Сколько стоит жизнь плохого мальчика? Книга вторая

Дмитрий Денисовский

Продолжение остросюжетного романа «Сколько стоит жизнь хорошей девочки?» Никита, бывший морпех, никогда не думал, что столкнется с кризисом среднего возраста. Он не подозревает, что расставание – не конец старых отношений, а начало другой истории. В попытке изменить жизнь, Никита соглашается на новую авантюру. Кто виноват в смерти лейтенанта-француза? Что общего у обычного студента и российской разведки? Правда ли, что настоящий враг ближе, чем кажется? На эти вопросы и придется ответить Никите.

Глава 3

Даже если ты умудрился вытянуть выигрышный билет в лотерее, где главным призом являлась счастливая и богатая жизнь, но отошел, казалось бы, от дел, всё равно рано или поздно тебя начнут одолевать скука и жажда острых ощущений. Это неотвратимо.

У по-настоящему богатых людей это выражается по-разному. Большинство, конечно, не в силах остановиться и, продолжая нескончаемый бег по кругу, открывает новые производства, инвестирует или строит, стараясь заработать как можно больше денег, которых и так уже предостаточно.

Часть богачей поступает по-другому. Кто-то из них, решив удалиться от штормов крупного бизнеса, начинает путешествовать по миру или заниматься экстремальными видами отдыха, кто-то кидается бешено скупать драгоценности, шедевры или другие раритеты, теша свое самолюбие и упиваясь тем, что является их владельцем — тайным или явным. Некоторые приобретают спортивные клубы. Другие спонсируют военные конфликты на разных континентах, жонглируя жизнями тысяч людей из-за своего тщеславия. Ну и из-за прибыли, конечно, которая всегда хорошо растет на почве, удобренной людской кровью.

Но есть и такие, для кого тайная власть, дающая возможность заработать большие деньги, является самым главным и острым ощущением, повышающим адреналин в крови и сверхуважение, в первую очередь к самому себе.

Сергей Борисович Салтыков принадлежал к этой, последней категории чрезвычайно богатых людей, которые стремились к обладанию такой вот скрытной, но прочной властью, позволяющей приумножить их богатство. Только эта сила могла позволить ему выбрать себе роль кукловода в большом спектакле жизни.

Впрочем, ему, вроде бы отошедшему от дел магнату, не было нужды переживать за состояние своих капиталов. Его огромные деньги, размещенные в различных инвестиционных фондах, сверхдоходные акции многих предприятий и процентные счета в европейских банках и так работали сами за себя. Они приносили гигантскую прибыль, не требуя ежедневного личного участия Сергея Борисовича. Этим занимался финансовый департамент его обширной империи.

Когда ему перевалило за шестьдесят, Салтыков, упорно шедший к вершине своего богатства разными путями, не разбирая дороги и не гнушаясь никакими методами, решил наконец-то сбавить обороты. Пора было подумать о здоровье и будущем. Но чувство обладания властью над другими людьми не отпускало его, привязав к себе почище любого наркотика.

Сергей Борисович прошел все этапы пути, приумножая свое богатство и влияние в смутные девяностые и более спокойные нулевые. Как говорится, в мутной воде рыба ловится лучше. Вот он и ловил. Ловил успешно и опутывал своими сетями всё большее количество депутатов, политиков, генералов и чиновников на высоких постах. В общем, всех тех, через кого можно было влиять на большие дела.

У него, конечно, были как взлеты, так и падения. Особенно в молодости. Начинал юный Сережа Салтыков с простой фарцовки. Но чуть позже, заработав первый начальный капитал, занялся оптовой спекуляцией, придумав целую схему и собрав команду помощников. Один из них и сдал Сергея сотрудникам ОБХСС. Вот и умудрился он схлопотать за это пятилетний срок в год московской Олимпиады.

Но, отсидев положенное, зарекся доверять кому-либо и впредь стал проворачивать свои дела через посредников. А главное, понял основной математический принцип российского бизнеса: хочешь умножать, научись делиться! С тех самых пор молодой делец Сергей Салтыков и стал покупать сначала благосклонность продажных сотрудников органов, а затем и их самих со всеми гнилыми потрохами.

Салтыков, получивший на зоне кличку Салтан по аналогии с пушкинским царем Салтаном, оказался хитрее многих своих коллег. В отличие от них, он, сколотив приличное состояние, не полез в большую политику. Внешне держался в стороне от нее, но влиял несомненно. Грамотно лавировал. Кого надо подкупал, кого надо стирал в пыль. В прямом и переносном смысле слова.

Поскольку он не пер на рожон, пытаясь доказать свою сверхзначимость в государстве, у кабинетов трех последних президентов к нему не было острых вопросов. А значит, хитрый и осторожный Сергей Борисович Салтыков мог не волноваться о не лучшей перспективе в жизни: шить брезентовые рукавицы в одной из зон Красноярской области.

У Салтана были и свои ЧОПы, и своя служба безопасности, и даже специальная команда, собранная из бывших военных и уголовников. Они не гнушались никакими грязными методами воздействия, вплоть до устранения людей, неугодных хозяину.

Но быстрые течения в последние годы жизни государства стали уносить мутную воду, где Салтану удобно было ловить крупную рыбу. К его огромному сожалению. Прежние методы ведения дел внутри страны стали чересчур опасны и грозили показательной поркой, которую не в силах уже были предотвратить купленные высокие чины.

Поэтому несколько лет назад проницательный и осторожный Салтан решил обратить свой взор на запад. В такой, казалось бы, бюрократической и скучной Европе, на самом деле было где разгуляться! Там тоже крутились хорошие деньги, и при должной сообразительности их можно было заграбастать, не опасаясь наказания. Ведь такая большая и добрая родина, не подписавшая договоров о выдачи преступников со многими странами, берегла и охраняла своих граждан. Ну, тех, конечно, у кого состояние перевалило как минимум за десяток ярдов, если говорить на биржевом жаргоне.

Те, кто знал Салтыкова не очень близко, при встрече с ним поражались его хватке, хитрости и умению жестко вести дела. В этом шестидесятипятилетнем, невысоком и полноватом мужчине с седой короткой стрижкой на абсолютно круглой, как мяч, голове, внешне никак не угадывался настоящий хищник. Он был больше похож на доброго учителя на пенсии, чем на беспринципного и жестокого спрута, охватившего своими щупальцами всё, что лезло в его ненасытный рот.

Ну а те немногие близкие к нему люди, знавшие Салтана давно, старались держаться от него на почтительном расстоянии и никогда не лезли с глупыми и ненужными вопросами. Знали, что лишнее неосторожное слово, сказанное Сергею Борисовичу, может обернуться неприятностями.

Больно уж скор и жесток на расправу был господин Салтыков, прямо как его легендарная однофамилица — помещица Салтычиха, разжалованная за это из дворян указом Екатерины Второй.

Пятидесятилетняя жена Сергея Борисовича постоянно проживала на вилле во Флориде, не мешая ему и, по-видимому, не желая попадать под горячую руку. А двое взрослых сыновей вели папашины дела в европейских филиалах его большой империи.

Сам Салтан заграницы не жаловал, бывая там только наездами. А жил в основном в своем обширном имении на берегу живописного озера в Тверской губернии. Отсюда управлял персонажами большого спектакля, дергая за невидимые веревочки многочисленных, подвластных ему кукол. Они частенько приезжали к Салтану на доклады, с отчетами или за указаниями.

В моменты хорошего настроения Сергей Борисович устраивал застолья: пышные и торжественные. Потчевал гостей, дарил подарки и иногда, выпив хорошего коньяку «Арарат Шарль Азнавур» двадцатипятилетней выдержки, снисходил до дружеского разговора с гостями.

Впрочем, настоящих друзей у него и не было. Опасно было заводить дружбу с Салтаном, себе дороже. Мнительный и ревнивый Сергей Борисович, как человек настроения, мог запросто, заподозрив нового друга в чем-то, «помножить его на ноль», по своему собственному выражению.

Пожалуй, только нескольким людям из окружения хозяина, позволялось больше, чем другим. В этот узкий круг приближенных лиц входил и Миша Банников — один из ближайших помощников Салтана.

Хитрый и пронырливый Миша, которого за глаза все звали Рапирой, был не просто личным секретарем хозяина, а скорее его адъютантом по специальным поручениям.

Свое прозвище он заслуживал на сто процентов. Такой же острый, всепроникающий и опасный Миша-Рапира был в юности спортсменом-фехтовальщиком и добился даже серьезных международных успехов. С тех пор у него остались привязанность к холодному оружию и умение мастерски управляться с ним. Миша каждое утро тренировался в работе с клинками на зеленом подстриженном лугу озерного берега, метрах в трехстах от фешенебельного дома Салтана.

Сергей Борисович иногда следил за его тренировками с верхней террасы своей усадьбы. Эти ловкие действия помощника явно приносили удовольствия Салтану. Поэтому в дни Мишиных дней рождений или других праздников он дарил ему дорогие клинки ручной работы, сделанные на заказ лучшими оружейниками.

И вот сегодня, в теплое и солнечное утро середины мая, Салтан понаблюдал немного в бинокль за тем, как Миша-Рапира, с голым торсом, одетый только в спортивные шорты, умело мечет длинные ножи в вертикально стоящую березовую колоду. У него всё получалось мастерски. Только один раз брошенный им нож, ударившись о ручку такого же ножа, торчащего из колоды, отлетел в сторону, ярко сверкнув на солнце полированным лезвием. Увидев это, Салтан хмыкнул и покинул террасу в хорошем расположении духа.

Он последовал в хорошо оборудованный спортзал на втором этаже дома и принялся наматывать километры на беговой дорожке. На экране монитора, висящего перед ним на стене, проносилась автоматическая запись марафонского забега по улицам какого-то европейского города, позволявшая чувствовать себя ее реальным участником. Усиливали это ощущение вполне живые крики болельщиков, стоящих по обочинам дороги и стрекот вертолета со съемочной группой на борту.

Сергей Борисович увлеченно бежал трусцой уже полчаса, когда заметил, как его помощник, обойдя помещение по периметру, подошел и встал невдалеке. Миша знал, что хозяин ненавидит, когда кто-то заходит к нему со спины. Поэтому и остановился перед взором Салтана, ожидая его внимания, словно ученик у доски, готовый рассказать домашнее задание строгому учителю.

Салтыков перешел на плавный бег и выключил пультом монитор. На лбу его раскрасневшегося круглого лица выступили крупные капли пота. Он взглянул своими острыми, чуть прищуренными глазами на Мишу и задал ему несколько вопросов запыхавшимся голосом:

— По твоему выражению лица вижу: тебе есть что сказать. Случилось нечто срочное, что должно прервать мою тренировку?

Миша не смутился. Он работал у Салтана несколько лет и прекрасно знал о том, что и когда можно говорить. Поэтому спокойно протянул:

— Нет-нет, Сергей Борисович! Ничего сверхординарного. Вы вполне можете выслушать мой доклад, не прерывая бега.

— Ну спасибо тебе, добрый человек!

Салтан произнес это ироничным тоном и добавил, не останавливаясь:

— Ты же знаешь, что я каждое утро наматываю пяток километров. Мне остался последний, поэтому постой здесь и подожди, пока закончу. А еще лучше расскажи о чем-нибудь, не относящемся к делам. К ним еще успеем приступить.

Миша, слушавший прерывистый голос хозяина, который звучал в такт его движениям, решил блеснуть эрудицией. Он улыбнулся и весело спросил:

— А вы, Сергей Борисович, знаете, кто и зачем придумал беговую дорожку? — и продолжил, не дожидаясь ответа: — Один английский инженер-строитель еще в начале девятнадцатого века разработал ее специально для тюрем. Он и назвал ее treadwheel, что с английского переводится как беговое колесо. Заключенные в виде наказания крутили его ногами целый день. А при этом еще и пользу приносили. С помощью этой машины перекачивали воду или мололи зерно. И только потом, уже в двадцатом веке, это устройство переделали в спортивный тренажер.

Эта история Салтану явно понравилась. Он засмеялся и сказал, нажав на кнопку остановки программы:

— Я представляю, какая мощная дыхалка и накачанные ноги были у тамошних зэков!

Истории про тюрьмы и заключенных были близки ему и интересны. Салтан отчетливо помнил почти что каждый день из пяти лет, проведенных им за колючкой в далекой молодости.

Он немного постоял на беговой дорожке, а затем, отдышавшись и схватив полотенце из общей стопки, заботливо подготовленной служанкой, вытер им крупные капли пота с лица и бросил Мише:

— Жди меня на террасе. Приду после душа.

Тот проводил взглядом невысокую округлую фигуру удаляющегося хозяина и направился из спортзала в сторону уютной террасы.

А придя туда, уселся в кожаное кресло и стал ждать хозяина.

Служанка, миленькая светловолосая девушка лет двадцати пяти, юрко вынырнула из дверей с подносом в руках. Она поставила на край резного дубового стола стакан с фруктовым фрешем, предназначенным для Сергея Борисовича. А Мише подала небольшую кружечку с черным кофе, восхитительный запах от которого разнесся по всей террасе.

Вышколенная служанка знала пристрастия своего хозяина и его помощника. Поэтому и принесла всё необходимое, не задавая вопросов.

Ее звали старинным и красивым русским именем Аглая. Фамилия вот только подкачала и совсем ей не подходила — Пузанова. Девушка была стройной, миниатюрной, но физически очень крепкой.

Аглая была родом откуда-то из этих мест и попала на работу к Салтану, в общем-то, случайно. Бывшую спортсменку — кандидата в сборную страны по художественной гимнастике — выгнали из команды то ли из-за возраста, то ли из-за неперспективности, и отчаявшаяся девушка вернулась домой к родителям. Устроилась на первое время на должность физрука в местную школу, благо что успела получить диплом физкультурного института.

Там-то и приметил ее меценат Сергей Борисович Салтыков, спонсировавший ремонт спортзала. Увидел ее и прямо без подготовки предложил работу у себя. Обещанная зарплата служанки была раз в десять больше скудной получки физрука, и Аглая раздумывала недолго.

Был, правда, в этой работе один огромный-огромный минус. Сергей Борисович порой использовал девушку, щедро оплачивая эти услуги по отдельному тарифу. Слава богу, было это нечасто и протекало очень быстро. А возразить и отказать Салтану она не могла, как, впрочем, никто и никогда!

Миша знал, что Аглая была в него влюблена, но относился к этому нейтрально, поскольку сам не испытывал никаких ответных чувств. Но девушку он не отталкивал, расчетливо полагая, что ее привязанность к нему может когда-нибудь пригодиться.

Иногда они занимались любовью, но делали это скрытно и только тогда, когда были уверены, что их связь не будет никем замечена. Мишу, правда, пугало, когда он в присутствии Сергея Борисовича замечал влюбленный взгляд наивной Аглаи. Всегда холодно отворачивался в этот момент и не давал Салтану никаких поводов что-то заподозрить. Знал, что наказание за амуры с игрушкой хозяина будет скорым и жестоким.

Миша успел выпить свой кофе, когда на террасе появился Салтан, посвежевший и в отличном расположении духа. Он плюхнулся в мягкое кресло. Схватил пухлой рукой с короткими пальцами-сардельками стеклянный бокал и, сделав глоток, сказал спокойным голосом:

— Ну что, Мишенька! Вроде бы еще ранним утром обговорили все неотложные дела или нет?

Помощник тихо ответил:

— Сергей Борисович, есть еще кое-что, заслуживающее вашего внимания.

Начало дня выдалось прекрасным, солнечным и безветренным. В сосновой роще, примыкающей к территории усадьбы, негромко пели птицы. Поверхность близлежащего озера была абсолютно гладкой и похожей на огромное зеркало, отражающее солнечные лучи. На террасу не долетало даже легкого дуновения ветерка, поэтому говорить можно было тихо, не повышая голоса.

Миша начал издалека:

— Вы помните, Сергей Борисович, как дали мне задание найти человека, якобы наследника одного богатого француза, умирающего от онкологии? Так вот, мы его нашли!

В спокойных до этого глазах Салтана загорелся огонек заинтересованности и азарта. Миша прекрасно знал, что такие горящие глаза хозяина означают его повышенное внимание к вопросу и будущую бурную активность. Широкие ноздри его носа расширились. И сам Салтан стал больше похож на терьера перед барсучьей охотой. Он наверняка уже почувствовал запах денег. Причем больших денег!

Салтыков отставил бокал с освежающим напитком и ответил, напоминая скорее самому себе:

— Конечно! Несколько месяцев назад мои люди из Западной Европы сообщили мне о том, что некий француз, ученый-физик, стоящий одной ногой в могиле, начал вести поиски своего сына, по слухам живущего в России. Этому французу когда-то достался в наследство от отца контрольный пакет акций огромной корпорации. А других детей у него нет. Поэтому его русскому сынку светит стать реальным евромиллиардером! А это очень и очень интересно!

Салтан сделал паузу и спросил:

— А напомни мне, Мишенька, как зовут того француза?

Помощник ответил быстро и четко, давая понять, что полностью погружен в тему:

— Бернард Делоне! Он физик-ядерщик, профессор и доктор наук. Когда-то облучился, по-видимому, и заболел раком. Но точных данных об этом нет. Сейчас доживает свои последние дни в фамильном замке недалеко от Руана.

Миша замолчал в ожидании дальнейших указаний хозяина. Султан нетерпеливо махнул рукой и бросил:

— Ты рассказывай, рассказывай! Я сам решу, какая информация важна, а какая — нет!

И Миша продолжил свой подробный доклад:

— Вот то, что нам удалось узнать. Ближайшие родственники господина Делоне обратились по его просьбе во французский МИД, чтобы найти его сына, проживающего в России. Мать того, которую звали Анастасия Забелина, также была ученым-физиком и имела когда-то короткую связь с Бернардом Делоне. Вследствие чего во Франции появился на свет его будущий единственный наследник. Но оба родителя были полностью погружены в науку, а у таких людей, как вы понимаете, Сергей Борисович, вата вместо мозгов, что касается семейной и бытовой жизни. Они далеки от нее, как Земля от Солнца. Поэтому, быстро поиграв в любовь, также быстро и расстались, не задумываясь о воспитании сына. Анастасия отвезла мальчишку в Россию и передала его на воспитание своей младшей сестре. А сама через пару лет погибла в автоаварии на границе Франции и Швейцарии. Месье Делоне продолжал заниматься наукой и даже не думал о судьбе сына. Конечно, до той поры, пока врачи не поставили ему окончательный диагноз. Тогда-то папаша и захотел увидеть своего единственного наследника. Семья обратилась во французский МИД, а те, понятное дело, сделали официальный запрос в наш.

У Миши пересохло во рту от долгого рассказа. Он замолчал на какое-то время. Затем, налив в пустой бокал минеральной воды из стеклянной бутылки, стоящей на столе, сделал большой глоток и продолжил говорить:

— После того как вы, Сергей Борисович, получили соответствующую информацию из Франции и указали мне заняться этим делом, я успел решить некоторые вопросы. Мы через своих людей удалили и первый запрос от французов и два последующих. Затем наши агенты сообщили, что родственники господина Делоне, не получив никакого ответа от своего МИДа, обратились в Интерпол. А те, не надеясь на помощь российского отделения, отправили сюда французского офицера. Он оказался пронырливым, этот лягушатник. За пару дней нашел и тетку, и самого пацана. Правда, не успел с ними встретиться. Но всё шло к этому. У меня не оставалось выбора, и в итоге француз-интерполовец, ввязавшись в драку с таганскими гопниками, был избит до смерти и ограблен.

Миша замолчал, ожидая реакции Салтана на сказанное. Но тот не обратил никакого внимания на последние слова помощника и, быстро что-то обдумав, задал пару вопросов:

— Сколько лет пацану? Он о чем-нибудь догадывается?

— Двадцать недавно исполнилось. Он студент третьего курса института. Такой, как бы это сказать… ни рыба ни мясо! Ни о чем не догадывается. Даже не знает о происхождении своего отчества — Бернардович. Впрочем, его тетка тоже не в курсе.

Миша дал расширенный ответ на вопросы хозяина. Но по всему было видно, что он рассказал не всё. Ждал отмашки.

Салтан улыбнулся, явно довольный действиями помощника, и мягко протянул:

— Ну-у! Так надо было, Мишенька, и пацана в оборот брать!

Помощник откровенно ждал этой фразы и коротко бросил, гордясь собой:

— Уже, Сергей Борисович!

— Что уже?

— Спеленали незаметно прямо на улице и отвезли в укромное место. Сделали неопасный укольчик и положили спать. Сейчас надо обдумать дальнейшие действия. Нужно ведь решить, какие требования папаше выдвинуть?

Салтан радостно вскочил с кресла и сказал:

— Подумаю, обсужу со своими французскими агентами. Время еще есть. Протянет этот господин Делоне пару недель?

Сергей Борисович вопросительно посмотрел на Мишу. Тот уверенно кивнул, по-видимому, располагая достоверной информацией из рук упомянутых хозяином агентов.

Салтан, вспомнив о чем-то еще несогласованном, спросил:

— Может быть, с теткой надо что-то решать? Забеспокоится, к ментам пойдет!

Миша тоже поднялся по примеру хозяина. Он покачал головой и ответил:

— Пусть волнуется! Мало ли людей в Москве каждый день пропадает! А так, если вдруг к ней кто-то обратится в обход нас, подтвердит, что на самом деле воспитывала сына Анастасии Забелиной. Это будет подтверждением того, что мы не блефуем!

Салтан, заканчивая аудиенцию и направляясь к выходу с террасы, одобрительно кивнул и бросил напоследок:

— Ну, как знаешь, Мишенька! Лады, ее не трогайте, а вот пацана беречь, как бриллиант! Он на самом деле стоит как стокаратный бриллиант чистой воды! А может быть, и подороже! Ты сам давай езжай в Москву и жди моих распоряжений.

Босс ушел, а Миша постоял еще некоторое время на террасе, опершись локтями в деревянный лакированный парапет балкона, и с удовольствием понаблюдал за широкой гладью озерного залива.

Противоположный берег, заросший высокими, мачтовыми соснами, виднелся вдалеке в солнечном мареве. На его фоне были еле различимы пара медленно двигающихся вдоль него небольших рыбацких лодок. Фигуры самих рыбаков не просматривались из-за дальности расстояния. Но Миша прекрасно понимал, что никто из местных не посмеет приблизиться к салтановским владениям. Все знали, что участок берега, примыкающий к усадьбе Сергея Борисовича, хорошо охраняется и находится под круглосуточным контролем. Самих сторожей вроде бы и видно не было, но они, прекрасно обученные и опытные, знали свое дело. Не мельтешили перед глазами хозяина, который не любил этого, а вели наблюдение из сторожек, установленных по периметру территории. Благо, что видеокамер тут было понатыкано предостаточное количество.

Миша, налюбовавшись прекрасными пейзажами одного из красивейших озер Валдайской возвышенности, тоже покинул террасу и пошел собираться в путь.

Через полчаса его черный новенький мерседес, шелестя шинами по брусчатке, выехал с территории усадьбы Салтана и направился в сторону трассы на Москву.