Сколько стоит жизнь плохого мальчика? Книга вторая

Дмитрий Денисовский

Продолжение остросюжетного романа «Сколько стоит жизнь хорошей девочки?» Никита, бывший морпех, никогда не думал, что столкнется с кризисом среднего возраста. Он не подозревает, что расставание – не конец старых отношений, а начало другой истории. В попытке изменить жизнь, Никита соглашается на новую авантюру. Кто виноват в смерти лейтенанта-француза? Что общего у обычного студента и российской разведки? Правда ли, что настоящий враг ближе, чем кажется? На эти вопросы и придется ответить Никите.

Глава 4

Никита Грачев после своего обычного ежедневного заплыва в средиземноморской бухте Кампоамора не спеша возвращался в свой дом. Чертовски приятно было пройтись пешком по тенистой улице южноиспанского поселка, после того как только что освежился в утренних водах залива.

Умеренно жаркая середина мая в этих благословенных краях не похожа на знойные месяцы лета. Тем не менее Боцман и такую жару не очень жаловал, предпочитая более прохладную погоду. Ему, уроженцу Вологодской области и бывшему морпеху Балтийского флота, по душе были свежесть и ветреность Балтики. Хотя он за последние годы жизни тут привык, конечно, к яркому солнцу и безоблачному небу Средиземноморья.

Оказавшись у своего небольшого, но уютного дома, стоящего в самом конце улицы, Никита открыл калитку и зашел во двор. Пройдя пару десятков метров по гранитной плитке между нескольких, аккуратно подстриженных лимонных деревьев, он толкнул стеклянную дверь дома. Снял свои мокрые плавки-шорты, по пути бросил их в стиральную машину и нагишом прошлепал в душ.

Легкая грусть накатила на него опять, когда он, стоя под прохладными струями воды, вспоминал о своей Адель. Точнее сказать, об Адель, которую когда-то считал своей.

Два года назад, после знакомства с ней, в Никите произошли разительные перемены. Он по-прежнему честно выполнял свой долг в общем с Марком деле, но, не думая о себе, стал искренне переживать за Адель. Волнуясь, не спал ночами, когда новоявленный капитан Интерпола выполняла опасные задания. Названивал ей и не находил себе места, когда слышал гудки отключенного телефона.

Разные они были с Адель. И по цвету кожи, и, главное, по менталитету. Офицер Интерпола была совсем не по-женски смела и решительна, самостоятельна и независима! Была у них, конечно, общая черта характера — тяга к риску. Но эта их схожесть скорее разделяла, чем сближала.

Лучшее время они проводили вместе во время ее коротких отпусков. Без конфликтов, любя и погрузившись в заботу друг о друге. Даже пару раз навещали ее родителей в парижском предместье. Ее папá тепло принял Никиту. Каким-то непостижимым образом у выходца из знойного Сенегала нашлись с ним общие интересы и большое уважение к уроженцу Вологодчины.

Но всё это было в те свободные дни, которые редко выпадали Адель. В остальное же время они стали часто ругаться. Без злобы и ненависти, без оскорблений и желчи. Скорее со взаимными претензиями из-за желания быть главным в этом странном, на первый взгляд, союзе.

Ну не мог Никита безучастно смотреть, как его любимая, как ему казалось, женщина продолжает ходить по острию ножа. Сколько раз он просил ее перейти на бумажную работу в одном из офисов Интерпола. Даже замуж звал, но с условием, что она уйдет из оперативных офицеров. А та вспыхивала, обрывая его в ответ:

— Ники, сидеть у очага — это не по мне! Я тогда быстро состарюсь и подурнею. Сам же не рад будешь видеть возле себя морщинистую и дряхлую чернокожую бабу!

Она так и говорила по-русски: «бабу», начитавшись в Сорбонне Толстого и Бунина.

И потихоньку их дороги стали расходиться. Встречались они всё реже и в итоге, пару месяцев назад, решили не дергать больше друг друга, договорившись остаться просто друзьями. Изредка созванивались и, коротко переговорив ни о чем, прощались.

Вот и сейчас, Никита, выходя из душа, услышал громкий телефонный звонок от Адель. Вытер не спеша мокрые руки полотенцем и взял трубку, уверенный, что это обычный звонок вежливости. Спокойно ответил по-русски:

— Слушаю!

Адель тоже ответила на «великом и могучем», который был у нее с небольшим французским акцентом и несколько книжным, поскольку учила она его по изданиям классиков:

— Здравствуй, милый Ники! Я не отвлекаю тебя от насущных дел?

Никита, как был голышом, прилег на диван с трубкой у уха и тепло поздоровался:

— Здравствуй, Диди! Я очень рад тебя слышать! Как поживаешь?

Он назвал ее уменьшительно-ласкательным французским именем Didi. Так к Адель обращался ее отец. Это имя Никите нравилось больше, чем немного высокопарное, как ему казалось, «Адель».

Она ответила сразу, пропустив рассказ о своей жизни. В голосе Адель слышалось легкое волнение и даже некоторое нетерпение:

— Ники, я в Лионе, в штаб-квартире Интерпола. И у меня к тебе есть очень важное дело! Ты сегодня вечером будешь свободен? Как смотришь на то, что я приеду в гости?

— Диди, я в отпуске. Марк отпустил до июня, когда начнется наплыв игроков в казино. Так что можешь смело приезжать. Буду рад!

У Боцмана на душе посветлело. Он искренне обрадовался известию о приезде Адель. Все-таки не мог окончательно забыть ее прекрасных глаз-маслин и тепла восхитительного смуглого тела. Поэтому он пропустил мимо ушей ее слова о каком-то важном деле. Это сейчас было не главное и поначалу совершенно не взволновало Никиту. Только ее последние слова заставили Боцмана немного задуматься. Адель, перед тем как положить трубку, добавила:

— Ники, я приеду с подругой. Ты не против? Ее зовут Зои Легран. Она тоже офицер Интерпола и моя коллега из парижского офиса. Мы можем быть у тебя после восьми вечера.

Ну разве мог Никита возразить Адель? Это было, по крайней мере, невежливо, да и к тому же он очень хотел увидеть свою Диди. Поэтому и ответил мягко, не предчувствуя никакого подвоха:

— Жду вас! Ужинать будем у меня. Приготовлю, что смогу.

Адель попрощалась и положила трубку, оставив Боцмана в одиноких размышлениях о вечернем меню.

Готовить он немного умел и даже любил. Из всего небольшого списка блюд, знакомых ему, предпочитал русскую кухню. Мастерски научился выбирать ингредиенты для нее из разнообразия южноиспанских продуктов, не особенно подходящих для готовки щей, окрошки, пельменей, расстегая или пожарских котлет.

Никита знал, что Адель не очень привередлива в еде, поскольку она питалась в основном фастфудом из-за нехватки времени. Но очень уж хотелось ему блеснуть поварским мастерством перед дорогим ему человеком и ее подругой.

Он набрал номер Марка. Во-первых, чтобы пригласить его с женой в гости на ужин, а во-вторых, чтобы спросить Катиного совета по выбору меню. Никита знал, что Катя стала настоящим виртуозом кухонного искусства за два года жизни в Кампоаморе.

Марк долго не отвечал, но все-таки, спустя некоторое время, в трубке послышался его уставший голос. Он, поздоровавшись, спросил:

— Боцман, никак тебе отдыхать наскучило? На работу торопишься, как голый в баню?

В веселом, казалось бы, голосе друга явно чувствовалась тревога. Никита уловил ее сразу и, не ответив на шутку, поинтересовался:

— Что случилось? Что-то с Катей или в казино какие-то проблемы?

— В казино всё в порядке, дружище. А вот у Кати угроза выкидыша! Я сейчас с ней в госпитале. Ее врачи осматривают, и думаю, что оставят тут под присмотром. Ты же понимаешь, у женщин после сорока беременность может протекать не очень гладко. Это опасно! Очень опасно, Боцман!

Никита, с волнением выслушав Марка, задал вопрос:

— Я могу чем-то помочь? Может быть, мне тоже стоит приехать? Или надо заняться делами казино, чтобы тебя освободить?

Марк тяжело вздохнул и ответил:

— Спасибо, друг! Но здесь и меня одного хватит. Я останусь в госпитале на какое-то время. Поддержу Катю, чем смогу. Позвоню тебе, как что-то проясниться. А в казино всё налажено и без нашего присутствия. Парни справляются, и всё работает, как швейцарские часы. Так что отдыхай и ни о чем не беспокойся!

Никита рассказал Марку о приезде Адель с подругой и о том, что хотел пригласить их с Катей на ужин, а заодно и спросить совета у его жены. В ответ услышал слова друга, вновь вздохнувшего:

— Спасибо, Боцман! Ну, не судьба! Как-нибудь в другой раз. Я Катю тут одну не оставлю. Пока врачи не прогонят. А насчет меню не парься! Закажи из ресторана что-нибудь универсальное, на все вкусы. Переложи на свои тарелки, прикрой зеленью, купи хорошее вино. И Адель, и ее коллега оценят по достоинству. Поверь, офицеры Интерпола не очень часто ходят в мишленовские рестораны.

Они тепло попрощались. Никита напоследок сказал:

— Марк, обязательно держи меня в курсе! И не расстраивайся, всё будет хорошо! Катя настоящий боец! Вот увидишь, через несколько месяцев будем отмечать рождение твоего ребенка! Я уверен в этом!

Никита после разговора с другом походил некоторое время по гостиной, пытаясь отогнать от себя дурные мысли. Потом он полистал в телефонном интернете меню неплохого ресторана, расположенного неподалеку. Никита частенько бывал в нем и в общем-то был доволен качеством и разнообразием блюд, предлагаемых там.

Остановившись на выборе средиземноморской кухни, позвонил и заранее заказал вечернюю доставку.

Затем принялся за уборку. Он вполне мог позволить себе услуги горничной, но намеренно отказывался от них. Считал, что бывший морпех, легионер и ветеран многих военных действий должен справляться с этим самостоятельно. В глубине души даже стеснялся заказывать такого рода услуги, говоря самому себе, что «слава богу, не инвалид».

Единственная платная помощь, которой он пользовался по дому, — работа приходящего садовника. И то только потому, что сам Боцман ни черта не смыслил во всех этих южных растениях, которыми благоухал его не такой уж и большой сад.

После полудня позвонил Марк и сказал, что опасность миновала. Катя чувствовала себя хорошо, но заботливые врачи решили понаблюдать за ней еще пару дней. Сообщил уже гораздо более спокойным тоном, что сам он остается с ней в отдельной оплаченной палате и привозить из дома ему ничего не надо. Дорогостоящий частный госпиталь обеспечивает всем необходимым.

Никита договорился созвониться с Марком утром следующего дня, если, дай бог, не случится непредвиденных обстоятельств.

А сегодняшний день прошел в домашних хлопотах незаметно. Яркое средиземноморское солнце, сделав полукруг по безоблачному небосводу, стало клониться ближе к горизонту, уходящему в морскую даль. В невидимую сторону, где Гибралтарский пролив разделял берега двух континентов: Европы и Африки. Наступил теплый и уютный южноиспанский вечер.

До ночи оставалось ждать недолго. Она, приносящая черную темноту на фоне звездного неба, приходила в эти края быстро и без сумеречных прелюдий, обычных для северных широт.

Никита, еще утром прикинув расстояние от Лиона, предположил, что гости приедут часам к девяти вечера, никак не раньше. Поэтому он вышел к калитке, как только увидел на часах восемь. Он сделал заказ именно на это время и сейчас ждал курьера на улице, с удовольствием вдыхая нежаркий вечерний морской воздух, в котором уже чувствовалась ночная прохлада.

Фары автомобиля доставки Никита увидел издалека. Маленький юркий сеат темного цвета вынырнул из-за поворота в дальнем конце улицы, подсвеченной горящими фонарями, и быстро приблизился к дому.

Никита придержал калитку перед курьером, который занес в дом две объемные коробки с продуктами и пакет с бутылками. Расплатился наличными, оставив солидные чаевые, и, последовав совету Марка, принялся быстро раскладывать всё по своим тарелкам.

Без четверти девять сервировка стеклянного стола в гостиной была закончена. Никита, отойдя на пару шагов назад, с удовольствием осмотрел его убранство.

На больших и маленьких фаянсовых тарелках нежно-голубого цвета красиво разместились осьминог с артишоками в томатно-мятном соусе, ягненок с бобами и зеленой фасолью, баклажаны, жаренные в сырном соусе, шпажки с дыней, ветчиной и сыром, морепродукты, запеченные на гриле, и еще кое-что, вызывающее жуткий аппетит у не успевшего пообедать Никиты.

С краю всего этого великолепия радушный хозяин поставил по паре бутылок красного испанского вина Remelluri Reserva и белого — Viña Mayor. Туда же последовали и две бутылки хорошего шампанского Louis Roederer.

Не забыл Никита и о себе. Достал из холодильника и поставил на стол литровую непочатую запотевшую «Столичную» в экспортном варианте. Он хоть иногда не отказывался от некоторых сортов виски, но предпочитал чистую охлажденную русскую водку без всяких там томатных соков или других примесей, портящих вкус его родины. Для того чтобы любимый им букет был полон, Никита заказал в ресторане несколько соленых огурчиков и селедку пряного посола, порезанную на дольки. Черт его знает, где испанские рестораторы достали эту экзотику, но она была доставлена курьером вместе с остальными блюдами.

Никита, закончив все необходимые приготовления к встрече гостей, мог уже и расслабиться. Он включил плоский телевизор, висящий на стене гостиной, и, выбрав пультом какой-то музыкальный канал, сел на диван и налил себе стопку «Столичной».

Махнул ее быстро, закусив превосходным хрустящим огурчиком. Холодная жидкость, попавшая внутрь, трансформировалась в приятное тепло, сначала окутавшее желудок, а потом плавно растекшееся и по всему организму.

Никита благостно откинулся на спинку дивана и решил позвонить Адель. Но не успел он провести пальцем по экрану телефона, как за воротами негромко прозвучал автомобильный сигнал.

Радушный хозяин, выходя на крыльцо, нажал на кнопку пульта автоматических ворот и увидел, как во двор въезжает темно-синий ситроен с двумя пассажирами на передних сидениях. Ворота за машиной закрылись, и Никита, сделав несколько шагов по ступенькам, приготовился к горячей встрече с Адель.

Она, безумно красивая и грациозная, выпорхнула из-за водительской двери, чмокнула Никиту по-приятельски в щеку и сказала, блеснув своими ярко-белыми зубами в тусклом свете фонариков, освещающих внутренний двор:

— Здравствуй, милый Ники! Познакомься, пожалуйста, с моей подругой!

Адель указала своей маленькой аккуратной ладонью в сторону девушки, которая, выйдя из машины, не спеша подошла к ним.

Никита, неприятно удивленный довольно холодному поцелую Адель, перевел взгляд на ее коллегу.

Зои по внешнему виду была младше подруги на десяток лет. Высокая, стройная и красивая шатенка. Но красота ее, несколько ненатуральная и скорее эталонная, отличалась от природной притягательности Адель. В ней чувствовались какая-то искусственность и высокомерность.

Локоны светло-карамельного оттенка еле касались плеч. У нее было практически незагорелое лицо с прямым точеным носом и пухлыми, ярко накрашенными губами, плавно очерченными в результате хорошей и профессиональной контурной пластики.

Никита из-за слабой освещенности двора не смог сразу определить цвет ее глаз. Но успел заметить, что они, несмотря на ироничный прищур, были холодны, как кубики льда, плавающие в бокале с шампанским.

Боцман в обычной жизни всегда сторонился таких женщин. То ли от некоторой своей закомплексованности, то ли от проницательности. Он спинным мозгом ощущал, что такие «фифы» бывают обычно эгоистичными и лицемерными, идут по чужим головам и по жизни ищут выгоду только для себя.

Тем не менее девушка, не подтвердив первых впечатлений Никиты, подошла и сказала по-русски довольно теплым голосом, протянув ему руку:

— Добрый вечер, Никита! Приятно познакомиться! Меня зовут Зои Легран.

Никита слегка пожал ее ладонь. А Адель, заметив его удивленный взгляд, пояснила с улыбкой:

— Ники, ничего странного! У Зои русские корни. Она прекрасно говорит по-русски, поэтому ей и предложили работу в отделе Интерпола, занимающемся восточным направлением.

Зои мягко перебила подругу и добавила:

— Адель, я ведь и сама могу рассказать о себе нашему доброму хозяину. Я хоть и родилась в Бельгии, Никита, но меня воспитывали русские мама и бабушка. А в России у нас остались родственники. И я частенько гостила у них в детстве и юности. Поэтому у меня была прекрасная возможность попрактиковаться в языке.

Она и правда говорила по-русски почти без акцента, в отличие от Адель с ее смешным произношением буквы р, на французский лад.

Никите, по большому счету, было всё равно, как говорит Зои на его родном языке. Он уже неплохо научился владеть французским за годы службы в легионе. Сейчас его больше волновало холодное приветствие Адель. Он-то, наивный, рассчитывал на более теплую встречу. Но оправдал ее в мыслях, посчитав, что она просто постеснялась выказывать бурные чувства перед подругой.

Поэтому Никита не стал ничего додумывать. Он просто показал рукой гостям на двери дома и пошел к багажнику ситроена, чтобы принести их вещи.

Вернувшись в гостиную с двумя небольшими чемоданами на колесиках, он поставил их у стены и услышал восторженный голос Адель. Она стояла у накрытого стола и смотрела на роскошную сервировку.

— Ники, ты чудо! Позаботился о встрече не хуже самого шефа Алена Дюкасса, имеющего три мишленовские звезды и когда-то давшего мне несколько уроков по просьбе Интерпола. Это превосходно, Ники! Я уверена, что все блюда так же вкусны, как и красивы!

Никита, смутившись от ее восторга, решил не рассказывать пока о том, что всё это великолепие готовил не он. Подумал, что сообщит об этом потом, если будет необходимость.

Он подошел к Адель и хотел обнять ее, но из ванной комнаты вышла Зои и помешала этому. Адель отстранилась и последовала туда уже сама, на смену подруге. А Зои, подойдя к столу, взглянула на Никиту своими васильковыми глазами, блеснувшими в ярком освещении гостиной, и сказала:

— Спасибо вам, Никита, за заботу! Не знаю, предупредила ли вас Адель, о том, что я веган, но вижу, что на столе есть и вполне веганские блюда. Тем более что я, как бы это сказать, веган не очень строгих принципов. Вы знаете, оперативная служба в Интерполе не всегда позволяет придерживаться всяких условностей.

Никита приблизился к батарее бутылок на столе и посмотрел на Зои с немым вопросом. Она показала на шампанское длинным пальчиком с накрашенным красным лаком ногтем. Никита, кивнув головой, налил ей шипучего напитка в высокий бокал и протянул его девушке. Затем наполнил пустой широкий бокал красным вином для Адель. Он знал ее пристрастия и сейчас, держа его в руках, ждал, когда она вернется из ванной комнаты.

А Зои, сделав маленький глоток Louis Roederer, одобрительно кивнула головой и, повернувшись к Никите, сказала по-простому:

— Может быть, перейдем на «ты»? Нам ведь, по-видимому, придется не один день провести вместе?

Никита не понял смысла ее последних слов, но не стал обращать на них внимания. Ответил без обиняков:

— Хорошо, Зои, давай на «ты»! Присаживайся, где удобно. Пора ужинать, а то всё остыло уже, наверное!

Тем временем Адель, вышедшая из ванной, забрала бокал с вином из руки Никиты и села не на диван, а на один из двух стульев, стоящих за столом друг напротив друга.

Зои последовала ее примеру и тоже опустилась на стул. А Никите пришлось разместиться на диване в одиночестве.

Ужин прошел в молчаливой обстановке. Явно проголодавшиеся гости, выбрав блюда на свое усмотрение, аккуратно работали вилками и ножами. Никита, остановившись на восхитительном ягненке, делал то же самое. Он иногда подливал девушкам напитки. Но и о себе не забывал, изредка наполняя стопку охлажденной водкой.

Все трое закончили наслаждаться изысканными вкусами блюд почти одновременно. Однако из-за стола никто не встал. Никита понял, что пришло время выслушать от Адель то, о чем она предупредила его по телефону.

Он не торопил ее, Адель сама начала свой рассказ, некоторые моменты которого то возмущали его в душе, то заставляли призадуматься. Но, он не проронил ни слова до конца ее речи. Адель начала с неприятных напоминаний:

— Ники, ты только не обижайся! У нас нет другой альтернативы! В отделе, зная о событиях двухлетней давности, решили, что ваши с Марком кандидатуры являются лучшими для выполнения очень важного задания в России. Тем более и ты, и Марк, да, пожалуй, и его супруга обязаны Интерполу кое в чем! Вы ведь, по большому счету, должны были ответить перед законом за то, что совершили тогда. Но в отделе закрыли на это глаза и дали вам возможность уйти от ответственности!

Адель сделала паузу. А Никита не сказал ничего, только сильнее сжал челюсти, явно расстроенный ее прелюдией к рассказу. Он погрустнел, и в его душе появилось ощущение огромной пропасти между ним и той женщиной, которая когда-то была ему очень дорога.

Адель отвела от него взгляд и продолжила, четко выговаривая слова:

— Пойми, Ники, если бы у нас был выбор, мы никогда не обратились бы с этой просьбой. Наш агент, который занимался этим делом, был забит насмерть в Москве несколько дней назад. Мы не можем больше рисковать своими людьми. В отделе не без оснований полагают, что сделано это было по заказу каких-то очень влиятельных сил. Эти самые силы ставят препоны в официальном расследовании и не дают нам ничего сделать в твоей стране. Мы уверены, что у них есть свои люди в российском отделении Интерпола, поэтому туда обратиться не можем. Вот и получается, что тебе и Марку придется поехать туда и провести неофициальное расследование. Причем времени у нас нет, сделать это нужно срочно. Для согласования ваших действий с Интерполом с вами поедет Зои, лейтенант оперативной службы. Она введет вас в курс всех подробностей этого дела. Зои формально будет в стороне от расследования, но вы обязаны все свои шаги согласовывать с ней и выполнять неукоснительно ее приказы.

Адель опять замолчала на короткое время, глядя куда-то в сторону. А Зои, наоборот, посмотрела прямо в глаза Никите и усмехнулась при этом.

Затем Адель проговорила, виновато опустив голову:

— Ники, прошу, без эмоций! Это дела службы, и я обязана выполнять их! Я могу излагать дальше?

Она, увидев сдержанный кивок Никиты, продолжила посвящать его в детали:

— У французского профессора месье Бернарда Делоне, доживающего последние дни, в России есть сын, который ничего не знает об отце. Причем этот сын является его единственным прямым наследником. Сам месье Делоне, страдающий от онкологии на последней стадии, очень хочет увидеть сына перед смертью и оставить ему в наследство большую часть своих капиталов. Он указал в завещании, что парень получит всё в полной мере, если успеет приехать к отцу до его ухода в мир иной. Семья месье Делоне является очень влиятельной во Франции. А он сам владеет контрольным пакетом акций предприятия, имеющего стратегическую важность для республики. Поэтому в парижский отдел Интерпола поступило прямое указание из МИДа срочно заняться этим делом. Наш агент успел перед своей гибелью отыскать в Москве адрес мальчика, но тот, по информации московского отдела, бесследно исчез буквально сегодня. Мы не знаем ни что с ним, ни где он, ни кто его похитители. Никаких требований отцу о выкупе пока не поступало. Но мы уверены, что это дело рук преступников, заказавших устранение нашего офицера. А поскольку все запросы из нашего МИДа в российский не дали никаких результатов, мы полагаем, что нам противостоит не простая преступная группировка, а влиятельная, криминальная организация, имеющая прочные связи во многих органах власти в России!

Адель, проговорив всё это, наконец-то взглянула на Никиту и ждала сейчас от него окончательного решения.

Он, подождав немного, процедил тихо и сухо еле разжатыми губами:

— А если откажусь, то что? В тюрьму упечешь? Там-то наверняка побезопаснее будет, чем воевать против русской мафии!

— Ники, Ники, ну зачем ты так? Я же объяснила, что это не мое решение! И потом, я тебя знаю. Тяга к риску у тебя в крови! Наверняка тебе самому захочется ввязаться в драку, имея индульгенцию на все свои действия от Интерпола! Заметь, Ники, на все действия! Даже на те, которые могут быть вне закона! Интерпол обещает прикрыть вас с Марком и вывести из игры в момент смертельной опасности.

Адель произнесла всё это громким голосом, но Никиту поразила не суть сказанного, а то, что во всех этих словах не было ни намека на ее заботу и переживание за него, как ему показалось.

Никита размышлял недолго. Он, похоже, уже смирился с тем, что Адель, его Адель, изменилась безвозвратно. Понял это, и душу накрыло беспросветной грустью. Откуда-то пришла жалость к самому себе, такому одинокому и посему несчастному. Поэтому он тихо ответил:

— Хорошо, пусть будет по-твоему. Я в игре, но с одним условием.

Адель и Зои, внимательно наблюдавшие за ним, спросили почти одновременно:

— Каким?

— Я отправляюсь в Россию один. Ну то есть с Зои, конечно. А Интерпол навсегда забывает о Марке и Кате. Навсегда! Катя беременна, да еще и с какими-то осложнениями. Поэтому Марк должен быть с ней. Он вскоре станет отцом, и ему будет о ком заботиться. Он нужен своей жене и будущему ребенку. Я не позволю втянуть его в смертельную игру в русскую рулетку. Если для вас это неприемлемо, я готов сесть в тюрьму! Мне-то, по большому счету, по барабану!

Адель не совсем поняла его последнее выражение. Таких слов она не встречала в книгах Толстого, Достоевского и Чехова. Но рассудила правильно, приняв их за его окончательное согласие в случае выполнения условия. А вот Зои прекрасно уловила смысл и, взяв на себя право озвучить решение, сказала:

— Прекрасно! Никита, твой друг получит от Интерпола официальное уведомление об окончательном закрытии вашего прошлого дела. Об этом не беспокойся. Но тебе в России понадобятся помощники. Нам предстоит столкнуться с сильным противником. В одиночку с ним не справиться, а я смогу только наблюдать со стороны. Поэтому подумай, кто тебе нужен? Кто согласится поехать с тобой? Кстати, семья месье Делоне предлагает серьезные деньги за удачный исход этого дела. Выбор за тобой, но окончательное решение принимаем мы.

Никита, выслушав ее, спросил с плохо скрытым сарказмом:

— Ну так если этот французский Рокфеллер и его семья так богаты, почему не дождаться требования о выкупе? Даже пускай большого! Заплатят, не обеднеют. Зато сынка ему доставят на блюдечке с голубой каемочкой!

Адель покачала головой. Она, конечно, читала Ильфа и Петрова, хотя мало что там поняла. Но этот фразеологизм о блюдечке знала. Поэтому и ответила под стать вопросу Никиты:

— На блюдечке с голубой каемочкой, но только в разделанном виде! Ники, по данным Интерпола, только несколько процентов похищенных людей возвращаются похитителями живыми после получения выкупа! Мы не может так рисковать!

Никита сдался. Тяжело вздохнул и произнес:

— Ладно! Я подумаю о помощниках. Мне нужно немного времени.

Зои, услышав его, воскликнула с явным облегчением:

— Чудесно, что всё так решилось! Завтра утром продолжим обсуждение. Тем более что к этому моменту что-нибудь о мальчике может проясниться. А сегодня давайте просто напьемся и не будем больше говорить о делах. Никита, налей мне еще шампанского!

Он пожал плечами и, приподнявшись из-за стола, наполнил ее опустевший бокал. Долил красного вина Адель. А сам после этого опрокинул подряд несколько рюмок «Столичной», ничем не запивая и закусив их только соленым огурчиком.