Беспокойное лето

Дмитрий Инин (2024)

Дима Галицкий — простой парень, волею судеб ставший полицейским в маленьком городке, где бок о бок обитают простые граждане и сказочные персонажи, порождения загадочного Института. На дворе лето, красивые девушки в легких платьях, а наш герой вынужден в лесах и полях искать пропавших детей. Да еще и Институтские со своими интригами, и неуместный традиционный летний корпоратив на работе. Сотни хлопот отвлекают от важного дела нашего героя. От дела, ценою в жизнь.

Глава 4

— Какие миленькие тапки! — Тоненько пропищала Васька первым делом ввалившись в мою квартиру. — Я буду в них ходить! — Ну это я конечно вру, первым делом, как я открыл дверь она меня поцеловала, страстно, долго с языком, а уже потом, втолкнув меня в прихожую и наконец отлипнув, она заметила Василисины тапочки, которые словно розовый памятник ее превосходству стояли на тумбочке. — Димка! Представь себе, я вся голенькая, только в малюсеньких трусиках и в этих вот тапочках. Хотя зачем представлять? — Она стянула через голову летнее платье, обула пушистые розовые тапки и приняла картинную позу, от чего у меня отвисла челюсть. Васька явно осталась довольна произведенным впечатлением. Блондинка пребывала сегодня в игривом настроении.

— Кхм… — Сглотнул я слюну. — Чаю?

— Позже! — Она ухватила меня за руку. — Сначала секса, грязного, долгого, извращенного.

— Извращенного, это не ко мне. — Пискнул было я увлекаемый этой богиней в спальню, где был нагло и грубо использован по прямому назначению.

— Чего это с тобой? — Мы лежали валетом, голова к голове, щека к щеке и Васька задрав ноги вверх, рассматривала их. Трусики валялись неизвестно где, а вот тапки она так и не сняла, приложив массу усилий, чтобы на протяжении всего марафона они были на ее ножках, видимо было в этом для нее что-то особенное.

— Удачный день. — Она повернула голову и чмокнула меня в щеку. Кредит одобрен, арендодатели подтвердили готовность к заключению договора. — Мне стало немного грустно, несмотря на то что это была чужая женщина и она ясно дала мне понять, что моей не будет никогда, мне не хотелось, чтобы Васька уезжала. И она, словно почувствовав мои мысли оттолкнулась ногами от стены перекувырнулась через голову и оказалась верхом на мне, с улыбкой уставившись мне в глаза. — Теперь дело за тобой. Ты уже придумал, как подсидеть моего благоверного?

— Не думал еще. — Честно признался я, пытаясь не отводить взгляда от ее лица, впрочем, у меня это плохо получалось. — Времени не было, сегодня весь день за городом был, искали пропавших детей. — Лицо Васьки стало серьезным.

— Я слышала. — Кивнула она. — Рассылка приходила, но я была на деловой встрече и не смогла поехать, что там с ребятишками.

Я лишь пожал плечами, и принялся в подробностях рассказывать ей обо все произошедшем за день. Услышав про то в каких условиях, жили дети, Васька долго и красочно материлась, потом вскочила с меня и принялась ходить из угла в угол.

— Из наших. — Уверенно заявила она, наконец успокоившись. — Никто детишкам вреда причинить не может!

— Да? — Удивился я. — А бабайка, он их ненавидит, еще я слышал про Бармалея, которому по канону положено кушать детей.

— Бабайка ненавидит детей в принципе, не переходя на личности, уверена, если ему дать конкретного ребенка, то он вреда причинить не сможет, а Бармалей, он позер и для него важнее оставаться особенным и не таким как все, чем соблюдать какой-то там канон.

— А Яга? — Осторожно поинтересовался я.

— Наверное может… — Осторожно произнесла Васька. — От нее никто не знает, чего можно ждать, и провернуть трюк с исчезновением следов она могла, она вообще многое может, хорошо, что Василиса ее в гостинице держит договором.

— Что за договор? — Все что касалось Яры, меня интересовало особенно.

— Обычный. — Пожала плечами Васька, от чего ее восхитительная грудь приподнялась. — Давно уже составили, с тех пор Яга из своего отеля и носа не кажет. Ее тут на самом деле все боятся, пытались против нее оружие придумать, не выходит, а вот она, кого угодно может раз и все. Яга женщина серьезная, вот только она бы тоже не стала детей красть. У нас к детям отношение особое, может потому, что своих иметь не можем, может потому, что так или иначе все мы произошли от Бельского, а он к ним испытывал чувства трепетные, но вот так уж есть. А вообще, хватит об этом. Держи. — Она покопалась в сумочке и кинула мне свой смартфон.

— Зачем это? — Не понял я.

— Как зачем? — Она округлила глаза. — Как это зачем? Ты сейчас меня станешь в этих тапочках фотографировать, причем в самых развратных позах, и когда я буду на смертном одре, я эти фотки Василисе отправлю, чтобы ее побесить. — Собственно я был не против пофотографировать и уж тем более не против развратных поз, вот только я прекрасно знал, что все эти тайные фото, рано или поздно оказываются в интернете, о чем я и сообщил Ваське, та согласно кивнула и забрала у меня телефон. — Тогда чаю, ты обещал. — Она скорчила молящую мину, после чего я пошел ставить чайник, а она в душ.

Вот было что-то очень домашнее и уютное в ночных посиделках с кружкой чая и печеньем, причем с Аленой у нас такого никогда не было, а вот с Васькой запросто, она сидела передо мной на табуретке подобрав под себя ноги, одетая лишь в мою футболку с надписью «Разбивая тыквы», и сжимала в ладошках с аккуратным маникюром большую кружку с чаем.

— Хорошо с тобой. — Внезапно прервала она молчание. — Вот действительно уютно как то, а еще, знаешь, я сама не заметила, как наши с тобой отношения стали нормой, сначала ты был просто инструментом мести, потом мне то ли жалко тебя было, то ли еще что, а вот сейчас… Я даже стыда не испытываю, что Ваньке изменяю.

— Вась! — Попытался было вставить я хоть слово, но она прервала меня.

— Да не говори ничего, — Улыбнулась она мне. — Я сама все знаю, что стыда не надо испытывать, потому что он мне изменяет в сто раз чаще, что он мне не пара. Я обо всем этом знаю и думала уже миллион раз, и каждый раз понимаю, что я его все же люблю, вопреки логике и здравому смыслу.

— А меня? — Усмехнулся я ей, заранее зная ответ на свой вопрос.

— А с тобой мне хорошо и уютно. — Заключила Васька ставя кружку на стол и стягивая с себя мою футболку.

Уехала она часа в три утра, вымотав меня по полной, вот только несмотря на приятную усталость уснуть я не мог, в голову лезли мысли, о пропавших детях, о странных отношениях с Васькой, почему-то о Яре. Именно мыли о Яре и победили все остальные, в итоге я встал с кровати, вытащил из тумбочки заветный волосок и пошел к зеркалу в ванной.

— Яра. — Позвал я, так же как делал это последние, наверное, раз сто, и не рассчитывая получить ответа. Тишина. — Яра! — Уже громче произнес я. И ответа снова не последовало. Наконец я усмехнулся, приблизил лицо к зеркалу и скороговоркой произнес. — Кровавая Мэри! Кровавая Мэри! Кровавая Мэри! — Глупая детская игра, страшилка из тех лет, когда я был юн и беззаботен. Нет ну а что мне остается? Яга на мои призывы не отзывается, так может хоть эта явится, да я уже отмучаюсь.

— Дим! Ты дурак? — В зеркале возникло такое дорогое и такое заспанное лицо. — Ты чего творишь, ты забыл где находишься? Тут любая легенда, даже сама глупая и нелепая может оказаться правдой, у тебя опять настроения упаднические и ты решил свести счеты с жизнью? Так есть способы проще и интереснее. В твоем случае вообще достаточно Бельского не искать и подождать совсем немножко.

— Это глупая шутка была. — Принялся оправдываться я. — Отличные у меня настроения. Живу полной жизнью.

— Ага! — Скорчила ехидную рожицу Яра. — Я наслышана. Подружку себе завел.

— Так ты поэтому не отвечала? — Изумился я, на что Яра лишь сморщила носик, мол «много чести». — Яр. Скажи одно слово, и не будет в мой жизни никого кроме тебя. Да и с подружкой меня уже Василиса рассорила.

— Чего это? — Заинтересовалась Яра почуяв свежую сплетню, а вот то, что она проигнорировал первую часть фразы, про то, что одно слово и она станет моей единственной, от мня не скрылось. — Рассказывай уже, что произошло?

— Все сплетни или только, что меня касается? — Ехидно поинтересовался я.

— Только свои. — Совершенно серьезно заявила Яра. — Рассвет скоро, на все сплетни времени нет, хотя скрывать не стану, мне любопытно, скучновато, знаешь ли, целыми днями в гостинице сидеть.

И я принялся рассказывать, впрочем, сплетням я уделил минимум внимания, рассказав только про то, как меня бросила Алена, после чего Яра скривилась и махнула рукой, и… то, что у Василисы теперь на меня компромат есть, после чего меня обозвали тупым кабелем, пусть и беззлобно, но обидно. Основное же выделенное мне время я посвятил тому, чтобы описать события сегодняшнего дня в деревне, и вот этот рассказ произвел эффект взорвавшейся бомбы. Яре стало интересно, причем не так лениво интересно, как когда я рассказывал про злосчастные розовые тапочки, в по-настоящему, в ее глазах загорелся азарт.

— Сразу говорю. Это не я. — Выдала Яра дослушав мою историю. — Дим! Мне нужны вещи ребятишек, любые, ну или фотография, мне надо посмотреть… Ну там… в нави. Если они среди мертвых, тогда пусть и грустно, но понятно, а вот если история, как с Бельским…

— Яр! — Перебил я ее. — Ты же с Андреем была дольше всех здесь. Еще до того, как он Кощея создал? Может вспомнишь, не делал ли он кого-то еще… ну… опасного?

— Делал! — Кивнула Яра. — Еще как делал. Андрюшка, он странный был, вроде как ума великого, но дурак дураком, к тому же рассеянный, он много кого создал, вот только, если кто был опасен, так я от тех избавлялась оперативно, это нынешние мои собратья все миндальничают, да какие-то там моральные нормы соблюдают, а в то время все проще было, раз и на лопату. Хотя. — Она ненадолго задумалась, — Может я кого и упустила, невозможно же круглосуточно было за этим нашим… создателем приглядывать. Он же только и делал все время, что книжки читал, да с воображлятором экспериментировал.

— Книжки? — Удивился я. — Странно, у него дома ни одной книги нет, где они все? В Институте?

— Может и в Институте. — Удивилась Яра. — Но скорее уж в обычной городской библиотеке. Он мужик был принципиальный, — Я нехотя отметил это ее «был», если правдива теория Сан Саныча про то, что в прошедшем времени говорит только человек, твердо знающий, что пропавшего нет в живых, то убийца Яра. — Бельский считал, что книги должны принадлежать народу и быть всегда в доступе у жаждущих знания, поэтому считал жлобством иметь личную библиотеку, зато для общественной отгрохал здание, первым делом, как деньги появились.

Я задумался над услышанным, это объясняло то, что в огромной пустой квартире Андрея Бельского не было книг, ведь если он был профессором, то у него должны были быть здоровенные шкафы с литературой, а тут нет, пустые комнаты.

— Дим! Не зависай. — Прервала мои размышления Яра. — Так что? Фото принесешь? Или вещи?

— А ты ответишь, если позову. — Аккуратно поинтересовался я.

— Отвечу. — Кивнула Яра. — Ради такого случая отвечу.

— Ты ревнуешь? — Напрямую спросил я. — Наказываешь меня молчанием?

— Что? — Глаза Яры удивленно расширились. — Нет конечно. Дим! Нам запрещено общаться. Если Василиса узнает, у тебя возникнут проблемы, а ревность… Через десять месяцев о ней поговорим. Если тебе все еще это интересно будет. — Она подмигнула мне. — Потому, что, если я знаю женщин, а я их знаю, вернется твоя Алена, с недельку тебя в напряжении подержит, а потом вернется, тебе только и нужно будет, что тапочки из прихожей убрать.

— В них магия какая-то? — Заинтересовался я.

— Нет. — Усмехнулась Яра. — Просто ни одна нормальная баба чужих тапок не потерпит на своей территории.

— Это моя территория. — Буркнул я, на что в ответ получил лишь усмешку.

Разбудил меня тихий стук в окно, открыв глаза, я вздрогнул, но быстро взял себя в руки, встал с кровати и открыл створку, впуская утреннюю гостю.

— Где кухня знаешь. — Кивнул я ей. — Кофе приготовь и омлет.

— Ты оборзел? — Злата выглядела крайне возмущенной, на этот ее вопрос, я лишь указал ей рукой на дверь, а второй почесал мягкое место, спал я голым.

Девушка молча швырнула мне на стол папку, которую держала в руках и молча, кипя злобой прошествовала на кухню. Я же сходил в душ и с полотенцем на бедрах вышел на кухню, где, бормоча ругательства, у плиты стояла ведьма и заканчивала готовить омлет.

Тесная юбка до колен плотно облегала ее идеальную попку, и вот со спины она казалась очень даже привлекательной и совершенно не пугающей.

Я подошел к ней и обняв сзади за талию положил подбородок на плечо девушки.

— Может и права Василиса, — Проворковал я уй на ушко. — Из нас бы получилась отличная пара.

Она отшвырнула меня к стене, как у нее это получилось, и откуда взялось столько сил я понятия не имел.

— Какая к черту пара! — Прошипела сквозь зубы Злата.

— Отличная. Я же говорю. — Кривясь от боли повторил я.

— Ты дурак! — Она не спрашивала, она утверждала. — Слушай сюда, жирный, старый, неудачник! Если бы Василиса Андреевна не приказала быть с тобой вежливой и ласковой, я бы сейчас тебе филейный нож в уретру запихала! Понял?

— Злат! — Я встал с пола, вот что характерно, когда она злится и угрожает меня убить, сходство с той самой актрисой пропадает, и ведьма мне кажется совершенно не страшной. — Я, конечно, готов на эксперименты, но нож, да еще туда… Я не согласен. Давай начнем с чего-то более традиционного! Раздевайся!

Кружка грохнула рядом с моей головой и мне чудом не посекло лицо осколками, радовало лишь то, что она метилась не в меня, все произошло с такой скоростью, что я бы не сумел увернуться.

— Ты меня понял? — Сквозь зубы прошипела девушка.

— Ага! — Кивнул я, усаживаясь за стол. — Ты считаешь, что пока мы не съехались, мне будет достаточно и одной кружки дома, чего ж не понятного.

Вместо ответа, ведьма подошла к окну и молча выпрыгнула в него, оставив мне готовый завтрак и кофе, что меня вполне устраивало, надеюсь только, что она не подмешала в них никаких зелий, хотя это вряд ли, без приказа Василисы, она на это не пойдет, а Василисе, травить меня не надо.

Закончив завтрак, вот уж что-что, а готовила Злата не плохо, пусть даже простой омлет и кофе, я вернулся в комнату и взял со стола, принесенную ведьмой, папку. Пролистав по-быстрому содержимое, я убедился в том, что тут, как и обещалось были несколько досье на Институтских, в том числе, кстати, и на моего приятеля, Фрола Кощеевича, более того, досье лешего лежало первым и было снабжено стикером, гласившим, что это главный подозреваемый. Нашлось тут и досье на Ягу, причем фото в нем было предельно отвратительным, с него на меня бельмами слепых глаз, смотрела мерзкая старуха с редкими прядями всклокоченных волос и обилием бородавок, наверняка Василиса потратила уйму времени, на то, чтобы выбрать самое мерзкое изображение моей подружки. Впрочем, изучение дел я решил отложить на попозже, пора было собираться на работу.

Нацепив на себя футболку с надписью «Свинцовый дирижабль», джинсы, и с грустью и неохотой накинув верную кожаную куртку, я с папкой подмышкой вышел из дома.

И конечно же, толком вникнуть в полученные досье мне не дали, с утра навалилась работа, вот будто бы все ждали два месяца, чтобы разом прийти и озадачить меня.

Первой заявилась Римма в слезах, ночью кто то вскрыл помещение ее новенькой СТО и украл дорогостоящие инструменты, я тут же перенаправил ее в городскую полицию, на всякий случай позвонив Сан Санычу и попросив уделить делу пристальное внимание, девчонка чмокнула меня в щеку и убежала, еще до того, как я успел покраснеть.

Затем позвонили из городской администрации, заявили, что у них по ночам какие-то Сивки Бурки повадились клумбы с анютиными глазками топтать, и мне пришлось ехать на место, чтобы убедиться, действительно ли следы копыт и навоза в наличии, затем делать фото и видео фиксацию, звонить в Институт и убедиться что, да, действительно, при инвентаризации Сивок бурок, не досчитались одной. В итоге я отправил в бухгалтерию отчет и претензию на возмещение убытков, а сам с грустью узнал, что мне придётся ночью караулить беспокойную лошадь. А до этого, ехать в Институт, чтобы получить спецсредства для ее поимки.

В общем день выдался совершенно безумный, и пообедать я смог только к вечеру, да и то не полноценно, а свежей выпечкой из булочной и пакетом с кефиром. Впрочем, оно и к лучшему, еда из местного кафе меня за два месяца достала, поэтому я воспринял за благо устроиться на своей любимой лавочке возле пруда, и раскрошив булку подкармливать голубей, параллельно с насыщением и своего бренного тела.

— Простите. — Раздалось у меня рядом с самым ухом. Я повернул голову и лицом к лицу столкнулся с птицей, да именно так вот и есть, у птицы было лицо, вообще то у нее в комплекте присутствовали и пара грудей, но они меня поразили не так как человеческое личико. Она была размером чуть больше голубя с серыми невзрачными перышками и черными волосами на голове, и сидела она на спинке скамейки прямо рядом со мной. — Простите. — Повторила она. — А Вы только голубей подкармливаете, или Вам не принципиально?

Я протянул ей кусочек булочки, и птица, ухватив его зубами, запрокинула голову и в мгновение ока проглотила, поглядывая на оставшуюся у меня в руках выпечку. Мало мне было одного проглота, так теперь еще и эта нарисовалась.

Я скормил ей все что было, и только, когда не осталось ничего, птица-женщина, сыто рыгнув, распушила перья и смерила меня довольным взглядом.

— А Вы, наверное, Сирин. — Не удержался я от вопроса.

— Не — Помотала головой моя новая подруга. — Сирин, она желтая. Я Алконост! Рада знакомству.

— Взаимно! — Я кивнул птичке. — Ты тут живешь?

— Не. — Махнула она крылом, от чего по гладкой поверхности пруда пошла волна. — Я тут налетами, иногда удается у голубей еду отбить, но чаще мы на свалке обитаем, там и сытнее, и тепло.

— Чего? — Я вытаращил глаза от удивления. — Такие чудеса и на свалке? — Птица лишь пожала человеческими плечами.

— Ну, мы не нашли себе полезного применения в институте, а быть обузой не хотели. — Она как-то горделиво нахохлилась. — К тому же мы выбрали свободу. Не зависим ни от кого, никому не подчиняемся.

— Но жить на свалке… — Я твердо решил, что нужно купить еще чего-нибудь съестного этой чудесной птахе.

— А что делать? — Пожала человеческими плечами Алконост.

— Нууу… — Подумал я. — У меня квартира большая, если обещаешь соблюдать порядок, могу тебя у себя приютить, с меня корм, с тебя… не знаю, чистота и порядок и еще, все, что происходит у меня дома, ты должна хранить в тайне, понятно?

— Ты сейчас серьезно? — Птица уставилась на меня удивленно. — Нет, я, конечно, буду только рада, но вот так, приютить незнакомую птицу… А может… — Ее глаза подозрительно сощурились. — Ты из этих?

— Из каких еще из этих. — Я почувствовал, как медленно краснею от беспочвенных обвинений, вот так и проявляй доброту и сострадание к незнакомым сказочным существам.

— Ну из этих. — Алконост снова махнула крылом и по воде пошла волна. — Которые ларьки с курами гриль содержат?

— Что? Нет! Да как ты могла подумать. — Я аж задохнулся от возмущения. — Я же местный полицейский, который по делам Института.

— Это тот, который с дядькой Фролом знается? — Удивленно уставилась на меня птица. — Который бабайку в интернет тролля превратил? — По поводу интернет тролля, это я не понял, но то, что речь про меня — это точно, кто еще в нашем отделе с лешим знается?

Я чиркнул на листочке адрес, объяснил в общих словах, где находится дом и в какое открытое окно она может влететь. После чего попрощался с ней до вечера, и направился было на работу.

Зачем я пригласил жить с собой сказочную птицу, да не знаю, с детства я подбирал на улице то котенка, то щенка, тащил домой и просил родителей их оставить, не оставили ни разу, во взрослом возрасте, от спасения уличных животных меня останавливал разум, ну куда я с котенком или щенком на съёмную квартиру, да и времени я им уделять не смогу, а тут, мне собственно плевать, если Алконост подерет обои в служебном жилье или учудит нечто подобное, да и постоянно уделять ей внимание и играться с ней мне не надо, единственное, будет нарушен некоторый режим приватности, но эту проблему решим по мере ее возникновения, да и скрывать мне кроме Васьки некого. Зато, теперь меня кто-то будет ждать с работы, радоваться моему приходу, мне будет о ком проявлять заботу… ну наверное, сомневаюсь, что сказочная птица привыкшая жить на улице сильно в этой заботе нуждается.

Все же, многое изменилось во мне за последние пару месяцев и вот к примеру эту встречу со сказочным созданием, я воспринимал как что то само собой разумеющиеся, признаться меня даже не очень то поразило то, что в городе Алконост на правах голубя существует, с помойки питается, это по началу меня все удивляло, вызывало шок, а теперь… Ну да, вон русалка машет рукой с ивы, я помахал в ответ, ну да волк у меня в напарниках, ну да, с утра ко мне в окно залетела ведьма. И что такого?

Погруженный в мысли о том, что сказка для меня постепенно превращается в бытовуху я дошел до участка, где меня уже ждал очередной гость.

— Димк! — Васька крутилась на моем стуле, причем в кабинете она была одна, волка нигде не было.

— Ты что за дежурную? — Осведомился я, присаживаясь перед ней на краешек стола, мельком я, обратив внимание, что перед ней лежит раскрытая папка, та самая которую с утра мне притащила Злата, а вот это уже непорядок, документы то важные, секретные. — Ты к нам на пол ставки устроилась? Где волк?

— Ага! — Хитро прищурилась Васька. — Решила побыть к тебе поближе, а волк, умчался в Институт, какие-то там дела с Марьей Искусницей, а заодно для тебя мешок овса прихватить и уздечку. Дим. Слушай, насчет овса понятно, ты на диету сесть решил, а вот уздечка? Она зачем? Собственно вопрос то в чем? Я ее на тебя примерять стану или ты на меня? Если что, сразу говорю, лично мне больше подойдут пушистые наручники, чем уздечка.

— Для дела. — Отмахнулся я. — Ночью иду Сивку Бурку ловить. Но идея с наручниками мне нравится, в правильном направлении мыслишь. Тебе кто разрешил документы брать? — Я постарался придать голосу строгость, но похоже у меня это не очень-то получилось.

Вот же…волк, ну как можно было бросить постороннего, пусть и не чужого человека одного в кабинете, не мог меня дождаться и тогда уже в Институт сгонять, хотя чего я спрашиваю, все и так понятно, инвентарь для поимки коняги, это вторично, первично скорее всего, что Марья Искусница пирогов ему напекла, а они же остыть могут, зачерстветь. Но нагоняй я ему устрою.

— Ты чего такой серьезный? — Поняв мое настроение поинтересовалась Васька. — Из-за папки обиделся. Ну признаю, была не права, проявила излишнее любопытство, готова искупить вину. — И с этими словами она положила мне руки на бедра.

Ну вот как на нее можно сердиться? Я смотрел как Васька поправляет прическу, крутясь перед зеркалом на стене, сам же я довольный жизнью откинулся в своем кресле, которое красотка блондинка мне освободила.

— Я когда дела просматривала, вот о чем подумала. — Васька вытащила из сумочки помаду и принялась красить губы. — А что, если тот, кто забрал детей, не желал им плохого?

— Как это? — Не понял я.

— Ну вот так. — Она наконец поправила стершийся макияж. — Я же говорю, ну для нас противоестественно детям вредить, а ты сам говорил, что условия жизни у них были паршивые, что, если их спасли?

— Тогда почему в Институт не обратились? — Задал я резонный вопрос. — Вась, да если бы любой из нас просто узнал про то, что дети в таких условиях содержатся, забрал бы их из этой семьи, но абсолютно законными способами, соц. защита, опека, зачем все эти штуки с исчезновением?

–А это ты мне скажи. — Улыбнулась она. — Ты у нас сыщик. Шерлок Холмс, а я доктор Ватсон. Ты, кстати, как насчет игры в доктора?

— Плохо! — Отмахнулся я. — Когда в последний раз играл, мне чуть палкой глаз не выбили?

— Как это? — Округлила глаза Васька.

— Да в детстве это было на даче. — Начал я рассказывать. — Играли в больницу, ну и начали искать кого лечить, готовых больных не оказалось, вот меня дружок мой и долбанул палкой по голове…

— Бедненький. — Васька подошла ко мне и прижала мою голову к своей груди, что было довольно приятно. — Это сколько же вам лет то было?

— Да не помню четыре или пять, но факт в том, что с тех пор я в доктора играть не стремлюсь, да и вообще врачей избегаю.

— Очень трогательная история. — Она нежно поцеловала меня в лоб. — Ты, кстати больше в ту деревню не собираешься?

— Собираюсь. — Постарался кивнуть я, но это у меня не получилось, моя голова была плотно прижата к ее груди. — Завтра планировал.

— Завтра говорят погода хорошая. — Промурлыкала Васька. — А там я слышала озеро…

— Ты это к чему? — Не понял я. — Со мной что ли хочешь?

— Ну, я бы съездила, если ты, конечно, не против, искупалась, позагорала. — Она выпустила мою голову из объятий и доверительно посмотрела в глаза. — Ты знаешь, у меня такой шикарный купальник есть, он как бы есть и его как бы нет, для загара самое то.

— Идет! — Если честно меня подкупил не купальник, я знал, что мне предстоит бессонная ночь, а садиться за руль не выспавшимся не хотелось категорически. — Только чур ты за рулем.

— Только чур на твоей машине. — Согласилась она. — Мой жук слишком хрупок для сельской местности, а на твоем крокодиле можно и по проселкам, и по просекам.

— Ты что-то задумала? — Теперь уже серьезно спросил я.

— Нет. — Отмахнулась Васька. — Посмотреть хочу, женским, так сказать взглядом, вдруг вы чего упустили. Да и в целом, хочу лично в глаза тем родителям посмотреть.

— Бить не позволю. — Предупредил я ее.

— Да я и не стану. — Скривилась она. — Руки марать о такую мразь, говорю же, посмотреть надо.

— Хорошо. — Наконец согласился я. — Значит завтра в восемь у моего подъезда, сразу и поедем.

— А чего у подъезда? — Нахмурилась Васька. — Ты меня не хочешь домой приглашать? — Ее внезапно осенило. — Ты бабу завел? Красивая?

— Во-первых, — Вздохнул я. — Мне ночь караулить газон у администрации, когда вернусь не знаю. Во-вторых, по утрам Василиса ко мне заявляться перестала, но вот Злата сегодня была, ну и в-третьих, не поверишь, бабу не бабу но что-то подобное завел.

— В смысле? — Удивленно вытаращилась на меня Васька.

— Птичку сегодня в парке подобрал. — Усмехнулся я. — Решил завести домашнее животное.

— Певчую? — Восторженно захлопала она в ладоши. — Скажи, что попугая?

— Почти. — Усмехнулся я.

— Ладно, — Кивнула Васька и собралась уходить. — Завтра встречаемся у подъезда. И ты бы шел домой, поспал перед ночным дежурством, эти Сивки Бурки, они такие, ууух, чуть закимаришь, все вытопчут.

— Ага, — Согласился я с ней. — Волка дождусь и домой, спать. Негоже кабинет без присмотра оставлять, а то ходят тут всякие, дела секретные листают.

— Ой, такие уж секретные, — Хмыкнула блондинка. — Как говорилось в одной сказке «Про тайну у нас все знают», все эти дела кто хотел уже давно пролистал и изучил, а я для тебя старалась, сужала, так сказать круг подозреваемых, ну и к тому же я извинилась, или тебе не понравилось.

— Понравилось. — Честно признался я. — А по поводу подозреваемых?

— Яга и леший. — Махнула мне на прощание красавица. — Остальных можешь даже не смотреть, у них возможностей таких нет, чтобы дядю Фрола со следа сбить, да и почерк. Это работа кого-то из лесных созданий, либо как я говорила Яги. — Она послала мне напоследок воздушный поцелуй и дверь за ней закрылась.

Я примерно час изучал дела, пока не появился сытый и довольный волк тащивший в зубах объемный сверток, оказавшийся мешком золотистого овса и уздечкой. Забрав принесенное, я оставил его за главного, а сам и вправду отправился домой, спать.

Войдя к себе в квартиру, я опешил. Вокруг царила форменная разруха, вещи были разбросаны по всем углам, а из кухни, доносились звуки самой настоящей бойни. Поспешив туда, я обнаружил не одну, а целых трех птиц с человеческими лицами, которые усердно друг друга мутузили, по полу были разбросаны остатки печенья и рассыпаны крупы.

— Что тут происходит? — Зычно гаркнул я, но это не возымело никакого эффекта, тогда я набрал в кружку воду и выплеснул ее на них. Вот от этого птицы, сцепившиеся в клубок, возмущенно заорали и отскочили друг от друга. — Что тут происходит? — Переспросил я, на этот раз уже тише.

— Это они! Это все они. — Хором, одновременно в три голоса затараторили мои гостьи.

— По одной. — Остановил я их. — Сначала ты. — Я ткнул пальцем в Алконоста, собственно, я же ее единственную приглашал.

— Ну дело было так, — Начала она. — Я прилетела, куда было сказано, начала порядок наводить, печенье нашла, чай налила, и тут эти… Я им говорю, «чего приперлись?», а они мне, «ты чего тут делаешь?», а я им, «меня пригласили», а они мне, «Значит и нас тоже», а потом они как давай мои печенья лопать!

— Стоп! — Остановил я птицу. — Теперь ты! — Ткнул я пальцем в ярко золотистую птаху. — Ты кто, и твоя версия событий.

— Меня зовут Сирин. — Поклонилась мне птица. — Дело было так, мы значит летим, смотрим, а Алька, Алконост, значится в чужое окно шасть. Мы к окну, а она тут и печенье и чай лопает, а мы ей и говорим, «Вот же ты гадина какая, живем вместе, а жрешь одна.» ну а потом я ей как дам в глаз, больно, но мало, а она меня как укусит.

— Стоп! — Остановил я и эту птаху. — Теперь ты. — Мой палец устремился на третью, угольно черную птицу с женским лицом.

— Я Гамаюн. Все правильно Сири говорит. — закивала она. — Мы смотрим она жрет, Сири ей в глаз на, а она кусаться, а я им как обеим в хвост вцеплюсь, а они давай орать.

— Стоп! — И третья птичка замолкла, а мой взор устремился к Алконосту. — Мы про что договаривались? Ты гарантируешь порядок, тишину и конфиденциальность. Порядок и тишину вы уже нарушили, в третьем тебе тоже веры не будет?

— Будет! — Заныла она. — Прости! Я не виновата, это они приперлись.

— Значит так. — Махнул я рукой. — Я сейчас спать, а когда проснусь, в квартире, чтобы была чистота, холодильник полон, а вы втроем можете осваиваться в дальней комнате, если хотите, можете кино на ноутбуке смотреть. Деньги на продукты в прихожей. Меня разбудите часов в десять вечера. Понятно?

— Понятно! — Дружно закивали человеческими головами птицы. — Все сделаем, порядок наведем, еду купим, будем вести себя тихо и мирно.

Я вышел из кухни и все три птицы запрыгали за мной следом, как воробьи.

— Дим. — Позвала меня одна из них, Сирин кажется. — А мы правда тут можем остаться?

— Правда. — Кивнул я, не глядя на них. — Живите, мне не жалко, да, кстати, иногда волк приходит, сериалы на ноутбуке смотреть, его не обижать и не притеснять. Все! Приступайте к уборке, я спать.