Таица

Дарья Корелина (2024)

Могущественный маг отправляется в Таицу, страну, откуда родом его жена и его лучший друг, но в которой магии боятся как проказы. Задача мага — найти и спасти шурина. Казалось бы, не так уж сложно. Лесиастрат обещает вернуться через пару месяцев. Но постепенно выясняется, что мороз и снежные бури — ничто по сравнению с теми силами, которые реально противостоят эльфу. В книге нет отъявленных злодеев. Но каждая из сторон упорно добивается своего, и их цели исключают друг друга. Да тут еще случайности, которых никто не предвидел… Это книга о пути — историческом, физическом и духовном, а также о вечных ценностях и о выборе между амбициями и человечностью. «Таица» — вторая книга из цикла Дом Мелиссы, логически — продолжение «Острова Терезы», но события не связаны между собой.

Глава 19. Живе буде!

С досмотра Лесиастрат шагнул в колючую, морозную вьюжку. Сыпучий снег поднимало с сугробов и бросало в лицо. Такая же вьюга тревожила сердце мага. Много, много, много лет он был отшельником. Почти 300 лет он покидал остров Терезы только для того, чтобы в уютном зале послушать нудные речи коллоквиатов, вставить пламенную речь, если нужно, и затем поужинать в любимом ресторане с парочкой знакомых, вроде эльфы Ирэны Ким или полувеликана Толстеня, мага огня… Теперь же Мастер на пороге лютого холода, и защитой ему — только медвежья шкура, маленькая печать с красными завитками и опыт комиссара магической безопасности.

В какой еще заговор угодил Санкэ? Всегда рассудительный, точный и осмотрительный юноша, волчарь, преданный Таице до мозга костей. Что если Северные тут ни при чем, и ему противостоят карийские маги-плебеи, сторонники Магистериума? Эти чванливые хищники грезят о власти и жаждут подчинить не только весь мир, но и всю науку. С кем предстоит сразиться Мастеру — с ведьмами ветра, волчарями Обая в красных тулупах или со всем бесноватым Магистериумом? Только бы не сразу с тремя. Как ни велик дар Ратэ, он всё же не справится с подобной задачей.

Эльф опустил уши своей шапки и спрятал руки под мышки. День клонился к закату, мороз крепчал. И вдруг Лесиастрат увидел тестя. Огромный в своем тулупе и высокой шапке, он быстро шел по тропе, и снег, казалось, в ужасе разлетается и отскакивает, торопясь пропустить человека.

— Живе буде! — проронил Лог и крепко обнял зятя, дважды хлопнув по спине.

— Живу буду, — машинально ответил маг, и мужчины посмотрели друг на друга так, словно виделись впервые. «Живе буде» — древнее пожелание тем, кого провожают в неизвестность. И оно же — приветствие тех, кому улыбнулась Зорька, тем, кто выжил. В 21 веке тэинычаще приветствуют друг друга «Здравствуй-долго». Древние словаберегут для самых близких… Лесиастрат не знал, что тесть дорожит его жизнью. Лог не знал, что зять почитает законы Тэи, законы Тэй-ги. Только теперь они оба разглядели правду. Человек похлопал эльфа по плечу и повернулся к слугам.

Вместо верховых волков Лог привез полоску — узкие сани, которые могли проехать по сходням. А сходни — что-то вроде мостов, подвесные дороги между деревьями и столбами, с большими щелями между травлеными досками, метрах в полутора над землей и где-то в полуметре-метре над снегом. Будет весна — всё провалится в щели, частью талину отскребут и сбросят набок. И не будет страшна распутица, слякоть и топь, в которую обращаются наземные дороги в середине мая.

Барин и Мастер уселись в полоску, еще немного проехали по земле, а потом поднялись на сходни. Быстро темнело, деревья застили небо. Но сходни — это не санный путь по земле. Тут не собьешься, не вылетишь в целину и непролазную снежную глубь, тут не страшны ни медведи, ни лоси — нет им охоты перелезть через перилла и столкнуться в узком проходе со стаей тягловых и верховых волков да людьми, вооруженными ружьями.

Добрались до Путешки, ближайшего крунпого города, и заняли тесную душную комнату в корчме. Лог сразу захлопал ладонями, вылез из тулупа и шапки, сбросил на скамью — оттаивать. Эльф долго, минуты три стоял, отходя от холода, пока не закружилась голова и не утихла пульсирующая боль в кончиках пальцев. Тогда он только раскрыл крючки и выбрался из меховых покровов, вытянул ноги из валенок, стянул шапку, уселся рядом с тестем на лавку у чугунка — маленькой раскаленной печки.

— Хо-ро-шо, — протянул маг, по-старинному округляя «о». Тесть хохотнул и одобрительно шлепнул зятя по плечу — молодец, мол, понимаешь. Волчари-слуги замерзли гораздо меньше, они ехали верхом и грелись о волчьи бока, но и те окоченели. Отведя своих бурошкурых в загоны, оттирали теперь руки и отпаивались горячей медовухой в обеденной зале. Баре туда не пошли, им сюда принесут.

— Люто, — заметил Мастер, когда служащий, мальчишка лет одиннадцати, оставил горячий элеутерококк с горячей же рыбной похлебкой и вышел из комнаты.

— И то верно, — согласился Лог.

В каморке коптила сальная свеча, пахло кислым, а в углах прятались тараканы — ждали поживы из мелких крошек. Лог поднял тулуп со скамьи, отряхнул и расстелил на кровати. Блеснул шелковый, изумрудно-зеленый подклад, напомнил о мягкой траве в хозяйстве, густых лесах вокруг него, о дружно поднимающейся ржи. Всё это летом, летом… А сейчас метель. Мастерс сожалением поднялся с лавки, отдаляясь от натопленной чугунки, встряхнул сырую от снега шубу, постелил на другом краю кровати. Спать они будут вместе — для сбережения тепла. А шубой каждый помечал, где чья сторона. Барин выбрал край, ближе к комнате, получше, магу достался — ближе к окну, похуже. Как говорят в Таице, кто постарше, тому и печка.

Отерли руки салфетками, поужинали. От сытной еды по телуразлилась приятная тяжесть и слабость. Голова сильнее затуманилась, и Мастерподумывал лечь спать, но тесть сдвинул поднос с тарелками и поманил зятя пальцем. Тот нагнулся ближе, и теперь они оба походили на заговорщиков.

— Что же? — понизил барин голос. — Санкэ?..

— Жив он точно.

Лог отодвинулся, тяжело перевел дыхание. Глаза старика стали влажными, он засопел, вытер нос и усы, отдышался и снова нагнулся ближе к эльфу.

— Бают, с кривдой спутался.

— Тому поруки нет. Я верю Санкэ.

— Что же?..

— Отыщу. И докажу, что он невинен.

— Как?..

— Пока не знаю. — Эльф запнулся на фразе. Он не знал, как объяснить свою мысль на старо-тэином. — Он дал мне весточку. А значит, он хотел, чтоб я его нашел. А это значит, что в мире он оставил след, по которому искусный маг сумеет отыскать его.

— Абось?! — удивился барин. Эльф кивнул и тут же помотал головой:

— Это еще не чародейство. Каждый оставляет память по себе, коль хочет, чтоб сыскали. Чародейство — эту память уловить и по ней пройти.

— А ты?..

— Смогу, — уверенно кивнул Лесиастрат. — Я мастер тонкой магии. Мне это под силу.

Лог глубоко и горько задумался, медленно кивнул. Потом его рот скривился, и он сказал, как будто выплюнул:

— Кажут, излукавил.

— Что хозяйство? Цело?

— Цело, да… Ты долго ехал.

— Я был на почте 22-го дня Морознаго месяца. А после две недели ждал, пока починят провода и придет ответ.

— В Лог пришло в последний день Морозного.

— 31-го, получается?

Лог кивнул и продолжил.

— На другой же день послал ответ… Не в обрыве дело. Лютуют ветры, да не так, чтоб волчари проехать не могли.

Мастерпоежился от внутреннегохолода: его телеграмму отправили не в Лог, а в столицу — Барград. Проверяли и пытались расшифровать. Видимо, не справились, и разрешили магу въехать — только для того, чтобы следить за каждым шагом и чрез него найти Санкэ…

— Так что Хозяйство?..

— Пожжа, — отмахнулся Лог. — Что в стороже?

— Обобрали. — На этот раз скривился маг.

— Зело?

— Зело. Путевую грамоту дали.

Мастерподошел к кровати, выудил бумагу из тулупа и протянул тестю. Барин цокнул языком и покачал головой. Эльф снова сел поближе.

— Оплачу, — утешил зятя Лог и оттолкнул путевую грамоту как похабную картинку. — Вишь…

— Не верят мне, — согласился маг. — Потой и затревожился за Лог.

Тесть скривился, как от приступа изжоги, и махнул рукой — ну, разговор окончен. Мастер подождал, может, будут еще слова, но Лог поднялся из-за стола и тяжело опустился на кровать. Магкивнул в знак согласия, сложил путевую грамоту в карман штанов и тоже забрался на тулуп. Ноги пришлось подогнуть — иначе они свешивались за изножье, а подушку убрать, чтобы освободить место голове и ушам.

— Да углядит нас Зорька, — проговорил барин и смачно зевнул.

— Доброй ночи, — отозвался лианец. Больше всего ему хотелось сейчас открыть глаза и оказаться дома, в Замке-на-острове. И ничего, если тут же на живот приземлится Сивена и завизжит:

— Пора вставать!!!!

Вместо дочери Мастераразбудила большая теплая рука тестя. Он был уже одет и прибран — борода расчесана, щеки и нос смазаны жиром.

— Разоспался, буде.

Маг не заметил, как уснул, а уже было утро. И нужно снова надевать толстый тулуп, шапку и валленки, лезть на мороз… На улице было пасмурно и тепло, вчерашней метели как не бывало, только сходни кое-где закидало. Волки переминались на долговязых лапах, волчари сдвигали шапки на макушки, чтобы не свариться в теплой одежде, держали наготове скребы — сбрасывать снег с дороги. Барин и маг уселись в полоску, на мягкую, согретую за ночь медвежью шкуру, накрылись нюклом. Тронулись.

От Путешки до Дикого, как и от Дикого до Тушита, где Сакнэ дал последнюю телеграмму, — месяц хода на волках. Понятно, с остановками и отдыхом в корчмах. На дирижабле та же дорога занимает неделю. Будь в нем больше магии, а не одна только защита от Ледяных ветров, то путь сократился бы до трех дней, но в Таице не жалуют магию. Как и в Цыге полагаются на пар, электричество, механизацию и частично — химию, конечно. Только в Цыге ведьм не изгоняют из сельбищ, им не запрещено врачевать в пределах городов, но и нет там таких лечебниц, как в Таице, нет научной медицины. А в Таице к 2020-му году открылись уже с полстотни медицинских училищ и институтов, где изучали физиологию, биологию, фармацею, и пытались объяснять, почему и как работают отвары, что такое микробы и правда ли, что разные микробы переносят разные болезни.