Пермский спринт. Круизы юности моей

Денис Захаров

После того, как я написал две книги по мотивам круизов 2021 и 2022 годов, мне стало интересно восстановить на бумаге впечатления о речных путешествиях, случившихся со мной более тридцати лет назад, в конце восьмидесятых и начале девяностых годов прошлого века.Таких круизов всего было пять. Эта книга посвящена путешествию на двухпалубных теплоходах, совершенному в 1991 году по маршруту Саратов – Пермь –Москва – Саратов.В книге использованы фотографии автора.

Предисловие

4 августа 1991 года, в два часа дня, молодой матрос теплохода «Степан Здоровцев» Илья Шемельцов приготовился ловить выброску с идущего на швартовку борта. Жара, установившаяся в Астраханской области, палила нещадно, отчего лоб покрывала плотная испарина, а тельняшка под спасательным жилетом та и вовсе прилипла к спине.

Смахивая накатывающиеся на глаза капли, Илья машинально облокотился о колено, поставив ногу на клюз.

— Илюха, ёшь-твою! — прикрикнул откуда-то сзади боцман. — Сколько раз говорить стоять прямо?

От неожиданности матрос подпрыгнул на месте.

— Есть стоять прямо! — испуганно косясь на старшего по званию, но так, чтобы он не заметил, процедил парень сквозь зубы. Вытащив из кармана форменную кепку и запрокинув волосы к затылку, он надвинул ее поглубже на голову.

К «Здоровцеву» медленно приближался тоже двухпалубный, но принципиально другого проекта теплоход «И. И. Шишкин», который должен был пришвартоваться вторым бортом. Вахтенный матрос на его баке, приблизительно такого же студенческого возраста, Ванька Большунов готовился к совершению маневра. Невысокого роста, в каком-то не по размеру большом жилете, надетом поверх синей куртки, он с чувством большой значимости складывал витки выброски. Внешне Ванька был абсолютно спокоен, хотя внутри бушевал пожар эмоций.

— Только бы долетела! — мысленно произносил он «молитву», вспоминая досадный конфуз на недавней, ставшей первой, его швартовке, когда у него получилось докинуть выброску лишь с третьего раза.

Капитан «Шишкина» отдал команду, передатчик на баке прохрипел что-то невнятное, но четко понятное матросу. Ванька выпрямился и приготовился к броску.

На баке «Здоровцева» из динамика тоже пришла команда, после которой матрос Илья развернул кепку козырьком назад и, как футбольный вратарь, сосредоточившийся на мяче перед пенальти, вперил взгляд в коллегу на «Шишкине».

Глаза матросов встретились. Илья чуть заметно кивнул, Ванька внутренне перекрестился и швырнул легость — небольшой парусиновый мешочек, набитый песком, к которому привязан тонкий линь.

Замах получился качественным. В этот раз Ванька заранее немного высвободил плечо в жилете, чтобы тот не сковывал движения. Рука пошла легко, придавая легости правильную траекторию и делая бросок практически идеальным. Выброска пришла в движение, постепенно разматываясь вслед за уходящей в небо легостью.

Сколько летит баскетбольный мяч при шестиметровом броске? Даже по самой идеальной параболе — не дольше двух секунд. Этот полет выброски длился для Ваньки вечность.

Замах! До противоположного борта метров десять, максимум двенадцать. Длины линя в двадцать пять метров с лихвой должно хватить.

Пора. Рука пришла в движение. На тренировках сколько раз они отрабатывали эту процедуру! Пальцы интуитивно разжались, отправив груз в полет. Всё-таки надо было на долю секунды позже бросать: глаз заметил, что линь пошел чуть ниже идеальной траектории.

Три метра. Пока неплохо. Хорошо сложенные витки линя податливо разматывались вслед за улетающей легостью. Но чуть выше бы…

Пять метров. Груз будто стал снижаться под тяжестью разматывающегося линя. Но пока, по ощущениям, долетает.

Восемь метров. Теперь точно понятно, что до соседнего борта не больше десяти метров. Еще чуть-чуть, но груз точно падает. Черт побери, надо было раньше отпускать! Как же так?!

Десять метров. Легость, словно задевший сетку теннисный мяч, стукнулась о борт «Здоровцева», скользнула по краю и скатилась под ноги Илье. Тот, до последнего стоявший неподвижно, сорвался с места, подхватил мешочек и стал двумя руками вытягивать бросательный конец с «Шишкина».

Ванька, до конца броска не веривший в свою удачу, отчего наблюдавший всё это действие будто в оцепенении, пришел в себя. Видя, как быстро разматываются витки линя, он подхватил швартов, готовясь просунуть его в клюз. И вот тут он дал маху: обрадовавшись точному запуску выброски, увлекся и выпустил слишком большой конец швартовочного каната. Петля упала в воду, утягивая за собой метры швартова.

Мокрый канат намного тяжелее сухого. К моменту, когда Ванька допустил ошибку, Илья выбрал почти весь линь выброски. Но теперь ситуация усложнилась. Илья успел бросить укоризненный взгляд на Ваньку, но тот уже ничего поделать не мог.

Расстояние между судами медленно, но неуклонно сокращалось. Времени и места для маневра у Ильи становилось всё меньше. Чтобы действовать четко, требовались еще руки. Поборов сомнения, матрос обернулся и бросил взгляд на боцмана:

— Михалыч, помогай!..

Михалыч, внешне грозный, с копной сильно побитых сединой волос и такими же густыми седыми бровями, мускулистый коренастый дядька, по возрасту приближающийся к пенсионному, наблюдал за вверенным ему студентом из глубины бака, не вмешиваясь в процесс. Однако положение грозило выйти из-под контроля. Просчитав ситуацию на три секунды раньше Ильи, боцман уверенными шагами уже взбирался на бак «Здоровцева». Без слов, интуитивно понимая, что делать, он присоединился к молодому матросу.

В четыре руки дело стало спориться быстрее. Линь «понял» бесполезность сопротивления и охотно стал подниматься из воды, таща за собой швартовочную петлю. Когда она поравнялась с клюзом, Илья просунул в него руку и, ухватив, просунул петлю внутрь бака. Осталось последнее — накинуть швартов на кнехт, но это было уже делом техники. Михалыч отвязал от швартова выброску и с чувством собственной значимости покинул бак, оставив дорабатывать процедуру молодому.

Тем временем матрос Иван Большунов на своем баке выбирал носовой швартов, наматывая его на большой барабан. Традиционная балансировка носового и кормового натяжений была недолгой, и капитан «Шишкина» остался швартовкой доволен и дал команду о завершении маневра.

Илья, собравший к этому моменту выброску, ждал своего коллегу у края борта.

— Куда спешишь, Пермь? — дружелюбно спросил он Ивана, передавая тому линь с грузом.

— Да домой идем, — ответил Иван, принимая бухту.

— Да я про швартов! Зачем в воду бросил, спрашиваю? То, что вы на север чалите, это я и сам догадался.

— Упустил, — признался Большунов, — не специально, увлекся немного. А вы куда?

— В Астрахань и назад в столицу. Ладно, тебя как звать-то?

— Иваном кличут.

— Ну, а я Илюха. Бывай, свидимся!

— Бывай!

Стоянки обоих теплоходов были короткими. Остановка в селе Никольское Астраханской области носила чисто практический характер и отводилась на высадку и посадку пассажиров. Двухпалубный теплоход «Степан Здоровцев» на следующий день прибывал в Астрахань, после чего вечером того же дня отправлялся обратно в Москву.

Его «коллега по цеху» в Астрахани уже побывал и, загрузив там новую партию пассажиров, направлялся в столицу Пермского края.

По воле расписания, случайно пересекшиеся друг с другом во время короткой стоянки на бескрайних волжских берегах, эти два теплохода еще не догадывались, что каждый из них сыграет свою роль и в моей судьбе.

До моей встречи с первым из них оставалось меньше недели.