марионеткой, да и в книге ничего по этому поводу более не говорилось.

— Ведь можно получать силу, не передвигая фигур. — Хорст потер шрам на щеке, отдернул руку. — Пусть ее будет меньше, пусть она будет другой, но ведь можно…

Если мыслить просто, то выходило, что маги давно могли прекратить Вечную Игру, возникни у них такое желание. Но почему-то они этого не делали, то ли потому что им нравилось распоряжаться чужими жизнями, то ли по какой-то иной причине.

Когда-то он думал, что для магов открыто все, что для них нет ничего неизвестного. Но, став чародеем, понял, что тайны никуда не делись, они просто сделались глубже.

— И ведь кто-то начал эту Игру, — сказал он, глядя на усевшуюся на подоконник чайку. Птица сердито рассматривала человека, черные бусинки глаз двигались быстро-быстро. — Кто-то обязал магов в ней участвовать.

Скорее всего, тот, кому выгодно, чтобы Игра продолжалась вечно… Но кто же это?

Чайка возмущенно проскрипела что-то, подпрыгнула и исчезла за окном.

Княжеский гонец постучал в дверь на закате, когда солнце скрылось за горизонтом, а в вышине золотистым огнем пылали облака. С запада наползали фиолетовые щупальца ночи.

Хорст открыл сам.

— Князь ждет вас к полуночи в полной готовности к дальней дороге, — поклонившись, сказал высокий дружинник.

— Хорошо, я буду, — ответил маг.

— Это еще что? — спросила Илна, когда дверь закрылась.

— Война, — ответил Хорст. — Я же говорил, что наше пребывание в этом доме не будет долгим? Иди, собирайся.

— А что тебе делать на войне? Ведь ты мог устроить все так, чтобы тебя не позвали!

— Мог, — вздохнул маг. — Но не стал. Если я хочу победить, то должен действовать не так, как мои противники. Они сидят по домам и дергают за ниточки. Выходит, что мне придется кинуться в гущу событий.

Илна покачала головой, но больше ничего не сказала.

Хорст собрался очень быстро, все, что взял с собой, убралось в старом дорожном мешке. Пока девушка укладывала вещи и отдавала распоряжения служанке, оседлал и вывел из конюшни обоих коней.

Уезжать не хотелось. Он чувствовал, что вещи, с легкостью получавшиеся здесь, у точки опоры, к которой как бы стекалась сила от двигающихся но большой доске фигур, могут не удаться в другом месте.

Но в то же время понимал, что с каждым прожитым тут днем узы между ним и точкой опоры будут становиться сильнее. Что вскоре он будет не в состоянии отъехать и на пару ходов и постепенно превратится в обычного мага, такого же, как и все остальные.

Которым мысль о собственной несвободе, судя по всему, не приходит в голову.

— А почему мы едем на ночь глядя? — Вышедшая из дома Илна и не пыталась скрыть недовольства. — Почему нельзя отправиться днем, как нормальные люди?

— Княжеские причуды, — ответил Хорст и забрался в седло.

Спешить было некуда, и они поехали шагом. Миновали погруженный во мрак купеческий квартал, центральную площадь, где из открытых дверей таверн доносились взрывы хохота и нестройные песни.

Улица пошла в гору, и впереди стал виден замок, на фоне темно-фиолетового неба подобный висящей над городом глыбе мрака.

— Остается надеяться, что твоя дурная слава отпугнет от дома грабителей, — сказала Илна. — Я думаю, в отсутствие хозяев найдутся желающие зайти в гости, поживиться чем-нибудь.

— Клянусь Владыкой-Порядком, их отпугнет кое-чего другое, — усмехнулся Хорст.

— Ты заколдовал дом?

— Можно сказать и так.

У ворот трещали на ветру факелы, блестели в полумраке шлемы стоящих на страже дружинников.

— А, это вы, господин, — сказал один из них, — проезжайте…

Внутри кольца из стен все оказалось заполнено людьми, но, несмотря на это, шума не было. Конные воины стояли кучками, некоторые тихо разговаривали, иногда доносилось всхрапывание лошадей.

Стоило признать, что молодой князь действовал с устрашающей быстротой. На то, чтобы подготовить собственную дружину и собрать войска благородных, ему понадобилось меньше недели.

Появление мага не осталось незамеченным. Воины зашушукались, бросая в его сторону любопытные взгляды. Хорст слез с седла и тут услышал, что к нему подходят.

Повернулся и оказался лицом к лицу с двумя молодыми людьми. Судя по гербам на туниках, оба являлись редарами.

— Благословите, господин, — тихо сказал один из молодых людей, тот, что повыше, с круглым, каким-то детским лицом, и Хорст в первое мгновение решил, что ослышался.

— Благословите нас, на войну идем, — кивнул второй, черноволосый и кудрявый.

— Но я… э… не теарх и просто не служитель! — Впервые за долгое время Хорст просто не знал, как себя вести.

Молодые люди переглянулись.

— Все равно! — решительно сказал круглолицый. — Благословение такого человека, как вы, много стоит!

— Клянусь Владыкой-Порядком! — пробормотал Хорст и одного за другим осенил обоих знаком Куба.

Движение вышло неловким, но молодые редары, судя по заблестевшим глазам, остались довольны.

Они поклонились и отошли.

— Ничего не понимаю. — Хорст потер шрам на щеке. — Они что, верят в благословение мага?

— Наверное, они считают тебя не просто магом, — предположила Илна.

— А кем?

Вопрос остался без ответа.

Пока ждали князя, к Хорсту еще несколько раз подходили воины — и благородные, и простые дружинники. Все просили благословения, и он был вынужден давать его, хотя и чувствовал себя полным идиотом.

Ровно в полночь во дворе появился Ангир, за ним шагали несколько редаров. Хорст узнал ре Нерни, Дирана ре Стиги, некогда приезжавшего за шутом и его учеником на постоялый двор, еще нескольких, ранее виденных в замке, но были и незнакомые.

— Выступаем немедленно, — скомандовал князь, и все во дворе пришло в движение.

— Может, про нас забудут? — вздохнула Илна.

Но надеждам ее не суждено было сбыться. Стоило Хорсту забраться в седло, как Ангир на изящном белом жеребце оказался рядом.

— Держитесь около меня, — велел князь.

Следуя за ним, выехали за ворота. Тут маг оглянулся и увидел, что воины выстроились разбитой на отряды колонной.

Войско напоминало длинную сколопендру из металла.

— Всего с нами отправляется три тысячи воинов, из них пятьсот редаров, — проговорил Ангир негромко. — Пеший отряд выступит через два дня, его поведет ре Нерни, а командовать гарнизоном замка я оставил брата…

Князь решил посвятить мага в собственные планы.

— Не молод он?

— Нет. Мы выезжаем ночью, тайно от соглядатаев, а поскольку все на конях, сможем двигаться достаточно быстро. В Карни узнают, что на них напали, только когда мы перейдем границу.

Теперь Хорст хотя бы понял, зачем понадобилось покидать город ночью, в кромешной темноте.

— Еще триста человек ожидают нас впереди, удерживая дорогу. — Они ехали по темным улицам Сар-Тони, а Ангир продолжал говорить. — Через шесть дней мы будем у Карни. Взять штурмом город не сможем, придется ждать пехотинцев, но хотя бы окружим его…

— А тамошний князь не выведет войско нам навстречу? — спросил маг.

— Не успеет. Наверняка он уже знает, что мы собираемся воевать, но не ждет удара так рано. В ближайшие дни нам придется двигаться очень быстро.

Ведущие на запад ворота оказались распахнуты. За ними виднелась уходящая в темноту дорога, с севера доносился шум прибоя, а сверху, на черной ладони неба, мерцали звезды.

Выехав за пределы Сар-Тони, Хорст ощутил, что все, назад дороги нет. Все, что он делал до сих пор, могло просто уйти в прошлое, но затеянное ныне имело шанс закончиться лишь одним — победой или гибелью.

Конец ознакомительного фрагмента.