Женщины-суфии

Джавад Нурбахш

В книге собран уникальный материал о женщинах-суфиях. Есть ли разница, с точки зрения суфизма, между мужчинами и женщинами; встречались ли среди суфиев женщины, которые достигли высших ступеней мистического Пути – автор отвечает на эти и другие вопросы, основываясь на текстах арабских и персидских суфийских сочинений. Автор книги, д-р Джавад Нурбахш (1926–2008) – глава, суфийского братства ниматуллахи с 1953 по 2008 гг., видный суфийский поэт и мыслитель.

Краткая история суфизма

Вначале пламя Любви

было не таким обжигающим,

Но те, кто приходил,

разжигали его мало-помалу.

Хадж Молла Хади Сабзавари

Возникновение суфизма

После смерти Пророка ислама мусульмане утратили единство. Появилось большое число разных сект, из которых в конце концов сложились три больших группы. Для первой из них характерен акцент на исламской традиции. Она опиралась на национализм арабов, родственные и племенные связи. Ее члены составляли организационное ядро ислама, они следовали за халифами и ныне известны как сунниты (или приверженцы традиции Мухаммада). Другую группу можно образно описать известным выражением: «Осенью ищи запах розы у розовой воды». Она последовала за потомками Пророка, всем сердцем и душой приняв некоторых членов семьи Пророка. Этих мусульман, большинство которых не были арабами, стала называться шиитами. Они были движимы тремя побудительными причинами. Во-первых, многие выходцы из Ирана и Египта тяготели к шиизму вследствие особенностей своего культурного наследия. Например, в среде иранских зороастрийцев лишь сын мага традиционно имел право наследовать священство своего отца, все же прочие, кто притязал на это, рассматривались как не имеющие законного права. Точно так же и вера египтян в божественное право дома фараона на власть делала их невосприимчивыми к притязаниям на власть людей не царской крови. Когда эти народы были обращены в ислам, из-за воззрений подобного рода для них оказалось вполне естественным последовать за Али и его потомками. Во-вторых, негативное отношение и оппозиция Али к первому халифу в первые дни после смерти Пророка заложили исторический фундамент для дальнейшего противодействия шиитов господству арабов. Из этого и выросло первое антиарабское движение. И наконец, на эти народы оказали огромное воздействие свидетельства практически всех сподвижников Пророка о том, что Али был образцом человеческих добродетелей и совершенства и несравненным кладезем исламского знания. С позиций святости его рассматривали как единственного духовного наследника Пророка ислама и потому предпочитали всем прочим.

Последняя группа сформировалась из сподвижников (асхаб) и аскетов (зуххад), — современников Пророка, и состояла из тех, кого не заботили внешние различия. У этих людей и в мыслях не было оформляться в виде особой секты, вместо этого они целиком и полностью посвятили себя сохранению ислама, современного Пророку. Не социальные проблемы исламского общества, но внутреннее, духовное измерение ислама, поклонение Аллаху, посвящение себя Единой Реальности (аль-хакк) — вот на чем было сфокусировано их внимание.

Рознь между двум. первыми группами, упоминавшимися выше, постепенно возрастала, выливаясь в силовое противостояние и стычки. Их разногласия, в конце концов, достигли апогея, вылившись в отравление имама Хасана (старшего сына Али и второго шиитского имама) и трагическую смерть имама Хусейна (младшего сына Али). В итоге каждая из групп предала анафеме и обрекла на гонения другую, обвинив ее в неверности и ереси.

Оставаясь в стороне от этой розни, третья группа исповедовала свою преданность «пути Мухаммада». Поскольку Мухаммад заботливо лелеял своих сподвижников, и они поступали так же. Пророк любил свою семью — и они вослед за ним любили свои семьи. Сначала эта группа состояла лишь из горстки сподвижников Мухаммада. Но постепенно она увеличивалась за счет некоторых «последователей» (табиун) и людей, близко знакомых сподвижникам, которых стали называть шейхами (наставниками) или друзьями Бога (аулия-йе кхода). В делах веры эта группа уклонялась от строгого следования суннитам или шиитам, вместо этого предпочитая создавать благоприятную среду для существования истинных мусульман. В самом деле, вместо того чтобы поощрять культ поклонения личности, они посвящали себя служению Богу, ставя на карту всё ради любви к Нему. Верования этой группы ясны из стихов Аттара:

Ты можешь знать Абу Бакра и Али,

Мой мальчик,

Но ты несведущ в Боге твоего разум. и души.

Оставь все эти глупые события,

И, подобно Рабие,

Денно и нощно пребывай человеком Божьим!

Когда Шаха Ниматуллу (ум. в 1437 г.) спросили, какой из школ ислама он следует, он сложил такой стих:

«Какова твоя вера?» — спрашивают меня.

О небрежные, а какую веру следует мне иметь?

Моя вера и обряд

Далеки от Шафии и Абу Ханифа.

Они следуют пути своих собственных

устремлений,

А я — пути своего предка^[1].

Хотя некоторых суфиев, которые питали нежные чувства к Али и его семье, причисляли к шиитам, а других называли суннитами из-за их уважительного отношения к халифам, в действительности ни те, ни другие не были суфиями. Суфий — это, скорее, истинный мусульманин. Именно эта исключительно суфийская точка зрения побуждала суннитских знатоков исламского закона и шиитских мулл веками клеймить великих суфийских мастеров как еретиков и призывать к их убийству.

Коранические стихи, цитируемые суфиями

А тех, которые усердствовали за Нас, —

Мы поведем их по Нашим путям. (29:69)^[2]

Разве не наступила пора для тех, которые уверовали, чтобы смирились их сердца при поминании Аллаха и того, что Он ниспослал из истины, и чтобы они не были, как те, кому даровано писание раньше. Затянулся над ними срок, и ожесточились их сердца, и многие из них распутны. (57:16)

Терпи душой с теми, которые взывают к их Господу утром и вечером, стремясь к Его лику, и пусть твои глаза не отвращаются от них со стремлением к красоте здешней жизни, и не повинуйся тем, сердце которых Мы сделали небрегущим к поминанию о нас и кто последовал за своей страстью, и дело его оказалось чрезмерным. (18:28)

В тот день, когда не поможет богатство и сыны, кроме тех, кто придет к Аллаху с беспорочным сердцем. (26:88-9)

Согласно суфиям, такие стихи отсылают к ним.

Преобразование суфизма после 7 века

В начальный период развития суфизма суфии большей частью занимались отправлением молитвенных бдений и аскезой (зухд). Постоянные ночные бдения были одним из моральных качеств, высоко ценимых Пророком, тогда как аскеза произрастала из попыток суфиев «упразднить мирское». Практика аскетизма большей частью включала в себя молчание, уединение, пост и непрестанное произнесение одного из Божественных имен (зикр)^[3]. Вначале практика зикра заключала в себе не только повторение различных Имен Бога и фраз (наиболее употребительной из которых была «ла илаха илла'ллах» — «нет бога кроме Аллаха»), но также обязательную молитву (намаз), чтение вслух коранических стихов (кираат-и Куран) и взывания (адийя).

О важности этих пяти основополагающих практик суфизма говорится в персидском стихе:

Непрестанное поминание Бога,

молчание, бодрствование, пост и уединение —

С этими пятью, ставшими практикой,

несовершенные достигают совершенства.

Образцом практик этого периода развития суфизма служил Хасан аль-Басри (692–728). В своем суровом воздержании и аскезе он ставил набожность (таква) выше молитвы (салат) и обязательного мусульманского поста (руза). Кушайри передает, что Хасан аль-Басри как-то сказал: «Крупица истинной набожности лучше, чем тысяча мер молитвы и поста». Сходный призыв к аскезе содержится и в высказывании, которое также приписывают ему:

О сын Адама, бдительно следи за своей душой, ведь кроме нее, у нас нет иного. Если душа твоя спасется, и ты спасешься. Если же она проклята, и ты будешь проклят с ней вместе. В спасении других нет пользы для тебя. Все благословения, кроме райских — ничто, и все бедствия, кроме огня геенны, легковесны.

Хатим Асам (ум. 852), примыкавший к тому же направлению, как-то сказал:

Кто принимает нашу веру, должен испытать четыре вида смерти: белую, черную, красную и зеленую. Белая смерть — это голод, черная смерть — это способность терпеливо сносить нападки людей, красная смерть — это противодействие низшей душе, и зеленая смерть — это шитьё одеяния из заплаток^[4]. (Сулами, Табакат ас-суфия)

В начальный период суфии были преисполнены благоговейной веры в райское воздаяние на том свете и страшились огня геенны, всю жизнь стремясь к совершенству в благочестии.

На второй стадии развития суфизма к аскетизму добавилась любовь (эшк) и добротолюбие (махаббат). Особое внимание к Божественной любви постепенно вытеснило прежний страх Божьей кары. Доминирующий мотив у суфиев этого периода — поклонение Богу не из страха перед огнем геенны и не из надежды на рай, а, пожалуй, вследствие обожания и любви, которых изначально достойна Истина. В подтверждение этого воззрения часто приводили такой хадис: «Этот мир запретен для людей с того света, а тот свет запретен для людей этого мира, и оба мира запретны для людей Божьих». Среди суфиев этого периода выделялись Рабия, Баязид Бистами (ум. 874) и Шибли. Со страстной одержимостью Рабия признавалась: «Клянусь Твоим величием, что страстно люблю Тебя не потому, что жажду рая или страшусь ада, но за Твою возвышенность и великолепие страстно люблю и поклонясь Тебе».

На вершинах исступленной любви к Богу Рабия позабыла даже о любви к Его Пророку и об отлучении сатаны. Когда ее спросили, любит ли она Бога, она ответила: «Да». А на вопрос, проклинает ли она сатану, она ответила: «Любовь к Богу не оставляет мне времени для поношения сатаны». Когда во сне Рабия увидела Пророка, тот спросил ее: «Любишь ли меня?» Она ответила: «О Пророк Бога! Кто же не любит тебя? Однако любовь к Богу не дает моему сердцу передышки, чтобы помнить о любви к творению».

В сходном состоянии Шибли как-то сказал: «Есть три вида смерти: во имя любви к этому миру, ради любви к тому свету, и во имя любви к Богу. Те, кто умирает, любя этот мир, — лицемеры, умирающие с любовью к тому свету — аскеты, а те, кто умирает в любви к Богу — духовно познавшие».

Когда Баязиду Бистами задали вопрос об аскетизме, он ответил: «Аскеза — дело немудрёное. Я пробыл аскетом три дня: в первый день я воздерживался от мира, во второй — от того света, в третий — от всего иного-чем-Бог».

На этой, третьей стадии развития суфизма и его этическая практика, и теория расширились и достигли зрелости. Среди значительных мастеров этического суфизма этого периода — Абу Саид Абил-Хайр (ум. 1049) и Абул-Хасан Харакани (ум. 1034). Среди тех, кто формировал суфийскую мистическую терминологию, необходимо упомянуть имена Хадж Абдуллы Ансари (ум. 1089), Санаи (ум. 1131) и Фарид ад-Дина Аттара (ум. 1221). Если же говорить о суфиях, которые полностью посвятили себя совершенствованию пути Божественной любви, то прежде всего это Ахмад Газали (ум. 1126) и Рузбихан Бакли Ширази (ум. 1209).

Четвертый период развития — период спекулятивной философии суфизма, который тесно связан с понятием «единства бытия» (вахдат аль-вуджуд). Это эпоха пышного расцвета. Выдающимся представителем этого типа суфизма является Мухйиддин ибн Араби (ум. 1240). Обычно полагают, что высший расцвет суфизма приходится на период от 10 до начала 13 в. Начиная со второй половины 13 в. мистический путь в целом испытывает упадок — невзирая на появление великих мастеров, таких как Джалал ад-Дин Рум. (ум. 1273), Махмуд Шабистари (ум. 1359), Фахр ад-Дин Ираки (ум. 1289) и Шах Ниматулла (ум. 1430). Большинство суфиев этого завершающего периода были самозванцами, дельцами от религии, облаченными в суфийские одежды, с экстравагантными, но ложными притязаниями. Суфизм постепенно утратил свой практический аспект и стал в большей степени абстрактно-теоретическим. В эти последние времена совершенным мастером, к примеру, считался тот, кто ознакомился с трудами Ибн Араби и мог толковать их.

Со второй половины 15 в. и далее даже эта спекулятивная сторона суфизма была утрачена. Разнообразные наставники суфийского пути (тарикат) были настолько не подготовлены, что оказались неспособными должным образом обучать учеников. Так единая линия истинного наставничества превратилась в простое семейное занятие, передаваемое по наследству. Это продолжается по сей день, и ныне особенно очевидно, что суфизм — это своего рода коммерческое предприятие, цель которого — обретение популярности и богатства, где в ход идет любой товар — кроме подлинных изделий суфизма.

Поэтому можно сказать так: поначалу суфизм был состоянием бытия, затем — просто словами, и вот теперь от него не осталось ни состояния, ни даже слов.

Д-р Джавад Нурбахш

Примечания

1

Шах Ниматулла был сейидом, т. е. прямым потомком Пророка Мухаммада.

2

Коранические цитаты даются в переводе И. Ю. Крачковского. — прим. пер.

3

См. Дж. Нурбахш, Рай суфиев, М.: 1995, глава II.

4

В начальный период суфизма суфиев распознавали по заплатанным шерстяным накидкам, которые назывались хирка. См. Дж. Нурбахш, Таверна среди руин, М.: 1992, 93, 95, 97, глава I. — Англ. ред.