О чём рассказали картины

Денис Смоляков, 2022

О чём думают персонажи известных картин? Кто они? Чего хотят? Этот сборник – попытка наполнить теплом каждый штрих знакомых полотен.Пятьдесят одна картина – пятьдесят одна история Большинство из них вымысел, некоторые основаны на глубоком изучении истории создания.

ПОРТРЕТ ДАМЫ В ГОЛУБОМ

В этом году август выдался жарким — в семь часов утра полуденный зной. Питер в очередной раз улыбнулся удаче: в его любимом «Старом Чеширском сыре», одном из самых старых пабов Лондона, оказалась свободная комната на двоих.

Как он ни пытался отговорить, свою любимую супругу от совместной поездки, но устоять перед ее коварно смеющимися карими глазами он был не в состоянии. Вот и сейчас, ему надо бежать искать президента Сэра Джозефа Бэнкса, нового президента Королевского Общества, но его возлюбленной нездоровится и что теперь делать Питер не знал.

Сэр Бэнкс один из выдающихся ученых современности, приглашение для беседы, полученное от него, обязывает. Вот только где его искать?

Чарли, хозяин паба, говорил, что тот мотается между старым зданием на Крейн-Корт и стройкой нового на Стрэнд, там, где были развалины Денмарк-хауса.

Питеру, жутко не хотелось искать начальство по жаре, и чтобы хоть как-то отодвинуть начало этого дела он сидел и наблюдал в окно за причудливыми солнечными пятнами в проулке выходящем на Флит-стрит.

— Маргарет, дорогая, ты видишь в кого превратился, маленький разбойник? — раздалось у него за спиной, — Маленький Питти вырос и стал ученым!

Обернувшись Питер увидел смеющегося, старого знакомого своего отца, сэра Томаса. Он почти не помнил его, но голос, эту ироничную манеру говорить он узнал бы и через сотню лет. Ему было лет восемь, когда с отцом они поехали в Саффолк, в небольшой городок Садбери. Представил сэра Томаса, как сына своего друга детства, которого они приехали проводить в последний путь.

— Бог мой, сэр Томас, какими судьбами?

— Заглянули по дороге к Чарли, — ответила за него Маргарет, — и увидели знакомое лицо.

— Она говорит мне, смотри не иначе младший Барроу заехал позавтракать, — смеясь продолжил за жену сэр Томас, — спрашиваем Чарли, а он нам, таким важным видом: «Чета Барроу прибыла вчера вечером»! Ну, и где она? И когда вы, юные проказники, успели обвенчаться?

— Почти пять лет назад, — сразу перешел к последнему вопросу Питер, — Трудная дорога, несколько раз приходилось останавливаться. А тут еще приглашение от сэра Бэнкса…

— Постой, какого Бэнкса? Президента Королевского Общества? Ты его долго будешь ловить — он почти не выходит из кабинета. Идем я тебя провожу, а заодно и поговорим.

Питер оглянулся было на Чарли, Маргарет, но та, слегка коснувшись его мантии сказала:

— Не беспокойся, Питти, мы с девочками позаботимся о твоей любимой.

Окончание фразы Питер услышал уже в дверях.

***

В мастерской художника, расположенной на Пэлл Мэлл, куда по утверждению Маргарет, её направил Питер, было на удивление уютно. Дочери сэра Томаса, Мэри и Мэги, помогли ей сделать прическу, нанести румяна. Они были такими милыми и заботливыми, что она почувствовала себя дома в кругу семьи. Потом сестры отвели её в мастерскую, где всем управлял сэр Томас, она это поняла как он одним взглядом, поблагодарил дочерей, и указал гостье на стул. Почти сразу началось удивительное действие, волшебное представление.

Сэр Томас — взрослый, солидный мужчина, который удивительно ловко управлялся с невероятно длинными кистями, фута четыре, не меньше. Он чем-то напоминал фехтовальщика или жонглера на сельской ярмарке. Вместо маленькой палитры в руке перед ним стояло несколько кухонных кастрюль с краской и полдюжины плошек, на которых он смешивал цвета.

За этим можно было наблюдать бесконечно если бы не болтовня говорливых посетительниц мастерской: леди Элизабет Монтегю и ее подруги леди Френсис.

— Ах, милочка, вы непременно должны быть в моём салоне нынче же и всё-всё нам рассказать. Это не обсуждается, — тараторила леди Монтегю, — Ваш муж — тиран! Подумать только это её первый портрет! Невероятно!

— Вы правы, милая Элизабет, — поддержала подругу леди Френсис, — мужчины слишком консервативны. Я вообще удивляюсь как у них получается управлять страной. Не удивительно, что мы никак не можем погасить бунт в колониях.

«Как хорошо, что Питер на приеме в Обществе, а то эти кумушки заклевали бы его», — размышляла дама в белом платье с накинутым на плечи широким голубым шарфом, она так старалась быть похожей на столичную леди.

Подумать только, за пять лет их полуразрушенный, старый дом и поместье преобразились волшебным образом! Когда они с Питером поженились, все окружающие считали это плохой партией — два разорившихся, вымирающих рода с кучей долгов. Из всех богатств два небольших поместья и преподавательская должность в школе молодого супруга.

Это были трудные времена, тогда они вместе занимались восстановлением хозяйства. Теперь у них есть две больших фермы, сыроварня и ткацкая мануфактура.

Времена, когда бальное платье одевалось на Рождество, а мясо появлялось только на Пасху, миновали.

Молодые были счастливы. Она легко управляла налаженным хозяйством, он получил должность профессора в университете Оксфорда. Великое счастье быть любимой!

«Интересно, эти особы молчать умеют? Вряд ли какой-нибудь из этих рафинированных и самонадеянных дамочек приходилось самим штопать себе бельё или обходиться стаканом воды на ночь вместо ужина».

— Сэр Томас, надеюсь мы не сильно мешаем вам писать, — спросила леди Монтегю живописца, скрывающегося за мольбертом, — Я вот становлюсь ужасно раздражительна, когда кто-то мне начинает что-либо говорить во время моей работы. Я даже дворецкому приказала беспокоить меня только в двух случаях: при вселенском потопе или пожаре. Всё остальное — подождёт.

— Нет, что вы! Наслаждайтесь беседой, — ответил тот, не отвлекаясь от работы.

«Скорее бы эти академические советы закончились! Вернулись бы мы с Питером в свой любимый Вудсток, гуляли бы по Оксфорду».

— Милочка, да вы меня слышите? Они считают нас, женщин, слабым полом! И после этого нам говорят, что мы «цивилизованная нация», что мы обязаны «нести свет просвещения миру»! Демагогия! Двуличные лицемеры. Они заперли нас в четырёх стенах и указывают нам что делать! «Образование угрожает женской психике» — что за чушь! Вы согласны, милочка?

— Поверните, пожалуйста, голову, — пришёл ей на помощь сэр Томас, — вот так, замечательно.

— Вам непременно надо пообщаться с леди Элизой, герцогиней Бофор, — сказала леди Монтегю, — Вы, дорогуша, очень на неё похожи. Помнится, сэр Томас, вы уже работали над её портретом.

Художник выглянул из-за мольберта, внимательно посмотрел на позирующую ему даму, затем на мольберт и сказал:

— Леди, вы как всегда правы. Сходство просто поразительное. Удивительно, что я не заметил этого ранее.

В этот момент распахнулись створки дверей и в мастерскую с шумом вбежала, молодая, раскрасневшаяся девушка.

Ох, дорогие, — воскликнула она, — там такое! Это надо видеть! Ой, простите, сэр Томас!

— Идите-идите, — ответил художник.

Дамы с шумом подхватив платья торопливо покинули мастерскую.

— Прошу прощения, дорогая, за столь вольные нравы, это мои постоянные заказчицы, — сказал живописец, облегченно вздохнув после ухода говорливых подруг.

— Ну что вы, сэр Томас! В нашей глуши так не хватает подобных личностей. В большинстве своём мои собеседницы престарелые, университетские жёны, на попечение которых внуки, а порою и правнуки. Конечно, иногда случаются балы, но это такая редкость!

— А ваши детки? — поинтересовался живописец.

— Пока рано говорить об этом, — ответила женщина, слегка смутившись.

Двери мастерской вновь раскрылись и в них появился одетый в мантию Питер.

— Вот и я, дорогая! Доброго здравия вам, сэр Томас, — поприветствовал он, — Как продвигается портрет?

— Думаю, ещё пара сеансов, и он будет готов, — сказал художник.

— К моему великому сожалению, это невозможно — в ближайшее время мы отправимся в Санкт-Петербург. Мне дали кафедру и академическую должность. А ты сможешь открыть там свой магазин.

— Это в Америке? Но там же колонисты взбунтовались!

— В России, моя радость. Они дают мне кафедру, лабораторию и квартиру.

— Но как же имение в Вудстоке?

— Джон позаботится. Через полгода, самое большее год, мы вернемся. За год на кафедре я получу в три раза больше, чем предлагают здесь. Но корабль отправляется через неделю. Поэтому надо поторопиться и собрать вещи.

— Ах, милый Питер, это так неожиданно.

— Ты расстроена?

— Что ты! Это великолепно!

— Говорят, у них для профессоров апартаменты министров, — сказал сэр Томас.

— Знаю. Сам не верю такому везению. Запрос из России доставили при мне. Господину Президенту ничего не оставалось как предложить мне эту вакансию. Впрочем, он дал время до вечера — мы ещё можем отказаться.

— Но если ты согласишься, то мы сможем погасить все оставшиеся долги. А как вы думаете, сэр Томас?

— Любая поездка стоит денег, но за эту платят вам. Я бы согласился.

— Вот и замечательно, — сказал Питер, — Остаётся вопрос: как быть с портретом? Я готов оплатить вам, сэр Томас, его написание, но…

— Дорогие мои, собирайтесь в дорогу. Основные детали схвачены, гамма подобрана, поэтому здесь можете быть спокойны. Когда закончу работу, отправлю портрет вам с академической почтой. А по поводу оплаты… Дорогой Питти, ты для меня как младший братишка, а твоя супруга просто восхитительна, поэтому пусть это будет первой частью нашего с Маргарет запоздалого подарка на вашу свадьбу. Другой частью станет семейный портрет четы Барроу, после вашего возвращения. Договорились?

— Это было бы замечательно…

Придя в номер, дама попросила мужа сесть, а сама в нерешительности осталась стоять.

— Что случилось, дорогая?

— О, мой дорогой! Ты только постарайся не волноваться, но я не смогу поехать с тобой. Наверное.

— Но почему?

— Полагаю, в моем положении, будет лучше остаться дома. Леди Маргарет очень взволновалась, что я сюда приехала и что мне надо беречь себя.

— Что за ерунда, счастье моё?

— Это не ерунда, а наследник. Вероятнее всего, он родится на Пасху.

— Лучше бы наследница, — ответил счастливый муж, целуя жену, — Можете приехать позже вместе.

***

Через три месяца в квартиру профессора на Васильевском острове доставили огромный ящик, в котором вместе с портретом жены Питер обнаружил записку: «Любимый, не хочу с тобой расставаться! С этой минуты буду с тобой всегда»!