Лужа

Диана Дит (2024)

"Лужа" — это сборник мрачных историй, объединённых одной темой. Здесь герои говорят о любви, но на разных языках. Забудьте об ободряющих словах и подарках, они живут в насилии, изменяют, страдают зависимостями и горят в агонии собственных чувств. Их любовь стихийна, обещает безнаказанность и потакает больному желанию навсегда остаться с объектом любви.Так, например, протагонист "Вету и Тейн" готов нарушить закон, лишь бы разрушить помолвку возлюбленной, а падре из "Да святится имя твоё" подстраивает не только встречу с таинственной незнакомкой, но и распоряжается обстоятельствами жизни её близкого человека.Сюжеты "Лужи" наполнены яркими эмоциями и тяжёлыми переживаниями, поэтому хорошо подумай, стоит ли тебе читать их. Но если грязь — твоя броня, я жду тебя на страницах.

Мейклав

#зависимости #выбор #драма

— Что с твоими глазами опять? — Женское любопытство всматривалось в зрачки, размером со спелую черешню. По радужке переливался нездоровый блеск и красная кайма век подсказывала — её муж плакал. Вот-вот вытер слёзы.

Рука Кхаля прибила что-то к столешнице и потянула на себя, явно пряча в недра карманов полосатого пиджака. Его прямой взгляд, полный абсурдной невинности, просил женщину быть с ним чуточку мягче.

— Ты знала, что по количеству колец в спиле дерева можно узнать его возраст?

Тяжёлый вздох Викки был почти ощутимым.

— Это все с детства знают.

— Да?

— Да. — Она поджала губы, чтобы не выпустить ненужных слов и подошла к возлюбленному со спины. — Знаешь же как я волнуюсь за тебя. — облокотилась о его широкую спину, обвив руками шею. Словно бы стала оберегающим шарфиком для него. Но на деле только колола шерстяными замечаниями и душила непониманием.

— Это ты зря. Кхаль Бевалар — чудак, — закивал он сам себе, — но вообще-то не дурак.

Мужские руки затыкали карманам рты. Всё, что бы сейчас не делал глава семьи выглядело подозрительно.

— Хочешь чтобы я перестала думать о тебе?

— Нет, никогда. — Его персона вялотекуще обернулась к любимому лицу. Он, стараясь избегать прямого визуального контакта, хмыкнул куда-то в сторону своих мыслей. — Всегда думай обо мне, просто… Не волнуйся. Это сбережëт нас.

Наконец огромные ладони вынырнули из пиджака и потекли по женским рукам вверх.

— А любовник сбережëт?

— Что?

Провокация сработала и заставила наши взгляды встретиться.

— У тебя есть что-то кроме работы, я знаю. Какое-то пространство в котором ты пропадаешь. Мы не видимся днями, а когда видимся — либо спим, либо ссоримся. Я так устала от этого… Почему у нас всё так?

Воздух наполнялся разно заряженными частицами, будто ссорились Гера и Зевс на полигоне кухни, только вместо молний сверкали упрёки, упрёки, упрёки…

Женщина отстранилась, прошелестела наготой в мужской рубашке и упёрлась поясницей о гарнитур. Тело напряглось как перед прыжком, от того что ссоры их всегда проходят тяжело, а теперь снова этот час суда вместо часа любви.

Настроение Кхаля становилось сквернее. Он, ёрзал рукой по штанине, топая босотой по полу, затем сминая края пиджака, встал со стула.

— Я же сказал не надо. — Брови до болезненного нахмурились, поражая мигренью виски.

— Мы для чего съехались, Бевалар? Я в периоды командировок видела тебя чаще.

— Хватит претензий, Викс.

Его губы не оправдывались, губы злились, а зубы жевали их.

— Хорошо. Тогда мне нужен второй мужик. Хотя бы для секса… — Неуместные, колкие, какие-то чужие слова рождались от слияния обид и недопониманий и проливались ручьём по щекам.

— Я заторчал.

— Что?

На пол посыпалось пластиковое содержимое карманов. Дикое их количество заставило сердце вздрогнуть, а мозг прикидывал сколько лет тюрьмы обещают эти порошки.

Кхаль шагнул вперёд.

— Вот, где я пропадаю. Вот, чем занимаюсь. — Мужские жесты рывками чеканили град слов, указывая на каждый брошенный зиплок. — И ты знаешь как я плохо сплю, могу голодать дни напролёт, как мне часто бывает страшно. Это — то, что ненадолго успокаивает меня. С ними я могу высыпаться, ходить на работу, где буду смеяться с коллегами как раньше. Мне легче, — странный кривой хмык, прервал мысль, — а тебе только секс нужен? Может эта хуйня не лучше наших отношений? — Он демонстративно пнул несколько пакетиков под раковину.

Стыд ударил румянцем по щекам жены. Жар бежал по всему телу, заставляя делать выбор: она или он, жизнь или любовь, вместе или…

— Если мы не можем выбраться из этого дерьма… Давай погрузимся в него вместе?

Лёгкая рука покрыла ладонь любимого, тот аж переменился в лице:

— Ты серьёзно?

— Вполне.

— И никакой мужик…

–…мне не нужен. — С улыбкой закончила Викки.

— А я, получается, настолько нужен, что ты готова со мной нырнуть в пропасть?

— Чудак! Моё сердце принадлежит тебе с 9 класса.

— А зачем тогда ты говорила те вещи?

— Разозлить. Ты, знаешь, каким милым и искренним становишься когда злишься. — Она обернулась, к хмыкающему от теплеющего румянца щёк, мужу, которому всё это время просто была нужна поддержка.

— Это очень коварный ход, Викс. Я почти поверил. — Палец, фольгированный парой колец, лёг на протестующие мужские губы.

— Тш. Ну и кто из нас зануда, мистер Бевалар?

Квадратная улыбка дурашливо расползлась по лицу.

Холодильник за спиной пискнул, ревниво напоминая, что давно пора закрыть дверцы. Отозвавшись, жена в причудливом состоянии торжества, достала оттуда бутылку охлаждëнного шампанского. Муж отвернулся в поисках штопора. Металлический звон спустя, нужная железка нашлась.

— Я никогда раньше не мешал эффиортазм с алкоголем, но думаю будет весело. — Хмыкнув, он поднялся на носки, хотя итак свободно дотягивался до бокалов на высокой стойке.

— Может быть ещё музыку включим?

— Обожаю танцевать. Обожаю тебя.

Кхаль виновато склонил голову, но отставив бутылку, всё же подошёл к любимой, широко раскинув руки. Ему всегда было сложно делать первые шаги и оба хорошо это знали. Потому, проявляя больше любви, чем гордости, она вступила в объятия как в наследство невероятной тайны. В блаженном уюте, их объятия схлопнулись, запечатывая клятвой каждое слово, которое в них произнесëтся.

— Только ты сумела меня отгадать.

— Только ты красив как дождь.

Руки Бевалара сильнее прижимали к себе, сжимая кулаки на её–его клетчатой рубашке, надетой поверх обнажённого тела жены.

— Спасибо, что слышишь меня.

— Спасибо, что с тобой я чувствую себя так, как это кажется мне правильным. Трудно объяснить…

— Я понял.

— Ты необыкновенный. — Она подняла голову навстречу губам мужа.

— Твоя преданность заставляет меня любить тебя ещё сильнее. — Он держит руку на еë подбородке чтобы даже захотев, жена не выбралась из плена.

Минуту, неделю, вечность длился самый ценный поцелуй между ними. И только когда дыхания стало не хватать, Викки спросила:

— Ну что, ты научишь меня видеть мир через эти порошки?

— Не–а, я их больше не хочу.