Девять хвостов бессмертного мастера. Том 4

Джин Соул (2024)

Война между Небесами и миром демонов закончилась, едва начавшись. Однако это лишь добавило проблем Ху Фэйциню. Впереди его ждут тяготы новой должности и сплетённая небожителями сеть интриг. Ему еще предстоит раскрыть тайну загадочного Бай Э, вернуть память дорогому сердцу лису и узнать неожиданную правду о собственном происхождении.

[318] Лисья карта

Ху Вэй долго бранился себе под нос на столь нелестный отзыв отца. Ху Фэйцинь тихонько покусывал губы, чтобы не засмеяться: Ху Вэй страшно оскорбился бы, и ни к чему хорошему это не привело бы.

— Это, — сказал Ху Цзин, похлопывая по пергаменту, — не просто какая-то там карта, это Лисья карта. И нужна она вовсе не для того, чтобы учить лисёнышей-несмышлёнышей демонической географии. Это магический артефакт. Нужно применить к ней духовную силу, чтобы она проявила себя.

Из-под его пальцев полыхнуло лисьим огнём, старый лис провёл ладонью по всему пергаменту и самодовольно пригладил усы, ожидая реакции.

— Ого… — выдавил Ху Фэйцинь потрясённо.

Карта изменилась. На ней появились мириады разноцветных язычков пламени: синих, белых, пурпурных, зелёных, жёлтых…

— Лисья карта показывает демонов, — объяснил Ху Цзин, не дожидаясь вопросов. — Синеватые — это лисьи демоны. Пурпурные — лисьи знахари. Жёлтый — Лисий бог.

Жёлтое пламя было крупнее остальных. Такого же размера на карте было лишь ярко-синее пламя.

— А это? — удивился Ху Вэй. — Кто это в мире демонов по силе равен Лисьему богу?

— Оно ярче светится, — пробормотал Ху Фэйцинь.

— Дракон, — нахмурился Ху Цзин.

Синее пламя всегда находилось рядом с пурпурным языком пламени, принадлежавшим лисьему знахарю: куда одно, туда и другое. Они находились так близко, что едва ли не сливались в одно.

— А почему одни недвижимы, а другие движутся? — спросил Ху Фэйцинь.

Ху Цзин отвлёкся от мыслей:

— Это лишь обман зрения. Они все движутся. Дело в разнице во времени.

Ху Фэйцинь подумал, что самое время об этом расспросить. Ему давно не давал покоя этот вопрос.

— А почему время в поместье Ху отличается от демонического? — спросил он. — Здесь тоже замешан какой-то тайный лисий артефакт?

Ху Цзин крякнул, но на вопрос ответил:

— Труп Десятихвостой разделили на девять частей и зарыли в девяти углах поместья. Они образовали магическую формацию. Действие её ограничено стенами поместья Ху.

Ху Фэйциню оставалось лишь растерянно кивнуть. Знание это радости ему не прибавило. И уж конечно, уточнять, где именно зарыты останки Десятихвостой, он не собирался. В неведении счастье!

— Поэтому когда войска небесного хорька выдвинутся к рубежам мира демонов…

— Они тоже появятся на карте! — воскликнул Ху Вэй.

— Хм, да, — подтвердил Ху Цзин, борясь с желанием стукнуть сына, чтобы не перебивал старших.

— Вот как… — протянул Ху Фэйцинь.

— Теперь он будет целыми днями в карту пялиться, — недовольно пробормотал Ху Вэй. — Нисколько не лучше небесных зеркал…

— Подойти они могут только с этой стороны? — задумчиво спросил Ху Фэйцинь, водя пальцем по карте. — Эти горы с другого края мира демонов кажутся неприступными.

— Никто в здравом уме туда не сунется, — фыркнул Ху Цзин, — о них знает даже небесный хорёк. Там сплошные вулканы, кипящая лава и сера. Даже сами демоны туда редко наведываются.

— За демоническим пеплом, — догадался Ху Фэйцинь и непроизвольно дотронулся до живота.

Ху Цзин между тем рассказал, какого цвета другие Великие семьи и как отличать высших демонов от всех остальных.

— А это? — потыкал пальцем Ху Вэй в беловатое пламя. — Про белый цвет ты ничего не сказал, отец.

— Хм… — протянул Ху Цзин, — это, наверное, Недопёсок.

— Я? — восхитился Сяоху.

Все вздрогнули. Недопёсок забросил передние лапы на стол и умиленно глядел на карту, пританцовывая на задних лапах и виляя хвостами.

— Тьфу ты! — воскликнул Ху Цзин. — Когда он успел сюда пробраться?

— Недопёсок, — хохотнул Ху Вэй, — ты что, под каждый из павильонов поместья Ху подкопался?

Сяоху клацнул зубами, делая вид, что поймал блоху, — типичная лисья уловка, чтобы сбить других лис с толку: те непроизвольно тоже начинают щёлкать зубами и искаться. Но на высших демонов это не подействовало.

Ху Цзин взял Недопёска за шиворот и сказал:

— Лисий ты катышек, я тебе хвосты побрею, если ты кому-нибудь хоть слово тявкнешь о том, что успел подслушать!

— Я ничего не слышал, — уверил его Недопёсок, — ни о какой волшебной карте я знать ничего не знаю!

Сболтнув это, он округлил глаза и зажал пасть лапами.

Ху Фэйцинь моментально вступился:

— Сяоху умеет хранить секреты.

— Я умею, — поспешно поддакнул Недопёсок.

Ху Цзин лишь фыркнул, разжимая пальцы, чернобурка шмякнулась на пол и принялась встряхиваться.

— Поглядел бы я на бритый хвост… — задумчиво проговорил Ху Вэй.

Недопёсок тут же спрятался за Ху Фэйциня. Тот погладил его по голове.

— Лисий монах, — ядовито сказал Ху Вэй. — Фэйцинь, ты знал, что лисы бреют не головы, а хвосты, когда уходят в монахи?

Ху Фэйцинь вообще никогда не слышал о лисьих монахах.

— Я не хочу в монахи! — испуганно тявкнул Сяоху. — Мне нравятся мои пушистые хвостики!

— Тогда держи язык за зубами, — пригрозил Ху Цзин. — Нет, подумать только, тысячелетиями оберегаемые тайны пронюхал какой-то недопёсок! Лисья холера, а не лис!

Ху Фэйцинь преодолел искушение и не стал расспрашивать, кто такие лисьи монахи. Лисья холера, вероятно, была всего лишь ругательством. Ху Фэйцинь подметил уже, что большинство ругательств начиналось с глухих звуков, причём нередко добавляли «лисий» для усиления эффекта: лисья холера, лисий сын, лисий катышек… Исключением были небожители, которых называли не лисьими, а небесными хорьками. Хорёк было прямо-таки апофеозом оскорблений. За такое лисы друг другу глаза выцарапывали.

— Недопёска не стоит недооценивать, — хмыкнул Ху Вэй. — Может, однажды он войдёт в лисью историю или изменит её ход.

Сяоху даже рот разинул от столь заманчивой перспективы и решил подрыть и все остальные павильоны в поместье Ху. Пока в его достижениях значились лишь пять подкопов: к кухне (чтобы полакомиться чем-нибудь, если слюнки потекут), к лисьему амбару (если вдруг на кухне не найдётся ничего вкусненького), к юго-восточному павильону, где жили Ху Вэй и Ху Фэйцинь (чтобы проверять шисюна), к павильону собраний, где сейчас и находились лисы (невозможно было устоять и не подслушать, о чём они так долго беседовали за запертыми дверьми), и ещё один, просто так, ради собственного удовольствия, под ворота поместья Ху (ему показалось, что там пахнет мышами, и он, конечно же, не поленился проверить).