Глава 3
Я пошел на кухню и налил себе стакан воды. Выпил его залпом. Не помогло. Я вновь потянулся к крану, но передумал. Распахнув холодильник, я достал тарелку с нарезанным лимоном и поставил ее с остывшей и скрючившейся на другой тарелке сосиской и подсохшим куском хлеба. Открыл шкаф достал бутылку текилы, что припас специально для сегодняшнего вечера. Не помню, как очутился в моих руках стакан. Через десять секунд он был наполовину заполнен прозрачной, особо пахнущей жидкостью, которую мой товарищ Вовка Иньков называл ласково"самогоночка".
Соль… какая соль… лимон был просто прекрасен. Я присел на табуретку. Вроде отпустило. Я поднялся и направился в комнату, где на журнальном столике лежало послание из прошлого. Конверт лежал все на том же месте, не испарился, не исчез, он не пригрезился мне, как и Прокуцкий с его дипломатом и неторопливыми манерами.
Я сел на краешек кресла и протянул руку к письму. Тишина звенела и оглушала, рука дрожала. Я отдернул руку, взял дистанционку и включил телевизор. Взревел музыкальный канал. Я убавил звук до шепота и вновь повернулся к конверту. Ну, все, хватит, сказал я себе. И быстрым движением взял конверт. Он был прочный и крепкий на ощупь. Дед знал что умрет, догадка пронзила меня. В тот день он знал, что ему осталось немного. Конверт из специальной бумаги, чтобы прожил не меньше семи лет.
Я разорвал конверт. В нем лежал сложенный вчетверо плотный лист бумаги. Еще плотнее, чем конверт. Я развернул лист. На меня смотрели ровные, размашистые с древними"S", строчки дедова почерка и я не удержал слез. Семь лет прошло с того дня, почти семь лет. Все эти дни и годы письмо ждало, когда я его прочту.
Глаза бежали по строчкам, а слезы смывали что-то в моей душе. Строчки складывались в предложения, но… все это были общие слова, что за ними скрывалось, я не мог понять. И вдруг…
«…Деньги, как ты и сказал, конечно, понадобятся, но при первой возможности съезди, пожалуйста, в Чехию… я бы очень хотел чтобы ты обжил этот дом, впоследствии. Ключи возьми у Карела, если он еще жив, старый скряга, но думаю, он меня крепко переживет. Это не дом, это сюрприз к твоему 21-му дню рождения.
Да! И возьми с собой Веронику. Там ты найдешь все необходимое.
Верю в тебя Володька. Уверен ты многого добьешься.
Крепко Вас обнимаю. Дед.»
И все. Больше ни слова. Ни о каком ключе, никаких Великих Волшебников. Но ведь не зря он упомянул часть нашего разговора, последнего разговора. Может быть это намек. Но на что. Я еще раз прочитал письмо. Не найдя ничего нового я твердо решил съездить в Чехию.
