Ведьмины конфеты

Дж. Х. Рейнольдс, 2019

Фишер любил – нет, просто обожал! – Хэллоуин. И конечно, в праздничный вечер отправился с друзьями на охоту за сладостями. Их команда во что бы то ни стало решила выиграть соревнование по сбору конфет. Так ребята оказались перед крыльцом старого заброшенного дома, в котором когда-то жила ведьма. И увидели чёрный котелок, полный шоколадных батончиков… эти чудесные конфеты таяли во рту! Вот только, съев их, друзья превратились в чудовищ. Монстров, которых изображали их карнавальные костюмы! И теперь по городу рыщут настоящая болотная тварь, вампир и вор-невидимка! Можно ли вернуть им человеческий облик? И что для этого нужно сделать? Чтобы помочь друзьям, у Фишера есть время до восхода солнца. Иначе ребята навсегда останутся чудовищами!

© Погосян Е.В., перевод на русский язык, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

J. H. Reynolds

MONSTERSTREET #2: THE HALLOWEENERS

Copyright © 2019 by J. H. Reynolds

All rights reserved.

1

Дом в конце Кленовой улицы

Фишер вцепился в лямки рюкзака, бредя по Кленовой улице и высматривая в каждом окне силуэты мальчиков и девочек, перебиравших домашние сладости и наряжавшихся в самодельные костюмы. От завешенных игрушечной паутиной дверей ему подмигивали тыквенные фонари. Лужайки пестрели надувными монстрами и надгробиями. Даже прозрачный осенний воздух стал каким-то сладким из-за сахарного запаха лакомств, щекотавшего ноздри. Похоже, о приготовлениях к Хэллоуину позаботились в каждом доме.

В каждом, кроме одного.

Самый последний дом на Кленовой улице выглядел совершенно обычно. Так же, как и во все прочие дни. Там не было ни одной тыквы или пластикового паука, или хотя бы игрушечной паутины!

Фишер поднялся к двери этого дома, повернул бронзовую ручку и вошёл. Он наклонился, чтобы погладить кошку, и услышал, как мама говорит кому-то на кухне:

–…да, я принимаю ваше предложение. Мы будем на месте ко Дню благодарения. Да, с нетерпением жду, когда смогу приступить к работе.

Фишер успел заглянуть в кухню, как раз когда мама дала отбой. Она была одета в джинсы и свитер, а коротко стриженные каштановые волосы казались чёрными в сумеречном свете.

— Кто это был? — спросил Фишер.

— Никто, — мама явно не обрадовалась тому, что её застали врасплох.

— Но с кем-то же ты говорила.

Мама вздохнула.

— Если тебе так надо знать, мне предложили должность заместителя директора в том городе на побережье, о котором я говорила.

— Мы переезжаем? Опять? — Голос мальчика дрогнул от разочарования.

— Ты же знаешь, мне здесь не нравится. — Пожала плечами мама. — Я прожила и в этом самом городе, и в этом самом доме больше чем достаточно, пока росла. И когда мы перебрались сюда летом, я сразу предупредила, что это лишь временное пристанище после развода — пока мы не найдём что-нибудь получше.

— Но я только начал привыкать к этому месту, — возразил Фишер. — Ребята из школы даже позвали меня с собой на «сладости-или-гадости» сегодня вечером. Ты хоть представляешь, как трудно новичку добиться того, чтобы его куда-то позвали? Они же здесь все дружат ещё с детского сада!

— Ты сможешь обзавестись друзьями на новом месте, — заявила мама.

— Ты уже говорила это в прошлый раз, и именно этим я и занимался, — напомнил Фишер.

— Я не собираюсь с тобой торговаться, — отрезала мама.

Фишер почувствовал, как разгорается пламя гнева, и попытался задавить его и спрятать в глубине души, где привык держать свои чувства. Но на этот раз получилось плохо.

— Если бы у вас с папой не дошло до развода, мне с самого начала не пришлось бы бросать своих друзей! — Он взорвался как вулкан.

Мама замолчала. Фишер понимал, что упоминание о разводе — запрещённое оружие, и прибегал к нему лишь в крайнем случае.

— Ты волен испытывать по этому поводу свои чувства, — наконец ответила она. — Так же как я — свои. — Но голос звучал слишком равнодушно. Как будто она вообще его не слушала. После развода Фишеру всё чаще казалось, что они с мамой живут на разных планетах, и у них нет ничего общего, кроме фамилии.

— Почему ты такая эгоистка? — пробормотал он.

— Что ты сказал?

Фишер замялся, не зная, стоит ли повторять свои слова. И вместо этого сказал кое-что похуже.

— Папа не стал бы таскать меня с места на место.

Мамино лицо на глазах потемнело от ярости.

— Но твоего папы почему-то здесь нет, не так ли? И пока ты живёшь под моей крышей, изволь подчиняться моим правилам!

— Я твои правила ненавижу! — выпалил Фишер, по-прежнему не в силах совладать с обидой.

— Тебе же хуже, молодой человек. Ты наказан и будешь сидеть дома, — отчеканила она ледяным тоном злобной училки.

— Но как же Хэллоуин?

— Для меня этот день ничем не отличается от других, — ответила она. — И ты отлично знаешь, я вообще не в восторге от вашего Хэллоуина.

— Но мама!

— За своё поведение ты заслуживаешь наказания до конца уикенда. Я уже купила коробки для переезда — можешь начать собирать вещи.

— Это нечестно!

— Тебе мало? Будешь сидеть дома до конца месяца! Продолжай в том же духе — и останешься наказанным до конца года.

Он долго смотрел на неё, не веря своим ушам, пока наконец не решил, что дальнейшие споры сделают только хуже. Мальчик поднялся к себе в комнату и забрался в читальную палатку, где держал свою подборку комиксов и игрушечных монстров.

Он услышал, как мама кричит ему вслед:

— Кстати, мне придётся дежурить сегодня на танцах в старших классах. Так что ужинать будешь сам. И никакого телевизора без меня! Сегодня будут крутить одни страшилки — не хватало ещё, чтобы тебе потом снились кошмары.

Фишер с тоской разглядывал сложенные в углу картонные коробки. Он едва распаковал все свои вещи — и вот теперь мама опять заставляет его собираться.

«Почему мама не прислушается ко мне хотя бы однажды? Что ей, жалко отпустить меня сегодня на «сладости-или-гадости»?»

И тут же в рюкзаке затрещала рация.

— Мы уже собрались, — пробился сквозь помехи хриплый мальчишеский голос. — Ты идёшь или как?