Встреча или другая реальность 1: Черная Дыра

Дмитрий Георгиевич Боррони, 2017

-Скажите, что есть космос? Много в нем неизведанного, много таинственного. кто знает что или кто там, в космосе, особенно мы не знаем, кто или что обитает там, в глубинной вселенной, в Черной дыры. Мы привыкли считать, что там жизни нет, но так ли это? Может мы ошибаемся, и некие организмы там присутствуют? Мы не можем это знать, потому что, мы знаем что там нет жизни. но если бы она там была, то какая она там? Кто знает? Всякий человек может попасть в эту дыру, но как из нее выбраться, вопрос. Содержит нецензурную брань.

Глава 4

— Что так все было, как ты рассказываешь? — Спросил Григорий Иванович у Марфы.

— Так оно все и было на самом деле. — Утверждала та. — Она пришла к нему потому, что когда-то он вытащил ее из НКВД: они сидели в одной из комнат, окна которые выходили на улицу, и пили кофе с молоком. Так как Марфа после некоторого перепоя приходила в себя.

— Да. — Протянул Григорий, закуривая сигаре, он добавил. — Сегодня она дошла со сваей Лагужиной, до верха неприличия.

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что только придурашная станнит общаться с этой Лагужиной. — Пояснил он. И добавил и издевкой. — А она еще дружит с ней?! Я не понимаю таких людей, объясни мне Марфа, что не так с ней а?

Марфа задумалась. За все время, проведенное с Прасковьей, она так и низала, какая она на самом деле. Она лишь женским взглядом, со стороны, объяснить Григорию, что ей нужно, она начала:

— Не знаю, если я права то, чисто с женской точки зрение ей не хватает ласки…

Григорий язвительно улыбнулся. Каму как не ему было известно, что ласки в этой семье не было никогда. Да с чего ей быть-то, когда Прасковья проводила большую часть своей жизни за бутылочкой и вместе с Лагужиной. Он бросил:

— Ласка у Лагужиной.

–…мне очень прискорбно это слышать. — Тотчас же добавила она.

— А что здесь прискорбного? — Удивился он.

— Я как женщина, а не могу ни отметить тот факт, что Прасковья, то есть ваша жена, как она катится в пропасть, и никто не помогает ей образумиться.

— А что здесь такого? — Удивился он. — Пьет, это ее дело никак не мое.

— Вы так действительно считаете?

— А вы иначе?

— Я считаю, что Вы и Ваша жена считаете себя каждый богом. Я знаю, что Ваше доминирующие больше чем у Вашей жены. Вы считаете себя богом, богом из плоти и крови. Но это ни так. Вы ТИТАНЫ, или считаете себя таковыми. Но это не так. Титаны гибнут люди то же.

— Что Вы хотите этим сказать?

— Ничего такого, что мог бы сказать человек занятый лишь собой.

— И что это? — Не догадывался он.

— Ласку и понимание. — Сказала она. — Ей не хватает внимание. Она из тех людей, которым нужно все или ничего. Она, как и все женщины любят деньги. Что любит властвовать. Если б не революция я уверенна, что она была б барыней.

— Но революцию для того и сделали, чтобы уравнять права всех. — Возразил он. — Что же это получается? Если б не было б революции, то мы жили с ней душа в душу?

— Выходит так.

— Нет, так не пойдет. — Возразил он. — Я не стану ломать свою жизнь ради нее, и потом, если б это было б возможно, но это невозможно. То, что сделано, то сделано, и нет пути назад.

— К сожалению, ты прав Григорий. — То, что сделано, то сделано. Но разве сейчас нельзя сделать ее счастливой?!

— Счастливой? Но как?

— Понимание и ласка, вот что спасет Ваш брак.

Григорий задумался.

— Ты уверенна?

— ДА, УВЕРЕННА. — Однозначно ответила она.

— А где сейчас моя женушка, не знаешь? Домой она еще не возвращалась.

— Она уехала с Лагужиной. — Ответила Марфа. — Я не знаю, куда они поехали.

— Здесь вопрос в другом. — Сказал он.

— В чем?

Григорий нагнулся к Марфе, сказал:

— Вопрос заключается в ином.

— В чем?

— Зачем она ей? Вот в чем вопрос. — И как бы отвечая на поставленный вопрос. — Ее ужели? — Догадывалась она.

— Вот именно.

Что Григорий имел в виду? Все очень просто. Дело было в том, что в те времена, впрочем, как и сейчас, агентов вербовали одним способом, шантажом. А так как директор НКВД знал, что Григорий очень опасен, а арестовать его не представляется никакой возможности, они решили воспользоваться Прасковьей. Как? Я еще не знаю.

Григорий задумался.

Григорий знал, что им надо человек для одной из работ на Ближнем Востоке, и он был уверен что, Лагужина Прасковью для того и взяла в оборот, чтобы выполнить это задание.

Марфа спросила, видя Григория в раздумье:

— Что с тобой?

— Ничего. — Ответил тот. — Если она в НКВД, то я завтра об этом узнаю. Они сами мне об этом сообщат с утречка. — Он встал из стола, подошел к окну, добавил. — Я в этом абсолютно уверен.

Видя, что Григорий в не себе, он подошла к нему сзади, обняла его за шею, спросила:

— Ты расстроился?

Тот положил свою руку на ее руку, и тихо сказал:

— А ты думаешь, что выслушать такое приятно?

Понимая его состояние, Марфа спросила, не хочет ли он расслабиться? Тот сказал, что это ему сейчас и не хватает. Марфа расстегнула его рубашку, и, повернувшись к ней лицом, Григорий и Марфа слились в жарком и горячем поцелуи. В какой-то момент им показалась что, их тянет друг к другу. И они не успели опомниться, как оказались в постели, и Григорий вошел в Марфу.