Чужая воля
Единственный писатель в истории, дважды подряд получивший одну из главных остросюжетных литературных наград – премию Эдгара Аллана По. Продано более 2 500 000 книг автора на 30 языках в 70 странах мира Он прошел войну и стал героем, пережив много лишений и страха. Но настоящий кошмар ожидал его дома… Их было трое – родных братьев. Старший, Роберт, ушел на Вьетнамскую войну – и не вернулся. Средний, Джейсон, вернулся – но угодил на три года за решетку за хранение наркотиков. Младший, Гибби, только собирается идти воевать по призыву. И тут из тюрьмы выходит Джейсон… Гибби нравится проводить время с братом. Родители запрещают ему это, не желая, чтобы с их младшим сыном случилось что-то плохое. Но от судьбы не уйдешь… Братья едут на пикник с виски и девушками. А через несколько дней одну из этих девушек – подругу Джейсона – зверски убивают. Джейсона арестовывают. Но Гибби не верит в виновность брата – за последнее время он слишком хорошо узнал его – и начинает сам докапываться до правды. И выясняет, что в прошлом Джейсона скрыто такое количество жутких секретов, что будущего у брата, скорее всего, уже не будет… Джон Харт – одна из самых ярких звезд современного мирового триллера. Все его книги без исключения стали бестселлерами «Нью-Йорк таймс». Харт – уникальный случай в истории остросюжетной литературы: он два раза подряд получал одну из самых престижных премий в жанре – «Эдгара» за лучший роман. Единственный писатель в истории, дважды подряд получивший одну из главных остросюжетных литературных наград – премию Эдгара Аллана По. «Джон Харт создает романы одновременно грубые, нежные, жестокие и изысканные. Исключительная вещь». – Си Джей Бокс «Джон Харт пишет о насилии ярко и с пугающей страстью. В то же время он мастерски описывает сложности семейных отношений. А его злодей попадет в любой Топ-2». – Джон Сэндфорд «Всякий раз, когда я думал, что разгадал сюжет, очередной поворот приводил меня в замешательство». – The Guardian «У романов Джона Харта сумасшедшая динамика». – Дэвид Болдаччи «Джон Харт – подлинный мастер повествования». – Харлан Кобен «Если вы ищете триллеры, одновременно прекрасные, графичные и жесткие, – берите романы Джона Харта». – Патриция Корнуэлл
Оглавление
9
Тира, которая, как обычно, заспалась допоздна, проснулась от шума дождя и обеими руками обхватила себя за череп. Занавески просвечивали серым прямоугольником в полутьме, и она представила себе холодный, мокрый дождь, шлепающий по лицу. Это не помогло. Свернувшись калачиком, Тира кое-как попыталась сшить кусочки своей ночи воедино. Она поссорилась с Сарой — ничего нового, — а потом вихрем вырвалась на улицу, кипя от злобы и обиды. Такое случалось и раньше. А дальше что? «Счастливый час» в «Тики-лонж»? Вроде да. Потом пицца в «Шейки», в том же квартале, и дамский вечер в каком-то клубе в центре. Ей припомнились пустой танцпол, реально крутой бармен и какой-то старикашка, подбивающий к ней клинья с соседнего табурета. В памяти остались разъезды на такси, другие клубы и бары. Наконец она вспомнила того чувака.
«Ой, блин, чувак…»
Это так она сразу и прозвала его. У него, конечно, имелось имя, но какое-то рабоче-крестьянское, вроде Алекс, Уинстон или Брэд. Он представился, предложил ей выпить, и она отозвалась: «Спасибо, чувак!» Он был высокий — это она помнила, — длинный парень с волосами, как у Иисуса, в шелковой рубашке и с чем-то вроде коврика из медвежьей шкуры на груди. После четырех рюмочек текилы Тира пробежалась пальцами по этому коврику и произнесла: «Чувак…» Потом были танцы и поцелуи, смазавшиеся уличные фонари за стеклами микроавтобуса с плюшевым ковром на передней панели. Это был чуваковский фургон. Она хорошо помнила, как сказала это. «Чувак, у тебя чуваковский фургон!» Тира повторяла это самое слово, и когда он на всю катушку врубил Джимми Хендрикса, и когда раскурил косяк, и когда едва не слетел с дороги, пытаясь в самый последний момент свернуть к «Молочной королеве». Похоже, что только одним этим словом весь ее словарный запас в тот вечер и ограничивался. Она произносила его и со смехом, и ласково, и дважды выдохнула его, когда он свернул к центру, а ее пальцы запутались у него в волосах. «Чувак, чувак…»
Но чувака уже не было, и Тиру это особо не печалило. Выбравшись из постели, она раздернула занавески и выглянула на улицу, на серый дождь и серое небо. Ей уже хотелось выпить.
Нет, решила она. Только не сегодня.
Натянув на себя одежду, беспорядочно разбросанную по полу, Тира на цыпочках прокралась из комнаты в коридор. Ее любимая закусочная находилась всего в двух кварталах от дома, но теперь это расстояние показалось многими милями. Даже после кофе, яичницы и кукурузной каши с сыром она так окончательно и не ощутила себя человеком. Но дождь понемногу стихал. Робко проглядывало солнце.
Тира была все еще не в состоянии иметь дело с Сарой.
Более разумным представлялось заглянуть в кино. Кинотеатр располагался еще в шести кварталах, но она поспела аккурат к первому сеансу, остановившись перед афишами, чтобы определиться с выбором.
«КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ».
«ИЗБАВЛЕНИЕ»[10].
Выбрала второе, поскольку Бёрт Рейнольдс выглядел просто отпадно. Когда фильм кончился, она купила шоколадный батончик с банкой колы и посмотрела и вторую картину. Внутри было прохладно. Темно. Пусть даже так, но все равно потребовалась пара бокальчиков винца в местном бистро, прежде чем она была готова опять попробовать с Сарой. Та была так несправедлива! Тира просто пыталась сделать ее жизнь хоть чуточку интереснее.
«Почти никаких наркотиков…»
«Да и с бухлом пора чуток притормозить…»
Она даже подумывала позвонить копам по поводу припаркованных машин, в которые врезалась. Сколько их там было? Пять? Шесть? Блин, да она могла раздолбать хоть пятнадцать! Да еще и убить кого-нибудь.
«Блин…»
Тира бросила деньги на стойку.
«Сара имеет полное право злиться».
Повторяя себе, что наконец-то готова ко всему, Тира направилась в сторону кондоминиума, но в результате четыре или пять раз обошла вокруг собственного квартала, не решаясь зайти внутрь. Солнце уже клонилось к закату, когда она остановилась и подняла взгляд на освещенное окно Сары. Занавески были задернуты, но подруга явно была там.
— О’кей, — сказала себе Тира. — Еще одна попытка.
Всю дорогу до двери Сары она старалась держать нервы в узде.
— Сара? Лапочка? Я знаю, что ты там.
— Уходи, Тира.
Она стучалась еще крепче целую минуту. В конце концов принялась уже колотить изо всех сил.
— Да господи, Сара, я пытаюсь извиниться! Открой дверь. Ладно тебе… — Прекратив дубасить в дверь, Тира раскинула пальцы по гладкой деревянной поверхности. — Ну почему ты не хочешь поговорить со мной?
Никто не понял бы ее нужду, но Сара была тем чутким прибором, при помощи которого она оценивала все, в чем успела напортачить в жизни: плохие приятели, просранная работа… С подобным молчаливым неодобрением до сих пор пришлось столкнуться всего лишь раз, когда Тира перегнула палку с употреблением наркотиков и сделала попытку зарабатывать на жизнь, продавая их. Она хорошо помнила ту ссору, перебранку.
«Твои родители — богачи! Попроси денег у них!»
Но как Тира сумела бы объяснить, откуда у нее все эти долги? И какого сорта людям она задолжала? Ее отец владел своим собственным предприятием и вдобавок вел службы в местной церкви. Достаточно паршиво уже и то, что она бросила колледж…
— Мне нужно умолять, Сара? Ты этого хочешь? Так я буду умолять. Клянусь, что буду!
— Ты не стала бы меня умолять, даже если б вся твоя жизнь зависела от этого! Ты слишком гордая, упертая и испорченная!
Тира прикрыла рот, подавляя внезапный всхлип, когда наконец повернулся ключ в замке и появилась щель с лицом Сары за ней.
— Ты могла убить кого-нибудь, неужели сама не понимаешь?
— Понимаю, лапушка. Честное слово, понимаю.
Сара открыла дверь на всю ширь. В пижаме, старом халате поверх.
— Ты сейчас трезвая?
— Ну разумеется! В смысле, два бокальчика вина… — Тара на пальцах показала, какие они были маленькие. Ей хотелось увидеть улыбку — хотя бы намек на улыбку. Улыбка означала прощение. Прощение означало, что она не потеряла свою единственную подругу.
— Я уже видела, как ты занимаешься всякой придурочной херней, Тира…
— Знаю, что видела.
— Тот байкер в прошлом году… Мухлежка с чеками… Героин…
— Теперь все это в прошлом, клянусь! — Подняв руку, Тира истово перекрестилась. Сара смягчилась, но выглядела усталой. Наверняка в том числе и из-за Тиры. — Я была плохой соседкой, я знаю. Я слишком много тратила. Слишком шумно развлекалась. Не давала тебе спать.
— Ты не плохая, — медленно произнесла Сара. — Все это потому, что у тебя просто ужасные взгляды на жизнь, ты не видишь границ и никак не учитываешь мнение окружающих.
— Позволить мне загладить вину.
— И каким же образом?
— Пончики! С помадкой.
— Ну что ж, разве что если с помадкой…
Наконец появилась улыбка, и Тира захлопала в ладоши от радости.
— Да! Вот это план! Можем посидеть допоздна, посмотреть телик — все, что захочешь.
— Хотя никакой выпивки.
— Вот те крест! — Тира опять размашисто перекрестилась. — Двадцать минут, хорошо? Мне нужно в душ. Я вся грязная.
— А я пока сделаю чай.
Прошмыгнув в свою комнату, Тира подумала, что вот теперь можно и немного всплакнуть. Приняла душ, потом натянула расклешенные джинсы, футболку без лифчика. В кухне Сара обняла ее — как следует, крепко.
— Ты же знаешь, что я люблю тебя. Просто ты постоянно делаешь не тот выбор.
— С сегодняшнего дня с этим покончено. Богом клянусь. Начинаю новую жизнь. — Из-под ресниц выскользнула слеза; Тира не стала ее смахивать. — Сейчас сгоняю за пончиками.
— Бери сразу дюжину, — сказала Сара.
— Дюжину. Заметано.
— И себе тоже возьми…
Сара послала ей воздушный поцелуй, и Тира умчалась к выходу, не чувствуя под собой ног, что с ней уже очень давно не случалось.
Перебирая ключи, она двинулась по подъездной дорожке. «Мерседес» был слишком уж покорежен, чтобы на него рассчитывать, так что Тира пробралась за руль «жука» Сары — маленького бледно-кремового «Фольксвагена» с красными виниловыми сиденьями. Заблокировала дверцу, завела машину и, едва включив фары, тут же увидела прямо перед собой недокуренный косяк — всего половинку, а может, даже и треть. Кончик его почернел и разлохматился, когда Сара раздавила его в пепельнице несколько дней, а то и недель назад. Тира виновато присмотрелась сквозь ветровое стекло.
«Только пончики…»
Силы воли хватило у нее лишь на дорогу до магазина и половину пути назад. Окончательно сломалась она, остановившись на красный свет на перекрестке перед въездом в город. Это было бы классно, подумала Тира.
«Слегка раскумариться…»
«А потом поесть пончиков…»
Свет сменился на зеленый, но движения на дороге не было, так что она все держала ногу на сцеплении, размышляя обо всем этом.
«Это всего лишь косячок, и даже не целый…»
Свет успел смениться опять, когда Тира наконец прикурила его.
— Ох, блин… Да!
Дым покатился наружу, и ее голова откинулась назад. Она пыхнула еще разок и покатила с опущенными стеклами, прикончив косяк за пять кварталов, а потом остановилась у бензоколонки, чтобы купить жевательную резинку и глазные капли. Кассир пробил покупки, но делал это как-то медленно, не сводя глаз с ее лица и груди.
— Что-нибудь еще?
— «Кэмел» без фильтра.
— И всё?
Расплатившись с мужчиной, Тира показала ему «пацифик»[11], раздвинув рожками указательный и безымянный пальцы, и приоткрыла дверь попой, наслаждаясь тем, как он не сводит с нее глаз, произведенным впечатлением. Отсюда дорога была накатанной. Ей уже было плевать на Джейсона Френча — этого жалкого утырка, на потерянную работу, на родителей… Движение на улицах становилось все более плотным, но музыка была отличной, а теплый ветерок мягко ласкал лицо. Въезжая в свой район, Тира постукивала пальцами по рулю и подпевала радио, уже настолько под кайфом и счастливая, что совершенно не обратила внимания на припаркованный неподалеку автомобиль с сидящими в нем мужчинами. На подъездной дорожке она выбралась из «Фольксвагена», уже привычно повторяя про себя: «Это я-то под кайфом? Естественно, я не под кайфом… Да ладно тебе, Сара! Не говори глупостей…»
— Простите, мисс. — Мужской голос прервал эту мысленную репетицию. Обладатель его с несколько виноватым видом стоял сбоку от подъездной дорожки — в штанах цвета хаки, рубашке на пуговицах и галстуке-бабочке. — Простите, что беспокою, — добавил он, и Тира подумала: «Вот же славный пожилой дядька, чей-то супруг…»
— Да?
Он шагнул ближе.
— Не будете ли так добры взглянуть на одну фотографию?
— Что-то я не пойму…
— Это займет ровно секунду.
Ситуация была странной, но трава оказалась довольно забористой. «Ладно, без разницы…» — подумала Сара. Фотография, которую он ей показал, была маленькой, но уличный фонарь был совсем близко и светил достаточно ярко.
— Да это же Джейсон Френч… — Ее губы вдруг подозрительно сжались. — Это он вас послал? Можете передать этому сукину сыну, что у него уже был шанс. Скажите ему, что он говнюк и что может идти в жопу! Можете передать ему это от меня.
— А вы…
— А я Тира. И не делайте вид, будто вы не знаете.
Коротышка коротко кивнул, не обращая внимания на ее рассерженное выражение и убирая фото обратно в карман.
— Недавно я заметил молодую блондинку, входящую в этот кондоминиум. Это ваша соседка по квартире?
Тира присмотрелась, сбитая с толку всеми этими вопросами и кашей у себя в голове.
— Я не понимаю. А что…
— Пять футов семь дюймов. Стройная.
Тира начала было кивать, но что-то было не так с этим пожилым мужиком и его «секундой», и не только из-за выкуренной дури. Его глаза совершенно не соответствовали его наряду — они были слишком уж понимающими, — и вообще-то на самом деле он был не так уж и стар: такое впечатление производили лишь морщины у глаз и в уголках рта.
— Мне пора в дом. Меня подруга уже заждалась.
— Да, Сара. Замечательная девушка. В самом деле… замечательная.
Странный старик пожал плечами, и Тира отступила назад, вдруг испугавшись.
— Не подходите ко мне!
— Даже на шаг не подойду.
— Мистер, я закричу!
Обернувшись, Тира увидела второго мужчину, настоящего великана с широким лицом и длинными всклокоченными патлами. Улица за спиной у него была пуста, и он тоже это прекрасно знал. Ухмылочка. Яркие глаза. Она подумала: «Это какая-то ошибка, недоразумение…»
Тот, что поменьше ростом, кивнул, как бы сочувственно.
— Лучше, если ты не будешь сопротивляться.
Тира бросила взгляд на окно Сары — такое близкое… Ей хотелось броситься бегом, но ноги словно налились свинцом. «Как во сне», — промелькнула у нее мысль; но эта ночь не была сном.
— Эй, дамочка, — произнес здоровяк, после чего ударил ее так быстро и сильно, что она упала на бетон, а боль в голове была такой, словно внутри что-то сломалось. Тира попыталась отползти, но крепкие руки подхватили ее, вздернули на ноги и затолкали на заднее сиденье машины Сары, опустили на коврик. Даже в этот момент ей было по-прежнему видно то самое окно. За ним скрывалась спальня Сары, симпатичная, с розовыми стенами и видом на парк через улицу. Тира вытянула к нему руку, когда кто-то снаружи произнес:
— Давай за мной. И не гони. И вот, держи, тебе это понадобится.
Автомобильчик завалился набок, когда здоровяк пролез за руль, обернулся на сиденье и ткнул пальцем в фотоаппарат «Полароид».
— Не шевелись.
Полыхнула вспышка, за чем послышалось тихое жужжание. Все еще протягивая руку к далекому высокому окну, Тира попыталась произнести имя своей соседки.
— Не болтай. Не люблю болтовни.
Маленький мотор завелся, зажглись фары. Тира опять произнесла имя Сары. Попыталась выкрикнуть его, но здоровяк опять резко обернулся и на ощупь нашел ее горло рукой. Тира попробовала было отбиваться, но он был очень силен, а ее пальцы совсем ослабели. Они лишь беспомощно царапали его руку. В глазах мигнула темнота.
Тира открыла рот, но не было воздуха.
Опять вспышка темноты.
И темнота так и осталась.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Чужая воля предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
10
«Избавление» (англ. Deliverance) — фильм ужасов 1972 г. На группу молодых мужчин, отправившихся в поход на каноэ, нападают одичавшие деревенщины, которые подвергают гомосексуальному насилию и убивают двоих из них, после чего начинается натуральная бойня в диких лесах. Самая знаменитая цитата из фильма, практически ставшая пословицей: «Греби быстрее, я слышу банджо!»
