Дразнящие ласки

Джанис Мейнард, 2015

Кэссиди Корелли не встречалась с мужчинами до Гэвина Каванаха. После страстной ночи в Лас-Вегасе она поняла, что беременна. Из-за скандала с отцом Кэссиди вынуждена снова встретиться с Гэвином. Он не верит ей и требует сделать тест на отцовство…

Twins on the Way © 2015 by Janice Maynard

«Дразнящие ласки» © «Центрполиграф», 2016

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2016

* * *

Глава 1

Тэвин Каванах был не особенно удачлив в любви: слишком привык думать только о себе и не очень доверял людям. А это означало лишь то, что можно было выбирать себе подружек только на одну ночь.

На сей раз это произошло в Лас-Вегасе, где он заменял на конференции заболевшего друга с презентацией на тему «Информационная безопасность». Публичные выступления не были для него проблемой, но все же он предпочел бы остаться в своей холостяцкой берлоге в Северной Каролине.

Обогнув игровые автоматы и столы, вокруг которых толпились возбужденные игроки, Гэвин направился к выходу, отчаянно желая вдохнуть свежего воздуха и увидеть небо. Он торчал в этом отеле с самого обеда, а сейчас уже почти десять вечера. Выйдя, он окинул взглядом улицу, освещенную неоновыми вывесками и забитую машинами. Вегас — город бесконечных возможностей и потерянных мечтаний, приют для холостяков и стареющих мачо, безвозвратно упустивших свою молодость и удачливость, гавань безудержных вечеринок и маяк, обещающий большой куш путешественнику.

Гэвин Каванах не мог дождаться момента, когда можно будет поехать домой, в Нью-Йорк.

Но есть нечто, что сейчас нужно ему куда больше, и это желание — точно ненасытный зверь, каждую минуту оно напоминает о том, что вокруг — мир, в котором проститутки — абсолютно законное явление.

Несколько сотен баксов за банальный секс — это слишком. Гэвин не собирался искать девушку по вызову. Разве уважающий себя мужчина станет платить за секс?

Гэвин прижал пальцы к вискам, чувствуя, как острая боль пронзила голову. Он на ногах с трех ночи — пришлось рано встать, чтобы попасть на самолет из Эшвилля. Так что даже если бы он и захотел найти «ночную бабочку», был велик риск заснуть прямо у нее на руках.

Ловко обходя туристов и разнообразных уличных торговцев, Гэвин смотрел по сторонам. Вот мимо прошел странно одетый прохожий, но, на удивление, никто даже не посмотрел в его сторону. Гэвин шел быстро, надеясь, что в голове прояснится и мысли о сексе уйдут. Дома, в Силвер-Глен, сейчас должно быть около часа ночи. Гэвин чувствовал сильную усталость, но знал, что не уснет, если не устанет еще больше — утомление должно было быть намного сильнее желания нежного и изящного женского тела. Если все получится, он сможет пересилить себя, и так будет лучше. Он волк-одиночка, а женщины либо рьяно старались его изменить, либо побаивались.

У него было шесть братьев, и он научился быть самодостаточным с самого детства, избегая компании младших и не получая внимания со стороны старших, которые были слишком круты и не посвящали малыша Гэвина в свои планы.

Даже соседи как-то не очень замечали его. Они дали братьям Каванах прозвища «три мушкетера» — для Лиама, Дилана и Эйдана, и «три хулигана» — для Конора, Патрика и Джеймса. Средний брат не был ни отважным героем, ни отчаянным сорванцом. Ему нравилось ходить в школу, ни разу он не попадал в какие-то передряги, и несмотря на то, что к девятому классу вырос до метра восьмидесяти трех сантиметров, а спустя пару лет еще и подкачал мускулы, лучшим времяпрепровождением для него оставалось чтение. Но это вовсе не означало, что мальчик был робким маменькиным сынком. Он умел драться и мог постоять за себя в уличной стычке.

Гэвин свернул на боковую улочку и прошел по ней несколько кварталов, а затем направился назад в отель. Здесь, вдали от центральных улиц, было гораздо меньше огней, людей и соблазнов. К сожалению, не он один выбрал этот маршрут. Поравнявшись с узкой аллеей, в которой стояли грузовые фургоны, мужчина услышал жаркий спор. Участников беседы не было видно, и Гэвин решил остановиться, не показываясь им.

Его поразил женский голос: странно, что здесь, в этом темном глухом месте, могла делать женщина.

— Оставь меня в покое, — плакала невидимая девушка. — Не все же тебе получать желаемое.

Гэвин заглянул за угол как раз в тот момент, когда ее спутник положил руки ей на плечи и встряхнул ее.

— Не вмешивайся, Кэсс, — сказал он. — Пожалеешь.

— Отпусти ее! — крикнул Гэвин.

Маленькая и изящная девушка накинулась на парня, но он крепко держал ее за запястья, не давая коснуться себя. Крик Гэвина отвлек его на долю секунды, но этого хватило, чтобы она нанесла удар своему обидчику.

— О, черт!

Гэвин воспользовался случаем и одним ударом в подбородок отбросил забияку на шаг назад. Парень бы устоял, если бы не скользкий гравий. Потеряв равновесие, он покачнулся, тяжело обвалился на землю, ударившись плечом, и застыл.

— Давай-ка поспешим, — произнес Гэвин, беря девушку за руку и увлекая за собой. — Не стоит ждать, пока он проснется.

— А если ему нужна помощь?

Гэвин остановился у фонаря и с изумлением взглянул в лицо новой знакомой.

— Ты и вправду так о нем беспокоишься?

На него взглянули огромные темные глаза в обрамлении длинных и густых ресниц. Блеснули белоснежные зубки, и пухлая нижняя губка чуть оттопырилась.

— Наверное, нет, — тихо сказала девушка, но тем не менее оглянулась через плечо посмотреть на поверженного врага.

Она не могла стать той женщиной, которую Гэвин искал сегодня: невинность в ней так и бросалась в глаза. И это не делало ее менее привлекательной, скорее, наоборот: какой-то древний инстинкт заставил его откликнуться на эту невинность первозданным желанием, но он понимал, что сейчас ему нужен грубый, неистовый, необузданный секс. Так что эта красотка сегодня не его добыча, он лишь напугает ее до полусмерти.

Но желание прикоснуться к ней было непреодолимым. Заправив красавице за ухо локон, Гэвин провел большим пальцем ей по щеке.

— Все хорошо, — сказал он успокаивающе. — Я не позволю никому тебя обидеть, клянусь.

— Вы очень добры, — сказала девушка.

— Дело вовсе не в этом. Мне не нравятся мужчины, которые, пользуясь тем, что они сильнее, угрожают женщинам.

Гэвин внезапно подумал, что мог бы всю ночь смотреть на свою случайную знакомую: она пробуждала в нем странные чувства. Волнение? Возбуждение? Да, пожалуй.

Он прикоснулся к ее локтю, слегка подталкивая вперед.

— Нам нужно идти.

Та покорно пошла следом на десятисантиметровых каблуках, вцепившись в сумочку, висевшую на плече.

— Моя машина припаркована у отеля. Могу тебя подвезти до дома, — предложил Гэвин.

— Нет. Он знает, где я живу.

— Ну хорошо. Но нужно позвонить в полицию. Ты должна сделать официальное заявление.

Трудно было беседовать на бегу, к тому же неизвестно, стоило ли вообще бежать — по всей видимости, их никто не преследовал.

— У меня болит бок. И я не хочу приплетать сюда полицию.

Неохотно замедлив шаг, Гэвин выдохнул. Девушка прислонилась к почтовому ящику, тяжело дыша, грудь ее вздымалась — взгляд отвести было просто невозможно.

— Сколько еще? — спросила она.

Гэвин назвал отель: до него еще нужно было пройти около квартала.

— Этот парень тебя обидел? — поинтересовался он, памятуя, что негодяй угрожал своей спутнице и даже тряс ее.

Девушка выпрямилась, окидывая Гэвина пронзительным взглядом с головы до ног.

— Со мной все в порядке, — ответила она. — Можешь пригласить меня к себе, чтобы я успокоилась и отдышалась?

От столь резкого напора Гэвин застыл, ноздри его раздувались, точно у молодого дикого жеребца, почуявшего самку.

— Не знаю, удобно ли это, — промолвил он, удивляясь сам себе.

Это что, проверка судьбы на прочность?

— Я тебе не помешаю. Если ты сам хочешь, — добавила она, озорно улыбнувшись.

О небеса, да в ее глазах неприкрытый интерес. Гэвин закашлялся, а затем с трудом произнес:

— Хорошо, пойдем.

Проталкиваясь сквозь толпу игроков, он на сей раз едва замечал, куда идет, и виной тому была молодая женщина, идущая рядом. Он держал ее за тонкое запястье и готов был поклясться, что ощущал биение пульса. Наконец они вошли в лифт, и можно было рассмотреть ее.

Девушка смотрела на покрытый ковром пол, а Гэвин изучал ее, чувствуя бешеное сердцебиение и ощущая, как от адреналина напрягаются мышцы. Волосы до плеч, каштанового, почти черного цвета, обрамляли лицо, напоминающее сердечко. Ростом она была около метра шестидесяти, но казалась выше из-за высоких каблуков.

О, как она ему нравилась! Гэвин уже представлял свою новую знакомую полностью обнаженной — он бы уложил ее на свою большую и мягкую постель…

Фигура ее была изящной, изгибы — соблазнительными: пышная грудь, подчеркнутая глубоким вырезом серебристого платья, сверкающего миллионами искр на свету. Казалось, оно движется само по себе. Гэвин остро ощутил желание.

— Как тебя зовут? — спросил он.

Она подняла голову и улыбнулась, и Гэвин усомнился в том, что незнакомка ничем не примечательна. Желание усилилось.

— Кэссиди. Кэссиди Корелли. Кэсс для друзей. А тебя?

— Гэвин Каванах.

Лифт, звякнув, открылся, и они вышли. Комната Гэвина была за углом. Он вставил карточку-пропуск, чтобы открыть дверь, и отошел на шаг, впуская свою гостью.

Кэссиди окинула роскошную комнату недоуменным взглядом.

— Ты либо транжира, либо крупная шишка.

— Не совсем так. Я не игрок. Мой друг должен был делать главную презентацию на конференции, но заболел, а я его подменяю.

Гэвин растянулся в кресле, стараясь держаться непринужденно. Кэссиди же, казалось, чувствовала себя абсолютно естественно: скинув туфли, она направилась к мини-бару и взяла лимонад и пакетик с орехами.

— Не возражаешь? Я просто умираю с голоду.

— Конечно, угощайся.

Кэссиди села в кресло напротив, забравшись на него с ногами. Гэвин едва не задохнулся, увидев, как задрался подол ее платья: соблазнительно короткое, оно лишь до середины скрывало ее бедра.

Он спросил:

— У тебя есть телефон, или дать тебе мой?

Непринужденно отпив глоток лимонада, Кэссиди удивленно подняла глаза:

— А зачем мне телефон?

— Чтобы позвонить в полицию.

Поморщив носик, Кэссиди ответила:

— Не уверена, что это хорошая идея. Я бы назвала то, что произошло, небольшой семейной неурядицей.

Вот так поворот! Напрягшись, мужчина спросил:

— Ты в какой-то группировке?

— Боже, конечно нет!

— Ты замужем за ним?

Конечно, на ее руке нет обручального кольца, но это ничего не означает.

Кэссиди снова недоумевающе посмотрела на Гэвина, но он не замечал ее взгляда, мысли его были заняты совсем другим: например, он думал, что помада на ее губах совпадает по оттенку с лаком для ногтей…

— Я не замужем, — произнесла девушка, отчетливо выговаривая каждое слово. — У меня нет второй половинки, я абсолютно свободна. И мне не нужно спешить никуда до десяти утра.

— Ты работаешь сегодня? — спросил он.

В Вегасе сложно вот так сразу распознать проститутку в толпе. Конечно, Кэссиди Корелли более чем соответствовала женскому идеалу, но выглядела слишком уж юно.

Она внезапно поджала губы и сразу же стала похожа на стогую учительницу, а не на девушку легкого поведения.

— Я работаю, — произнесла она, с яростью глядя на Гэвина. — Но я не та, за кого ты меня принял. Даже не знаю, счесть ли это оскорблением или комплиментом.

— Сколько тебе лет?

— Мне двадцать три, — ответила она.

— Хорошо.

Кэссиди склонила голову набок.

— Почему?

Он улыбнулся:

— Потому что, если я приму твое приглашение, меня не заберут в тюрьму.

— Какое приглашение? — спросила Кэссиди совершенно невинно, но в ее больших глазах загорелась искорка.

Гэвин обычно с осторожностью обращался с незнакомками, но эта девушка словно несла в себе свет, тепло и естественность — все, чего не было в его жизни. И его неудержимо тянуло к ней, точно мотылька — к костру.

Кэссиди тем временем сунула орешек в рот, медленно прожевала его и запила лимонадом.

— Почему же ты не играешь? — спросила она.

Неожиданный вопрос застал Гэвина врасплох. Он пожал плечами.

— Я неплохо считаю, но обычно выигрывает казино. К тому же люблю быть уверенным в исходе дела.

Кэссиди передернуло, словно от отвращения.

— Ах, даже так. Что ж, люблю таких мужчин.

— Поэтому ходишь по ночам с этим качком-вышибалой?

— Поверь мне, — серьезно сказала она. — Ни о какой романтике в данном случае и речи быть не может.

— О чем вы спорили?

— Давай не будем об этом.

— Ты готова заняться сексом с незнакомцем, но не можешь ответить на простой вопрос?

Вскинув голову, Кэссиди встала, щеки ее запылали.

— Кто сказал, что я готова заняться сексом?

Гэвин пристально посмотрел на нее и как бы невзначай отвел руку от своего бедра, показывая, насколько он возбужден.

— Это не игрушки, Кэсс. Ты весьма недвусмысленно меня соблазняла. Уходи или оставайся — решать тебе.

Кэссиди почувствовала мурашки, бегущие по спине. Гэвин Каванах спас ее, как он считал, из опасной ситуации, даже не помедлив и не испугавшись последствий. Разумеется, она может и сама о себе позаботиться, но его уверенность в себе и мужественность внезапно пробудили в ней неведомые доселе чувства — она вдруг ощутила себя слабой женщиной.

К тому же ее случайный знакомый красив — высокий и широкоплечий, короткие русые волосы со светлыми прядями, серо-голубые глаза, такие холодные сейчас.

— Так что ты выбираешь? — спросил он требовательно.

— О, как ты разозлился, — поддразнила его Кэссиди, желая потянуть время.

Если сейчас упустить момент, она больше никогда не встретит этого мужчину и опять станет жить по-прежнему. А ей надоело быть папиной дочкой и хорошей девочкой. Ее жизнь скучна и пресна и состоит только из работы.

Кэссиди уже давно чувствовала себя напряженной и уставшей. Может, будь у нее мама, они бы поговорили о том, каково это — так долго оставаться девственницей и ждать принца, при том, что она еще ни разу не испытывала настоящей симпатии к мужчине.

Живя в Лас-Вегасе, трудно было оставаться несведущей в подлинных отношениях полов и наивно верить в романтические сказки. Но трезво оценивая потенциальных кавалеров, Кэссиди в душе лелеяла мечту все же встретить того принца из сказки.

Глубоко вздохнув, Кэссиди ощутила забавное и волнующее чувство — точно что-то внутри внезапно оборвалось, запустив целый вихрь разных мыслей: черт с ней, с этой ролью примерной и единственной дочери. Гэвин, конечно, весьма откровенно себя ведет с ней, но этот момент назревал слишком долго — она ждала своего рыцаря, но сейчас, глядя на этого парня, такого настоящего, рассудительного и смелого, Кэссиди поняла, что вовсе не прочь провести с ним ночь.

Набравшись храбрости, она подошла к своему спасителю и села к нему на колени, обняв за шею и втайне наслаждаясь ароматом его одеколона, ощущая тепло тела. О да, она хочет оказаться в его власти — чтобы он делал с ней все, что ему заблагорассудится.

— Можешь поцеловать меня. Тогда мне будет легче решить.

Сильная рука легла на ее бедро.

— Мне бы следовало тебя выпороть, — тихо произнес он. — Ты угроза для любого мужчины.

— Разве?

«Неужели он говорит серьезно?» — подумала Кэсс.

— Ты играешь в опасную игру.

— Не надо так, — мягко произнесла она, гладя его по щеке. — Я уйду, если ты хочешь. Но мне бы очень хотелось остаться.

Он замолчал, и пауза была мучительной — целых полминуты, а может, и больше. Но вот Кэссиди почувствовала, что выиграла эту битву — рука Гэвина легла ей на затылок, притягивая ее голову к себе, его губы коснулись ее…

— Гэвин, — пробормотала она, запинаясь и не зная, что сказать.

Его поцелуй выбил почву у нее из-под ног. Он целовался выше всяких похвал — тринадцать баллов из десяти. Оставалось лишь пожалеть о том, что они до сих пор одеты.

Его язык скользнул ей в рот, намекая на то, к чему оба стремились. Когда Кэссиди начала задыхаться, он отстранился, пристально глядя ей в глаза.

— Не знаю, зачем ты здесь, — хрипло сказал он, и в его голосе слышалось едва различимое недовольство.

— Я могу уйти.

Кэссиди вдруг осознала, что этот дерзкий шаг к свободе от родительского контроля влечет за собой гораздо более серьезные последствия.

— Ты частенько этим занимаешься?

Его намек оскорбил ее.

— Нет! — бросила она. — А ты?

Гэвин широко улыбнулся.

— Нет. Может, это влияние Вегаса. Я слышал об этом.

— Не знаю, — вздохнула девушка. — Я всю жизнь прожила здесь, так что понятия не имею, как город действует на приезжих.

— А я новичок здесь.

— Зато во всем остальном тебя вряд ли можно так назвать, — поддразнила его Кэссиди. — Но если тебе интересно, могу провести экскурсию.

— Завтра я лечу домой.

— У нас есть целая ночь.

Кэссиди балансировала на краю пропасти, рискуя поплатиться за свою беспечность. Но в конце концов, после четырех лет колледжа и двух лет магистратуры ей хотелось почувствовать себя женщиной в полном смысле этого слова.

Гэвин играл с вырезом ее платья, и ощущение его пальцев на коже вызывало дрожь, соски напряглись.

— Все, что я хотел бы увидеть в этом городе, сейчас находится в этой комнате, — наконец сказал он.

Слова были недвусмысленными, и в глазах мужчины ясно читался призыв — так, что Кэссиди даже немного струсила. Хотя чего ей бояться? Ведь для Гэвина она — несчастная маленькая барышня, нуждающаяся в защите, и он повел себя как джентльмен, вступив в противостояние с предполагаемым врагом.

Она всегда хорошо разбиралась в людях — навык, необходимый для жизни в Вегасе, особенно, когда у твоих родителей водятся деньги. И сейчас ее интуиция ясно говорила, что ее новый знакомый — хороший парень. Вот только улетает утром — стоит ли начинать что-то, зная, что перспектив нет?

Кэссиди всю жизнь соблюдала правила, будучи единственным и любимым ребенком в семье: хорошо училась, не нарушала предписаний старших, всегда старалась выполнять их требования. Сегодня же из-за чрезмерной осторожности можно упустить нечто чудесное, а она вовсе не хочет этого.

— Я пойду в душ, — осторожно сказала Кэсс, надеясь, что он поймет намек.

Он понял.

— Могу ли я присоединиться?

Слова прозвучали вежливо, но это вряд ли можно было назвать вопросом.

Кэссиди перевела дыхание.

— Полагаю, да.

Гэвин поставил ее на ноги — а она едва могла стоять, сердце бешено колотилось в груди.

— Мне нравятся твои волосы, — неожиданно сказал он, взъерошив ее локоны.

— Спасибо, — произнесла она.

— Не робей, сейчас уже поздно, — пошутил он, беря ее за руку и ведя через комнату по толстому пушистому ковру.

Ванная комната была роскошна до неприличия. Кэссиди бросила взгляд на ванну, но Гэвин покачал головой:

— Позже.

Он повернул ручку, и три душевые насадки начали работать одновременно.

— Последний шанс.

Они оба были полностью одеты, если не считать ее снятых туфель. Кэсс знала, что сейчас еще можно повернуться и уйти, хотя ее новому знакомому это точно не понравится. Но все же — он не будет ее преследовать. Бросив взгляд в зеркало, она не узнала женщину, посмотревшую на нее оттуда.

— У тебя есть вино?

— Что, храбрости не хватает?

— Не смей смеяться надо мной, — ответила Кэссиди. — Ты на меня так влияешь.

— Но ведь именно тебе захотелось прийти ко мне и броситься в мои объятия?

Кэсс густо покраснела от шеи до линии роста волос — по крайней мере, ей так показалось. Что он, должно быть, о ней думает!

— Если ты считаешь меня искушенной в сексе, то буду вынуждена тебя разочаровать.

— Ты никогда не занималась сексом? Или не соблазняла никого?

— Я и тебя не соблазняла, — чопорно произнесла Кэссиди.

Гэвин кивнул, и на губах расцвела нежная улыбка.

— Ты очаровательна.

Итак, пути назад нет. Кэсс решилась:

— Может, принесешь вина, пока я разденусь?