Измена. Горячий лед

Диана Ярук, 2023

Я давно выплакала свои слёзы. Сначала – когда родила сына. Потом – когда ему поставили неизлечимый диагноз. Я не плакала, чтобы мой мальчик стал почти таким же нормальным, как другие дети. Чтобы построить собственный бизнес. Играть роль идеальной жены. Не могу заплакать и сейчас, когда меня предал самый близкий человек.Но когда в мою жизнь врывается Никита «Лис» Лисовский, звезда хоккейной команды, он грозится расшатать все стены, что я возвела вокруг себя. Что победит в смертельном матче? Холодный рассудок или горячее сердце?

Глава 5

Сын воспринял временный переезд в новую квартиру на удивление спокойно. Может быть потому, что мы уже бывали с ним здесь вдвоём, плюс, приходили к брату, когда он приезжал в перерывах между экспедициями.

Сидим на кухне. Её да ванную с туалетом Миша переоборудовал лет пять назад, устав от попыток воткнуть современную технику в планировку пятидесятилетнего дома.

Боря ест отварную куриную грудку с нарезанным дольками огурцом и большой ломоть хлеба. На мою попытку подложить ложечку картофельного пюре он привычно отрезает «нет».

Хорошо. Я просто попыталась. Пью чай с вишнёвым пирогом, к которому сын тоже абсолютно равнодушен. Свекровь упаковала мне его с собой, сетуя на сына.

— Машенька, ну а вдруг это всё временно? Побесится, да бросит её?! Ну ты посмотри, какова змея! Пригрели мы её на груди! — Волнуется Ольга Дмитриевна. Не в силах удержать в покое руки, она то принимается складывать по-разному кухонное полотенце, то двигает чашку на столе.

Я воспользовалась тем, что свёкор в зале, смотрит с внуком в миллионный раз «Легенду номер семнадцать» и, вцепившись в её пальцы, требую сохранять всё в тайне от Бориса-старшего.

— Ольга Дмитриевна, пожалуйста, вы лучше меня понимаете, как это для него опасно!

Мама Андрея похлопывает меня по ладони, потом смахивает слезу и качает головой.

— Господи, в кого он такой вырос? Мы же с Борей душа в душу почти сорок лет! Это она, это Евгения! Змея подколодная! Ты уверена, дочка? Уверена в своём решении? Нет, не будем Боре ничего говорить. Скажу, что мальчику оттуда ближе в школу, хорошо? А там, глядишь, и Андрей одумается, вот увидишь, ещё прибежит к тебе!

Вишнёвый пирог — это моё лекарство. Кисло-сладкая начинка смешивается на языке с тающим воздушным тестом и взрывается во рту сладко-горькими воспоминаниями.

Пятнадцатилетняя я сижу в той же самой кухне у Ольги Дмитриевны и стесняюсь своих нескладных рук и ног, которые невозможно никуда деть. Мне подают треугольник пирога на тарелке. Я отделяю кусочек вилкой, кладу в рот и замираю. Потом, напугав саму себя, вдруг начинаю рыдать, а Ольга Дмитриевна прижимает мою голову к своей груди, гладит по волосам и приговаривает: «Ну что ты, что ты, что ты!»

А сейчас глаза все так же сухи.

— Что будешь делать? — спрашиваю у сына, когда он, доев ужин, вытирает рот салфеткой.

— Хоккей смотреть.

— Так сейчас же не сезон?

— Повтор включу.

С момента постановки диагноза Боря прожил несколько стадий, развиваясь скачкообразно: от кабачка, неспособного сделать указательный жест и поддерживать контакт глаза в глаза до трёхлетки — всё ещё в подгузниках, зато резво декламирующей алфавит на русском и английском, и до восьмилетки — самостоятельно освоившей шахматы, музыкальную грамоту и двоичный код.

Можно было бы принять сына за гения, но потом мы поняли, что ему не даются обычные для нас вещи: использовать воображение, например. Когда в первом классе учительница попросила рассказать о домашнем животном, — или придумать его, если нет; сын сложил руки и отказался выполнять задание. Игры со сверстниками ему тоже почти не даются — нужно предполагать то, чего нет, а это он совершенно не умеет. Я не знаю, как он будет писать сочинения и эссе. Может быть, освоит чат GPT, на это вся надежда.

Сильная фиксация на каких-то вещах меня тоже часто пугает. Когда Боря после просмотра «Легенды номер семнадцать» в свои четыре года вдруг вознамерился стать хоккеистом, мы со свекровью были категорически против. При его повышенной чувствительности к звукам и ощущениям, необходимость надевать многослойное снаряжение и выход на шумную арену могла привести к непредсказуемым результатам. Да и возможные на льду травмы — вдруг они спровоцируют откат в развитии?! Такое часто случается у аутистов.

Пока однажды три года назад папа Андрея не привёл его тайком к набору в группу по хоккею. Благо дом свёкров расположен почти у самой арены. У Бори случился гиперфокус — он погрузился в состояние хоккеиста, «режим Халка», как это назвал Андрей. На льду сын стал просто идеальным учеником: досконально выполнял все команды, следовал за тренером, как привязанный и не успокаивался почти до истерик, пока упражнение не давалось ему со стопроцентной точностью.

Нам с Ольгой Дмитриевной пришлось смириться. Бросить хоккей теперь мы не сможем до тех пор, пока этого не захочет сам Боря. А делать этого он, похоже, не собирался. Что ж, зато болеть ОРВИ почти перестал, пытались успокоить себя мы.

Вымыв посуду, я сажусь рядом с сыном на старый дедушкин диван с золочеными вензелями. Боря уже нашёл среди платных Мишиных подписок спортивный канал и включил повтор полуфинала «Кубка Гагарина». Обычно он смотрит матчи вместе с Андреем или дедом, но теперь и мне придётся приобщаться к играм.

— Сейчас «Лису» сломают плечо, и команда не сможет выйти в финал, — говорит мне Боря.

Не знаю, что за «Лис» такой и мне ещё меньше нравится хоккей.

На льду куча мала. Я даже не понимаю сразу, где шайба.

— Закончилось штрафное время, и Никита Лисовский возвращается на лёд, — подсказывает мне комментатор. — Не теряя ни секунды, он бросается на помощь своей команде, снова играющей полным составом. Номер пять, Резамов, передаёт шайбу Лисовскому. Лисовский делает обманный манёвр, передаёт её игроку под номером двадцать четыре. Посмотрите, какая борьба развернулась возле ворот! Номер девять, Лисовский, выскакивает слева, двадцать четвёртый отвоёвывает шайбу у противника и передаёт Лисовскому! Сейчас будет го… Нет! Грубая игра! Правый полузащитник команды противника, номер шестьдесят шесть, Гатауллин таранит Лисовского прямо на ворота! Свисток судьи! Что с номером девять? Гатауллин ведёт себя вызывающе. Сейчас будет назначен штраф. Пять минут?! Это не всё. Судейская коллегия посмотрит повтор и вынесет решение о санкциях к игроку и команде. Что с Лисовским? Почему он не может встать? Товарищи помогают ему покинуть игровое поле.

— Сейчас будет ничья, и они проиграют в добавочном времени, — сообщает мне Боря. — А Гатауллина дисквалифицировали на полгода.

— Ты всё так же хочешь стать профессиональным хоккеистом?

Сын кивает, а у меня перед глазами снова появляется скрюченная фигура Лисовского.