Рунное наследие 2. Кровная месть

Денис Мамонов, 2021

Встреча Даны и Квэна приводит к неожиданному открытию: как оказалось, у них есть кое-что общее, и связано это с новой способностью Вольной. Гларта отправляется по следам убийц своей сестры. А в Тотемном городе, пока все представители Вольного клана отсутствуют, разгорается война. Коварные планы Осьминога начинают осуществляться.

Глава 3. Проверка на дар

Когда Тала, Ярг и Художник прошли некоторое время, Осьминог подобрался поближе к девушке, чтобы третий член группы не услышал их, и прошептал:

— Я так понимаю, ты ведешь нас к себе домой. Думаю, это не разумно с твоей стороны.

— А я и не спрашивала твоего мнения, — Тале было неприятно замечание Ярга.

— Конечно, тебе проще на своей территории, — Осьминог оказался равнодушен к выпаду девушки, понимая причину такого поведения. — Но ты подвергаешь себя опасности. Если наш испытатель кому-то проговорится о том, что тебя связывает со мной, за тобой тут же явятся.

— Это случится потом. О том, где я живу, уже знаешь ты. А значит, там уже не безопасно. Так что я и так скоро оттуда исчезну. А сейчас мы придём ко мне, я скажу соседям, чтобы те постояли возле окна и двери, пока вы будете со мной. Так, на всякий случай. Благодаря тебе, — Тала подбросила золотую монету и вновь спрятала её, — мне есть на что купить им браги.

— Хм, — только и ответил Ярг. Он знал, что в том месте, где живёт девушка — никто ему не помеха, пожелай он кого-то убить, но не стал озвучивать свои мысли. Но Тала проявила себя смекалистой личностью — таких союзников у Осьминога ещё не было.

— О чём вы там шепчетесь? — Художник поравнялся с Яргом и Талой.

— О том, — первым ответил Осьминог, заметив, что девушка вновь готова съязвить, — что ты лучше меня ей расскажешь, как будет проходить всё это дело.

— Ну да, ну да, — Художник недоверчиво покосился сначала на Ярга, потом на Талу, но раз речь зашла о проверке дара, решил поддержать эту тему: — Ты рисовать умеешь?

— Ха! Где я, а где «рисовать». Откуда у меня деньги на такие занятия? За просто так никто учить не будет, а монета и на еду пригодится.

— Не обязательно ходить к учителю, чтобы уметь рисовать. В конце концов, каждый в детстве рисует. И некоторые могут сами так научиться, что и мастера пера и уголька будут завидовать таким талантам.

— Для того, чтобы рисовать, нужна бумага, а ещё и перо или уголёк, как ты сказал. Такое могут позволить себе только кланы, в которых водятся деньги. А я никакому клану не принадлежу.

— Не обязательно иметь бумагу. Разве ты ничего не выводила на земле палочкой?

— Хах, выводила. Путь к отступлению, если устроят облаву — как-то была в одном дельце с другими вор… кхм, желающими заработать. А вообще, времени на рисование у меня не было. Знаешь, надо было как-то добывать еду — воздухом сыт не будешь. Так что мне надо делать, чтобы узнать, владею я даром или нет? Рисовать, что ли?

— Это бы очень нам облегчило задачу. Но раз не умеешь, пойдём иным путём. Будем действовать как и с другими девушками.

— Это как?

Художник опасливо оглянулся на Осьминога и, не заметив со стороны того никакой реакции, ответил:

— Я взял с собой… особую краску, — он вытащил из внутреннего кармана колбочку с багровой жидкостью, — и тебе надо будет ею нарисовать самое простое животное, какое вообще можно нарисовать.

— А что за животное? — любопытство так и читалось во взгляде неприкрытого глаза Талы.

— Змея, свернувшаяся в клубок.

— Хм, и правда, несложный рисунок — всего-то линию закрутить, и змея готова. А на ком я буду её рисовать? — ухмыльнулась она, представив, как кто-то будет ходить с уродливым изображением, предоставив своё тело как полотно для рисовальщицы-неумёхи.

— На себе. На ком же ещё? — Художник вернул ухмылку девушке, прочитав её мысли по выражению лица.

— Постой, — Тала даже остановилась от осознания происходящего. — Так ведь, если я и правда Вдыхающая жизнь — этот рисунок останется со мной навсегда?

— Конечно.

— А если у меня выйдет не змея, а облезлый хвост кота? Что, мне с этим уродством позориться…

— Не беспокойся, — Художник выудил из другого кармана лист бумаги и, развернув, показал Тале изображение. — У тебя будет красивая змея. Ты зажмёшь в пальцах перо, а я направлю его своей рукой. Обычно я так делаю с новичками. Правда, такого возраста, что могут намочить свои штанишки в любое время, но, думаю, с тобой подобных проблем не будет. Ведь не будет? — не удержался он от колкости.

— Если и намочу чьи-то штанишки, так только твои, — Тала не осталась в долгу.

— И вообще, что-то ты размечталась. Не загадывай, что сможешь нарисовать себе тотемное животное. Всё же то, что ты — Вдыхающая жизнь, маловероятно. Да и не факт, что мы полностью проведём процедуру, как положено.

Ярг молча шёл и слушал эту перепалку, обдумывая свои желания. С одной стороны, он хотел, чтобы Тала оказалась Вдыхающей жизнь, но тогда у неё останется тотем Змеи. С другой стороны, если она не обладает даром, тогда в будущем у неё может появиться такой же тотем, как и у него, Ярга. А он не оставлял надежды, что всё же добьется своей цели и создаст клан Осьминога. Но это в будущем. А пока — ему подойдёт пусть и небольшая, но армия из людей с разными тотемными животными.

— О чём это ты? — Тала сразу уловила подвох, но в чём он заключался — она не знала.

— Понимаешь ли… — Художник замялся, — нарисовать змею — это на самом деле не проблема. Вся загвоздка состоит в даре Вдыхать жизнь. Ты должна обнаружить его в себе.

— Как?

— Как? К сожалению, поделиться личным опытом не могу. Я никогда не Вдыхал жизнь и не могу описать свои ощущения или свой путь. Но, — он опередил Талу, уже готовую что-то высказать, — моя дочь рассказала, что она делает для концентрации и использования своей способности. Опираясь на её опыт, ты и будешь пробовать Вдохнуть жизнь в свой тотемный рисунок.

— Мда, не думала, что всё так несерьёзно, — Тала свернула к обветшалому трёхэтажному дому, — знала бы — не надеялась на чудо, — она подошла к серой расшатанной двери и открыла её со скрипом. — Добро пожаловать в моё, хех, логово.

— И ты тут живёшь? — поморщился Художник, разглядывая снаружи окна и стены старого дома. — Тут вообще возможно жить?

— Захочешь тепла и крыши над головой, — вставил Осьминог, — и сарай покажется хоромами. Хотя, о чём я? Откуда тебе знать — ты ведь родился и вырос в клане, где всегда есть не только тепло и крыша, но и вкусная еда. Я уже не говорю о власти.

— Какая власть? — не выдержал Художник. — Мы, мужчины, рабы для Вдыхающих жизнь.

— У такого… раба, — Осьминог подчеркнул последнее слово, — как ты, всегда всё есть, о чём большинство горожан только мечтают. Да и подчиняетесь вы лишь своим женщинам. А между тем, все жители тоже зависят от них. И эти самые жители вам также подчиняются.

— Что ты выдумываешь? — вспылил Художник. — Они нас презирают.

— Это не отменяет того факта, что мужчины из вашего клана могут спокойно позволить себе выйти в город, поймать любую девушку и… Ладно, не любую — из других кланов это, возможно, было бы проблематично для вас.

— Никогда такого не делал.

— Может, ты и нет. А вот Тала, скорее всего, — результат такой вседозволенности. Да и я не раз видел, как твои родственнички отрываются на других женщинах. Не удивлюсь, если в отместку за то, что они, как ты выразился, — рабы Вдыхающих жизнь.

Пока Художник с Осьминогом пререкались у входа, Тала успела договориться с соседями, чтобы те присмотрели за выходами из её комнаты.

— Хватит уже спорить, — девушка, стоя в дверном проёме, жестом показала, что теперь можно зайти. — И ничего тут не трогать, — она закрыла за ними дверь.

— Ты предупредила своих охранников, — Ярг хмыкнул, — чтобы они не врывались к нам, если услышат твой крик? — и не дожидаясь приглашения или разрешения, уселся на кровать. После чего попробовал её на мягкость.

— Не поняла, — Тала недобро посмотрела на него.

— Вдруг, например, открытие дара окажется не таким уж и безболезненным?

— А вы вдвоём постарайтесь уж, чтобы всё прошло гладко.

— Моя дочь, — Художник решил немного разрядить атмосферу, — не говорила, что использование дара вызывает хоть какую-то боль. Но то, что настрой на Вдыхание жизнь может затянуться — это да. Так что не бойся.

— А я и не боюсь. Это вы у меня дома, а не я у вас, — уверенно произнесла Тала, словно и не она испугалась Осьминога, когда тот накануне поджидал её в комнате. — Ну, с чего начнём?

— Для начала ты должна чувствовать себя комфортно. Тебе удобно в этой, — Художник сглотнул, понимая, что этот вопрос можно понять двусмысленно, — одежде? Ты не подумай чего, но чтобы настроится, необходимо чувствовать себя свободно. Это касается и одежды, и положения тела, и мыслей, и окружения. Только когда ты будешь полностью расслаблена, сможешь сосредоточиться на главной задаче.

— Одежда? — Тала осмотрела себя, словно впервые видит, а затем повернулась к Яргу: — А если я чувствую себя куда лучше без… повязки?

— О, — Художник улыбнулся, — если ты думаешь, что меня может смутить вид твоего шрама или что там скрывает твоя повязка, не беспокойся. Я за свою жизнь повидал многое.

Девушка опустила голову вниз, избавляясь от повязки, а когда она взглянула в лицо Художника уже обоими глазами, тот ошарашенно уставился на неё:

— Беру свои слова обратно — подобного я ещё никогда в жизни не видел, Элиссия тому свидетель. Ты меня хорошо видишь этим… глазом? — он помахал рукой перед её лицом.

— Достаточно, — она поймала его за кисть, — чтобы увидеть ваше глупое выражение лица. Я вам тут не урод из цирка Девяти Искусств.

— Извини, если обидел, — Художник тут же убрал руку и стал доставать из карманов всё необходимое. — Усаживайся поудобнее и закрой глаза.

Осьминог довольно ухмылялся, в очередной раз мысленно нахваливая девушку за её поведение.

— Зачем?

— Чтобы увидеть в себе дар.

Тала послушно последовала указаниям Художника и, смело согнав Осьминога с кровати, сначала улеглась, а потом спросила:

— Не обязательно ведь сидеть? Мне удобнее расслабиться лёжа, особенно после пробежки со стражниками.

— Пробежки со стражниками? — Художник приподнял брови.

— Да, сегодня играла с ними в догонялки. В общем, не важно. Так что, можно лёжа или нет?

— Ммм, наверное, — неуверенно промямлил тот. — Ведь главное: удобство и расслабленность.

Тала закрыла глаза и затихла. Правда, всего на минуту.

— И долго мне так лежать? Говори, что дальше делать, ведь уснуть же могу.

Тала кривила душой — ей проще было бы уснуть в комнате, забитой ползучими гадами, чем в компании этих двоих.

— Чтобы нанести изображение животного на кожу и Вдохнуть в него жизнь, надо уметь контролировать своё дыхание во время рисования. Мало того, ты должна видеть, как на кожу наносится не только краска, но и только тебе видимый огонёк. Зелёного цвета.

— Это как?

— Если бы я знал, — вздохнул Художник. — Дочь говорит, что перед рисованием она закрывает глаза, представляет перед собой большой костёр с зелёным пламенем. Затем подходит к нему, выбирает палочку размером с перо, кончик которого занялся огоньком, и берёт его в руку. Когда же дочь раскрывает глаза и берёт в руки настоящее перо, то видит, как красная краска на нём слегка отсвечивает зелёным. Тогда она начинает рисовать. Важно постоянно удерживать внимание на том, чтобы зелёное свечение не пропадало. А оно зависит от дыхания — каждый выдох словно раздувает тот огонёк, и об этом надо постоянно помнить. Стоит забыть хоть на миг, как вся работа пойдёт насмарку.

— И сколько у Вдыхающих жизнь уходит времени, чтобы нарисовать тотем? — Тала уже приготовилась услышать ответ, который ей не понравится, но правда оказалась куда хуже, чем она думала.

— Самый сложный и подробный тотемный рисунок может занять около восьми часов. Но чтобы суметь нарисовать такой тотем, необходимо десятки лет отдать изобразительному искусству. Каждый день уделять от пяти до десяти часов рисованию.

— А сколько займёт мой рисунок?

— С моей помощью мы быстро управимся, тем более, что тебе не надо будет думать сразу и о рисовании, и о поддержании зелёного огня в пере, так как выводить животное на твоей руке буду я. Тебе остаётся лишь равномерно дышать и Вдыхать жизнь.

— Ты сказал о подробном изображении животного. Но что, если рисовать не подробно? Ну, если змея будет как просто закрученная линия, закорючка?

— Чем детальнее проработан рисунок, тем полнее владелец тотема сможет использовать особенности животного. Поэтому качество изображения играет очень важную роль. Будь у тебя просто верёвка, как ты выразилась, тогда и проявления змеиных качеств у тебя будет мало. Или они будут настолько ничтожными, что ты и не почувствуешь от них эффекта.

— Как всё сложно, — Тала открыла глаза и уже иначе посмотрела на Художника. В её взгляде теперь был намёк на уважение.

— А ты как думала? Ладно, давай приступим.

И Тала погрузилась в себя.

Она обнаружила пламя. То самое, о котором говорил Художник. И если бы глава Тотемного клана увидела, насколько толстый слой зелёного свечения остаётся на линиях, что вырисовывала девушка, старуха явно бы поперхнулась дымом, будь у неё в зубах любимая сигара. Ведь даже у неё, самой опытной Вдыхающей жизнь, была куда меньше толщина той нити, что связывала божественное пламя и палочку, вытащенную из него.