Молчание между нами

Джоанна Хо (2022)

Мэйбелин Чэнь никак не может оправиться от горя. Ее мир рухнул после того, как погиб Дэнни — старший брат Мэй, единственный, кто по-настоящему ее понимал и поддерживал. Вернувшись в школу спустя долгое время, Мэй сталкивается с расизмом и несправедливостью. Когда ее родители приходят на собрание, их косвенно обвиняют в смерти Дэнни, упрекая азиатов в излишнем давлении на детей. Мэй понимает, что не может больше молчать. Она не позволит людям, облеченным властью, искажать историю ее семьи так, как им заблагорассудится. Вне себя от ярости, она отвечает обидчикам стихотворением в газете. Последствия этого поступка гораздо серьезнее, чем она могла предположить. Но Мэй намерена вернуть себе право голоса — ради Дэнни и других ребят, которым тоже есть что рассказать. Мы не смотрим друг на друга. Молчание между нами — неисследованная территория, дикая местность, океан, который нам никак не пересечь. Зачем читать • Чтобы не пропустить пробирающий до глубины души, пронзительный и тонкий роман, который нужно читать всем; • Чтобы погрузиться в темы поддержки и дружбы, расизма и несправедливости, горевания и семейных отношений; • Чтобы вдохновиться внутренним миром героини, ее честностью с собой и другими. Я плачу, выпуская на волю древнюю, первобытную часть себя. Я плачу, зная, что лишь звезды увидят мою боль. Я плачу и хватаю руками воздух, пытаясь дотянуться до брата, который потерян навсегда. Для кого • Для подростков 18+; • Для поклонников реалистичных и драматичных книг, в которых затрагиваются важные и актуальные темы; • Для тех, кому понравились фильмы «Все радостные места», «Чужая ненависть», «Виноваты звезды»; • Для тех, кому понравились книги Ивонн Вун, Дженнифер Нивен, Мег Элисон, Николы Юн, Эрин Стюарт, Эшли Шумахер. Для меня Дэнни всегда был светом. Но ему, возможно, казалось, что он в одиночку сражается с тьмой. Он ото всех скрывал свою боль. Мы ничего не знали о его битве. Дэнни страдал в молчании до самого конца.

Глава 3

Переодевшись в мешковатые спортивные штаны и свободную футболку, я рухнула на кровать. Она приняла меня в свои мягкие объятия, и я уткнулась лицом в подушку. Мое раздражение чуть поутихло.

Я выудила из-под матраса свой дневник. Пролистав старые рисунки, стихи, чувства и воспоминания, принялась писать на чистой странице.

Дверь отворилась, и в мою комнату проскользнула тень. Я поспешно запихнула дневник обратно под матрас. Я никому не показывала то, что пишу, даже старшему брату.

Дэнни подкрался ко мне, тихонько напевая «Lay Me Down», песню Сэма Смита. Постепенно его пение становилось все экспрессивнее.

— Позволишь лечь рядом с тобой? — Он драматично растягивал гласные. — Ря-я-я-я-я-я-я-ядом с тобо-о-о-о-о-ой, тобо-о-о-о-о-о-о-о-о-ой. Все ли с тобой хорошоо-о-о-о-о-о-о?

Я улыбнулась:

— Боже, Дэнни. Это еще хуже, чем обычно.

Он плюхнулся на кровать рядом со мной и завернулся в одеяло.

— Как ты, Мэй-Мэй? Я слышал только часть разговора. — Прозвище, которое он придумал для меня, — шутливое. Одновременно мое имя и китайское слово «мэймэй», младшая сестра.

— Все как обычно. Так каждый раз, когда приходит Селеста. — Я прижалась к Дэнни, и он похлопал меня по голове, как пуделя, а потом вздохнул:

— Еще и эта ее стажировка.

Я взмахнула руками:

— Ну конечно, ее позвали на стажировку в Google. Она же безупречна. Готовится выпуститься с отличием, получает престижные приглашения, а я что делаю? Попусту трачу свою жизнь, потому что у меня нет планов на лето.

Дэнни фыркнул:

— Могло бы быть и хуже.

— Да, я могла бы забеременеть.

— Прогулять уроки китайского.

— Сделать пирсинг в носу, как Кэлвин.

— Я слышал, его мама выдрала это кольцо с мясом. — Дэнни содрогнулся и потер собственный нос.

— Ну еще бы. — Я передразнила маму. — «Кольца в носу — это для свиней и коров!»

— У него нос, наверное, железный. — Мы вместе рассмеялись, потом затихли в колыбели нашего смеха.

Я немного выждала и перевернулась на спину.

— Почему ты не рассказал мне про Принстон, гэ?^[15]

Дэнни посерьезнел и будто бы съежился, глядя в потолок.

— Не знаю, — прошептал он. — Я как-то не особо рад.

— Не рад? Это же Принстон.

— Знаю. Надо радоваться, да? Кто угодно обрадовался бы.

— Но не ты. — Я повернулась и вгляделась в его лицо. Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох и покачал головой.

— Я ничего не чувствую.

— Ну, можешь не поступать туда, если не хочешь. Тебя возьмут куда угодно, раз уж взяли в Принстон.

Он снова покачал головой, и несколько минут мы лежали в тишине.

— Тебе все же ответили из Стэнфорда? — спросила я.

Он кивнул, не открывая глаз.

— Меня не взяли. — Он помолчал. — Я не хотел портить настроение за ужином. Все так радовались.

Дэнни мечтал попасть в Стэнфорд с тех пор, как несколько баскетболистов оттуда посетили нашу школу. Я тогда ходила в подготовительный класс и ничего не помню, но Дэнни уже учился во втором. Он пришел в полный восторг, выпросил у родителей стэнфордскую толстовку и носил ее так часто, что она даже после стирки продолжала пованивать. Прошлой осенью он уже подавал документы в Стэнфорд, но ему сказали подождать до следующего года.

— Гэ, мне так жаль. — Я обняла его и прижалась поближе. — Они понятия не имеют, что теряют.

Он поморщился и тихо сказал:

— Надо радоваться, что взяли в Принстон, да? Но я очень хотел в Стэнфорд.

— Ты так много учишься. Ты заслужил Стэнфорд! Но из нашей школы туда попадают только дети выпускников или сотрудников. Это дурацкая система, Дэнни. Они совершают ошибку. — Я ударила подушку кулаком. — Эй, ты чего?

Дэнни молчал, глядя в потолок. Молчание напоминало черную дыру, и я продолжила говорить, чтобы чем-то ее заполнить.

— Тебе понравится в Принстоне, гэ. Они даже не представляют, что их ждет! — Я через силу улыбнулась и потыкала его в бок.

Он приподнялся на локте и усмехнулся, указав широким жестом на свое внушительное телосложение:

— Со мной им точно не совладать.

Я рассмеялась. Дэнни снова похлопал меня по голове.

— Не расстраивайся из-за мамы, — сказал он. — Она просто переживает. Она всегда будет о тебе заботиться… Даже если ты вставишь кольцо в нос. — Он засунул пальцы в ноздри и показал мне язык. Мой брат снова стал собой.

Резкое перевоплощение застало меня врасплох. На секунду я подумала, что Дэнни-черная-дыра мне привиделся.

— Ты не ответил. Как ты себя чувствуешь?

Его телефон завибрировал.

— Это Марк. — Дэнни стремительно набрал ответ. — У Аннетт сегодня вечеринка. Ее родители уехали за город. Наверное, Марк подвезет Тию. — Он свесился с края матраса и пошарил под кроватью. — Где твой телефон, Мэй-Мэй? Тия наверняка тебе написала. Я, пожалуй, схожу развеюсь. Ты со мной?

Я похлопала руками по одеялу в поисках телефона. Он же только что был здесь! Клянусь, мой телефон иногда отращивает ноги, чтобы спрятаться куда подальше. Однажды в поисках я весь дом перевернула вверх дном и в конце концов нашла его в холодильнике.

Наконец я обнаружила телефон — он каким-то образом оказался под наволочкой. Меня и правда ждало несколько сообщений от Тии.

Мэйдэй, настали весенние каникулы!

Поехали веселиться!

Мэйдэй

Мэйдэй

Мэйдэй

Ты куда пропала??

К нам в гости приходила Селеста с родителями

И как оно?

Да как обычно

У Аннетт вечеринка

Приходи, потанцуем

Покрутим попами

Тебе полегчает

Не, побуду дома

Наверняка тут будет Джоооош

Фу. Ты же знаешь, что между нами ничего нет

А он хочет, чтобы было

Завтра все мне расскажешь

Веди себя хорошо

Иммигранты — на нас можно положиться

Не надо на меня ложиться!

P. S. Проверь голосовые

В голосовых меня ждало сообщение от Тии. Я нажала на кнопку воспроизведения и включила громкую связь, чтобы Дэнни тоже послушал.

«ПОЙДЕ-Е-Е-Е-Е-ЕМ ПОТУСИ-И-И-ИМ! Я хочу ПОТУСИ-И-И-И-ИТЬ!» — из динамиков раздался пронзительный голос Тии, исполняющей арию Мими из «Богемы». Я узнала песню, потому что Тия обожала мюзиклы еще со времен средней школы и делилась этой своей любовью со мной. Ей нравилось громко распевать, идеально попадая в ноты, ну а мне нравилось слушать.

Тия Мари Дюверн и я стали лучшими подругами еще в седьмом классе. Нас поставили в пару, чтобы сделать проект по обществознанию, и мы вместе придумали танец, посвященный мировым религиям. Дальше все сложилось само собой. Моя мама любит Тию, потому что та хорошо учится и съедает все, что бы мама ни положила ей на тарелку. Ее мама любит меня по тем же причинам. Оказывается, гаитянские родители-иммигранты не так уж отличаются от китайских.

Телефон Дэнни снова завибрировал. Он прочитал сообщение и подмигнул мне:

— Марк тоже хочет, чтобы ты пошла.

Марк, брат Тии, стал лучшим другом Дэнни благодаря баскетбольной лиге в начальной школе. Они были там единственными не белыми ребятами и потому держались вместе. Дэнни был на год старше Марка, но они оба оказались капитанами баскетбольной команды старшей школы Секвойя-Парк и играли вместе почти каждый день. Они — как пара хорошо разношенных баскетбольных кроссовок. Один без другого никуда.

Я пожала плечами:

— Ты хочешь, чтобы я пошла? Могу и пойти. Или ты можешь остаться дома. Будем есть мороженое и ругать Стэнфорд.

— Нет уж, я вижу, что у тебя плохое настроение. Не хочу всю ночь с тобой нянчиться. — Дэнни улыбнулся и показал пальцами две буквы «V». — Давай отложим мороженое и ругань на завтра.

Он пошел в свою комнату. Оставшись в одиночестве, я улеглась на спину и раскинула в разные стороны руки и ноги. Полежав какое-то время без движения, снова достала дневник и продолжила писать. Это всегда помогает мне привести мысли в порядок. Почему-то мне проще выразить свои идеи на бумаге, нежели вслух.

Краем уха я слышала Дэнни в соседней комнате. Перед уходом он еще раз заглянул ко мне. Он был одет в джинсы, простую белую футболку и носки со «Звездными войнами». Я заметила у него на ногах его любимые кроссовки, KT3. Странно: обычно он надевал их только перед матчами. Кажется, он даже почистил их перед вечеринкой.

В свой восемнадцатый день рождения Дэнни скакал и вопил от восторга не хуже банши^[16], когда увидел коробку, завернутую в сине-золотую бумагу с логотипом команды «Уорриорз». Он больше всего хотел получить фирменные кроссовки Клэя Томпсона, так что я специально откладывала на них деньги. Обычно Дэнни хранил коробку с кроссовками в багажнике, чтобы иметь возможность сыграть где угодно и когда угодно. Сейчас он держал коробку в правой руке — наверное, собирался снова положить в багажник. На запястье у него болталась куртка.

— О-о-о-ох, — прошептала я. — Я все расскажу ма-а-а-аме. Она будет ругаться, что ты ходишь по дому в обуви.

— Ябедничать нехорошо, Мэй-Мэй. — Он широко улыбнулся и изобразил бег на месте. Я кинула в него подушкой.

Он шагнул к кровати и споткнулся о ботинок на полу.

— Мэй-Мэй, — он покачал головой, — ну и беспорядок у тебя.

— Возьми и убери, раз тебе так мешает. — Я кинула вторую подушку. Опустившись на корточки, он сгреб мою одежду в кучу и запихнул в шкаф, не складывая. Я делаю так, когда мне лень убирать — то есть все время. На самый верх кучи он торжественно положил ботинок, о который споткнулся до этого, и отряхнул руки.

— Чего только не сделаешь для родной сестры… — пробубнил он и обнял меня.

— Точно не хочешь остаться? Мне еще много чего нужно убрать.

— Нет уж, спасибо.

— Можем посмотреть «Звездные войны»… — В ответ на мои уговоры он лишь рассмеялся и взъерошил мне волосы. Мне хотелось схватить его и не отпускать, но он ускользнул, будто бесплотное облачко, и снова перекинул куртку через руку. У дверей он на миг замер, вернулся и поцеловал меня в лоб.

— Я тебя люблю, Мэй-Мэй. — Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся своей кривоватой улыбкой с ямочкой не на месте.

И потом он ушел.

Примечания

15

Сокращение от «гэгэ» — старший брат.

16

Дух из ирландской мифологии. Издает пронзительные крики, предвещая чью-то смерть.