Невольница

Джулия де Мье, 2023

Однажды утром Ядвига очутилась вовсе не в съемной квартирке на задворках Варшавы, а во дворце султана Фарида Садриддина Муллозоды. И одежда не та, и завтрак не тот, к которым она привыкла! Более того, Ядвига оказалась среди невольниц – любимых женщин пятидесятилетнего султана. Но сможет ли она его полюбить, принесет ей это счастье или смертельную опасность? И кто ее злейший враг, скрывающийся под дружелюбной маской? А самое главное – удастся ли Ядвиге бежать из страны, где царят магия и колдовство, в которые она отказывается верить?

Глава 1. В подарок султану

Она окинула взором огромную спальню. Вокруг были разбросаны подушки, на столиках стояли вазы с благоухающими цветами, тарелки с засахаренными и свежими экзотическими фруктами, манящие к себе сладости. Вдруг Ядвига обнаружила, что на ней нет джинсов и футболки, которые она надела утром. Вместо этого на ней красовались тончайшего шелка кофточка, вся переливающаяся разноцветными, блестящими нитями, которыми были вышиты узоры, и полупрозрачные шаровары — таки же блестящие, как и топ. На ногах Ядвига обнаружила, вместо привычных кроссовок, золотистые туфельки без пятки, с зауженным носком и невысоким каблучком в форме рюмки…

Сидела Ядвига на большом, невысоком ложе, над которым нависал длинный балдахин. Со стороны открытого балкона веяло прохладой раннего летнего утра. Девушка решила посмотреть, что же там, за окном, но в этот момент в комнату вошел мужчина.

— Проснулась? Хорошо. Сейчас тебе помогут привести себя в порядок, а потом мы вместе позавтракаем. И поторопись. Я не стал сегодня тебя будить, но обычно мы встаем раньше.

Мужчине Ядвига дала бы лет пятьдесят. Он был невысокого роста, не толстый, но крепкий — с мускулистыми руками и торсом, как у фитнес-тренеров. Волосы покрыла седина, крупные черты лица выдавали натуру решительную и жесткую. На мужчине тоже были шаровары, но из плотной ткани; широкий пояс обхватывал талию; короткая рубашка, распахнутая на груди, не скрывала волнующего рельефа тела…

— Кто вы и где я нахожусь? — спросила растерянная Ядвига, пытавшаяся не разглядывать мужчину так откровенно.

— Позже поговорим, — резко ответил он. — Пока, чтобы ты быстрее двигалась, скажу лишь одно: я — султан Фарид Садриддин Муллозода. Советую со мной не спорить и не задавать лишних вопросов. — Султан громко хлопнул в ладоши, и, как из-под земли, появились три молодые женщины. Одна держала в руках одежду, другая — поднос с какими-то бутылочками, третья — стопку полотенец. — Ты моя невольница, — снова заговорил султан, — но высшей касты, поэтому тебе положены отдельная комната и служанки. Они будут выполнять любые твои пожелания, кроме тех, которые противоречат моим указаниям и законам моей страны, что, в общем-то, одно и то же, — Фарид усмехнулся. — И, да, если я просил поторопиться, не нужно сидеть истуканом на постели. Шевелись!

Ядвига начала сползать с кровати. Ее единственным желанием было попасть снова домой, но она даже не сомневалась, что это противоречит указаниям султана. Служанки подошли к девушке и принялись ее раздевать. Попытки сопротивляться и крики «я сама!» привели только к тому, что султан расхохотался. Он вышел из комнаты, а служанки повели обнаженную Ядвигу в ванну. Скорее, она бы назвала это бассейном. Сидя в теплой воде, вся в пене, девушка попыталась вспомнить, как она все-таки сюда попала…

***

Началось все, как обычно: будильник в шесть утра, морось за окном, впереди — совещание у начальства, где будут долго и муторно пропесочивать, нудные разговоры с заказчиками. Ядвига нехотя вылезла из-под теплого одеяла и подошла к окну. Варшаву она любила, но спальный район, в котором она снимала квартирку, не вызывал теплых чувств. А что делать — в ее родном маленьком городишке работы не найти, а снимать квартиру в хорошем районе столицы не позволяли финансы. Приходилось мириться с пейзажем за окном, битком забитым транспортом и работой, которая приносила доход, но не приносила никакого удовольствия.

— Как же хочется моря, тепла и ничего не делать! — Ядя, как ее называли друзья, подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. На нее смотрела хмурая девица, с тоскливым взглядом, опущенными вниз уголками губ и первыми мелкими морщинками вокруг глаз.

***

«Вот оно!» — Ядвига хлопнула рукой по воде, окатив ни в чем не повинных служанок потоком брызг. Она ясно вспомнила тот момент: вот она смотрит в зеркало и… бах! — она сидит на кровати, вдыхает запах моря и ароматы цветов.

— Госпожа, госпожа! — запричитали девушки. — Мы сделали что-то не так?

— Не, все в порядке, — Ядвиге стало стыдно: они выглядели такими расстроенными.

Порассуждать дальше на тему своего странного попадания во дворец султана-как-там-его-зовут Ядвиге не удалось: ей помогли выйти из ванны, вытерли, несмотря на протесты, и повели в комнату, пространство которой заполняли многочисленные наряды. На Ядвигу надели очередные шаровары и топик. Усадив ее на пуф, одна из служанок принялась расчесывать волосы.

— Мне бы зеркало, — попросила Ядвига. — Хочется на себя глянуть.

Служанки охнули и закрыли рот руками.

— Что вы, госпожа! У нас нет зеркал! Их используют только колдуны и магини! Остальным за это грозит смертная казнь!

— За зеркала?! — Ядвига выглядела такой ошарашенной, что ей поспешили объяснить, в чем дело:

— Простите, госпожа, мы забыли, что вас привезли из далеких земель. Но у нас — большой грех смотреться в зеркало. Посмотревшись, когда-то женщины и девушки пропадали, будто их и не существовало! С тех давних времен зеркала у нас запрещены. Считается, что великий маг наложил на нас такое проклятие и лишь колдуны и магини могут смотреться в зеркала. Но наш господин, султан Фарид Садриддин Муллозода, велел те зеркала, которые есть во всей стране, переписать. Теперь они строго учтены, и если колдун или магиня используют их для злодеяний, зеркала разбивают, а осколки складывают в специальный сундук, который хранится в тайном месте, куда ходу нет никому.

У Ядвиги слегка затуманился рассудок от вылившейся на нее информации.

— Если исчезали женщины, почему мужчинам не оставили зеркал? У колдуна же они есть? — постаралась сосредоточиться девушка и найти какую-то логику и здравый смысл в поступках незнакомый ей людей.

Неожиданно в комнате наступила тишина. Ядвига удивилась: служанки не были болтливы, но они тихонько перешептывались между собой, хихикали в кулачок; шелестела ткань; шуршала щетка по волосам… И вдруг все звуки затихли. Ядвига повернулась и поняла, в чем дело — в комнату зашел султан.

— Ты готова? — спросил он. — Пойдем. Я тебе расскажу за столом.

Они прошли в еще одну комнату, где посредине стоял низкий стол, заставленный едой. Сидеть за ним полагалось на полу. Ядвига попыталась скопировать позу султана, и он расхохотался.

— Если у вас так не принято, садись, как тебе удобно, — сказал он добродушно. — Потом привыкнешь.

Давно такого завтрака Ядвига не видела перед собой. А точнее — никогда! Она даже не сразу смогла оценить размах пиршества: тонкие оладушки, варенья, в которых застыли красивые ягоды, тонкие хлебцы, сыры… А еще в центре стояла большая хрустальная плошка с горячим шоколадом.

— Начнем с зеркал, — Фарид Садриддин щелкнул пальцами, и служанка положила ему на блюдо всего понемногу, а потом проделала тоже самое с блюдом Ядвиги. — Сначала мужчинам зеркала оставили, но в их покои стали проникать женщины. У них зеркала отняли, но они хотели на себя смотреться не только в стекла окон и балконов или в водной глади рек и прудов, которые искажали их красоту. Поэтому они, всеми правдами и неправдами, пробирались в мужские покои. И… исчезали. Мой прадед принял единственное решение: вообще избавиться от зеркал.

Ядвига проглотила кусочек оладушка, политого потрясающего вкуса вареньем из персиков, на которое еще и покапали шоколадом. Мысль султана она поняла. Теперь ее интересовало, что это за страна, и как она сюда попала из Польши. Может, ее похитили? Она слышала истории про девушек, которых похищали для арабских шейхов, но никогда не думала, что ее внешность настолько для них хороша.

— Скажите, а как я сюда попала и как называется ваша страна? Где я? — осмелилась Ядвига задать вопрос.

Фарид Садриддин уже не так пугал ее, как в самом начале знакомства. В его глазах часто пробегали искры смеха, лицо иногда становилось добрее. Ядвига не могла не признать, что часто у нее сбивалось дыхание при взгляде на его подтянутую фигуру, которую не скрывала расстегнутая рубашка. У нее обычно не стучало громче сердце от одного только взгляда на мужчину. Ядвига даже забыла, когда в последний раз влюблялась.

— Как ты сюда попала?! — повторил султан ее вопрос. — Что ж, я не удивлен. Мне часто дарят невольниц, не ставя их самих в известность. — он снова расхохотался. — Тебя прислали без письма, без записки. Но так тоже бывает. Видимо, ты издалека, ведь твоя кожа и волосы слишком светлые, и ты не знаешь наших традиций. Скорее, ты мне сначала скажешь, откуда ты родом.

— Из Польши, — пробормотала Ядвига, не очень понимая, как ее можно было подарить султану. Кому это могло взбрести в голову? — У нас там много светловолосых.

— Хм, Польша… Даже не слышал о такой стране. Видимо, действительно, далеко. Но у нас ценятся голубоглазые девушки со светлыми волосами. Отличный подарок! У меня скоро день рождения. Думаю, кто-то решил сделать мне приятное заранее. Да и дорогу точно не рассчитать, лучше время брать с запасом.

— Но я не ехала. Я просто стояла утром перед зеркалом… ой! — спохватилась Ядвига.

— Ничего страшного, привыкнешь, — успокоил султан. — Мы знаем, что зеркала запрещены не везде.

— Да, так вот, я стола утром перед зеркалом у себя дома, а потом вдруг очутилась здесь. Я никуда не ездила.

Неожиданно Фарид Садриддин ей подмигнул. После чего отправил в рот засахаренную клубничину. Прожевав, он снова заговорил:

— Ничего странного. Значит, тебя отправили сюда при помощи колдуна или магини. Через зеркало. Что ж, это лишь говорит о силе твоей страны, в которой вполне овладели искусством перемещения на большие расстояния.

Ядвига не была уверена в последнем утверждении султана. Скорее всего, ее одурманили наркотиками, надели мешок на голову, посадили в самолет и привезли в подарок султану — про подарок она даже не сомневалась. Так показывают в фильмах, пишут в книгах о похищениях людей. Иной картины перед глазами не вставало. «Интересно, сколько за меня заплатили те, кто решил сделать такой сюрприз султану на день рождения», — подумала она, а вслух спросила:

— Извините, султан, а как все-таки называется ваша страна? Мне хотелось бы знать, где я нахожусь, — Ядвига боялась Фарида Садриддина уже чуть меньше и отважилась повторить свой вопрос.

— Ты находишься в великом султанате Аль Бахир. Моя страна простирается вдоль всего Великого моря, поэтому так и называется. Мы с тобой разговариваем на общем языке народов, но, как во всяком государстве, у нас есть свой, древний язык. Именно на нем Аль Бахир значит море.

К своему стыду Ядвига поняла, что понятия никакого не имеет о такой стране. «Наверное, маленькая совсем, — подумала она, — с низким уровнем образования и верой в магию. Зато, судя по всему, богатая!»

В этот момент служанки подошли к столу. Одна начала убирать блюда, оставив только те, на которых лежали фрукты и сладости; другая разлила кофе по крохотным чашечкам. Ядвига не все успела съесть со своей тарелки, но ее особо не спрашивали — видимо, щелчок пальцами дал им четкое указание на то, что султан велит подавать кофе и убирать еду.

— Сейчас пойдем, прогуляемся, — в своей безапелляционной манере заявил Фарид Садриддин. — Покажу тебе дворец и парк.

С одной стороны, Ядвигу снедало любопытство, с другой стороны, хотелось наконец остаться одной и обдумать сложившуюся ситуацию. Если вспомнить фильмы и книги, описывавшие ситуацию, схожую с той, в которой она оказалось, следовало срочно искать пути побега.

— Ты очень медлительная! — ворвался в ее сознание голос султана. — Пошли!

Ядвига проглотила остатки кофе и пошла за Фаридом Садриддином. Неудобные туфельки с узкими носами, без пятки мешали идти нормально. То ли дело кроссовки, в которых она постоянно ходила дома! Даже с платьями и юбками мода давно позволяла носить спортивную обувь, чем Ядвига и пользовалась…

— Пошевеливайся! — повелительно сказал султан. — Да, ты должна идти чуть позади, но не настолько же!

— Туфли неудобные, простите. Я к таким не привыкла, — Ядвига решила дерзить султану и задавать любые вопросы. Если он ее сам выдворит обратно, будет совсем прекрасно.

— А у вас какие носят? — Фарид Садриддин соизволил остановиться и обернуться. Он был выше ее и крупнее, но более всего девушку пугал прямой, строгий взгляд мужчины, который пронизывал насквозь.

— У нас носят кроссовки.

— Что это такое? Как они выглядят?

Ядвига опять удивилась: вот ведь до какой степени они здесь отстали от жизни, даже про кроссовки не в курсе.

— Это спортивная обувь, — попыталась объяснить она, — широкая, не шлепанцы, — Ядвига показала на пятку. — Шлепанцы мы носим на пляже, но то вьетнамки… Короче, они и спереди открыты. У кроссовок нет каблука, подошва сплошная. Поэтому и ходить в них удобно. Их сделали для занятий спортом, — еще раз повторила она для пущей убедительности.

— Спортом? — переспросил султан. — Странно. У нас есть соревнования, состязания в беге, метании копья и многие другие. Но в них женщины не принимают участия. И я не представляю, как ты смогла бы ходить в обуви состязальщиков.

«Спортсменов», — мысленно поправила султана Ядвига.

— Ладно. Пока не буду тебя торопить, — смилостивился Фарид Садриддин. — Но быстрее привыкай ходить в этой обуви. Никаких кровок тебе не видать.

— Кроссовок, — поправила Ядвига тихонько и тут же пожалела: султан чуть ни испепелил ее взглядом, а стоявшая рядом служанка шепнула: «Султану нельзя делать замечания».

Ядвиге оставалось только покорно поплестись за шествовавшем к двери султаном.

Выйдя из комнаты, они очутились в широком, длинном коридоре. Вдоль стен, через равное расстояние застыли стражники, и Ядвига поняла, что бежать отсюда будет не так просто. Пройдя несколько шагов, султан резко остановился.

— Итак, ты находишься на женской половине, — известил он Ядвигу. — Тебе могли показать все служанки и кто-то из моих жен, но я решил сделать это сам, раз ты из таких дальних мест. Женщины бывают резки друг с другом. Ревнуют, — он довольно ухмыльнулся. — Пока оградим тебя от их колкостей. Свои апартаменты ты видела. Из них ты сама выходить никуда не имеешь права. Только с моего позволения или с позволения старшей жены. И в любом случае нельзя ходить на мужскую половину, а в другие места ходить в сопровождении служанок. На мужскую тебя не пустят — там строгая охрана у входа. Служанки знают свою работу. Сейчас за тобой идут две, — Ядвига обернулась и, действительно, увидела двух девушек, стоявших чуть поодаль. — Если я решу в какой-то момент тебя оставить, они приведут обратно.

Фарид Садриддин повернулся и пошел дальше.

— А кто еще живет на этой половине? — спросила спину султана Ядвига.

Не оборачиваясь, султан ответил:

— Моя мать и сестра. Внизу живут невольницы и жены. Мы как раз туда и спустимся.

Ядвига старалась поспевать за султаном и одновременно осматриваться. Дворец поражал великолепием отделки, в которой преобладали светлые, мягкие тона. На стенах красовались замысловатые узоры бирюзового цвета, переходящие в розовый перламутр с вкраплениями золота. С потолка свисали люстры, от которых исходил теплый, желтоватый свет, похожий на свет луны. Ядвига непроизвольно остановилась, разглядывая лампочки — неужели в этой малообразованной стране есть электричество?!

— А, не видала такого, — султан заметил, что она не идет за ним, а разглядывает люстры. — У вас нет магического света?

— Электричества? Есть.

— Вы это так называете? Мы, по-простому, называем магией. Зачем придумывать лишние слова, — Фарид Садриддин передернул плечами. — Я тебе покажу, как у нас его создают.

После слов о магии Ядвига окончательно уверовала в полную невежественность населения страны: уж если сам султан считает, что лампочки загораются благодаря магии, страшно подумать, какого уровня остальной народ.

Вскоре они подошли к мраморной лестнице. Ядвига застыла у балюстрады, не в силах пошевелиться от восторга: внизу перед ней раскинулся огромный зал, посреди которого бил фонтан. Его струи били высоко, прямо в прозрачный потолок, который освещало яркое солнце, отчего брызги переливались всеми цветами радуги. В Варшаве Ядвига видела похожий фонтан в одном из торговых центров, но разница бросалась в глаза. Фонтан во дворце султана не просто вздымался струями вверх. Нет, струи воды, каким-то непостижимым образом, образовывали цветок, и получалось, что поднимаясь вверх, лепестки цветка словно закрывались, а опадая вниз струи-лепестки раскрывались. Достигнув определенной высоты, вода застывала, давая полюбоваться на водный цветок, и лишь потом окончательно опадала, чтобы тут же начать вздыматься вверх. Наверху цветок с закрытыми лепестками тоже застывал, сверкая в лучах солнца, словно настоящая роза, политая дождем.

— Какая красота! — воскликнула Ядвига.

Султан довольно улыбнулся:

— Да, согласен. Такого нет у вас в стране?

— Нет, — вынужденно признала Ядвига, — фонтаны есть, конечно, но такого нет.

— Пошли вниз, — Фарид Садриддин протянул ей руку и повел по лестнице.

Ядвиге показалось, ее тряхануло током — так подействовало прикосновение султана. Ей никогда не нравились мужчины постарше. Ладно еще лет на пять, но султану было не то что тридцать, Ядвига чувствовала, что ему было под пятьдесят, судя по морщинкам, а главное — полностью седым волосам.

— Сколько вам лет? — выпалила она, от своей наглости непроизвольно сжав его руку. — Простите, если такой вопрос неприличен, — она совсем смутилась.

Султан остановился и посмотрел ей прямо в глаза.

— Сорок восемь. В этом вопросе нет ничего неприличного. Странные у вас в стране понятия о приличиях. Возраст — это опыт и знания. Чем человек взрослее, тем он более мудрый. Да, он может быть негодяем, но мудрости ему будет не занимать. А молодость в любом случае глупа. Тебе двадцать? Вот ты пока и не понимаешь ничего.

— Двадцать пять, — пробормотала Ядвига, — и не такая я уж глупая.

Фарид Садриддин опять рассмеялся.

— Хорошо, с тобой спорить, как с цветком — бесполезно. Зато любоваться можно бесконечно. В любом случае, двадцать пять — отличный возраст. И детей нарожать можешь, и ума набраться, и опыта, чтобы детей растить, готовить к взрослой жизни, а потом еще и советы давать.

Ядвига вовсе не планировала рожать детей, но решила пока не спорить. Ее по-прежнему держал за руку султан, и они продолжили спускаться по лестнице.

— Сейчас мы пройдем в покои, где живут жены, — Фарид Садриддин повел ее в правое крыло, располагавшееся под теми комнатами, в которых жали она сама. — К старшей жене мы зайти не сможем, хотя она желала увидеть тебя. Но, к величайшему сожалению, она сейчас больна. Мы не станем ее беспокоить. А вот и покои остальных жен.

Он распахнул дверь. В комнате слева и справа стояли низкие кровати под балдахинами, по пять с каждой стороны.

— Они в другой комнате. Отдыхают после завтрака, — пояснил султан.

«Ага, а мне отдохнуть после завтрака не дали», — обиженно подумала Ядвига, но долго размышлять о несправедливости судьбы не пришлось: они зашли в следующую комнату.

Там, на диванчиках сидели женщины разного возраста. Кто-то шил, кто-то читал, кто играл в шахматы. Когда они вошли, все сразу прекратили заниматься своими делами.

— Мне преподнесли прекрасный подарок, — объявил султан, показывая на Ядвигу. — Красавица из далеких земель, моя новая невольница. Высшей касты, как видите: светловолосая и голубоглазая. Поэтому ей отведены отдельные покои наверху.

Вдруг Ядвига почувствовала на себе весьма неприветливый взгляд. На нее смотрела потрясающая красотка — не чета ей, пусть светловолосой и голубоглазой. Молодая женщина обладала редкими чертами: огромные карие глаза с длинными, чернющими ресницами, пухлые губы, высокие скулы. Густые темно-каштановые волосы струились до самой попы, высокая грудь вздымалась под открытым, переливающимся топиком, прозрачные шаровары с широким поясом не скрывали стройных ног, который подчеркивал тонкую талию. Красотка подошла к Ядвиге и приподняла ее подбородок длинными пальцами, унизанными золотыми кольцами.

— Отдельные покои, мой господин? Посмотрим, найдете ли вы в ней какие-то другие достоинства, кроме редкого цвета волос и глаз. Высшая каста не даром выродилась в наших землях.

— Успокойся, Наирия, — султан схватил женщину за запястье и отвел ее руку от лица Ядвиги. — Скоро ты станешь старшей женой, и ты это знаешь. Мои чувства к тебе не угасли.

Почему-то Ядвиге стало грустно от того, что, оказывается, султан любит другую. Когда это она успела в него влюбиться? Нет уж, надо взять себя в руки и найти способ отсюда бежать! В этот момент Фарид Садриддин пошел к выходу, и Ядвиге оставалось только последовать за ним. Она кинула на соперницу гордый взгляд, правда, не была уверена, что та вообще его заметила. На родине Ядвига кое-как справлялась с капризными, сварливыми клиентами, и часто начальник говорил, что ей не хватает жесткости в характере: «Ты и с коллегами не можешь держаться достойно, и с клиентами. Нужно, чтобы тебя уважали и считались с тобой. Иначе повышения не видать!». Ядвига вспомнила эти слова, и поняла, что боец из нее никудышный…

После покоев султановых жен они двинулись дальше и пришли к тому помещению, где жили невольницы. Разница бросалась в глаза: женщины здесь спали на полу, на тонких матрацах, без всяких балдахинов и других удобств.

— Сейчас невольницы заняты разными делами, кто шьет, кто готовит еду, кто убирается, — пояснил султан отсутствие обитательниц этой части дворца. — Тебе повезло: ты существо высшей касты. Остальные невольницы не прохлаждаются почем зря.

— А почему одни женщины у вас жены, а другие — невольницы? — опять решилась на вопрос Ядвига.

— Некоторые стали женами по своему положению: они дочери или сестры тех мужчин, которые занимают высокое положение в султанате, включая моих родственников. Стать моей женой — это честь! Ее многие хотят заслужить. Пошли. Теперь мы выйдем в парк. Вся другая сторона дворца — мужская… Так вот, женой может стать и невольница, если мне она особо приглянулась. Редкий случай, но возможный. Невольниц мне дарят. Они прибывают из разных стран, как ты, например. Есть и местные женщины, но их происхождение не дает им права сразу стать моей женой.

Пока Фарид Садриддин рассказывал, а Ядвига переваривала информацию, они успели выйти из дворца. За ними, по-прежнему, шли две ее служанки и охрана султана. Охранников Ядвига заметила не сразу: они двигались бесшумной тенью, держась чуть поодаль. Но руки мужчины постоянно держали на рукоятках мечей, а взгляд их был суров, лица не выдавали эмоций.

В парке, раскинувшемся перед ними, росли экзотические деревья, благоухали яркие цветы и пели птицы. То тут, то там переливались в солнечном свете маленькие фонтанчики. Пройдя в молчании несколько минут, Ядвига и султан вышли к еще одной балюстраде. И опять Ядвига ахнула: они стояли на высоком холме, а внизу, до самого горизонта простиралась морская гладь. Бирюзовый цвет воды слепил глаза; волны набегали на скалистый берег, разлетаясь мириадами брызг.

— Здесь можно купаться? — не удержалась Ядвига, забывшая, когда в последний раз была на море.

Фарид Садриддин засмеялся.

— Конечно! Из дворца, если пойти направо, а не прямо, как мы, попадешь к лестнице, которая ведет к широкому, песчаному берегу. Там купаются женщины. Я разрешу тебе сходить туда завтра. Служанки тебя проводят.

Ядвиге очень хотелось прогуляться одной, но это точно будет противоречить воле султана, поэтому пока придется ей подчиниться.

Несмотря на ее желание посмотреть на море подольше, Фарид Садриддин повел девушку дальше. От жаркого солнца их скрывала густая листва деревьев, но Ядвиге все равно было непривычно жарко. Она быстро оценила свой новый наряд: открытый топик и тонкие шаровары из тончайшей ткани практически не чувствовались на теле. А султан бодро шагал впереди, словно для него вообще не существовало ни жары, ни усталости.

Вскоре они подошли к заросшей плющом калитке.

— Это сад нашего лекаря. Сюда заходит только он и моя мать, — сказал Фарид Садриддин. — Вход запечатан магическим заклинанием, но, на всякий случай, знай — посторонним сюда хода нет!

— Почему? — искренне поинтересовалась Ядвига, которой ужасно захотелось посмотреть, что там внутри за калиткой.

— А ты любопытна, — заметил султан. — Но я объясню. В саду растут разные растения, и почти все они ядовиты. Лекарь их выращивает для лечения всевозможных болезней, однако, для того, чтобы они принесли пользу, а не вред, ими нужно уметь пользоваться. Как-то давно растением из этого сада отравили моего отца. Когда я пришел к власти, хотел велеть уничтожить все растения. Мать остановила меня от этого шага. Но я наложил запрет на посещение сада, и отвечает за него мой лекарь. Если кого-то снова только попробуют отравить, сразу выяснится, кто отравитель, ведь сняв заклинание… Впрочем, больше тебе знать не следует, — резко оборвал себя Фарид Садриддин.