Простой советский спасатель 4

Дмитрий Буров (2024)

Продолжение приключений Алексея Лесового — МЧС-ника, попавшего в 1978 год. На руках у Алексея несколько старых карт городского подземелья. Лесакову предстоит выбор: спустится вниз и разгадать тайну подземного города, или забить на все, и прожить жизнь заново, наслаждаясь морем,солнцем, красивыми девушками и выстраивая свое новое будущее в прошлом.

Глава 1

Крик превратил обычное летнее утро на пляже в не совсем обычный день на пляже. В первый момент я сильно удивился, к месту происшествия не рванули толпы любопытствующих с фотоаппаратами наперевес. Потом сообразил: советские люди технику с собой на пляж не брали, а мобильных телефоны ещё не изобрели. Так что вокруг дородной тётки, утробно орущей и машущей руками в сторону моря, собрались только близлежащие отдыхающие.

Мы с Женькой, побросав надкусанные пирожки, схватили спасательный круг и рванули к возбуждённо голосящим гражданам. Виляя по песку, как зайцы от охотников, стараясь не наступать на ранних любителей загара, которые даже не дёрнулись от вопля, мы оперативно добежали до компании галдящих людей.

— Гр-раждане! Попрошу расступиться! Служба спасения! — гаркнул я, тормозя возле голых мужских спин, перекрывающих обзор на воду.

— Посторонись! Разойдись! Где утопленник? — заорал следом за мной Женька, останавливаясь рядом.

Фонтан песка прыснул из-под его ног и обдал мальчишек, которые вертелись под ногами. Две мамочки тут же недовольно заверещали, ругаясь на Жеку, но напарник не растерялся и рявкнул во всю силу своих лёгких:

— А ну, тихо!

«Я сказал, или я сказал тихо», — продолжил про себя шутку из моего времени, вслух же громко поинтересовался:

— Граждане отдыхающие! Что случилось? Кого убили? Где пострадавший?

— Где утопающий? — вторил напарник.

Мы во все глаза рассматривали морскую гладь, но на воде и близко не наблюдалось тонущих. Где-то далеко за буйками качалась на лёгких волнах лодка. Что-то царапнуло внутри, когда я окинул её взглядом, но ничего такого не заметил и переключил внимание на монументальную женщину в купальнике в крупный горох.

— Товарищ спасатель! — ко мне обернулась та самая корпулентная дама, которая и начала весь этот сыр-бор.

М-да, повезло, что называется, по полной. Передо мной стояла тётка, которая не так давно убеждала милиционера определить меня в кутузку за непотребный внешний вид, посчитав пьяницей. Надо же, как тесен мир, особенно город Энск.

— Гражданочка! Успокойтесь и давайте всё по порядку! — успокаивающим тоном с улыбкой обратился я к взволнованной курортнице. — Что случилось? Кого убили?

— Товарищ спасатель! — дама придвинулась ко мне ближе, едва не вжимаясь пышным бюстом в мой торс.

Я попытался отступить, но не смог: за спиной стояла толпа любителей зрелищ. Ну, ещё бы, дни на курорте проходят в однообразности и неге. Из всех развлечений пляж, море, вечером танцы и пиво, если жена позволит. А тут бесплатное шоу с убийством. Как такое пропустить? Люди, увы, не меняются, одно радует: никто ничего не снимает и никуда не выкладывает, потому как некуда.

— Товарищ спасатель! — дама, наконец, успокоила свои колышущие полушария, и взволнованно прижав руки к груди, затараторила. — Там, — пухлая рука с золотым ободком на безымянном пальце махнула в сторону моря. — Там… — судорожный всхлип.

— Что там? — Женька, нетерпеливо переступив с ноги на ногу, поторопил гражданку. — Говорите уже, ну!

— Жень, подожди, видишь, женщина нервничает. Гражданочка, успокойтесь, — продолжая улыбаться, ласково обратился я к тётке. — Что вы видели на море? Кого-то унесло на матрасе?

— Нет! — возмутилась дама. — Как вы могли не заметить такое! — бюст возмущённо подпрыгнул, выражая всё негодование хозяйки. — Там! — и снова величественный жест в сторону воды. — Человека убили! — и театральная пауза.

М-да, нелегко живётся близким с непризнанными доморощенными актрисами.

— Гражданка! — терпеливо продолжил я. — Может, человеку помощь нужна. Скажите, кого спасать?

— Он умер! — патетично воскликнула дама, закатывая глаза и пытаясь упасть в обморок.

— Так, стоп! — я схватил женщину за плечи и слегка встряхнул. — Женщина! Что вы видели? Кто тонет?

— Да никто не тонет! — возмутилась свидетельница. — Уже утонул! Его убили там, на лодке! И скинули в воду! Он умер! — величественный всхлип и очередная попытка потерять сознание.

— Кто муж? — рявкнул я. Чёрт, так во что резануло глаз — отсутствие человека в посудине.

— Я, — знакомый толстяк с красным лицом выдвинулся чуть вперёд.

— Держите своё сокровище. Жека, где катер? — я сообразил, что в первый же день работы на новом месте нарушил главное своё правило: не разузнал про технику и не осмотрел спасательное судно сам, лично. Однако неплохо меня выбило из привычной колеи.

— Катер? — напарник начал оглядываться. — А, катер! Разойдись! — заорал Жека и рванул куда-то в сторону. Я помчался за ним.

Потрёпанная посудина покачивалась на приколе возле берега, облепленная любопытствующей малышнёй. Пацанва постарше крутилась вокруг, забиралась на борт и прыгала бомбочками в воду.

— А ну, брысь отсюда! — на ходу крикнул Женька, запрыгивая в старый добрый автобот с подвесным «Ветерком».

Мелюзга брызнула врассыпную, мы запрыгнули на борт, и через минуту уже мчались в сторону одинокого судёнышка, распугивая купающихся воплями в рупор, который лежал тут же, под лавкой.

— Граждане отдыхающие! Пропустите спасательный катер! Идёт спасательная операция! Посторр-р-ронись!

Ещё никогда я не ощущал себя таким беспомощным в моменте. Наша база — закрытая территория, и когда мы уходим в море, нам не приходится пробиваться сквозь толпу на воде. Ещё один момент, который стоит ввести за правило в этом времени.

Мы довольно быстро домчались к месту предполагаемого преступления, заглушили мотор и медленно подошли к судну. Лодка действительно оказалась пустой: ни внутри, ни снаружи никого не наблюдалось.

— Слышь, Лёха, — почему-то испуганным шёпотом окликнул меня Женька.

— Чего? Видишь кого-то? — откликнулся я, осматривая поверхность воды.

— Нет. Лёх, а, Лёх, это ж лодка Сидора Кузьмича…

— Кого? Что?! — я оглянулся на Жеку.

Напарник смотрел на меня круглыми глазами.

— Его, я номер узнал. Его личная, — ответил друг и часто закивал головой, словно боясь, что не поверю.

— Уверен?

— Точно тебе говорю… Там вон и фуражка его… Валяется… Кажется… — сиплым голосом отозвался Жека.

— Где?

— Да вон под скамейкой, — Женька, не сводя с меня круглых глаз, мотнул головой в сторону лодки.

В этот самый момент судно вальяжно качнулось на волнах, и из-под лавки выкатилась белоснежная морская форменная кепка, которую Кузьмич практически никогда не снимал.

— Твою ж каракатицу, — выдохнул Жека, высказав наши общие мысли: фуражка оказалась испачканной чем-то бурым.

— Я за ним, — стаскивая майку, крикнул я напарнику, который застыл с остекленевшим взглядом. — Рация есть?

— А? Что? — студент поднял на меня ошалелый взгляд.

— Сиди здесь, если есть рация — вызывай милицию на берегу.

— Нету рации… — моргнул Жека.

— Евгений! Приди в себя, держи лодку! Я пошёл! — теряя драгоценные секунды на инструктаж, громко и чётко отдал я распоряжения и прыгнул за борт.

— Да, хорошо, — успел расслышать, прежде чем море сомкнулось над моей головой.

Почти час мы с Жекой попеременно ныряли, пытаясь отыскать или самого Сидора Кузьмича, или хоть какой-то намёк на то, что с ним случилось. Хотя море не любит делиться уликами. Наконец, смирившись с тем, что никого не найдём, мы забрались в автобот, взяли лодку Пруткова на абордаж и отправились к берегу.

Толпа встретила нас тревожными криками, возглавляла её всё также властная дама в гороховом купальнике. Женщина уже пришла в себя, и что-то увлечённо вещала отдыхающим, собравшимся вокруг неё, и молодому милиционеру. Парень тоже оказался старым знакомым, тем самым, который принял меня с пробитой головой и сдал на руки Кузьмичу.

— Здорово, сержант! — окликнул я Василия.

— Здравствуйте, — сдержанно кивнул Василий Чудной и продолжил терпеливо выслушивать красочный рассказ дамы в горох.

Мы причалили, вытащили лодку Кузьмича на песок, разогнали пацанят, которые тут же кинулись её рассматривать, и подошли к Чудному.

— Вот, — я протянул Василию фуражку. — Больше ничего не нашли.

Главная свидетельница громогласно охнула, драматично воскликнула «Убили!», и попыталась упасть на руки к своему супругу. Но опытный муж чуть отступил в сторону, и дородная супружница, которая прежде чем упасть, разведала остановку, резко перехотела в обморок.

— Свидетелей попрошу остаться! — строго оглядев застывшую в потрясённом молчании толпу, строго велел страж порядка.

— Я, я всё видела! — оживилась дама и торжествующим взглядом окинула притихших отдыхающих.

— Ваше имя, гражданка? — Василий изо всех сил старался выглядеть опытным и важным, но у него это плохо получалось. Жидкие усики только добавляли нелепости его молодому лицу, особенно в тот момент, когда молодой милиционер сурово поджимал губы.

— Лариса Гавриловна Ладзинская, — громко оповестила всех собравшихся женщина, гордо выпятив бюст.

Отчего-то мне показалось, что все должны были ахнуть от удивления, признав в ней по меньшей мере народную артистку. Но, к огорчению дамы, этого не произошло. Но Лариса Гавриловна сильно не расстроилась, рассчитывая на то, что сержант сейчас спросит, откуда она прибыла в наш славный город и кем работает.

Но и тут Василий не оправдал её ожиданий.

— Расскажите, что вы видели?

Ладзинская обиженно поджала губы, помолчала с полминуты, но потом деятельная натура не выдержала, и дама принялась рассказывать.

— Я стояла вот тут, принимала солнечные ванны, — пухлая рука величественно указала в сторону, едва не зашибив случайного человека из толпы. — Смотрела вдаль, наслаждалась дивным пейзажем. Муж загорал на коврике вместе с сыном…

— Гражданка, оставьте ненужные подробности. Мне нужны конкретные факты, — прервал Чудной.

— Ну, хорошо, — Лариса Гавриловна поджала губы, окинула сердитым взглядом милиционера, но страж порядка не впечатлился, лишь нетерпеливо переступил с ноги на ногу, и вытер пот со лба широким платком, который достала из форменных брюк.

Позднее утро плавно перетекало в сторону жаркого полдня, и солнце начинало припекать не по-детски. Часть отдыхающих рассосалась по своим коврикам, вернувшись к своим курортным делам. И только самые стойкие, точнее, самые любопытные остались ожидать развязки непонятной истории.

— Так что вы видели, гражданка? — Василий поторопил Ладзинскую.

— Так вот, я стояла и наслаждалась видами, когда увидела лодку, она плыла оттуда, — жест в сторону горизонта.

— В лодке были люди? — устало уточнил сержант.

— А как вы думаете? — воскликнула Лариса Гавриловна. — Как лодка может плыть сама, без людей?

— Сколько их было? — игнорируя комментарий женщины, Василий продолжил выпытывать информацию.

— Двое, мужчина и… мужчина.

— Вы уверены? — Чудной поднял глаза на даму.

— У меня хорошее зрение, стопроцентное! — воскликнула Ладзинская.

— Что было дальше?

— Дальше они плыли, а потом остановились.

— Почему вы обратили на них внимание?

— Ну как же, это была очень странная лодка, я бы даже сказала пугающая, — Лариса Гавриловна придвинулась к милиционеру и продолжила таинственным полушёпотом. — Понимаете, она так подозрительно плыла.

— Что в ней было подозрительного?

— Ну, как вы не понимаете! — возмутилась дама. — В лодке было двое мужчин!

— И что? — встрял я, пытаясь понять ход её мыслей. — Извини, — кивнул сержанту, который обжёг меня взглядом. — Больше не буду.

— Мужчины вели себя как-то подозрительно? — сержант принялся задавать наводящие вопросы.

— Их было двое! — повторила Лариса Гавриловна.

Мы с сержантом непонимающе переглянусь. К тому времени Женька уже умчался на вышку, дежурство никто не отменял, а на пляже чего только не приключается в течение дня.

Я никак не мог понять, почему женщине решила, что двое мужчин в лодке — это необычно. До полной толерастии ещё далеко, даже заграницей ещё не настолько откровенно и открыто показывают всю эту нетрадиционную свистопляску, а уж в Советском Союзе двое мужчин в лодке не должны вызывать такое недоумение, чтобы обратить внимание.

— Двое мужчин, я понимаю, — терпеливо повторил за Ладзинской сержант. — Чем они привлекли ваше внимание, гражданка?

— Они были без удочек! — ласково, словно малому ребёнку, объяснила, наконец, свидетельница, и торжествующе уставилась на нас двоих.

Мы с Василием ещё раз переглянулись, пытаясь понять ход женских мыслей. То есть, если мужики на лодке в море без удочек — это странно?

— Что они делали в лодке?

— Плыли, конечно же, — ехидно улыбнулась женщина.

Я мысленно взвыл и от всей души стукнул дуру-бабу по лбу. Сержант прикрыл глаза и в очередной раз вытер пот.

— Просто плыли?

— Просто плыли. Вы понимаете, — доверительно наклонившись к милиционеру, пропела Лариса Гавриловна. — Они просто плыли откуда-то, без этих всяких досок, на которых носится эта сумасшедшая молодёжь, — женщина закатила глаза, выражая своё мнение о современных юношах и девушках. — А потом остановились и принялись ругаться.

— Почему вы так решили? — уточнил Чудной.

— Ну, это же сразу видно, — удивилась Ладзинская.

— Да? По каким признакам вы определили, что мужчины в лодке ругаются? — сержант не сдавал позиций.

Женщина скривилась, но на минуту задумалась, перебирая в голове подробности.

— Тот, что в кепке, он что-то доказывал второму, более молодому. А молодой возмущённо размахивал руками, даже пытался встать, но лодку качнуло, и он упал обратно.

— Дальше? Вы заявили про убийство.

— Именно! — воодушевилась Лариса Гавриловна. — Именно, самое натуральное убийство!

— Как оно произошло? — Василий не давал свидетельнице ни малейшего шанса уйти в сторону от рассказа.

— Он ударил его веслом! — воскликнула женщина. — Я видела собственными глазами, он ударил его веслом! Ах! — очередная попытка упасть в обморок не увенчалась успехом, муж стоял все так же поодаль, наблюдя за сыном, который возился с куличиками возле пляжного коврика.

— Кто кого?

— Парень ударил того, который в кепке, ударил по голове веслом!

В Ларисе Гавриловне точно пропала великая актриса, так артистично демонстрировать окружающим своё отношение с помощью лица не всякий умеет.

— Что было дальше? — глубоко вздохнув, поторопил свидетельницу сержант.

— Дальше? А как вы думаете, что было дальше? — вскрикнула дама, и её выдающийся бюст едва не выпрыгнул из купального костюма. — Он умер!

— Кто умер?

— Мужчина в кепке! Он упал за борт и умер!

— Почему вы так решили? — удивился Василий.

— Потому что он упал в море, и я больше его не видела, разве не ясно?!

— Ясно, — кивнул милиционер. — А второй?

— Что второй?

— Вы говорили, в лодке было двое. Молодой ударил того, кто был в фуражке, веслом. Так?

— Совершенно верно, — величественный кивок.

— Когда человек упал за борт, что сделал второй?

— Второй? — женщина на секунду нахмурилась. — Он выкинул весло за борт, а потом и сам зачем-то прыгнул в море.

— Прыгнул, чтобы спасти первого?

— Нет, конечно! — бюст отрицательно качнулся из стороны в сторону. — Он поплыл в сторону берега, — уточнила Ладзинская, и, смутившись, закончила. — А потом… потом я отвлеклась и больше его не видела.

— Опознать сможете?

— Кого?

— Второго.

— Нет, конечно, он же был… голый! — выпалили дама.

— Голый? — мы с сержантом воскликни одновременно.

— В каком смысле голым? — первым пришёл в себя Василий.

— Ну, он был в плавках, таких тёмненьких, узенькими шортиками, — дама чуть покраснела и стрельнула глазами в сторону мужа, убедившись, что супруг не слушает, она аккуратно выдохнула и пояснила. — На голове у него была кепка с длинным козырьком, так что лица я тоже не разглядела.

«Опа, неужто снова всплыл мужик в бейсболке?» — мелькнула мысль, и я навострил уши, желая подробностей. Но наша громогласная свидетельница преступления больше ничего не смогла рассказать.

Я передал сержанту фуражку, которую мы обнаружили в лодке, попрощался и отправился на вышку. Перед этим условившись, что Василий подойдёт к нам за показаниями, когда закончит с Ладзинской и другими свидетелями.