Перелетная птичка. «Рождение Соловья»

Джун Сагина, 2022

Фелла, девушка из бедного сословия, зарабатывающая на жизнь продажей ракушек, жила вместе со своими единственными родственниками – дедушкой и приемной сестрой Нейри. Ее жизнь сильно поменялась, когда жители родного острова не смогли заплатить земельный налог. Тот, кто владел островом, на законных основаниях поставил ультиматум: либо оплата деньгами, либо оплата живым товаром. Девушки оказались в плену у Владыки. Что же решит Фелла: поддаться судьбе или будет с ней бороться? Сможет ли она освободиться из заточения и спасти сестру?

Глава 3

Нас посадили на большие лодки. Девушки и сопровождавшие их солдаты в количестве пяти человек — все поместились в них. Мы с Нейри заняли одну из последних. За нами лично присматривали Владыка и его командир. Рана на моей лодыжке кровоточила и сильно чесалась. Подплыв к кораблю, оставшиеся солдаты дернули за рычаг, который находился у борта. Часть боковины корабля опустилась и показалась лестница — подъем на палубу. Сначала из лодок солдаты толкали тех, кто был перед нами. Девушки аккуратно поднимались по лестнице, держась за перила, чтобы не упасть. За ними поднялась и охрана. После того как девушки оказались на палубе, моторную лодку начали поднимать с помощью железных тросов. Так случилось и со второй лодкой. Очередь дошла и до нас. Мне было трудно подниматься по лестнице. Я сильно хромала из-за раны на ноге. Каждое мое движение отдавалось колющей болью в лодыжке. Из раны текла небольшая струйка крови. Моя нога была маленькой и худой, если сравнить с пастью собак. За мной присматривали. Командир Владыки помогал мне подняться. Как только я оказалась на палубе, меня поставили в ряд с другими девушками. Через непродолжительный промежуток времени на палубу взошла моя сестра Нейри. Ее поставили рядом со мной. Владыка взошел на свой корабль последним. Оставшаяся лодка заняла свое место снаружи борта, прикрепленная тросами. Мужчина обошел всех взглядами. Девушки дрожали от страха при виде его. Я же чувствовала злость и ненависть к мужчине. Солдаты тут же облепили его. Он отвлекся от нас. Они что-то шептали Владыке. Он кивнул, а потом произнес:

— На нижний ярус их! Посадить в клетку под замок, чтобы не сбежали.

Трудно было описать весь тот спектр чувств, что я ощущала в себе. Солдаты стали провожать девушек внутрь корабля по очереди. Мою худую тонкую руку обхватил один из солдат. Я зашипела на него. Слишком больно он схватился за мое предплечье. Маленькую Нейри держали за запястье. Я последний раз посмотрела на свой родной остров. Глубоко внутри себя я чувствовала, что больше не вернусь в родные края. Печально признавать тот факт, что ты не родилась мальчиком. Девочка, рожденная в семье, заслуживала не самую лучшую участь. Она расценивалась в этом мире как товар. У Нейри текли слезы, и она умоляюще смотрела на меня. Если бы я была сильной, то, несомненно, защитила бы малютку. Но природа распорядилась так, что сильными могут быть только мужчины. Именно они решали, что и как надо делать.

Нас силком потащили внутрь трюма. Этот громадный корабль был словно плавающий дворец. Он легко подошел бы в качестве дома. Увы, такие корабли предназначены только для длительных путешествий. Особенно сильно отличаются корабли Владык. Вот теперь я воочию увидела все «убранство» такого корабля. Нас сначала отвели на первый ярус. Он принадлежал полностью Владыке, его личной охране и командирам, которым он доверяет. Ярус состоял из большого широкого коридора, богато украшенного картинами и статуями. На полу постелили длинный ковер из бархата. Свет был ярким. На стенах были развешены лампочки. Удивительно, как на этом корабле все работает. У него есть мощный генератор. На нашем острове никто не мог пользоваться электричеством, только острова среднего и высокого ранга так умели. Мы все еще пользовались свечами и огнем для освещения. Мои ноги не привыкли ходить по бархатистому полу, ощущения были необычные. Стены были украшены неизвестного мне вида материала. В наших домах все было сделано из дерева. Никто и в глаза не видел такой роскоши. Все здесь говорило, что на этом ярусе может «жить» элита. В конце яруса, приблизительно к корме (я не могла понять всей структуры корабля), находилась лестница вниз на другие ярусы. Нас повели вниз по лестнице. Пройдя три пролета, мы оказались почти на самом нижнем ярусе. Ниже нас находился только моторный отсек. Здесь было холодно. Железные стены не маскировались. Все это давило на нас, вызывая клаустрофобию. Этот ярус был очень темным. Коридор состоял из многочисленных клеток с решетками и замками на каждой. Своеобразная тюрьма для пленных и провинившихся. Меня и Нейри отвели в конец яруса. У противоположной стены, где находилась моя клетка, было сыровато, и с потолка капала вода. Открыв клетку, меня толкнули внутрь и повесили замок. Ступни стали мокрыми. Я много раз ходила по мокрому песку на берегу океана, но те ощущения мне были ближе. Из-за холодной стали пола мокрая вода ощущалась по-иному. К тому же она еще была и грязная. Ключи от замков девушек находились на поясе у одного из командиров. Нейри оказалась в соседней клетке рядом с моей. Внутри такой тюрьмы почти ничего не было, кроме ведра и лежанки из матраса, старой подушки и тонкого одеяла, которое было все в дырках. А что можно еще желать? Ты — пленник, а не высокородная дама. Рассадив всех нас по клеткам, солдаты ушли на верхние ярусы, оставив всех девушек одних. Я присела на свой матрас, обхватив одну ногу. Вторая все еще болела от укуса собаки. Нейри подползла ближе ко мне и протянула свою ручку. Ее платье было безнадежно испорчено. Я грустно смотрела на нее. Ее жалобный голосок позволил мне расчувствоваться. Слеза скатилась по щеке.

— Сестренка, что же теперь с нами сделают?

Ее вопрос услышали другие девушки. Помещение было пустым, за исключением камер, где мы сидели, и их голоса эхом разошлись по ярусу.

— Очевидно! Нас продадут в бордели, чтобы как-то оплатить долг за наши земли!

Нейри обернулась к девушкам, что сказали такой жестокий ответ. Нейри задрожала от испуга. Маленькая девочка, еще не познавшая всей жестокости этого мира. Я вступилась за свою сестру и подошла к решетке, где недавно Нейри протягивала мне руку, словно пыталась укрыть от опасности.

— Не говорите ей об этом! Она еще маленькая. Не пугайте Нейри своими предположениями!

Девушки явно оскорбились от моего предупреждения. Маленькая Нейри прислонилась к решетке, куда еле-еле протиснулась моя рука, чтобы погладить ее по голове. Нейри почувствовала тепло моих рук и щечкой прижалась к моей ладони. Грубые голоса девушек выбивали нас из колеи. Я хотела как можно меньше думать о том, что нас могут продать в публичный дом. Мне было легче всего думать, что мы, скорее всего, будем работать служанками, но остальные девушки только и делали, что тараторили о всяких гнусностях, еще больше пугая нас.

— Не будьте наивными! Это в духе мужчин! Им только и надо: либо пользоваться нами в своих извращенных делишках, либо заставить служить в качестве товара для развлекухи другим!

Отчасти я знала, что они были правы. Только стоит ли еще больше поддаваться панике? Мы могли бы умереть, а эта судьба ничуть не лучше той, что была бы у нас. Нейри заметила рану на моей ноге. Она обеспокоенно произнесла:

— Сестренка, тебе надо перевязать рану. В таких условиях легко подцепить заразу.

Я улыбнулась моему маленькому хранителю. Я знала, что так оставлять рану крайне не безопасно. Здесь сыро, и этот ярус не является образцом чистоты. А что я могла сделать? У меня из одежды были всего лишь старая майка и шорты. Никаких медикаментов. Нейри уже собиралась оторвать кусок своего платья, чтобы перебинтовать мою ногу, но я ее остановила. Ее платье было грязным, и оно не подходило в качестве бинта. А вот моя майка еще может сослужить хорошую службу. Она не была настолько грязной, как могла показаться. Мне нужно было много усилий, чтобы оторвать хоть один лоскуток ткани. Несколько попыток спустя крепкая ткань моей одежки поддалась силе моих пальцев. Низ моей майки поддался, и я смогла сделать импровизированный бинт. Присев на грязный и отвратительный матрас, я подтянула раненую ногу к себе. Обернула тканью рану и завязала ее на лодыжке. Я постоянно шипела от боли, так как прикосновение ткани к ране было неприятным и болючим. Нейри наблюдала за моими мучениями. Если бы я больше бегала и занималась спортом, то проблем бы у меня не было. Тонкие мышцы на ногах были очень чувствительны к укусам и разным родам ранам. А собака явно не жалела силы на этот укус. Нейри закашлялась. Я быстро забыла о том, что младшая сестра простудилась, пока мы находились в промозглом домике. Я, хромая, подошла к ней и протянула руку, чтобы дотронуться до ее лба. Он был слегка горячий. Я испугалась. Как же теперь быть? Это место очень холодное и неприятное, а медикаментов нет. Металась из стороны в сторону, из-за этого тревожила и так изрядно испугавшихся девушек. Они заметили мое тревожное состояние.

— Что опять случилось? Ты чего мечешься? Прими уже свою судьбу!

— Не в этом дело! Нейри заболела! А вылечить ее я никак не могу! Я не знаю, что делать!

Я плакала от досады. Нейри, видя, как я мучаюсь от бездействия, приблизилась к решетке, и протянула руку. Я сразу же подбежала к ней, и прикоснулась пальчиками к ее ладоням. Она пыталась меня успокоить. Увы, я знала, что это спокойствие не поможет ей вылечиться. Ее тихий голосок еще больше заставил меня волноваться.

— Ничего, сестренка, я сильна. Я смогу выдержать болезнь.

Корабль сильно тряхнуло. Мы все отправились в плавание. Отдельные вещи на ярусе: пустые бочки, легкие цепи, ящики — скатились вперед по правую сторону. Девушки от сильного движения вправо прижимались телами к стальным прутьям. Я, ранее пользуясь исключительно Перелетными птичками, почувствовала легкий приступ тошноты. Как все эти люди могут плавать на больших посудинах и при этом чувствовать себя как обычно? Одна из девушек не выдержала и очистила собственный желудок прямо в грязное ведро. По ярусу пронеслось запах отвратительной блевотины. Все девушки загоготали.

— Мы не выдержим, постоянно трясясь в этой посудине! Это слишком жестоко!

Меня меньше волновало содержимое моего желудка. Тем более что я практически ничего не ела. Сегодняшний завтрак давно переварился в моем желудке. Конечно, это неприятно чувствовать, как к твоему горлу подбирается желудочный сок, но больше всего меня беспокоило самочувствие моей сестры. Нейри прилегла на матрас. Она то чихала, то кашляла, так еще и тряска по волнам не думала заканчиваться. Да и еще мой желудок как назло захотел есть.

Послышались шаги со стороны лестницы. Девушки напряглись. К сожалению, шаги быстро стихли. С потолка на моей стороне вода стала капать все сильнее. Вскоре около матраса образовалась грязная лужа. Я обхватила себя руками. Было прохладно. Я бы все отдала, чтобы снова оказаться дома.

* * *

Владыка занял свою привычную комнату на верхнем ярусе. Он закончил все свои дела. Теперь его целью было доплыть до близлежащего острова среднего ранга, который принадлежал ему. Четырех девушек можно продать в публичный дом по хорошей цене. А вот что делать с двумя последними, он не знал. Обещание тому старику не давало ему покоя. Одна из них, старшая, была незаурядной внешности. Да, она была симпатичной, но не первой красавицей. Владыка видел и покрасивее женщин. За нее дадут немного. Да и худенькая она слишком, с небольшой грудью, хоть и с явными округлостями, присущими всем молодым девушкам. Вторая, что помладше, вообще не входила в тот возраст. Ей от силы всего лишь 13 лет. Вот он и думал, что делать с этими на вид бесхозными девушками. Он сидел за своим столом и записывал что-то в свой журнал. Из-за сильной качки делать это было трудно, от чего его почерк выходил кривоватым. В его комнату постучали.

— Войдите!

В каюту вошла старая женщина. Она слегка кривила спину и медленно подходила к столу Владыки. Мужчина много раз говорил ей, что морские пути для нее будут не безопасны. Все же возраст и здоровье. Но женщина много раз сопротивлялась, постоянно твердя ему: «Мне еще и шестидесяти нет! Я не слабая старушка!» Она постоянно убирала свои волосы в тугой высокий пучок, закрепленный «невидимками» для волос. Ее морщинистое лицо не потеряло своей былой красоты, хоть возраст и дал свое. Глаза карего цвета, почти черные. Тело больше напоминало скелет. На ней было длинное платье до пола прямого покроя цвета красного коралла и расписанное золотой нитью. Узоры на платье напоминали лианы. Воротник плотно прилегал к шее. Рукава длинные и свободные на запястьях и предплечьях. С виду она была еще здоровой женщиной. Только на щеке красовалось клеймо, которое портило всю ее внешность. Клеймо в виде совы. Эта женщина — единственная, кого Владыка постоянно слушался. После смерти его матери она заменила ее. Нет, она не была любовницей его отца, но была доверенным лицом и советником. С детства Владыка слушался Сову. Она давала ему дельные советы, однако последнее слово всегда было за ним. Сова не могла просто так оставить молодого господина одного, особенно после смерти его отца. Женщина робко подошла к Владыке. Он смотрел на нее спокойным взглядом, положив ручку на стол.

— Ты что-то хотела?

— Молодой господин, простите за мою излишнюю наглость, но вы не думаете, что двум последним девушкам нужно место более «спокойное», нежели тюремные клетки. Я не думаю, что то место пойдет им на пользу. Я все понимаю, что таким образом вы хотите показать свой статус в отличие от них, Но если верить словам ваших подопечных, у одной осталась рана на ноге от ваших псов, а другая больна. Этим девушкам необходима помощь, иначе они не смогут пережить плаванье.

Владыка серьезно посмотрел на женщину. Она покладисто склонила голову. Ее слова могли разозлить мужчину. Его характер не был мягким. Кто знает, когда этот мужчина поменяет свой темперамент. Сколько раз девушки пытались изменить его? Ничего не выходило. Были и красавицы, и умные девушки, которые хитростью смогли приблизиться к нему. Жаль, что все они закончили свои жизни в океане или публичном доме. Он встал из-за стола и подошел к окну позади него, где расстилался океан. Скрестил руки за своей спиной. Он не смотрел на Сову, но и не злился на нее. Он был не дураком и отлично знал о состоянии этих девушек. Конечно, он мог их отнести в отдельные каюты, но тогда бы пошли слухи о его излишней мягкости. Да и был еще один нюанс, который он озвучил.

— Понимаю всю твою обеспокоенность об этих девушках. Ты сама когда-то рассказывала мне, через что тебе пришлось пройти. Однако я не могу позволить слабости меня одолеть. Если бы я дал им отдельные комнаты, это позволило бы другим девушкам устроить небольшой бунт на корабле. А этого позволить я себе не могу. К тому же не хочу, чтобы вокруг моих солдат ходили слухи о моей излишней доброте к ним.

Сова медленно подняла голову и попросила мужчину:

— Тогда позвольте мне навещать их. Я не могу так просто оставить их в таком состоянии.

Владыка повернулся к женщине. Она снова опустила голову в знак послушания. Мужчина медленно подошел к столу и пальцами провел по поверхности мебели. Потом он отстегнул свой излюбленный плащ, оставшись в кожаном боевом костюме. Сова медленно провожала взглядом Владыку. Он, вздохнув, сказал ей:

— Я бы не хотел, чтобы ты слишком часто наведывалась к ним. Ты можешь смотреть за ними, но я боюсь, что ты станешь слишком мягкой по отношению к бедняжкам, а они, в свою очередь, станут верить тебе и попросят об освобождении. Жалость между женщинами творит плохие поступки. Да и ты можешь привыкнуть к ним за короткое время и не захочешь с ними расставаться. Все это противоречит моему решению…

Очередной раз вздохнув, он сказал:

— Все же я не настолько беспощаден к ним. Ты можешь присмотреть за ними. Однако ты обязана докладывать мне об их состоянии. Если одна из них желает встречи со мной, не отказывай ей! Приведи ее, и я решу что делать.

— Как прикажете, господин!

Сова вышла из помещения. Мужчина, обойдя всю свою каюту, прилег на диван. Он прислонил руку ко лбу. День выдался тяжелым, физически и морально. Мало того что ему пришлось делать те вещи, которые ему не хотелось делать, так еще и пришлось побегать по острову, чтобы найти этих беглянок. Бывали и дни похуже. Владыка сейчас бы отдал все, чтобы оказаться на поле боя. Военные дела его радовали больше, чем грязные делишки с экономикой и торговлей девушками. Но если ты принял свою роль в качестве Владыки, то будь готов выполнять свои обязанности. Больше всего на свете он хотел не возвращаться на свой родной остров. У него есть определенные причины на это. Да, без его жесткой руки там все рухнет. Он понимал это. Он готов выполнять свои обязательства. Кое-что другое не позволяло ему обрадоваться возвращению. Мужчина закрыл глаза и расслабил тело, только так он мог переносить сильную качку.

* * *

Девушки уже не могли нормально лежать. Каждая из них уже опорожнила собственный живот. Морская болезнь буквально пытала их. Запах стоял невыносимый. Даже я с трудом могла сдерживать рвотные позывы. Что еще хуже — ужасно хотелось в туалет. А у меня есть только ведро. Я не хотела знать, куда девушки будут ходить в туалет, когда их ведра наполнятся блевотиной. Нейри лежала на матрасе и тяжело дышала. Мои глаза были на мокром месте. Я постоянно повторяла про себя: «Помогите, кто-нибудь!» Я ощущала свою бесполезность. Другим девушкам было все равно, если что-то случиться с Нейри. А для меня это целая трагедия. Снова я услышала, как приближаются шаги. Кто-то спускался с верхних ярусов к нам. Девушки тут же всполошились. Пальцами они схватились за прутья решеток.

К нам спустилась женщина пожилого возраста. Она носила красивое платье. Такое платье даже я не смогла бы купить. Вероятно, стоит не одну сотню релье. Шла она медленно слегка горбилась. Больше всего женщина напомнила мне призрак, хотя и не с распущенными волосами. Ее глаза выражали сожаление и доброту по отношению к нам. Девушки протягивали пальцы к ней. Старушка специально отошла от них, чтобы те не растерзали ее как маленького зверька.

— Помогите, нам! Прошу! — запричитали они. Мы уже как полчаса были в открытом океане, а девушки уже посходили с ума. Каким-то чудом я держала себя в руках. Все же я тоже была под действием страха за Нейри. Была готова сорваться и запричитать. Я безудержно кусала нижнюю губу. Старушка же почти не обратила внимания на здоровых девушек и подошла ко мне. Я сжималась в комок, когда она стояла напротив моей запертой клетки. Я не сразу заметила, что позади нее стоит солдат с ключами от нашей свободы. Он шел весь ярус за ней. Старуха жестом попросила солдата отойти от клетки. Тот отошел в противоположную сторону. Девушки заполошились, видя солдата с ключами. Женщина пальцем поманила меня к себе. Я послушно встала со своего места и, хромая, подошла к ней. Я заметила, что на щеке у нее было странно пятно в виде птицы, которой я не видела. Она зашептала мне, дабы остальные девушки не услышали:

— Я пришла помочь тебе. Господин сказал присмотреть за тобой и этой малышкой! Я знаю, что ты ранена, а она больна. Ты можешь облегчить свои страдания и ее!

Она кивком указала на Нейри. Я сразу поняла, что ничего за просто так эта женщина не сделает. Если я хочу помочь сестренке, то мне надо что-то отдать взамен. Я ответила старушке:

— Прошу вас, отведите меня к Владыке! Я все сделаю, чтобы помочь ей!

А что мне оставалось делать? У меня ничего не было, чтобы спасти сестру. Приходится обращаться за помощью к незнакомой женщине. Она не казалось мне злой или противной. Ее сожалеющий взгляд так и просил поверить ей. Я посмотрела на Нейри, которая все еще не вставала с матраса. Ей было плохо. У меня сжались кулаки. Старушка подозвала солдата и что-то сказала ему. Через пять минут замок в моей клетке открылся. Солдат распахнул дверцы и взмахом руки приказал мне выйти. Я, прихрамывая, пошла к выходу. Мне было страшно смотреть на девушек, что остались в своих клетках. Конечно, я была из тех, кого выпустили просто так. Я даже подойти к ним боялась. Женщина с совой на щеке пошла вперед, показывая мне дорогу. Я шла за ней медленно. Нога сильно болела и чесалась. Солдат присматривал за мной, чтобы я не упала. Старушка подошла к лестнице и начала подниматься. Я остановилась у ступеньки. Поднять ногу я могла, но из-за хромоты боялась упасть с нее. Солдат прикоснулся к моему предплечью. Именно тогда я почувствовала, что в безопасности. Девушки гоготали между собой:

— Посмотрите на нее! Повезло, выпустили! А нас оставили гнить в клетках!

Мне было стыдно, непривычно неловко. Меня выпустили только для того, чтобы потешить самолюбие Владыки? Знаю, сама попросила о встрече! Но он вправе мог мне отказать! В чем тогда дело? Неужели Владыке что-то надо от меня? Скорее всего, нет… Характер у него такой, что ему, наверное, будет весело поиздеваться над бедной девушкой. Мы прошли на первый ярус. Уже который раз вдохновляюсь интерьером… Я, солдат и старушка шли вперед, не останавливаясь ни на минуту. Сердце бешено колотилось. Мне предстояла встреча с самим Владыкой Северного острова. Я сглотнула слюну. Мы остановились почти у выхода из трюма. Комната Владыки находилась второй после лестницы, ведущей на палубу. Старушка постучалась в дверь, а потом вошла в нее. Я попыталась посмотреть на «содержимое» данной комнаты. Но дверь захлопнулась так быстро, что я не успела толком ничего разглядеть. Ничего, когда войду туда, вот тогда и посмотрю убранство владыки. Через пару минут старушка вышла из комнаты и пригласила рукой войти в нее.

— Господин дожидается тебя!

Я не смогла ничего ответить, только одарила ее благодарным взглядом и вошла в комнату. Дверь за мной закрыли. Первым, что бросилось мне в глаза, была большая люстра, которая освещала комнату. Она была сделана в темно-красном тоне. Мои ноги ощутили гладкий холодноватый паркет цвета темного ореха. Комната была очень большой и делилась на две части. Спальная часть, где я сейчас стояла, была загорожена ширмой. На ширме висел один из предметов одежды, напоминавший плащ, что носил Владыка. Воротник плаща был меховым. У стены стояла большая двуспальная кровать с балдахином, а в качестве одеяла выступала огромная шкура какого-то убитого зверя. Скорее всего, медведя. Под кроватью был застелен шерстяной ковер. Около кровати стояла тумбочка с одним светильником. Напротив кровати находился диван. Именно на диване лежал тот самый мужчина, что схватил меня, Нейри и других девушек. Я пыталась просмотреть и вторую часть комнаты, но голос мужчины заставил меня передумать. Он лежал на диване, прислонив руку к лицу, и не смотрел в мою сторону.

— Ты же сюда пришла не разглядывать мою комнату, верно?

Я резко остановилась и посмотрела на него. Как же мне с ним обращаться? Я была из бедной семьи и понятия не имела, как вести себя с мужчиной высокого ранга. Владыка встал и подошел ко мне. Он смотрел на меня сверху вниз. Я ощущала себя маленькой мышкой. Страх подкрался ко мне слишком неожиданно. И в то же время я ненавидела его за то, как он обращается с плененными девушками. Он даже не посмотрел на тех, кто ранен или болен. Но раз я сюда пришла к нему — дороги назад нет. Его зеленые как малахит глаза сверлили меня. Так как он сбросил свой плащ, что скрывал большую часть фигуры, я заметила, насколько крепко он сложен. Мышцы выпирали из его боевой одежды. Верх костюма отчасти был раскрыт, обнажая лишь малую часть его широкой груди. Пояс на талии красиво очерчивал его фигуру. Ноги и руки были слегка накачены. От него исходила аура силы. Его длинный хвост теперь не был скрыт за спиной. Он уложил свои длинные волосы на плечо, и они водопадом ниспадали вниз к его поясу. Я ощутила, как мои щеки покрылись румянцем. Нет! Я пришла сюда не любоваться им! Этот мужчина — источник наших бед! Нельзя даже думать, что ты можешь хоть на минутку посмотреть на него! Я закрутила головой, убирая все лишние мысли. Владыка заметил очевидную реакцию девушки на него. Он скрестил руки на груди. Не дожидаясь моего ответа, он проговорил:

— И что же ты хотела от меня? Раз решила прийти сюда с позволения моего доверенного лица. Только не говори, что просто хотела посмотреть на меня!

Этот характер! И вправду говорили, что он невыносим! Мне было плевать на его характер. Я ненавидела его. Однако я сделаю все что угодно, дабы спасти сестру. Если мне придется отдаться на растерзание этому тирану, то пусть так и будет. Я, чувствуя его сильный напор, начинала ощущать себя загнанной маленькой мышкой. Я буквально упала на пол, склонив голову в знак уважения. Терять нечего. Я уже унизилась перед ним, просто придя сюда. Этот жест порадовал мужчину, он даже ухмыльнулся в ответ. Как же меня раздражало его поведение! Ему явно доставляет удовольствие видеть женщину, которая ради другого человека была готова к унижениям! Я умоляюще проговорила:

— Я пришла сюда к вам, чтобы вы помогли моей сестре. Прошу вас… Нет, я умоляю! Спасите ее! Я не останусь у вас в долгу! Буду делать все, что вы прикажете!

— Хм… Вот как!

Он опустил свое колено на пол, чтобы поравняться со мной. Я не смела даже поднять свое лицо. Боялась посмотреть на него. Мужчина это понял. Его пальцы коснулись моих щек. Подушечки пальцев Владыки были грубыми и сильными. Одной своей рукой он был способен повернуть мою голову к себе. Даже боюсь представить, что эта рука может сделать с моей тонкой шейкой! Я покорно поддалась его движению. Снова этот взгляд — полный пренебрежения ко мне! Он не давал мне отвернуться от него. Несмотря на всю мою ненависть к этому мужчине, я понимала: его взгляд способен растопить сердце девушки. Я не хочу поддаваться такому. Я сжимала свои ладони. Ногти впивались в мою кожу, от чего из ладони потекла тонкая струйка крови. Боль в руках и ноге давала повод не попадаться под власть этих зеленых глаз. Когда его хватка ослабла, я отвернулась от него, разрывая контакт между нами. Такое действие с моей стороны ему явно не понравилось. Виду только не подал. Он снова сел на диван, вальяжно закинув ногу на ногу. А я все так же продолжала сидеть на полу. Рана стала еще сильнее зудеть.

— Говорю сразу: если ты захотела продать свое тело мне, то ты ошиблась. Мне не нужна твоя невинность. Только цена за твою тушку упадет.

Последняя фраза, сказанная им, была грубой, и в то же время владелец этого голоса был неуверенным. Он продолжил говорить, а я внимала каждому его слову.

— Однако я не делаю ничего за просто так. Я спасу твою сестру от болезни, но ты будешь мне должна!

— Как я смогу отплатить вам долг, если вы продадите меня в бордель?

— Глупая, ты что — рассчитываешь, что только так можно отдать долг?

Он вздохнул, отвернувшись от меня, и продолжил:

— Пять лет… Пять лет ты будешь работать на меня! По истечении этого срока я приму решение: оставить тебя у себя в качестве служанки или отдать на попечение публичного дома!

— Я поняла, господин! Когда мне начинать?

Он высокомерно посмотрел на меня, ответив на мой вопрос:

— С сегодняшнего дня! Скажи свое имя, чтобы я записал его в журнал!

Я все так же робко ответила ему на вопрос:

— Фелла, господин.

Не знаю, что я сказала не то, но выражение лица у него изменилось. Его рука заметно дрогнула, он прикрыл ее второй рукой, чтобы я этого не заметила. Плохо постарался! Что его так удивило? Имя как имя. Даже то, как он встал с дивана, заставило меня усомниться в его ужасном характере. Краем глаза я заметила, что выражение его лица изменилось. Стало чуть мягче. Но это не отменяло тот факт, что я ненавидела этого мужчину. Его показная мягкость могла лишь быть уловкой. Он стоял ко мне спиной и даже не повернулся.

— Можешь идти. Позови женщину, что привела тебя сюда…

Решила как можно скорее покинуть помещение. Находиться рядом с ним мне было не в радость.

* * *

Я согласилась на эту сделку. Быть служанкой намного лучше, чем девушкой для плотских утех. Одно меня волновало — я не умела работать по хозяйству. Глупо, ведь я же девушка и это моя обязанность, но факт остается фактом: служанка из меня не очень хорошая. Я даже не могу поднять корзину весом в четыре килограмма. Не говоря о том, что я ведро воды донести не могу с моим слабым телом. Я вышла из комнаты Владыки с понурым взглядом. Ко мне подошла старушка и оглядела меня. Я еле слышно проговорила ей:

— Владыка желает с вами поговорить!

Старушка ответила мне спокойным тоном:

— Постой около двери. Я скоро приду. Солдат за тобой присмотрит.

Она жестом попросила солдата присмотреть за мной, а сама вошла в комнату своего господина. Я украдкой смотрела на солдата, тот стоял с невозмутимым лицом, придерживая меня за предплечье.

* * *

Старая женщина вошла в комнату. Владыка к этому времени переодевался. Сидеть в костюме было жарко, поэтому он оделся в более легкую одежду. Тонкие свободного покроя штаны и черная шелковая рубашка. Несколько верхних пуговиц специально расстегнул, чтобы не чувствовать духоты. Он заметил женщину, но пока что не говорил с ней о том, что происходило здесь пару минут назад. Мужчина отодвинул ширму в сторону и подошел к столу во второй части комнаты. Кода он задел ширму, его плащ упал на пол. Старая женщина медленно подошла и подняла с полу упавшую одежду. На корабле она выполняла небольшие поручения, одним из которых было стирка одежды Владыки. Мужчина сел за стол и начал писать в своем журнале. Женщина аккуратно сложила одежду и положила ее на диван, после этого подошла к нему.

— Вы желали поговорить со мной, господин?

— Да с этого момента, всеми делами будет заниматься Фелла. Присмотри за ней и объясни, что она должна делать.

— Вы смещаете меня, господин?

— Нет, просто она должна отплатить свой долг. Ты так и останешься моей верной советницей. И еще: ее сестру освободи из клетки и отведи в свободную каюту. Ей необходимо лечение.

— Приказ понятен! Я могу идти?

— Да. Свободна.

Мужчина снова начал что-то записывать в своем журнале. Было заметно, как он старался настроиться на работу. Рядом с ним лежал предмет, который Сова не сразу заметила. Это была неизвестно откуда взявшаяся ракушка. Владыка присматривал за ней, словно это была одна из самых ценнейших вещей. Что странно, такие вещи почти ничего не стоили. Сова поклонилась мужчине и напоследок перед уходом взяла вещи своего господина. С ними она вышла наружу.

* * *

Я стояла не так долго, как рассчитывала. Старушка минут через пятнадцать вышла из комнаты Владыки. В руках она несла сложенные вещи, вероятно, принадлежащие ему. Солдат тут же выпустил меня из своей хватки. На моем предплечье остался красный след. Я потерла рукой это красное пятно, но сделала только хуже. Пятно стало еще больше, не стоило мне использовать свои ноготочки. Солдат отошел от меня, а женщина подошла ближе. Казалось, что на ее лице не было ни одной эмоции, но спустя каких-то две минуты ее лицо стало хмурым.

— Иди за мной!

Она отдала мне большой увесистый сверток с одеждой. Я двумя руками обхватила его, чтобы ни один элемент одежды не упал на пол. В нос тут же ударил запах мужского парфюма, почему-то напоминавший мне стойкий травянистый запах с мускусом. Я лишь один раз смогла почувствовать запах хвойных веток. Именно этот запах мне и напоминал этот парфюм. Старушка направилась вперед по коридору, я, слегка прихрамывая, поспешила за ней. По дороге она начала объяснять мне, как надо работать служанкой, и что я должна делать.

— Так, а теперь слушай меня внимательно, если ты уже согласилась на эту работу! Каждый день ты должна вставать засветло.

Я рискнула перебить старушку. Идея была неудачной.

— Я всегда встаю рано! Для меня это не будет проблемой!

— Не перебивай меня!

Пришлось заткнуть рот и продолжать слушать нравоучения старушки.

— Каждое утро ты обязана разбудить господина. Даже если он будет крепко спать, ты должна будешь будить его до самого конца. Владыка не терпит нарушения режима, как и сам пересып! Потом ты обязана будешь сделать завтрак на всех. На корабле первым всегда завтракает Владыка. Командиры — после него через полчаса, а солдаты завтракают позже всех. Своих соплеменниц, что сидят в клетках, ты тоже должна будешь кормить по расписанию. А именно после того, как покормишь всех солдат. Не путай время подачи завтрака. С обедом и ужином точно так же. Иногда перед сном солдаты просят легкую выпивку и закуски. Ты так же обязана все это им приносить. Каждый день проверяй одежду и постельное белье на чистоту. Ты должна будешь стирать все это. Когда владыка созывает своих подопечных в зал тактики, ты обязана проверять карты, что там находятся. И не просто проверять — ты должна знать, какая карта необходима для определенной ситуации.

— Неужели карт там так много?

— Их слишком много. Чаще всего эти карты остаются на столах или валяются где попало. С документами тоже придется разбираться, но только в том случае, если сам Владыка тебе это позволит. Насчет уборки говорить не стоит. Каждая каюта должна быть чистой и ухоженной!

Я была готова заскулить: столько дел предстоит делать как служанке! Такой объем работ! Уже чувствовалось, что мои ноги к концу дня будут ощущаться как вата. Старушка пошла вниз по лестнице. Мы прошли тюремный ярус и спустились еще ниже. Это был двигательный отсек. Вместе со множеством механизмов, что толкали эту посудину по океану, здесь находились и другие машины. Одна из них давала питание электричеством, другая машина напоминала бойлер, о котором я слышала от дедушки. Другие машины были хозяйственной направленности, а точнее — большая стиральная машина, больше напоминавшая конвейер. Старушка подошла к нему и подождала, когда я подойду ближе. Это я и сделала. Она рукой мне указала на странный небольшой стол, по ощущению который напоминал твердую резину. Я положила на этот «стол» одежду Владыки. И уже совершила грубую ошибку. Старушка тут же запричитала:

— Одежда должна быть разложена. Никогда не стирай одежду разного покроя и цвета!

Разложила одежду, как и просила старушка. Черную одежду я отложила в сторону. Плащ был такого же цвета, но меховой воротник все портил. Что самое печальное, его невозможно было отцепить. Я положила плащ на резиновый стол. Женщина подозвала меня к себе. Она стояла около панели с какими-то кнопочками, значения которых я не понимала. Она начала объяснения.

— Сейчас покажу на примере плаща. Он сделан из шерсти и меха.

Она указала на две кнопки, где была изображена овца и животное, сильно похожее на лису. Женщина пальцем указала на кнопку с овцой.

— Это шерсть, а это мех!

Она указала на изображение дикого зверя на второй кнопке. Я внимательно слушала старушку.

— Чтобы постирать такой элемент одежды правильно, нужно нажать на необходимые кнопки, а именно на шерсть и мех.

После того как она нажала эти две кнопки, машина включилась, и резиновый стол тут же поехал прямо в пасть этой адской на вид машины. Я ошалелыми глазами смотрела, как конвейер буквально «пожирал» одежду. Обошла машину со всех сторон. Женщина наблюдала за мной и следила, чтобы я ничего не трогала. С той стороны машины появился плащ. Старушка вытащила элемент одежды и осторожно встряхнула его. Капли с мокрой ткани полетели в стороны, я рукой пыталась прикрыться. Потом она повесила плащ рядом с машиной на веревку.

— Теперь следующая партия.

Я впервые ощущала разные виды тканей. Мне приходилось носить только ту одежду, которая продавалась по дешевке. Такая ткань была крепкой и после нескольких стирок не рвалась. А теперь мне приходилось носить на руках дорогие ткани, и не просто носить, но и еще стирать. Старушка подсказывала мне, как определить ткань по ощущениям и структуре. Все запомнить было трудно. Жалела, что со мной не было листочка, чтобы записать на память. Женщина все продолжала и продолжала мне рассказывать, откуда и как получают нити, которые потом идут в процесс «создания ткани и волокна». Никогда я еще не училась такому. В общих чертах я понимала, как нужно заниматься хозяйством, но мне никогда подробно не рассказывали. Чувствую себя ничтожной девушкой, которая почти ничего не умеет. Все, что я делала в своей жизни, так это собирать ракушки на продажу. С помощью старушки мы доделали работу. Последняя вещь заняла свое место рядом с плащом Владыки. Женщина одним взглядом на меня дала понять, что мое обучение хозяйству на этом не кончилось. Пока время не подошло к обеду, она пошла к выходу из этого яруса, пальцами позвав меня с собой.

— Владыка разрешил твоей сестре занять отдельную каюту. Тебе тоже надо обработать рану, твоя хромота негативно повлияет на работу.

Мы поднялись на один пролет. Девушки, что сидели в клетках, истерили как оголтелые. Они пытались схватить меня через прутья решетки. Мне повезло, что они были безоружны. Правда, стоит учесть, что и их руки могут быть оружием. Удушение ненавистной девчонки никто не отменял! Женщина, схватив меня, заставила идти подальше от клеток, где девушки уже успели с ума посходить. Место дрянное даже для пленников. Злость на Владыку становилась все сильнее. Именно этого он и хочет — сломать нас. Я подбежала к клетке Нейри. Она все чаще и чаще дышала. По лицу струился пот. Вероятно, температура повысилась. Женщина, еще до того как пойти объяснять мне стирку белья, не забыла взять у солдата запасной ключ от клетки. Она отперла замок, и я быстро вбежала внутрь. Дотронувшись до лба своей сестры, я еще раз убедилась, что времени терять нельзя. Тело Нейри было очень горячим, ее знобило, а маленькая ручка тянулась ко мне. Женщина приказала:

— Останься пока с ней! Я приведу охрану!

Я лишь кивнула женщине. Она как можно скорее покинула ярус, чтобы привести сюда помощь. Нейри тихо постанывала. Я обхватила ее руками, нежно приобнимая. Мне не важно, заражусь я или нет, для меня нет ничего важнее моей сестры. Слеза скатилась по щеке, боялась, что не смогу ее спасти. Сестра мне тихо что-то говорила, все еще пытаясь успокоить.

— Сестренка, ничего… Я сильная, я выдержу…

Я погладила ее по голове и улыбнулась сквозь печаль:

— Да, я верю, что ты сможешь победить болезнь!

Скоро к нам подошла пара солдат. Нейри не слишком-то и обрадовалась их появлению. Ведь больше всего на свете она хотела остаться со мной. А эти люди… Кто знает, может они пришли не помогать, а добить ее? Меня оттащили в сторону, а малютку Нейри один из солдат взял на руки. Я не могла сопротивляться им, силенок не хватало. В глубине сердца я продолжала верить словам Владыки о том, что он позаботится о моей сестре. Нейри даже не подозревала, на что мне пришлось согласиться, дабы ей помогли. Меня толкали вперед. Нужно было идти за охраной. Позади меня шла старушка. Перед тем как подняться на верхние ярусы, меня оделили холодным взглядом. Девушкам не понравилось, что со мной и сестрой поступают иначе. Зависть не делает человека красивым.

— Почему мы должны гнить в клетках?! Пока ты расположилась в отдельной каюте!

Охранники на мгновение остановились. Такое ощущение, что они целенаправленно хотят, чтобы я выслушивала оскорбления со стороны девушек. Как будто говорили: «Вот что делает слишком большое расположение Владыки к тебе!» Я сжимала кулаки, слушая выкрики. Одна девушка явно не выдержала того, что у нее находилось на уме.

— Да она просто трахнулась с ним! Вот он и поощряет ее! Ну как? Каково это — быть личной шлюхой Владыки?

Закрыв глаза, я отвернулась. Их слова слишком жестоки для меня. Они не знают, через что мне пришлось перейти, дабы спасти свою сестру. Я унижалась перед Владыкой, согласилась быть служанкой. Да, этот выбор был не слишком тяжелым. На мгновение в голове пролетела мысль: «А что было бы, если я и вправду отдала свое тело ради спасения Нейри?» Зная, что я не отдала свою девственность ему, все равно слышать такие слова было стыдно. Один из охранников ударил ножнами по прутьям решеток, чтобы угомонить беснующихся девок, которые хихикали и издевались надо мной. Громкий звук заставил их замолчать. Две из них прижались к противоположной решетке, а другие не переставали глумиться. Одна из пленниц даже плюнула в мою сторону, от чего получила громкую оплеуху от мужчины. И даже после этого она не заткнулась.

— Чего молчишь? Неужели понравилось ебаться с ним?!

Охранник сам не выдержал оскорблений. На меня ему было плевать, он защищал честь своего Господина. Если честно, я сама хотела ответить ей почти в таком же ключе.

— Захлопни свою пасть! Иначе я найду ей лучшее применение.

Наконец девушка замолчала. Путь продолжился. Мы пошли на верхний ярус. Только одна каюта в конце коридора была свободна. Нас отвели в нее. Нейри положили на кровать и укрыли одеялом. Я смотрела на ее личико, красное и горячее от температуры. Женщина подошла и проверила состояние Нейри. Она не позволила мне находиться близко к больной. Боялась, что я могу заразиться от Нейри. Я послушно села на край кресла. Те слова девушек в тюрьме не давали мне покоя. Старалась не зацикливаться на их словах. Однако, если бы все пошло так, как они говорили, то я бы не смогла отказаться. Да, я была готова отдать свою невинность. Тогда они вполне могли судить меня за это. Отчасти я не могла на них обижаться. Они завидуют не просто так. Им обидно, что только я и Нейри в таком особом положении. Если бы я была на их месте, то тоже бы подверглась зависти. Женщина ушла из комнаты за лекарствами, а я осталась присматривать за сестрой. Она тихо звала меня и тянула ручку ко мне. Я подошла к ней. Ее бирюзовые глазки ласково смотрели на меня.

— Сестренка, не принимай их слова близко к сердцу! Ты же ведь не такая! Ты бы никогда не пошла на такое. Я знаю!

Погладила ее по щеке. Как же мне хотелось сказать ей, что она далека от истины. Чего не сделает девушка ради выживания или спасения! Те самые слова, которые говорил мне Шод. Вспоминая его, я громко вздохнула и помотала головой из стороны в сторону. Если бы он был со мной сейчас, что бы он подумал обо всей этой ситуации? Тоже посчитал бы меня шлюхой, что продалась Владыке? Или же понимающе понял бы меня? Маленькая ручка Нейри не хотела меня отпускать. Я сидела вот так, пока не пришла старушка с небольшим кувшинчиком и чашкой. Она заставила разомкнуть пальчики Нейри. А мне пришлось отойти от сестры. Женщина налила содержимое кувшина в чашку и дала отпить Нейри. После того как Нейри попила, я спросила у женщины, что за лекарство она дала.

— Это лечебная сыворотка. Жаропонижающая, делается из трав подории и кислых фруктов. Они укрепляют иммунитет и помогают сбросить температуру. Пьется как чай. Такую сыворотку нужно постоянно подогревать и держать в глиняных кувшинах, дабы полезные качества не улетучивались. Больному нужно давать три раза в день. К ужину ей станет лучше. А пока нам необходимо приготовить обед. Пошли, я научу тебя готовить!

Старушка увела меня из каюты. Она, схватив меня за предплечье, повела на тот ярус, где я была, когда стирала вещи. Теперь мы пошли в самую глубь. В конце яруса находилась перегородка, сильно напоминающая стену с дверью. Открыв ее, мы вошли в небольшую кухню. На большой плите, которая занимала большую часть помещения, стояли большие кастрюли. Чтобы не перепутать назначения кастрюль, они подписывались. На одной значилось название — суп, на другой — напитки. В нижних ящиках кухонного стола находились чугунные сковородки, казаны и всяческая утварь. Женщина подошла к белому ящику и открыла его. Повеяло холодом. У нас такие «железные ящики» не стояли. Все продукты, которые мы успевали набрать, съедались сразу, ничего не оставалось.

— Что это? — с любопытством спросила я.

— Это — холодильник, а это — морозильник!

Она указала на небольшой ящичек рядом:

— Здесь мы храним продукты. Разве ты ни разу не видела такие приспособления?

Я помотала головой. Женщина вздохнула.

— Я уже забыла, что ты из бедного ранга. У вас нет таких денег, чтобы покупать такую технику. Вы живете по принципу средневековья.

Я немного оскорбилась от такого заявления.

— Судя по интерьеру вашего Владыки, он, вероятно, тоже застрял в этих веках!

Женщина серьезно посмотрела на меня. Она загремела сковородками и кастрюлями, а я стояла в твердой позе, скрестив руки на груди. Женщина долго не отвечала на мое саркастичное замечание, только разбирала холодильник, гадая, что же сегодня приготовить. Как только она подошла к раковине, чтобы помыть овощи, она ответила:

— Владыке нравится такой интерьер. К тому же это подчеркивает его индивидуальность. Да и сам статус требует того. Лучше помоги мне с овощами! Умеешь резать?

Я подошла к столу, на который женщина положила большую кучу помидоров, свеклы, капусты и большие куски говяжьего мяса без костей. Она дала мне нож в руки. Много раз я видела, как Нейри резала овощи. Постоянно наблюдала за ней, теперь мне пришлось повторить те самые действия. Аккуратно начала резать помидоры — этот овощ мне был знаком, и я знала, как его можно резать. Вот только я не ожидала, что нож окажется слишком острым. Наблюдая за действиями женщины, не заметила, как оставила на пальце порез от ножа. Боль помогла мне очнуться от мыслей.

— Ай! Больно!

Старушка цокнула языком и взмахнула руками. Она подошла к шкафчику сзади меня и достала из него бинт и что-то еще. Посмотреть не успела. Порез на пальце был небольшой, поэтому женщина достала мало медикаментов. Подойдя ко мне, она взяла меня за руку, чтобы осмотреть мою рану. Ее морщинистые пальцы не удерживали меня так сильно, но кровь все же сочилась из свежей ранки. Она откупорила какую-то бутылочку и обмакнула небольшой кусочек чего-то мягкого в эту жижу. Проведя по ране этой смоченной «тряпочкой», я ощутила сильное жжение и зашипела от боли.

— Рану надо обработать!

После того как она избавила меня от кровоточащей раны, мне на палец прилепили странный лоскуток ткани телесного цвета. Потом обмотали раненый палец бинтом. Женщина дала мне медикаменты.

— Потом сама залечишь свою рану на ноге!

Я уже и забыла, что все еще ходила с перебинтованной ногой. Я пока отложила медикаменты в сторону. Сейчас необходимо делать то, что мне было приказано. Но просто резать овощи было неинтересно. Моя старая помощница — вот кто мне был интересен. Она так и не назвала своего имени, а я хотела поближе узнать эту женщину, и как она очутилась у Владыки.

— Простите, что надоедаю вам… Но я бы хотела узнать вас поближе… Вы разрешите мне эту наглость?

— Деточка, не стоит говорить со мной так, как будто я тут королева. Такие слова лучше побереги для Владыки. А со мной ты можешь говорить спокойно и без лишней вежливости. Главное — поручения выполняй и слушай, что я тебе говорю!

Намек был понят. Кивнув в ответ, я начала с очевидного вопроса:

— Можно узнать ваше имя?

— Мое имя…

Старушка перестала резать фрукты. Долго не отвечала, повесив голову. Она отправила кусочки капусты прямо в кастрюлю. Я наблюдала за ее реакцией. Поняв, что я жду ее ответа, она ответила тихо с ноткой грусти:

— У меня нет имени. Больше нет. Служа у Владыки, девушки лишаются такой привилегии, как имя.

Она повернулась ко мне и пальцем показала на щеку, где была высечена сова:

— Если девушка согласна служить верой и правдой Владыке, она получает клеймо и некий статус. Клеймо будет говорить о том, что ты за девушка и каким талантом ты обладаешь. Имя перестает иметь значение. Я давно служу Владыке. Мое клеймо говорит о моих способностях. Я — его советник, и я присматриваю за новенькими девушками, что прислуживают ему. Так что можешь называть меня Совой.

После этих слов меня словно пронзило молнией. Я начала бояться. Мой уговор с Владыкой поставил все на свои места.

— Мне тоже поставят клеймо? — Дрожащим голосом спросила.

— Да, если ты заинтересуешь его! Пока он лишь присматривается к тебе.

— А можете сказать, какое клеймо что означает?

— Все зависит от того, как ты себя покажешь. Начиная с самых низов. Кукушку носят женщины, совершившие преступление — преимущественно воровство. Перепелка — маленькая курочка. Ее носят помощницы служанок. Служанки носят курицу. Далее идут те, кто зацепил мужчин своими творческими начинаниями. Танцовщицы — фламинго. Писательницы — ласточки. Художницы — синиц. Певицы и музыканты — соловья. Далее идут среднего ранга женщины. Верная любовница — лебедь. Аиста получают матери, которые родили от пяти и больше детей. Павлина получают красавицы. Сорока — богатая женщина со связями. Выше них стоят высокие птицы. Это жены Владык или их первые любовницы. Мужчины тоже носят клейма птиц, но все они преимущественно высокого ранга. Это пока все, что я знаю.

— А какое клеймо носит Владыка?

— Ворон.

— Почему именно его?

Мне стало любопытно. Я рассчитывала, что он носит более устрашающую птицу на теле.

— Это означает, что он непредсказуем. Ворон — птица мистическая, хитрая, расчетливая и в то же время таинственная. Никогда не знаешь, что она придумает в следующий раз. Пусть эта птица не такая большая и важная, как тот же орел, но она внушает ужас. Именно поэтому господина так все боятся и уважают.

— Неужели имя, данное при рождении, всегда под запретом, если ты носишь клеймо птицы?

— Есть исключение. Жена или любовница владыки, что носит высокоранговую птицу, имеет право использовать свое имя. Владыки не могут обращаться к ним по статусу, только по имени. Ладно, хватит об этом! Нам обед надо готовить. Если есть вопросы, спросишь меня после ужина.

Замолчала, все оставшееся время мы потратили на готовку обеда. После того как закончили с обедом, я помогла старушке поднять две больших кастрюли с едой. На обед были постный томатный суп и кислый лимонад. Она объяснила это тем, что в океане заболеть намного проще, чем на суще. Кислые блюда не дают иммунитету упасть. Первым делом она налила порцию супа и лимонада, поставив их на поднос. Этот поднос она дала мне. Я уже знала, что она хотела. Я буду обязана первым делом «накормить» Владыку, а потом уже остальных. Старушка успокоила меня: если я задержусь, то она сама отнесет остальным обед. Что касается девушек в темницах — она вообще запретила мне подходить к ним. Проблема в том, что своим присутствием я заставляю их еще больше ненавидеть нашего поработителя. А с таким настроем они влегкую могут устроить бунт на корабле. Сова стала раскладывать остальные порции командирам, а я пошла наверх прямо в комнату Владыки.

Перед тем как войти, я постучалась. Из двери послышались ворчание и слово: «Входите». Поднос был очень тяжелым, мне приходилось держать его двумя руками. Хорошо, что дверь в комнату не была плотно закрыта. Мне хватило лишь небольшим толчком бедра открыть ее. Мужчина не обратил на меня внимания. Он сидел за столом и что-то писал. Я аккуратно, чтобы не опрокинуть тарелку с чашкой, медленно подошла к нему.

— Господин, вы позволите…

Он поднял голову. Заметив, что я пришла с подносом, поторопился освободить собственный стол. Убрав все ненужные документы, произнес:

— Ставь!

Я послушно поставила поднос. И скрестила свои ладони спереди, как это делают послушные служанки. Меня выводило из равновесия: неужели мне придется вот так пять лет ему прислуживать? Мой взгляд упал на его грудь, которая слегка показывалась из-под его рубашки. Я собралась с силами и отвернулась от него. У меня скрипели зубы от злости. Хоть я и должна его благодарить за то, что он помог моей сестре, но именно его я винила в том, что меня теперь называют шлюхой. Владыка посмотрел на мои пальцы и тяжело вздохнул.

— Что с руками?

— Не стоит волноваться, господин! Это всего лишь порез.

— Никогда не работала руками?

Он издевается! Говорит со мной так, как будто я не человек. Не все же такие идеальные в его представлении! То, как он вальяжно сидит, то, как он смотрит на меня свысока, то, как разговаривает — все это злит неимоверно! Пусть он и богач, пусть и вышестоящее лицо. Но он тоже должен понять, что является обычным человеком. У каждого из нас есть свои чувства. Правда, смотря на него, я ощущаю, что он вообще без души. А его показная доброта к моей сестре работает лишь для того, чтобы расположить меня к себе. Он что — рассчитывает, что я, будучи его должницей, обязана переспать с ним? Да никогда!

— Я была торговкой, а не служанкой!

— Женщина, что не умеет заниматься домашними делами…

Эта улыбка на его лице! Вот что меня еще бесит! Как же мне хочется ударить его! Только рука никак не поднимается. Хотелось все бросить и сбежать. Я отвернулась и уже хотела было уйти, но его рука остановила меня. Повернувшись, я встретилась с ним взглядом. Он как-то странно прошептал мне на ухо:

— Твоя рана на ноге… Не забрасывай ее…

После этих слов он отступился и снова сел за стол. Я посмотрела на свою ногу. Старая ткань от моей майки уже пропиталась кровью. И как я не заметила? От его голоса я сильно дернулась.

— Можешь идти!

Его поднос стоял на столе. Даже не притронулся к нему. Вместо этого он снова стал просматривать документы. Мешать его делам я не стала. Посуду с подносом заберу потом. Я быстро зашагала прочь, не обращая внимания на боль, которая теперь не так сильно тревожила меня.