Глава рода

Дмитрий Витальевич Шелег, 2021

Сражения с демонами, интриги, дуэли, «медовые ловушки» и другие приключения… Стоит признать, что у наследника боярского рода довольно насыщенная жизнь. А что изменится после того, как я стану князем? Проблемы начнут шириться в геометрической прогрессии? Враги попытаются очернить честное имя Морозовых? Или под гнетом обстоятельств мне придется отправиться на войну? Хм… Мне будет интересно это узнать… А тебе?

Глава 1

— Прежде чем приступить к ритуалу торжественного выпуска из стен училища, я хотел бы попросить вас почтить минутой молчания память погибших во время вероломного нападения демонов кадетов и офицеров, — тихим голосом произнес император, подойдя к микрофону, и территория академии тут же погрузилась в тишину. — Спасибо, — тихо произнес император, и слово перешло к начальнику училища, который пригласил на трибуну каких-то высокопоставленных гостей.

Мероприятие проходило согласно заранее утвержденному плану. Мы с Витовтом под звуки гимна подняли государственный и ведомственный флаги, после этого слово предоставили императору, который говорил много идеологически правильных вещей: о том, как он гордится подрастающим поколением защитников отечества, о том, что наша молодежь пример всему миру, о том, как он рад, что и его сын тоже стоит в строю выпускников.

В конце своей речи Изяслав не забыл упомянуть о коварстве вероломных соседей, ударивших в спину нашему государству, которое, как форпост, стоит на защите мира от полчищ демонов, проживающих в пустошах.

«Выпуск сына — хорошо, а политика по расписанию?» — мысленно хмыкнул я.

После императора слово взяли министр обороны, начальник генерального штаба и еще несколько высокопоставленных чиновников, которые произносили стандартные для такого мероприятия речи.

Потом, когда мы должны были двинуться торжественным маршем, слово неожиданно для многих снова взял министр обороны — статный крепкий мужчина в дорогом костюме.

Когда я узнал, что в Носирианской империи эту должность занимает гражданский человек, мне это показалось очень странным, все же мой предыдущий опыт службы в вооруженных силах подсказывал, что на таком ответственном месте должен стоять кадровый военнослужащий. Однако брошенная Витовтом фраза: «Война слишком дорогое дело, чтобы доверять его военным», — заставила меня серьезно задуматься.

— Уважаемые друзья, — начал министр. — Из-за эскалации приграничного конфликта на восточном направлении с Танзинийским королевством и Республикой Кога, а также в связи с длительным расследованием произошедшего недалеко от предместья Антоновка прорыва демонов мы не сумели своевременно отметить подвиги наших кадетов, которые, столкнувшись с серьезно превосходящими силами противника, не только не дрогнули, но и сумели отбить несколько массированных штурмов, а потом продержаться до подхода подмоги.

«А вот это интересно!» — заинтригованно подумал я.

До сегодняшнего дня все сведения о произошедшем были строго засекречены. Понятное дело, родственники кадетов обладали определенной информацией, что-то знали и некоторые бойцы спецподразделений, и гражданский персонал различных служб, оперативно прибывший на место. Ведь неслучайно в СМИ просочились некоторые интервью очевидцев, в общих чертах, без особых подробностей описывающие произошедшие события и, кстати, двухметровый «ледяной купол», окруживший расположение со всех сторон. Его было сложно не заметить.

«Видимо, император решил, что ритуал выпуска — это отличная возможность озвучить официальную версию случившегося. Основной накал страстей уже спал, родственники погибших немного отошли от горя, да и на повестке дня в стране совсем другие новости, однако о нападении нужно сказать, так почему бы не сейчас?»

Министр начал рассказывать о том, как неожиданно для всех демоны стали появляться на территории училища и на территории прилегающих к нему государственных учреждений. О том, как многочисленный гарнизон, в том числе охранявший кадетов, вступил в неравную схватку с превосходящими силами противника и оттянул на себя значительную часть нападавших, давая возможность воспитанникам училища подняться по тревоге, экипироваться и приготовиться к бою.

«Немного не так все было, ну и ладно, я не гордый».

— Однако прикрывали ребят не только действующие военнослужащие, но и четверо кадетов второго взвода, стоявшие насмерть под слаженным ударом демонов, — продолжил министр и зачитал имена и фамилии павших мальчишек, после чего пригласил представителей их родов и вручил медали «За храбрость в бою».

— Эти награды не вернут нам наших детей, — сухо произнес император после награждения. — Однако мы обязаны отметить их подвиг и мужество. Они настоящие маленькие герои, и я скорблю, что им не удалось выжить…

После первого награждения министр довольно подробно рассказал о прорыве третьего взвода к расположению первого. О том, как мы со Страхом отправились за ребятами из второго взвода. Как не сломленные гибелью друзей кадеты дали отпор довольно большим отрядам демонов.

Добавил, что в бою с высокоранговыми демонами погиб заместитель начальника училища — богатырь Кром, который уничтожил бо́льшую часть смертельно опасных противников и многих ранил, однако это не помогло капитану Каменецкому и многократно раненному сержанту Страху, которые погибли, выгадывая для кадетов лишние минуты на укрепление обороны расположения и отражение массированного штурма. Как находящиеся на огневых точках временные командиры, назначенные капитаном, в том числе и Витовт, руководили действиями кадетов и отражали штурмы демонов на своих участках.

— Атаки были отбиты, однако не все кадеты смогли пережить эти затяжные бои, — продолжил министр и добавил: — Для награждения к трибуне приглашаются…

Помимо родственников павших кадетов к министру обороны вышли родные Крома, Каменецкого и Страха.

Заметив, что награды за капитана и сержанта получали заплаканные женщины в черных платьях и с детьми на руках, я сделал себе пометку разузнать об их жизни и при необходимости помочь.

«Зря я раньше не поинтересовался, были ли у них семьи, — подумал с досадой. — Возможно, они остались без средств к существованию».

Когда получившие награды родственники ушли, министр продолжил повествование.

«Будет рассказывать или нет? — заинтригованно подумал я. — Если да, то во что хочет втянуть меня Изяслав? И что я ему буду должен? Те дивиденды, которые я получил от публикаций в СМИ, уже стоят немало, что же будет после официального награждения?»

— После смерти командиров кадет Морозов пошел на самоубийственный поступок: использовав зелье на основе пыльцы нурксултана, он накрыл расположение максимально возможно толстым слоем льда, чем спас обессилевших и магически истощенных кадетов от верной гибели, а затем, вступив в бой с выжившими демонами, чуть не умер сам…

Каждый из нас получил медаль «За храбрость в бою», а еще Орден святой Екатерины — одну из высших наград страны.

— Становись! Равняйсь! Смирно! К торжественному маршу — готовься! — наконец прозвучали команды Грозового. — Повзводно! Направо! Шагом марш!

Когда мы подходили к трибуне, на которой сидели император Изяслав и другие высшие чины империи, Годимир громко скомандовал:

— Счет!

— И-и-и раз! — дружно крикнули мы и, опустив руки по швам, одновременно повернули головы в сторону начальства.

— Счет!!! — повторно скомандовал Годимир, после того как мы прошли трибуну.

— И-И-И ВСЕ! — еще громче рявкнули мы, и в небо взмыли сотни монет, до этого момента крепко зажатых в руках.

— На месте! — скомандовал Воденцов, когда взвод подошел к выходу с плаца. — Стой! — И, выдержав паузу, торжественно закончил: — Вольно! Разойдись!

Пока мы с ребятами обнимались и поздравляли друг друга, к нам стремительно двинулись многочисленные родственники и близкие.

— Все расходимся! Еще встретимся сегодня на балу и наговоримся! — сказал я окружавшим меня ребятам и двинулся к многочисленному семейству Темниковых, члены которого тут же принялись дружно меня поздравлять.

— Спасибо, спасибо, спасибо! — говорил я, улыбаясь, пожимая протянутые руки и принимая похлопывания по плечам от братьев и поцелуи в щеки от сестер.

«О, да у нас некоторые изменения в составе поздравляющих!» — заинтригованно подумал я, вспомнив количество Темниковых на моей присяге.

Во-первых, с отцом теперь по понятным причинам не было Галины. Во-вторых, довольно свободно чувствовал себя наставник — как мое доверенное лицо и начальник службы безопасности. И в-третьих, среди Темниковых находилась новая личность — маркиза Марина Лисовская, представительница «серебряного» рода и невеста Федота.

Словно подчеркивая свою фамилию, девушка имела необычные огненно-рыжие волосы и милые веснушки. Красивые черты лица, звонкий смех и миниатюрная фигурка шли в комплекте.

С Федотом она обручилась месяца три назад, что стало совершеннейшей неожиданностью для всех, кроме отца.

Даже Руслан, который жил вместе с Федотом в столичном доме Темниковых, не знал об этом ничего. Возможно, кое-что мог заподозрить Игнат, но после начала приграничного конфликта его призвали в вооруженные силы, чем он, кстати, был очень сильно недоволен, но и отказаться от службы без потерь для репутации также не мог.

Почему от Темниковых призвали только Игната? Тут все очень просто. Отец — глава рода. Он, конечно, мог пойти добровольцем, но не стал этого делать. Федот — наследник рода, ситуация та же, да и не настолько ужасное положение на фронте, чтобы призывать высокопоставленных представителей «золотых» семей. Игнат уже завершил учебу и маялся от безделья, а Руслан еще был несовершеннолетним. Вот, в принципе, и все. Понятное дело, что выбор вполне себе обдуманный и взвешенный.

Холодно пожав руку молчаливого отца, я вместе со всеми двинулся в сторону стоянки, попутно отбиваясь от приглашений посетить столичный дом Темниковых.

— Какая кошка между вами пробежала? — тихо спросил Федот, отведя меня чуть в сторону. — Я, конечно, понимаю, что у тебя есть все основания обижаться на отца, но уже столько времени прошло! К тому же он ведь был отравлен. Гораздо лучше, если вы оба забудете прошлое и начнете смотреть в будущее. У нас в большой столовой накрыт шикарный стол, девочки ждут, что ты придешь! — Брат посмотрел на свою невесту. — И Марина тоже.

— Я не обижаюсь на него, — глянув на брата, произнес я. — Поверь. Мне казалось, что мы оба прошли тот этап, но он своими действиями пытается снова все испортить. Я не могу пойти с вами, пока не буду чувствовать себя в полной безопасности.

«Ну вот что ты за идиот? — подумал я, встретившись взглядом с главой рода Темниковых. — У нас же все было отлично: общие интересы, обоюдовыгодное сотрудничество! Зачем ты решил все испортить и влез между мной и Феофаном?»

Успешно отбившись от посещения столичного дома, я услышал слова отца:

— В таком случае в семь встречаемся в главном зале дворца. Не забудь приколоть к парадной одежде врученные награды.

Досадливо цокнув, я кивнул, а после, пообещав родным встретиться на балу в назначенное время, сел в автомобиль.

— Ну что, еще раз поздравляю с выпуском, — произнес наставник, довольно вытягиваясь на заднем сиденье автомобиля, а затем перевел взгляд на мою форму и добавил: — И с наградами тоже. У твоего деда, кстати, такой же орден был. Хорошо, что ты пошел по его стопам, но я бы предпочел, чтобы тебе вручали награды за заслуги другого рода.

— Ты же знаешь, что у меня просто не было выхода! — тяжело вздохнув, произнес я, когда понял, о чем он говорит. — Я мог только использовать пыльцу и умереть в бою или остаться без сил и погибнуть. Возможно, и на алтаре.

— Первый вариант как-то веселее выглядит, — заметил наставник, так же тяжело вздохнув.

И я вспомнил, как, очнувшись после двухнедельной комы, увидел его сидящим возле моей койки в больнице.

Старик, упершись локтями в колени, обхватив руками низко опущенную голову, беззвучно плакал, крупные капли стекали по лицу и аккуратной бороде.

Я был так поражен происходящим, что не заметил, как почувствовавший что-то Феофан поднял голову и посмотрел мне в глаза.

— Мне плевать, кто ты… — каким-то глухим голосом сказал он. — Настоящий Иван или тот, кто пришел вместо него. Просто живи. Живи, и все.

— О чем ты?! — искренне спросил я, ощущая дикую слабость во всем теле и совершенно не понимая, что происходит.

Из горла вырвался какой-то неразборчивый хрип, поэтому наставник поспешил подать мне стакан воды.

Жадно выпив его, я удовлетворенно откинулся на небольшую подушку и прикрыл глаза.

«Хорошо, — подумал я, а затем до меня дошел истинный смысл фразы наставника. — Что значит «настоящий Иван или тот, кто пришел вместо него»? Он что-то узнал, но что? И как мне у него все выведать?»

— Обманул, скотина! — тем временем злобно ухмыльнулся Феофан, с силой сжимая кулаки. — Обманул в который раз, и я поверил! Подумать только!

— Может, все же расскажешь, о чем ты? — ощущая слабость, но не позволяя себе расслабляться, спросил я. — Кто тебя обманул?

— Давай я лучше позову целителей, — встрепенулся наставник, потянувшись к пульту вызова медицинского персонала, но я поспешил его остановить. — Нужно сказать, что ты очнулся!

«Ага, конечно, — недовольно подумал я. — Меня отправят спать, а ты в таком состоянии пойдешь вершить правосудие и непонятно, что еще узнаешь».

— Не надо никого вызывать, — остановил я Феофана. — Лучше объясни, что за непонятные вопросы? А то буду считать, что единственного преданного мне человека настроили против меня. И от этого мне станет еще хуже.

— Прости, Ванечка, прости, — неожиданно упал на колени наставник и, уткнувшись мне в руку, заплакал. — Прости старого предателя. Прости.

«Это так его задела фраза «единственный преданный человек» и настроила против меня? — с недоумением подумал я. — Или выбило из колеи то, что я почти умер? Кстати, действительно! А почему я не погиб? Я же думал, что после пыльцы нурксултана мне конец! Я же не справлялся с объемом восполняющегося резерва! Ладно. Потом об этом подумаю, сейчас есть кое-что поважнее!»

— Феофан! Ты чего?! — ошарашенно произнес я, пытаясь выдернуть свою руку. — Ты что творишь, родной? Мне сейчас точно хуже станет. Ну-ка вставай и рассказывай, что произошло. Давай, а то я не могу на это смотреть.

При слове «родной» наставник как-то встрепенулся и дернулся, затем поднял на меня мокрые от слез глаза, вытер их рукой и, сев на стул, медленно принялся рассказывать.

О том, как он поехал по моему поручению в поместье Темниковых, как отец выдал ему для изучения выписку из какого-то сборника запретных ритуалов, который хранился у погибшего Морозова. В предоставленных записях говорилось о возможности воскрешения человека, при самопожертвовании проводящего ритуал мага, который вселяет в тело новую душу. Феофан не поверил в это, но для себя решил, что, даже окажись подобное правдой, все равно бы ни за что меня не бросил.

После того как он принял это решение, выяснилось, что в районе училища произошел прорыв демонов и я в тяжелом состоянии нахожусь в реанимации, где, как оказалось, пролежал целых две недели.

В этот день, как и несколько дней до этого, Феофан сидел у койки в частной больнице и молился Спасителю о моем выздоровлении. Произнося те идущие из души слова, он мониторил меня всеми возможными при его ранге способами и видел лишь искреннее недоумение. А это значило, что Егорка цинично его обманул. Темников почему-то пытался нас рассорить, и у него это почти получилось.

Покрывшись холодным потом, я возблагодарил Спасителя за то, что в первые секунды после своего пробуждения вообще ничего не понимал, иначе все могло обернуться достаточно скверно, а мне пока нельзя терять Феофана! Никак нельзя! Я еще слишком слаб!

«А может, я не сразу догадался о подоплеке слов наставника только потому, что уже не разделял две сущности, живущие в этом теле? Кажется, я давно решил для себя: «Я — Иван Морозов, и точка!»

— Твое поведение крайне непривычно, — заметил я, исподлобья бросая на наставника настороженный серьезный взгляд, который заставил его встрепенуться. — Знакомый мне Феофан не раскис бы от подобных новостей. Скорее, он забрал бы у отца не только выписку с ритуалом, но и весь сборник. И выведал бы, зачем Темникову нужно нас ссорить.

— Прости, Иван, — снова чуть не расплакался наставник. — Прости! Стар я стал! Совсем стар!

Я еще больше насторожился, догадавшись, что с Феофаном действительно что-то сильно не так, и, посмотрев ему в глаза, продолжил.

— Это явно не старость, — с сомнением покачал головой, вспоминая, какие эффектные женщины еще недавно задерживались в комнате наставника.

Несколько минут размышлений, и я вспомнил последний день Галины Беловой и то, как отец потрошил ее память. Она призналась, что отравила его каким-то невероятно редким ядом.

«Мог ли отец выведать у Галины рецепт зелья и воспользоваться им?» — задумавшись, я спросил у наставника:

— А ты, случайно, ничего не ел и не пил в поместье Темниковых?

Феофан посмотрел на меня прозревающим взглядом и как-то растерянно произнес:

— Но я не почувствовал для себя никакой опасности! Легкая тревога у меня, конечно, была, но она постоянно присутствовала после твоего воскрешения.

— Срочно едешь в лигу магов и заказываешь самый сильный очищающий ритуал. Если нужно, то несколько. После чего приезжаешь назад, хочу поговорить с тобой, когда ты станешь нормальным. И это… — Я сделал глубокий вдох и прикрыл глаза. — Вызови ко мне какого-нибудь целителя, кажется, мне снова стало хуже…

Прежде чем я потерял сознание, меня посетила внезапная мысль.

«Зачем отец сначала вернул мне наставника, позволив ему быть моим доверенным лицом, а сейчас пытается убрать? Это же нелогично! Для чего он все это задумал?»