Коллаборация

Дмитрий Антонович Никифоров, 2020

Почти десять лет прошло с тех пор, как человечеству стало доступно бессмертие. Но цена вечной жизни оказалась столь велика, что невозможно понять – дар это или проклятие? Власть имущие решили взять выбор в свои руки, погрузив мир в многочисленные войны. Россия в очередной раз выстояла, пожертвовав десятками миллионов жизней. Общество теперь крепко и солидарно, как никогда в истории. Враг внешний и враг внутренний не дают отвлечься на такие химеры, как демократия и права человека. Даниил Сухарев живёт в этом мире, пользуясь его благами и пытаясь сохранить связь с миром старым. И вот однажды поздним пятничным вечером он встречает девушку, изменившую его жизнь навсегда. Содержит нецензурную брань.

Глава вторая, в которой давние друзья вновь собираются в полном составе, но из-за двух девушек всё идёт наперекосяк.

Санкт-Петербург, зелёная зона.

Пойло, именуемое тёмный эль, уносило в глубины желудка никотиновую смоль с языка и разливалось приятной прохладой по пищеводу, окутывая туманом мозг.

Прищуренные глаза смотрели поверх бокала на статную брюнетку, которая о чём-то говорила со своим странным спутником, вызывающим смутную тревогу.

— Даня! Даня! Ты чего залип? — Окликнул Даниила Руслан, до этого увлечённо барабанивший пальцами по столу в такт музыке. Металл, настойчиво орущий из потолочных динамиков, призывал оставить желание спокойно поговорить и заняться употреблением алкоголя. Озорно глянув своим косым глазом и расплывшись широкой улыбкой на мохнатом лице, он продолжил — Чего это мы на незнакомых барышень смотрим? А ну, давай, рассказывай, что у тебя там с Алёной? Было чего? — Руслан, жестами поясняя это"чего", потёр указательными пальцами друг об друга.

— Да на хрен её. — Ответил Даниил, заливая в себя остатки пива и, со стуком поставив бокал, констатировал, — совсем всё осточертело.

— Не случилось? — спросил Руслан, смотря одним глазом в глаза, а другим в душу или куда-то ещё, чего нельзя было понять из-за его косоглазия.

— Не, не, я ничего такого и не хотел. — Даня резко перевёл глаза на стол. Чиркнув зажигалкой, подпалил табак и шумно затянулся. — Ну я с ней встретился, хотел предложить на концерт сходить. Иль куда ещё… По классике всё, понимаешь, да?

— По “классике” сейчас три бабы на мужика. Вот, взгляни вокруг, Рус обвёл рукой зал, — мужиков, кроме нас, четверо, остальные — дамы. К любой подойди, так в штаны тебе полезет. Но нет, зациклился на одной ещё до войны. Терпильство, пережившее апокалипсис, это ж где такое ещё найти? Как тебя до сих пор не окольцевали, с учётом того, что рожа твоя не чета моей — красавчик впрямь, да и кукухой, как Олег, не поехал…

— Сейчас ты у меня сам кукухой поедешь, снайпер, блядь, — огрызнулся Олег.

— Братишь, я же любя! И чего было-то в итоге?

— Да пофиг, не суть. — Даниил хмуро посмотрел на Руслана и потушил недокуренную сигарету. — Как только увидел её, сразу руку в сумку за билетами запустил, да речь толкать приготовился. А она подходит с лицом каменным. Я ей улыбнулся, а она сразу в слезы и в плечо мне уткнулась:

— Меня Никита выгнал, сказал, что у нас отношения не развиваются и нам стоит пожить отдельно. Можно, я у тебя переночую?

— Ну, так сам Бог велел согреть её любовью, — бодро резюмировал Руслан.

— Не поминай имя Господа всуе, — сказал Олег, приступивший к потрошению следующего ролла. — Это же самый подходящий момент для рассказа о подругах, которых её любимый Никита тащит к себе в постель.

— Да, но нет. Она так расстроена была, что как-то не хотелось сверху ещё ведро помоев выливать.

— О, да! — воскликнул Рус. — Ты нам потом ещё будешь ныть — "почему это классные бабы с мудаками встречаются, а с тобой, таким честным и милым, у неё"френдзона"".

— Ну это реально было бы подло, в такой момент ей что-то говорить про похождения её"Никитки". Вот воспользовался бы я ситуацией, а как потом в глаза смотрел бы? — сопротивлялся Даниил.

— Правду говорить не подло, — поддержал Руслана Олег. — Вот и пойдёт она опять к Никите не потому, что он мудак, а потому, что он сильный и добивается всего, что ему надо. А это и надо бабе любой — чувствовать силу и решимость. А правду говорить — это тоже сила, при этом неплохая сила, как возможность кому-то морду набить.

— Ой, а тебя, конечно, за честность Катька и выбрала, а другие её ухажёры с неполным набором зубов из-за словесных баталий ходят, — съехидничал Даня.

— А чтобы честным быть, сила тоже нужна. И держать удар за правду сила иногда нужна большая, чем просто удар отвесить, — ответил Олег.

— И от кого же ты за правду удар держал? — спросил Даниил.

— От Кати держал…и она от меня держала, — вздохнул Олег.

— То есть? — Не понял Руслан.

— Расстались мы, — сказал Олег, понизив голос.

— Как так?! — удивились Даня с Русланом

— Да она с этими дебилами связалась, как там…а, вот — "общество борьбы за права гемозависимых". За права упырей — понимаете, да? — Олег решительным жестом взял у Руслана наполовину заполненный пивом бокал и затяжным глотком опустошил его. — Я тебе возьму, не переживай, — обратился он к озадаченному Руслану.

— Да ладно, ты продолжай, — примиряюще ответил Руслан.

— Так вот, она месяца три назад такой лютый грипп подхватила, что её в больницу положили. Помните? — обратился к парням Олег.

— Ну? — поторопил Даня.

— Когда совсем всё было плохо, она очень сильно умереть боялась, — Олег смутился и продолжил, — да я сам тогда за неё боялся, откачали её чудом, конечно. После этого она о бессмертии мечтать начала. Постоянно мне рассказывала всю эту фигню о замкнутом цикле, периодах оптимального слияния бактерий, особенностях светобоязни, системах добровольного кровообмена.

— Чего слияния? — не понял Руслан

— Ну то, что только через 40 минут можно замыкать цикл превращения, но сделать это надо не позже чем через трое суток. Короче, периоды, когда ви-бак плодиться может, — пояснил Даня.

— Да чума это, как не называй, — сердито ответил Олег. И тут она говорит, что у неё есть знакомая, которая полные обороты делает и через Финку в Норвегию переправляет и на это дело много денег нужно. Я вот на этом моменте подохренел и спрашиваю: — Как ты с этими выродками связалась? Они вне закона! А она мне: — Это шанс человечества на новую жизнь, но наши власти его отнимают! Ты разве не хочешь, чтобы мы друг друга вечность любили?

Ну я её и поставил перед выбором — или она с этой дрянью или со мной. Едрить, у неё оба брата в войну погибли, а она к коллаборантам хочет.

— М-да, дела. Ну хоть полувампом не хочет стать, — сказал Руслан.

— А разница? Если она с этой мразью ошивается, то заразится рано или поздно, — ответил Олег.

— Так-то да, — согласился Даниил, — представляете, два года страха, крови, Долгая зима. И после всей этой беды ещё есть люди, которые ввязываются во весь этот мрак.

— Конечно, капелланов ко всем приставим и заживём, — скептически высказался Руслан.

— Рус, ты о чём? — покосился на него Олег.

— Государство решает, что хорошо, что плохо, — Руслан помолчал, вздохнул и, выпустив табачный дым, проводил его взглядом до вытяжки, — но люди к этому стремятся, один чёрт. Вот у Кати оба брата в Москве погибли, да? Макс в команде зачистки был, в бою загинул (капеллан упокоил), а Стас?

— Что Стас?

— Что Стас, что Стас… Они же до последнего держались, без армии, без нормального оружия даже. А их сожгли всем районом! Как наживку использовали, чтобы собрать вокруг этих гоблинов ебучих и ОДАБом фиганули.

— Это была война! — зарычал Олег, — все на ней кого-то теряли. Один ты шарился хрен знает где. Рус, мать твою, не заигрывайся. Я не знаю, что ты там натворил, что под гэбнёй ходишь, но не считай умнее других. Понял!?

— Да замяли, мужики! — вмешался Даня, хлопнув по столу, — не будем об этом. Всё случилось, как случилось.

— Извиняйте, — Руслан откинулся на спинку, примиряюще приподняв ладони, — если я Катьку твою отмазал, это не значит, что я под гэбнёй. Разговоры разговаривать уметь надо. Всё вроде должно было быть решено… Ан нет, ещё будет продолжение.

— Ну ладно, парни, я за пивом, а то ощущение, что в душу нагадили, — Олег встал, потянулся и, уже ступив в сторону барной стойки, развернулся и спросил, — взять кому чего?

В ответ Даниил молча поднял два пальца, обозначающие два по ноль пять.

— Ясно. Рус? — Олег выжидающе посмотрел на Руслана.

— Ты меня извини, если чего не то ляпнул… — замялся Рус.

— Забей. Взять чего? — поторопил Олег.

— Водки и лимона возьми. Я деньги отдам, — ответил Руслан.

— Водки? Хорошо, — Олег задумчиво посмотрел на Руса и направился к барной стойке.

— Ты не переберёшь? — спросил Руслан, — с утра же ныл, что завтра тебе внеурочно работать и поэтому много не выпьешь и только ради Бори придешь.

— Да я завтра хоть как могу прийти, всё равно не заметят. Могу вообще не приходить, — Даня нервно закурил следующую сигарету.

— Начальство всё также не ценит? Твоя работа оказалась бесполезной? — спросил Руслан.

— Полезной, только непонятно кому. Я сделал не по техзаданию, сократив рассеивание за счёт отказа от работы в диапозонах, испускаемыми обычными людьми. Настроил датчики на волны, излучаемые коматозниками, даже в больницу под это дело ездил.

— Не понял, а коматозники-то здесь причём? Ты же радары на коллабов настраиваешь.

— Ну коллабы же являются людьми в основном, а ви-бак лишь дублирует функции организма. Это у “единиц” печень не работает и им нужен постоянный приток свежей крови. Поэтому без ви-бака они практически мертвы, а ему приходится тратить много энергии и давать повышенную магнитную сигнатуру, а у “двоек”, то бишь Высших, такой проблемы нет. Их организм работает нормально, но ви-бак берёт на себя любые критические нагрузки, к которым относится любая жизнедеятельность.

— То есть для Высших одинаково, что встать с дивана, что родить?

— Именно, правда про роды, конечно, сильно сомневаюсь. А чей организм не испытывает никаких нагрузок? Правильно, коматозников.

— Получается, ты сделал радар на коматозников, который в теории должен срабатывать и на Высших.

— Вот в теории как раз и проблема. Тестовый калибровать надо, а не на ком.

— Или наоборот — много на ком.

— Ой, опять твои теории заговора.

— А есть, что против этого сказать? Ещё расскажи, что Красный список весь ликвидировали. Ты, Дань, за тылом смотри теперь.

— Не интересно, отстань. Борю, когда ждать? — сменил тему Даниил.

— А хрен знает, должен с минуты на минуту подойти. В Белоруссии отсиживался, козёл, — пренебрежительно бросил Руслан.

— Ну чего козёл-то сразу, — начал оправдывать давнего приятеля Даня. — Так у него получилось. Нам только позавидовать стоит.

— Боря не прошёл через то же самое, что и мы. Он вернётся, думая, что дома всё осталось как и прежде, что мы остались прежними, но это не так. Мы же покалеченные, Дань. Разве не так? Олег прошёл через мясорубку Западного кордона, участвовал в чистке Красного списка опять же. Ты на Каспии беженцев держал артиллерией, ёбть. Я — логист, твою мать, колонны без прикрытия через очаги чумы посылал. Знаешь, сколько сколько крови на наших руках, на моих руках? Мы все…

— Мы все делали общее дело! — Даниил начал злиться. Рус, хватит рефлексировать. Жертва, блин, нашлась.

— Да, да. Всё ради Родины, всё ради победы….

— Ради, ради… — пренебрежительно бросил Даниил. — Смотрите, кто пришёл наконец! Борисыч!

— Здрасте, камрады! — около стола, в сопровождении вернувшегося Олега, держа россыпь бутылок, стоял Борис, на фоне Олега выглядевший особо тщедушно, что ещё более подчёркивалось маленьким узкогубым ртом, толстыми линзами очков и жидкими белёсыми волосами, обрамляющими высокий лоб. Поставив бутылки и неловко пожав всем руки, он распечатал виски и налил его себе в стакан.

— Как понимаю, вы все ждёте от меня невероятнейших историй?

— А то! — воскликнул Руслан, занятый наполнением стаканов себе и товарищам, — мало кто бывал за санитарным кордоном. Хотя у нас тоже историй накопилось.

— Да? Потом расскажете, — ответил Боря. — Я в этом аду весь январь был, а потом в Белоруссию еле свалил.

— Чего же на связь тогда не выходил? — спросил Олег.

— Так информационная блокада, как ты мог заметить, — ответил Борис.

— И у белорусов? — спросил Даниил.

— Они сами же и ввели. Тем более меня на карантине держали, где телик-то на два часа в день включали. А об интернете и говорить не приходится, — грустно ответил Борис.

— А с телефона? — уточнил Руслан.

— Отняли. И мобильный интернет тоже отключён в стране, — ответил Борис

— Дела… — Руслан наполнил стаканы себе, Дане и Олегу.

— Ага. Полгода давился чесноком, ел с серебряных сервизов, глаза от ультрафиолета болят, так ещё и у вас эту хрень везде понаставили, — улыбнулся Борис.

— Так у НАС чеснок им не вредит, — заметил Олег.

— Это сейчас только узнали, а я сам его в Киеве усиленно жрал в январе, — ответил Борис.

— Ну так что там случилось? В Киеве? — спросил Даниил.

— Я самое начало только видел, — ответил Борис, выдержав драматическую паузу.

— Да ну! Как? — хором спросили друзья.

— Дайте сигарету кто-нибудь — Олег, не отрывая взгляда от Бори, воткнул ему в рот сигарету, — так вот, взял меня Кеша Масленко, кореш киевский, что под бабулей живёт и потащил на баррикады — поглядеть что и как. Поглядели, мля…Ну, пришли мы туда. Ходим, бродим, там музыка везде, народ вроде веселится. Только нацики местные расходятся, палатки сворачивают, говорят, что они за Украину для украинцев, а кровососы какие же они украинцы, они и не люди даже.

— Это те, которые в Галичине сейчас воюют? — спросил Даниил.

— Они самые. — Борис затянулся сигаретой и, закашлявшись, продолжил, — они меня тогда выручили…. Как я давно не курил-то.

— Как спасли? — спросил Олег.

— Погоди, сейчас к этому подойду, — Борис залпом осушил стакан и сразу же напомнил по новый, — давайте хоть за меня выпьем, за то, что я до вас допёрся.

— Да, да, конечно!

Пока друзья расправлялись с содержимым стаканов, Даниил ещё раз бросил взгляд на брюнетку. Её горделивая осанка была ещё более заметна рядом с собеседником, который сутулился, вжавшись в кресло и накинув на голову капюшон.

— Так вот… они захватили горадминистрацию.

“Сутулый” меж тем привстал и, подобно стервятнику, навис над столом.

–… всё вокруг в огне, пахнет горелым мясом. А они горят и рвутся сквозь щиты!

Даня чуть приподнялся, аккуратно отставив стул, хотя сквозь грохот музыки и шум разговоров его бы не услышали, даже если бы он начал бить посуду. Но жгучее чувство чуть ниже спины заставляло быть осторожнее, компенсировав стремление погеройствовать.

— Пиздец какой, — передёрнул плечами Олег. А кто они такие были-то? У нас этой информации совсем не дают. — Эй, Даня! Дань?

Аккуратно маневрируя между столиков он продвигался вперёд, заглушая внутреннюю тревогу. От столика, за которым сидела девушка и её странный собеседник исходила угроза, но проснувшийся в Дане д’Артаньян гнал его вперёд.

— А думаешь там знали, кто они? Вот ни хрена. Но мы попёрли туда, так как жопа прямо таки горела от жажды приключений, — Боря широко развёл руками. — Четыре мужика и девушка. В обычной одежде, с обычными зубами без клыков. Просто люди, красивые. Баба вообще огонь, как модель.

Даниил между тем подобрался к столику и приготовился совершить какую-то несусветную глупость. Он оправдывал себя выпитым алкоголем, но, по правде говоря, возлияния его были весьма ограничены и разум вполне ясен. Человек в капюшоне, не глядя на него, вжался обратно в спину стула с таким усилием, что дерево загудело от напряжения. Девушка некоторое время смотрела сквозь своего собеседника расфокусированным взглядом, затем перевела взгляд на Даниила. На лице её не было никаких эмоций и только светло серые глаза источали неописуемую силу. У Дани всё сжалось в груди, захотелось сделать шаг назад. Превозмогая тяжесть, навалившуюся на всё тело, парень засунул руку в карман и достал телефон. На лице девушки на мгновение появилась злость, сменившаяся удивлением, чуть растопившим лёд её глаз. В этот момент морок оставил Даню.

— Ты что творишь? Что с тобой не так? Кому ты собрался звонить? — в голосе её смешивались удивление и испуг.

— Я? Я не… дадите Ваш номер?…дурак, дурак, дурак! — думал Даня про себя.

— Что?! Стой! — она резко обернулась к своему собеседнику, который всё это время сидел неподвижно, не привлекая к себе внимания.

В паре миллиметров от бока Дани остановилась вилка, зажатая в мелко дрожащей руке. Даниил перевёл взгляд на лицо этого человека, но в этот момент свет погас. В черноте под капюшоном он увидел два горящих ненавистью уголька глаз. Уши словно заложило ватой и на веки навалилась тяжесть, под которой они сомкнулись.

— Эй! Эй! Очнись! Ты кто? — взгляд девушки оттаял и она смотрела на Даню с куда большей человечностью.

Даниил уже открыл глаза, не понимая сколько времени прошло. Посетители сидели, как будто ничего не произошло (может и не произошло) и болтали. Человек в капюшоне исчез.

— Я… Куда он делся? А, меня зовут Даниил, можно Даня.

— Даниил, что тебе нужно?

— Да ничего… Это… я подумал, что Ваш собеседник доставляет Вам неприятности. Ну я и это… пойду.

— Стой. Ты вступился за меня, используя невероятно неловкий подкат?

— Ну… Сработало ведь? — лицо Даниила опалило жаром от смущения, — я пойду.

— Меня зовут Клементина, можно просто Клем.

Клементина выжидательно смотрела, пока Даниил робко пристраивался на стуле.

— Он не представлял опасности.

— Тот тип выглядел весьма угрожающе, впрямь как вурдалак.

— Для меня.

— Да? А кто это был? Твой парень?

— Может быть.

— Я… я всё испортил?

— Я ещё не решила.

— В каком смысле?

— У тебя есть шанс показать себя.

–?

— Даниил, ты же зачем-то пытался взять у меня телефон, не так ли? Или ты пытался познакомиться с Андреем?

— Андреем (тем мужиком)? Ах, да! Конечно. Ну это…

— Пойдём ко мне или к тебе?

Глаза Дани округлились и дыхание сбилось:

— Что? А… Нееет! Я не такой.

— А какой? Сейчас в России на трёх женщин по мужику, — услышав это, Даниил густо покраснел.

— Это же не повод спать с первым попавшимся!

— Я не нравлюсь тебе? — брови Клем дёрнулись наверх.

— Нет же! Почему? Ты очень красивая! Но я же подходил вовсе не за этим, — Даниил, говоря это, насупился и опустил взгляд.

— Ладно, не волнуйся ты так, — лицо Клементины украсила улыбка. Расскажи о себе.

— Ну, хорошо. Я здесь родился, здесь учился, недоучился…

— Война?

— Да. Прикаспийский выступ.

— И как оно?

— К своему стыду, признаюсь, что скучно.

— А должно быть весело?

— Нет, но понимаешь, пока на западе наши бились с ордами вурдалаков и вычищали банды коллабов на прикордонье, мой артиллерийский поддерживал популяцию деградантов.

— Популяцию?

— На Прикаспийском выступе, ещё во время восстания махдистов, был основан лагерь беженцев. Уже через шесть месяцев всем стало не до него — мир катился в тартарары. Естественно, там появился ви-бак. И что же наше командование сделало с этой помойкой? Ничего! Беженцы со всего Ближнего Востока шли туда, ища спасения, а попадали в бойню. А наш полк…

–…не давал угрозе разрастись, но и не уничтожал. После Долгой зимы это была рациональная необходимость, в отличие от того, что ваши вояки наворотили дома.

— В смысле? Что ты имеешь ввиду?

— Ты не задавался вопросом, почему не было мобилизации, особенно после вспышки в Москве? А лишь создали ополчение, вооружённое палками и лопатами.

— Это же Красный список саботажем занимался?!

— Да, конечно, — Клем снисходительно улыбнулась. Были враги народа, а теперь враги человечества. Его сколько уже редакций уже было? Четыре? Ну и конечно же всегда секретная часть про запас.

— Ну, когда правительство не темнило… Ладно. А что ты о себе расскажешь, Клементина?

— А что ты хочешь узнать, Даниил?

— Ну, например, откуда ты?

— На местную я, значит, до сих пор не похожа, ну что ж. Я из Польши.

— Да?! А зачем ты оттуда уехала? Они конечно со своими прибабахами, но люди же.

— Нелюди они. Со средневековым менталитетом. Плодят врагов в своём больном воображении, а гонора и спеси, ох! — Клементина закатила глаза, — после падения Ватикана, как переехал к нам Святой Престол, самомнение некоторых панов взметнулось до небес.

— Так в чём причина была? Вроде изгоняли же только тех, кто сочувствовал кровососам.

— Да, кровососам… и неправильных поляков тоже.

— Тебя из-за этого?

— Нет, из-за несогласия с политикой правительства. Но всё было гораздо сложнее.

— Я смотрю ты любишь недоговаривать.

— Женщина-загадка, — Клементина снова улыбнулась, — смотри, твои друзья тебя заждались, — она стрельнула глазами в сторону приятелей Дани, где Руслан размахивал рукой привлекая внимание.

— Чего им надо? — недовольно пробурчал себе под нос Даня, — я сейчас схожу и вернусь.

— Не надо, я уже ухожу.

— Могу ли я тебе?…

— Да, — девушка достала из сумки карандаш, и, взяв лежавшую подле неё салфетку, написала номер, — держи.

— Ещё увидимся, — Даниил столь же “грациозно” вышел из-за стола как и сел за него. Чашка чая, стоявшая перед Клементиной, со звоном подпрыгнула.

— Ты опасен, Даниил, — Клем придержала готовую перевернуться посуду.

— До встречи, — лицо Дани опять густо покраснело, — пока.

— Береги себя.

Даниил возвратился к друзьям, стараясь придать лицу серьёзное выражение:

— Что вам нужно-то?! Боря ушёл уже?

— Борис пошёл тебя выручать, — заговорил Рус, — ну и официанта с нашей закусью искать до кучи. Это явно не твой уровень. Таким кисам нужны денежные папики.

Даниил молча достал салфетку и показал Руслану.

— Клем? Что, это за имя то?

— Клементина.

— Имя, как будто у элитной…, — Даня укоризненно посмотрел на него, — дамы из эскорта.

— Или родители коммунисты, — подал голос Олег.

— Что?!

— Ну Климент Ворошилов, типа… Вряд ли конечно.

— Ладно, — Даня опрокинул в себя водку, теплом разлившуюся по телу и закусил ломтиком лимона, — я Бориса пошёл искать, — когда он встал, сердце с очередным толчком доставило к мозгу порцию разбавленной спиртом крови, отчего Даниил чуть покачнулся. Однако, откалибровав вестибулярный аппарат, он решительно отправился к кухне. По дороге бросил взгляд в направлении столика, где сидела Клем, но его уже занимали новые люди. Даня почувствовал грусть и не заметил, как дошёл до цели. Дверь не была заперта и оттуда доносится запах чего-то подгоревшего.

Борис, окутанный дымом, чуть покачиваясь стоял недалеко от дверного проёма. В помещении тускло светила болтающаяся на проводах люминесцентная лампа. Стол возле раковины был перевёрнут, пол залит чем-то тёмным и чуть пахло газом. Пьяная пелена на глазах и дым не давали Дане нормально разглядеть друга и пришлось подойти к нему вплотную, щурясь от мигающего из-за Бориной спины света.

— Эй, Боря, — тихо позвал Даня, — что здесь случилось? Это кто погром организовал? — Борис, услышав голос, медленно повернулся, хрустнув своими очками, попавшими под ноги.

Даниил оцепенел. По рукам из изодранных вен струилась кровь, стекающая ручейками на пол и собирающаяся в лужу возле валяющегося стола, из-за которого донеслось шуршание и за край столешницы ухватилась окровавленная ладонь.

— Данька, Данька, — прошептал Борис и, когда Даниил замер, уставившись на его измазанное кровью и поделённое слезами на три части лицо, заорал с нечеловеческим рыком: — БЕГИ!

Даниилу не приходилось видеть обращённых вблизи. В испытательной камере лаборатории, обращённые были обезличенными телами в красных робах и с мешками на голове, именуемые в документах"объектами"."Объекты"имели номера и иногда эти номера задерживались на два дня, но чаще каждый день были новые. Сейчас"объект", стоящий перед ним, не был намертво привязан к креслу-каталке, имел имя, а глаза и искажённое болью лицо не были спрятаны от окружающих. Колония бактерий уже взяла контроль над нервной системой и нуждалась в ресурсах для роста. Сердце отчаянно билось, высасывая все соки из тела и обделяя кислородом мозг, который ещё решительно сопротивлялся призывам найти свежую кровь.

— Беги, — уже шёпотом сказал Боря и, судорожно двигаясь, направился к Даниилу.

Даня, не в силах сделать шаг, заставил себя отвернуться от знакомого лица и это освободило его ноги от невидимых пут, но в тоже время погасило последние остатки разума Бориса. Уже рванув с места, Даня успел ощутить прикосновение пальцев к спине, что подействовало на него как электрический разряд, разойдясь холодными волнами по телу. Вылетев из кухни, Даниил влетел в зал и сходу врезался в столик, за которым сидела молодая пара. Стол опрокинулся, а посуда, находившаяся на нём, щедро засыпала осколками пол. Даня упал на бок, подвернув неудачно выставленную руку. Преследующий его Борис завершил переворот стола, всем весом надавив на него и опрокинув вместе с собой на Даниила, который, оказавшись в столь неудобном положении, не мог пошевелиться и еле уворачивался от клацающих у самого уха зубов. Девушка, до этого сидевшая за столиком, громко визжала, а её парень пытался неловкими движениями оттащить обращённого от Даниила, но, побоявшись близкого контакта, начал ногами вбивать тело Бориса в столешницу, невольно всё сильнее и сильнее вгоняя в руки и ноги Дани осколки. Парню удалось привлечь жаждущий взор Бориса и, испугавшись этого взгляда, он отступил назад, прямо в объятия поварихи, которая пошла на шум в поисках свежей крови. Кровь из шеи хлынула бурным потоком, окрасив его футболку и брюки в алый цвет. Посетители ломанулись было к выходу, но резко сдали назад.

10 минут назад.

Патрульный УАЗик не спеша катил на базу, рассекая фарами метель. Пятничное движение к десяти вечера почти рассосалось, так как горожане старались пораньше очутиться дома, несмотря на то, что комендантский час уже более двух месяцев был отменён.

Доброго вечера всем, кто ещё не спит. Вот и подошла к концу рабочая неделя. Несомненно, радостно от осознания того,что мы можем позволить себе в этот вечер не прятаться за ставнями и засовами, а собраться с друзьями за кружечкой горячительного, пока дамы и господа в погонах берегут наш покой. Итак, давайте же подведём итоги этой пятидневки. На западном кордоне, практически закончено накопление сил для проведения операции по санитарной очистке левобережной Украины. Правительство Польши приступило к осуществлению своих угроз и разместило ракеты средней дальности в Одесской области.

Капитан полиции Игорь Павлович Жигунов, положив под ухо шапку и освободив от куртки своё пузцо, пытался подремать. За рулём, наклонившись вперед, чтобы компенсировать маленький рост, сидела младший лейтенант Валерия Румянцева, внимательно вглядываясь в метель сквозь защитные решётки. Из-за роста ей отказали во вступлении в ОПБУ, который она считала достойным местом для свершения мести коллабам и многочисленным их отродьям. В регулярную армию она не пошла сама, по причине затишья, установившегося на кордонах. Безуспешно обойдя все силовые структуры, где её лишали возможности работать в поле, она, в отчаянии, поступила на службу в восстанавливаемую дорожною полицию, фунции которой весьма отличались от обязанностей довоенного ГАИ. Из-за дефицита радаров, выявляющих гемозависимых, их было решено установить на патрульных машинах, в обязанности экипажей которых входило при обнаружении на маршруте субъекта представляющего опасность, обеспечить его блокирование до прибытие отряда ОПБУ. Лера, за год пройдя обучение, надеялась проявить себя, доказав, что её миниатюрные размеры не являются препятствием для истребления нежити.

Игорь Павлович, в отличии от своей подопечной, энтузиазмом не страдал, сильно сдав телом и духом после увольнения из армии. Он не сильно распространялся о причине увольнения, но ходили слухи, что он то ли пожалел заражённого, то ли не выявил, из-за чего очаг заражения вспыхнул с новой силой, когда гражданские уже вернулись из эвакуации. От него недавно ушла жена и он часто закладывал даже на работе, делегировав большую часть обязанностей Лере.

А теперь перейдём к внутренним новостям — в Грузии завершилась рекультивация более 900 гектаров чайных плантаций, что позволит организовать поставки в страны Континентального Альянса…

— Господи! Лера, да выключи ты его уже! — проворчал капитан.

— Игорь Палыч, Игорь Палыч! — Лера убавила громкость, но заговорила сама.

— Да? Что? — шапка из под уха капитана скатилась вниз и он начал её судорожно ловить.

— Игорь Палыч, а Вы"двойку"видели? — спросила Лера.

— Во-первых, товарищ капитан, лейтенант. Нет, не видел, — раздражённо ответил Игорь Павлович, — и смотри за дорогой, вона какая метель.

— А"нулей"и"единиц"? Товарищ капитан? — не отставала лейтенант.

–"Нулей"больше,"единиц"меньше и вообще, — лениво отвечал капитан, поняв, что Лера не отстанет, — наша задача видеть их только на радаре и передавать их ОПБУ после выявления. Их сейчас прогнали из города и слава Богу.

— А если они нападают на кого-то? — спросила Лера, — у нас же есть примечание, что в крайнем случае или при угрозе жизни полицейского мы можем использовать оружие.

— Крайний случай и есть угроза жизни. И лучше застрелиться, чем бумаги потом оформлять. Стой, стой! — в салоне раздался равномерный звук зуммера, предупреждающий о том, что радар что-то засёк. Лера ударила по тормозам и УАЗик с заносом влево ударился о поребрик. Игорь Павлович раскрыл экран радара-детектора. Были видны две пульсирующие зелёные точки. Капитан схватил рацию и заорал:

— Лесной, это патруль семь-один. Приём. Лесной, это…

— Семь-один, слышу вас.

— Лесной, на Енотаевской 4 две"единицы", повторяю, две"единицы". Требуется зачистка. Приём.

— Две"единицы". Отряд выехал. Приступайте к блокированию. Приём.

— Понял. Приступаю.

Игорь Павлович отстегнул от потолочного крепления АК-104, открыл форточку и, не раскладывая приклад, высунул ствол в окно.

— И это всё? — спросила Лера, чувствуя как дрожат её пальцы от притока адреналина.

— Это всё, — пренебрежительно ответил капитан, — тут тепло, а там холодно. Они наверняка в цветочном засели, а не в кабаке.

Лера поджала губу и посмотрела на экран. Там одна из точек стала жёлтой.

— Смотрите, товарищ капитан, — сказала лейтенант, указав на экран.

— Что за хренотень?! — Игорь Павлович отрегулировал диапазон и стало видно, что зелёная точка не одна, а две рядом, а жёлтая точка начала двигаться в сторону от них. — Лесной, Лесной, приём. Это семь-один. Приём!

— Слышу вас семь-один.

— У нас плюс"ноль", угроза заражения! Лера, куда! Инструкцией запрещено покидать машину.

Лера выбежала из машины, потеряв по пути шапку, из-под которой освободилась копна рыжих кудрей. По пути присоединила магазин к “Вихрю” и, открывая плечом дверь в бар, дослала патрон в патронник. Вскинутый ствол упёрся в паникующую толпу, рвущуюся из помещения.

— Назад! Все назад! Руки за голову! — выдавив толпу обратно в зал, Лера услышала женский визг, но скопление людей не позволяло увидеть происходящие, — все вниз!

***

Олег и Руслан кинулись на помощь, ещё не поняв, что же произошло. Олег, уже замахнувшись на парня, мутузившего ногами валяющегося на перевёрнутом столе Бориса, заметил двух окровавленных людей, выходящих из служебного помещения. Один из них бросился на Олега, но нарвался на удар, впечатавший его в стену. Отлетев от стены как мячик, поварёнок снова попытался напасть и вцепиться в шею, но в его горло упёрся локоть. Олегу, наконец, удалось разглядеть нападавшего и он увидел неестественно бледное среднеазиатское лицо, налитые кровью глаза и сдвоенные клыки в жадно дрожащем от жажды рту. Подоспевший вовремя Руслан использовал прихваченную с собой бутылку виски для удара по голове упыря, а большую часть получившейся из бутылки розочки оставил в виде осколков в его глазах. Дезориентированный кровосос отступил и тут по залу разнёсся громкий крик:"Все вниз!"

***

Когда все вжались в пол и стены, лейтенант заметила, что один из заражённых пятится, закрывая руками лицо. Позади него низкорослая пухлая повариха вгрызалась в шею молодому человеку, который от потери крови уже посерел и в любой момент был готов обернуться в"нуля". Его подруга пыталась оттащить повариху, но появился ещё один заражённый и вцепился в неё.

Так, — думала про себя Лера, — парню хана, а девушку, видимо, грызёт свежий"ноль", то есть заражать он ещё не может. Ух, поехали, — переключив флажок предохранителя в положение автоматического огня, она нажала на спусковой крючок. Первая короткая очередь ушла в грудь кровососу с искалеченным лицом. Тот издал звук, похожий на удивление и, уткнувшись в стену, сполз по ней вниз, оставляя кровавую полосу. Готов, теперь"ноль", — щуплый"ноль"уже завалил девушку на стол и пустил ей кровь, грызя плечо, а та пыталась головой отстранить его от шеи, что делало их близость особо рискованной для стрельбы. Лера выругалась про себя и, подняв флажок предохранителя на щелчок вверх, сделала одиночный в голову, на который заражённый особо не отреагировал, продолжая судорожные движения. Второй выстрел снёс ему значительную часть затылка, что вызвало неожиданную для Валерии реакцию — "ноль"резко вскочил на ноги. Неестественно наклонив голову на правый бок, он посмотрел на неё, хотел было рвануть в её сторону, но, заинтересовавшись вдруг чем-то другим, обернулся всем корпусом назад. Воспользовавшись этим моментом, Лера снова сменила режим огня и всадила в"нуля"очередь в десять патронов, пропахав его тело от паха до шеи. Тот упал, а его жертва отползла оттуда, плача и истекая кровью. Но лейтенант, не обратив внимания на это, заметила встающую из-за стола фигуру, по которой рефлекторно тоже выпустила очередь, тем самым опустошив магазин автомата до конца.

— Стой! Не стреляй! — повариха, напившись крови, пришла в себя. — Я не хотела! Это не я! Это всё тот шайтан, — пытаясь стереть с лица кровь, натекшую из страшной раны на голове, она показала на распахнутую дверь кухни, — не убивай только. Я не хотела! Я не могла!

— Ты его убила, тварь! У тебя было три дня, чтобы сдохнуть человеком! Вы жизни отнимаете, желая жить вечно! — заорала лейтенант в ответ, потеряв всю свою собранность и стараясь злобой заглушить жалость к этой женщине, смотревшей на неё вполне человеческим глазами.

Вдруг из кухни вышло то, что раньше было барменом. И тут Лера совершила роковую ошибку, повернувшись к нему и нажав на спусковой крючок. Холостой щелчок бойка послужил триггером для"единицы", которая лёгким движением руки подняла уже начинающего двигаться выпитого парня и бросила того на лейтенанта. Валерия успела выставить вперёд автомат, на который и приняла пущенный в неё"снаряд". Сломавший о приклад большую часть зубов парень намертво вцепился в оружие. Автомат был единственной преградой отделяющей Леру от обезумевшей от жажды твари. Не обладая большим весом, он, обхватив Валерию руками и ногами, начал притягивать её к себе.

— Лера! Развернись! — вовремя подоспевший Игорь Павлович первой очередью срезал упыря на Лере, а второй упокоил бармена, — ты какого хрена вообще творишь?!

— Надо было действовать, иначе погибли бы люди! — приходя в себя ответила лейтенант, — там одна убежала в служебное помещение и статус одного гражданского я не знаю.

— Какой ещё статус?! Он заражён или нет? — спросил капитан.

— Я не знаю! Я стреляла по нему! — ответила Лера.

— Бляха муха! Ещё этого не хватало! — огорчился капитан, — ладно, я займусь им, а ты пока вторым. Обнаружь и блокируй.

— Я запасной магазин в машине забыла, — смутившись ответила Валерия.

Капитан на пару секунд покраснел, перезарядил автомат и подал его Лере, сам вооружившись пистолетом.

— Иди! — приказал Игорь Павлович.

— Есть! — ответила Лера, проверив патрон в патроннике.

Лейтенант, оглядываясь, дошла до кухни и, толкнув дверь носком, увидела, что всё разгромлено и залито кровью. В дальнем конце помещения ей покчудилось движение. Но в помещении пахло газом и открывать стрельбу было крайне рискованно. Не убирая стол с прицела, попятилась назад, аккуратно обойдя лампу, которая чудом ещё не искрила. Дойдя до двери и спрятавшись за ней, Лера прижалась к стенке и перевела дух. Но, посмотрев на капитана, увидела рядом с ним девушку с длинными чёрными волосами, прижимающую к себе одной рукой молодого человека. Вторая рука лежала на голове у Игоря Павловича.

— Что происходит това… — она, наконец, заметила, что его голова повёрнута на сто восемьдесят градусов. Валерия вскинула автомат и зажала спусковой крючок. Высшей, а она была именно Высшей, — думала Лера, — древней или неофитом, не болезненным гемофагом, а вечно молодой, ходящей под солнцем и питающей свою жизнь чужими.

Лейтенант выпустила длинную очередь во весь магазин, которую эта ведьма приняла спиной, закрывая от пуль парня у себя на руках. Потом брюнетка нагнулась к убитому капитану и сняла с его пояса светошумовую гранату, которую в тот же момент закинула в дверной проём позади Леры."Газ" — вспомнила лейтенант и бросилась в сторону. Взрывная волна вынесла стену и, подхватив девушку, швырнула в другой конец зала.

***

Борис отвлёкся от Даниила и напал на девушку, пришедшую на выручку своему парню. Он вцепился в её плечо и завалил на стол. В тот же момент кто-то начал стрелять. Даня, преодолевая боль, вылез из-под стола, пытаясь помочь девушке. Снова прозвучали одиночные выстрелы, после которых Боря запрыгнул на стол. Когда вурдалак собрался напасть на стрелка, Даниил схватил его за щиколотку. Отвлёкшийся на это, заражённый Борис повернулся всем корпусом к Дане и тут же получив очередь из автомата, упал навзничь, освободив свою жертву. Даня тоже выбрался из-под стола и увидел стрелка. Через прицел на него смотрела большими глазами миниатюрная девушка с распущенными рыжими локонами."Валькирия", — подумал Даниил и получил пулю в руку, три в грудь и одну в шею. Он слышал лишь стук сердца в ушах, а глаза застилала пелена. Вдруг появился плотный усатый полицейский и навис над Даниилом.

— Я живой. — из последних сил выдавил Даня.

— Я знаю, — ответил капитан, — ты извини, но я не имею права рисковать, — он навёл на Даниила пистолет и взвёл курок, но вдруг отвернулся, направив оружие в сторону.

Неожиданно рука полицейского с хрустом согнулась под неестественным углом. Даниила подхватили и он увидел лицо Клементины, на котором на мгновение появилась улыбка. Потом снова началась стрельба, во время которой сознание покинуло Даниила.