По линии взлёта

Даша Art, 2020

Она понравилась ему с первого взгляда, а со второго он её возненавидел. Но как бы он ни старался выбросить из головы образ кудрявой девчонки, забыть её голос не смог. Да и у судьбы свои планы. Их конфликт раздулся до скандала. Карьера, ради которой он многим пожертвовал, грозится рухнуть. Публика готова растерзать зазвездившегося певца, а она не хочет оставаться в тени скандала. Выхода нет. Им нужно убедить всех, что конфликт исчерпан и они подружились. А может, не только подружились? Ведь бороться взаимному влечению становится всё сложнее. Откровенные клипы, совместный альбом, гастроли… Смогут ли они найти общий язык? Преодолеют ли предубеждение, возникшее после первой встречи? Перерастёт ли страсть в любовь, которой обоим так не хватает? Содержит нецензурную брань.

Глава 5

POV Вили

— Спасибо, что пустила к себе, — наверное, в десятый раз повторяю я, сидя на кухне в квартире своей подруге.

Она уже успела накормить меня лапшой быстрого приготовления. Я не протестовала, хоть сама часто ругала Захара за пристрастие к еде, напичканной химикатами. Но Жанна не умела готовить, а у меня не было средств, чтобы позволить себе что-то другое.

— Да, без проблем, — отзывается Жанна, садясь напротив.

Раньше мы с Жанной много времени проводили вместе. У нас были общие мечты и интересы. Мы часто практиковались в школе, указывая на ошибки друг друга, гуляли, обсуждали последние новости в мире моды и музыке. Но потом маме стало хуже, и я все свое время стала посвящать ей.

Я очень переживала, что мы отдаляемся друг от друга, старалась чаще интересоваться её жизнью, писав ей в What’s up, но пропасть все равно образовалась. Хвала господу, эта трещина не помешала ей приютить меня.

Я тереблю чайный пакетик, наблюдая, как тёмные крупинки мелкими разводами окрашивают прозрачную воду.

— Не знаю, что бы я делала, если бы не ты. — На глаза вновь наворачиваются слёзы. Моё воображение уже рисует отвратительные картины моего бродяжничества.

— А как же Никита?

Вопрос попал в цель, словно стрела в яблочко.

— Последний раз я разговаривала с ним вчера. И то всего две минуты. — Тогда еще ничего не предвещало бури. Он старался меня утешить, но делал это так неловко и холодно, что скорее раздражал. И все же я цеплялась за его слова, как тонущий за спасательный круг, понимая, что в моей жизни не так уж много близких сердцу людей, чтобы разбрасываться ими из-за парочки несвязных слов. — Он так занят учёбой.

С тех пор, как Никита улетел, я повторяю эти слова словно мантру.

Он занят. Он учится. Он делает это ради нашего будущего. Он должен учиться, чтобы стать успешным и забрать меня к себе, не оглядываясь на свою мать…

— Ага, — голова Жанны качается вперед и назад, словно маятник, — конечно. Знаем мы, чем они могут быть заняты. — Я хмурю брови. Не настолько я наивна, чтобы не понять, на что она намекает. Но не хочу в это верить. Никита ведь не такой. Я знаю его с детства. — А сегодня ты ему не звонила? Не сказала, что его мамаша выгнала тебя из дома?

— Номер не обслуживается, — выдохнула я. — Наверное, что-то случилось с симкой. Может, сломалась. Или телефон заглючил. Как только он починит, сам со мной свяжется.

Так глупо. Но я продолжаю упорствовать в своей вере. Как жить на этом свете, если никому нельзя доверять?

— А ты не думаешь, что наш скрипач пляшет под дудку своей мамаши?

— Не может быть! — резко отвечаю. — Она всегда была против наших отношений, но Никита все равно был со мной.

— Сейчас другие обстоятельства. Он учится ведь за границей, а мамаша его содержит. Думаешь, он сможет отыскать где-нибудь в штанах стальные яйца, чтобы бросить вызов мегере?

Я открыла рот, чтобы ответить, но не смогла выдавить и слова. Значит ли это, что моя уверенность пошатнулась? Ответа нет.

Входная дверь скрипнула. Я быстро подняла голову, чтобы посмотреть за спину Жанны. На кухню вошёл высокий, хорошо сложенный блондин.

— Вили, это Олег, мой парень, — представила Жанна, довольно улыбаясь. Когда у неё появился парень? Она ничего мне о нём не писала. — Олег, это Вили. Мы вместе учились в музыкалке.

То, с каким пренебрежением подруга назвала место нашей учебы, озадачило. Лично я горжусь тем, что училась в лучшей музыкальной школе нашей страны. Любой бы гордился. Но Жанна, видимо, считала иначе. Два года назад мы мечтали, что после того, как мы выйдем за порог учреждения, предложения посыплются на нас, словно грибной дождь, помогая нам вырасти до уровня мировых звёзд. Чего, естественно, не произошло. В реальной жизни мы оказались никому не нужными. И нам предстояло начать все с нуля — неважно, насколько мы талантливы.

— Привет, — парень качает головой, затем наклоняется. Жанна запрокидывает голову, чтобы поймать его губы, а Олег опускает руку, накрывает её увесистую грудь своей ладонью.

Я поджимаю губы: неловко наблюдать за такими откровенными проявлениями чувств. Поцелуй затягивается, я опускаю глаза в чашку, явственно ощущая, как щёки вспыхивают.

— Вили немного поживёт у нас, — слышу голос подруги, поднимаю голову. Олег удивленно приподнимает бровь. Его рука все ещё стискивает полную грудь, едва прикрытую шёлковым халатом. — Немного, — повторяет Жанна. — Её выгнали из дома.

Боже, как же унизительно это звучит. Глаза зачесались. Я немного потерла их большим пальцем.

Парень отрывается от подруги, оценивающе смотрит на меня. К приподнятым бровям присоединяются широко распахнутые глаза. Олег морщится: ему не нравится то, что он видит. Готова поспорить, что выгляжу хуже некуда. После ухоженного вида подруги, у которой белые блестящие волосы, красивые зелёные глаза и немного накаченные губки, я предстаю замухрышкой. Густые вьющиеся волосы спутаны и замотаны в огромный клубок на макушке, губы искусаны, а лицо пошло пятнами от лицезрения их откровенного поцелуя.

— У тебя глаза красные и опухшие, — выдает он, опуская челюсть вниз.

Киваю в ответ, а парень разворачивается и выходит с кухни.

— Не обращая внимания. — Жанна виновато закусывает нижнюю губу, которую только что так страстно пожёвывал её кавалер.

— Все хорошо, — выдавливаю улыбку.

Подруга устраивает меня на диване в зале, сама скрывается в спальне, где её уже ждут. Как только она исчезла за дверями, я набрала Захару, чтобы сообщить, что со мной все хорошо. Слышу в ответ облегченный выдох. Знаю, он очень переживал. Закрываю глаза, выдыхаю. Да, худшее позади.

Вновь делаю попытку дозвониться до Никиты, но безэмоциональный женский голос сообщает, что это невозможно. Жмурюсь. Прячу свое лицо в ладонях, снова ощутив влагу, сочившуюся из глаз. Скольжу пальцами в волосы, затем тяну пряди вверх, словно хочу избавиться от них, чтобы стало легче. Но сердце глухо стучит, разнося по телу кровь, отравленную отчаянием и болью.

Я ложусь, накрываюсь пледом. Меня трясёт, несмотря на то, что в квартире жарко. Произошедшее напоминает страшный сон. Никогда так отчаянно я не хотела проснуться.

Я встаю, желая плеснуть себе в лицо холодной водой. Тихо проскальзывая мимо двери, за которой уединилась Жанна со своим парнем, останавливаюсь, услышав голос подруги.

— Ну, не злись, — отчетливо разбираю каждое сказанное слово. — Пойми, я не могу её выгнать.

Час от часу не легче. Вздыхаю, продолжая слушать.

— У неё недавно умерла мама, а отчим сегодня выгнал её из дома.

— Это не наши проблемы, — сухо отвечает Олег. — Почему не наши проблемы должны доставлять нам неудобства?

— Она не будет нам мешать.

Грудь вновь болезненно сжалась. Я бы могла показать свою гордость, подхватив чемодан и уйти, но куда? Куда податься? Где я и моя гордость будем в безопасности? На вокзале? Это вряд ли. Остаётся только стиснуть зубы, чтобы не оказаться на улице.

— Уже мешает, — нервно парирует её парень. — Я бы сейчас хотел полежать на диване и посмотреть какой-нибудь фильм, а вместо этого должен сидеть здесь!

— Мы можем посмотреть фильм здесь, на ноуте. А ещё я могу занять тебя чем-то более интересным…

Чем Жанна может занять его, я узнала спустя минут пять, когда из-за стены послышались характерные звуки. И как бы я ни закрывала уши ладонями, подушкой, и ладонями и подушкой — все равно было слышно.

До сегодняшней ночи я не подозревала, что сексом можно заниматься ночь напролёт. Возможно, я должна была вновь поблагодарить подругу за то, что она так тщательно отрабатывала моё присутствие в своей квартире, но язык никогда не повернётся заговорить о подобном.

Трудно сказать, спала ли я вообще. Каждый раз, когда я проваливалась в дремоту, из неё меня выдергивал очередной стон Жанны.

Боже, я ненавидела эти звуки. А ещё я безумно скучала по маме и брату, и по своей уютной комнате. Мне хотелось выть от тоски. После смерти мамы прошёл месяц, но именно сейчас я ощутила потерю в полной мере. Я бы могла все отдать за то, чтобы ещё хотя бы раз коснуться её нежной руки, увидеть добрые любящие глаза, услышать мягкий голос, который говорит, что любит меня. Как отдать всё, когда нет ничего?

К утру у меня ломило все мышцы. Солнце ещё только проклюнулось, а я уже сложила постельное белье в аккуратную стопку. Моё внимание привлекла газета, небрежно брошенная на полку под журнальным столиком. Раскрыв её на странице объявлений, я принялась вычитывать колонку «Поиск работы». Ничего подходящего не нашлось. Я расстроенно выдохнула, отложила газету, но потянулась к телефону, решив, что на специальных сайтах должно быть больше предложений.

И да, вакансий было много, но почти все отсеивались после первых же требований к работнику. Образование, опыт работы. Кому нужен музыкант без опыта работы? Ответ я получила сразу.

Но все же несколько должностей нашлось. На высоту заработной платы смотреть не пришлось. У меня нет выбора. Либо это, либо пустой кошелёк.

Я порылась в своем чемодане, стараясь вообще не издавать ни звука. Меня здесь и так не хотят видеть, а уж если я стану шуметь, то и вовсе погонят сраной метлой.

Когда Олег и Жанна вышли из своей спальни, часы показывали девять утра, мой желудок уже слипся от голода, а на белом листе блокнота красовались три номера телефона, по которым я собиралась позвонить и попроситься на работу.

— Что ты собираешься делать дальше? — спросила меня подруга, когда её парень покинул квартиру, а мы уже съели яичницу и пару бутербродов с колбасой.

Вместо ответа я пододвинула ей свой блокнот. Глаза Жанны расширились до пятирублевого размера, когда она увидела название вакансий и место требования.

— Ты ведь шутишь?

— А что мне остаётся? — Пожимаю плечами. — Дома у меня больше нет, денег тоже. Мне нужна работа, чтобы обеспечивать себя.

— И это предел твоих мечтания? — съехидничала Жанна.

— Нет, это необходимость. — Я отпиваю крепкий кофе. — Что касается мечты, то через неделю состоится кастинг на проект «Шанс на успех». Я хочу попробоваться.

Жанна хрюкнула. И реакция её понятна. В прошлом году она сама пыталась попасть в проект, но не прошла отбор.

— Не хочешь попытать счастье ещё раз? — предлагаю я. — Вдвоем не так страшно будет.

— О, нет, ни за какие коврижки! — слишком бурно отреагировала подруга. — Да там все куплено заранее! И победитель уже нашёлся!

— Откуда ты узнала? — Я захлопала ресницами, шокированная такой предвзятостью.

— Все так говорят! А как иначе? Ты их видела? Они смотрят на тебя сквозь свои узенькие очёчки таким взглядом, словно ты ничто и звать тебя никак!

Я открыла было рот, чтобы сказать, что так оно и есть, но, подумав, решила, что разумнее промолчать. Ни я, ни Жанна пока ничего собой не представляем. Мы не заявили о себе на всю страну. О нас не говорят хотя бы потому, что не знают. Мы сливаемся с толпой. Нужно совершить нечто неординарное — в хорошем смысле — чтобы выделиться. И я собиралась это сделать.

— Я рискну.

— Ага, — хмыкает Жанна, — а пока иди устраиваться продавщицей.

— Пойду, — упрямо поджимаю губы.