Детонатор для секс-бомбы

Дарья Калинина, 2005

Вы когда-нибудь встречали человека без недостатков? Мариша тоже не была исключением. Если можно назвать недостатком ее удивительную способность находить трупы… Вот и на этот раз, услышав душераздирающий крик в квартире этажом выше, она не раздумывая бросилась на помощь. И обнаружила два трупа в лужах крови… Один из них, правда, вскоре воскрес, а кровь при ближайшем рассмотрении оказалась томатным соусом. Дуня – так назвалась ожившая девушка – упала в обморок, обнаружив тело любимой подруги Тани в холодильнике… Все знали, что Таня была весьма страстной особой и любовники ходили к ней по расписанию. Неужели кто-то из них решил так жестоко отомстить ветреной подружке? А может, все дело в наследстве Татьяны, успешной бизнес-леди? Чтобы вычислить убийцу, Дуня и Мариша готовы на все. Даже отправиться в ночной клуб под видом девиц легкого поведения…

Глава 4

Дело об убийстве молодой женщины Татьяны Лазоревой было передано следователю Евгению Белоокову. Несмотря на красивую фамилию, девушки замуж за Женю гурьбой отнюдь не рвались и его прекрасную фамилию на свой лад длинными ночами, томясь без любимого, никак не склоняли. Впрочем, и девушки-то у Жени не было. Все свое время, как служебное, так и свободное, он отдавал любимой работе. Женя с редким, на взгляд его близких, занудством считал и, несмотря ни на что, продолжал считать, что дело милиции — стоять на защите безопасности граждан.

— Что у нас там со свидетелями? — спросил он у оперуполномоченного Петра Косова, занимавшегося первичным опросом соседей пострадавшей.

— Со свидетелями негусто, — поспешил разочаровать его Петя. — Никто ничего не видел. Одна бабка вроде бы видела, как на этаж убитой поднимался толстый старик в плаще.

— Что за старик?

— Она его не знает, — ответил Петр. — Говорит, какой-то незнакомый. С бородой, в очках и шляпе. Но она его толком не разглядела. И даже не уверена, к Татьяне ли он шел.

— А другие соседи?

— Те вовсе никого подозрительного не видели. Даже на крик, который слышали многие, отреагировала только соседка снизу. В общем, все как обычно. Никому нет дела до соседей. Вот помню в застойные времена, тогда свидетели…

— Точно сам помнишь? — недоверчиво хмыкнул Белооков, справедливо полагая, что «застойные времена» его опер помнить никак не может по причине своего юного возраста.

— Ну мне батя рассказывал, — смутился опер.

Петя был из потомственной милицейской семьи, так что ничего странного в его замечании Белооков больше не усмотрел и успокоился.

— Так тогда свидетели так и рвались дать показания, — продолжил Петя свой рассказ. — А сейчас все ноги себе стоптал. Ни одного, кто что-нибудь путное видел, не нашел. Закрылись в своих квартирах и спали как сурки.

— Их тоже можно понять, время было позднее, — покачал головой следователь.

— Их можно понять, а мне что делать? — разозлился Петя.

— Но тем не менее нужно искать свидетелей, — заметил следователь. — У покойной незадолго до смерти был гость или гостья. Скорей всего, этот человек и был убийцей. Так что, получив описание гостя, мы будем иметь на руках портрет преступника.

— Не похоже на убийство на бытовой почве, — осторожно заметил Петя. — Из спиртного там в квартире только одна бутылка вина. И то из нее отпили по одному бокалу, не больше. Не могло же из-за одного бокала беды случиться?

— А вот случилась, — вздохнул следователь. — Но я с тобой согласен. На бытовуху непохоже.

— Покойная занималась бизнесом, — сказал опер. — Может быть, конкуренты киллера наняли?

— Заказное убийство? — задумался следователь. — Но зачем убитой пускать к себе в дом незнакомого человека да еще кормить его ужином и поить вином? Нет, скорей всего, в гостях у нее был человек, которого она хорошо знала и любила.

— Любовник? — с ходу предположил опер.

— Вероятней всего, — кивнул следователь. — Но версию о происках конкурентов тоже не будем отбрасывать. В конце концов, наемный убийца мог и втереться в доверие к убитой.

— Тем более что покойница, по словам ее соседей, отличалась бурным темпераментом, — поддакнул опер. — Любовники у нее менялись как перчатки.

— Так их было много? — слегка расстроился следователь. — Ну что же. Нужно выяснить их имена и начинать работать с их алиби. Первичное время смерти эксперты установили?

— Вчера, как только выехала бригада, эксперты сказали, что, судя по степени окоченения трупа, убийство произошло где-то максимум за сорок минут до того, как его нашли, — ответил Петр. — Точней пока сказать трудно, потому что неизвестно, сколько тело пролежало в холодильнике.

— Ладно, хотя бы так, — кивнул Женя. — Кроме того, наведайся к убитой в ее офис. Поговори с секретаршей, вообще с людьми, которые работали с покойной. Вероятно, они могут чем-то помочь. Выясни, не появилось ли в последнее время у покойной проблем личного или профессионального характера. Может быть, ей кто-то угрожал. Или, может быть, она была чем-то озабочена.

— Не учи ученого, — пробормотал в ответ Петя. — Что я, своей работы не знаю?

— Плохо знаешь, если со времени убийства прошло уже почти восемь часов, тело было найдено в одиннадцать двадцать, сейчас семь, а у нас на руках нет ни одного реального подозреваемого, — отрезал следователь. — Выходит, что по горячим следам убийства мы не раскроем. Придется попотеть. А кстати, что там с главным свидетелем?

— Свидетельницей, — устало поправил его опер. — Тело нашла подруга убитой. Единственная. Утверждает, что волновалась за подругу. Зашла к ней и сразу же направилась к холодильнику. Ну и… нашла тело.

— Вот как? — оживился следователь. — А она сама-то подругу не могла?..

— Нет, — с видимым сожалением покачал головой Петя. — По комплекции не годится. Эксперты сразу сказали, что убийцей был человек недюжинных физических способностей. Убитая не просто задушена, у нее повреждены шейные позвонки. А главная свидетельница — девица хлипкая. Ей никак было не справиться с покойной, дойди дело до борьбы. Вот соседка убитой — дело другое. Да ты ее видел!

— Ага, — кивнул следователь. — Видная девушка.

— Такая и мужика придушит, если что. Но у нее нет мотива, — печально произнес Петя.

— Вот как, — прикрыл глаза следователь. — Тогда вернемся к подруге. Кстати, а любовник у этой подруги есть?

— Имеется, — кивнул Петя. — Почти муж. Живут вместе уже несколько лет. Появился на месте преступления третьим. Говорит, что не ладил с покойной, поэтому не пошел с женой к ее подруге, а остался подождать ее внизу у подъезда.

— Не ладил, говоришь! — оживился следователь. — Слушай, а дай-ка ты мне координаты этого муженька. Вызову его к себе. Поговорю с ним. Уточню на всякий случай, как у него там с алиби. Эксперты ничего нового насчет времени смерти сегодня утром, естественно, еще не сказали?

— Естественно, — ехидно кивнул Петя. — У них работы выше головы и без нашего трупа. Как сказали с самого начала, что убийство произошло за тридцать минут, ну максимум за тридцать пять — сорок до того момента, как был обнаружен труп, так и все.

— Значит, из этого и будем исходить, — пробормотал следователь. — Ну что же, действуй.

Петя отправился действовать, а Белооков, заварив себе чашку растворимого кофе покрепче, протянул руку и набрал номер телефона, указанного Витьком в качестве своего домашнего.

С момента разговора с бородавчатой бабкой, оказавшейся совсем не такой уж и противной, прошел уже почти час. За это время Мариша успела втащить Дуню в тот подъезд, где жил Вадька и занять наблюдательный пост на верхнем этаже на той точке, откуда лучше всего была видна дверь в Вадькину квартиру.

— Нам нужно посмотреть, что там из себя, хотя бы внешне, представляет эта Катька, — разъяснила Дуне стратегическую задачу текущего момента Мариша. — Если она щупленькая и маленькая, то ее смело можно сбрасывать со счетов как непосредственного исполнителя и убийцу. Если она и была в деле, то исключительно как мозговой центр. Вадька этот, если честно, сообразительностью не блещет.

— Совсем болван, — грустно призналась Дуня и через некоторое время добавила: — Но мне казалось, что он Таньку сильно любил.

— Любовь к женщине в отличие от любви к деньгам со временем имеет свойство притупляться, — цинично заметила Мариша.

— Это да, — согласилась Дуня. — Но все же мне не хочется верить, что Вадька может быть как-то причастен к убийству Таньки.

— А про кого из Танькиных знакомых или родных тебе хочется верить, что он и есть ее убийца? — живо откликнулась Мариша. — Может быть, мы даром икру мечем? Ты бы, Дуняша, выбрала кого-нибудь другого, коли Вадька тебя не устраивает. А мне лично он кажется самым перспективным кандидатом.

— Только потому, что он наследник и вчера вечером ходил к кому-то в гости? — жалобно протянула Дуня.

— И потому, что он нуждается в деньгах, а самое главное, потому, что его сожительница вдруг взяла и уволилась с работы, которая, насколько я поняла, худо или бедно, но кормила ее саму, Вадьку и его мать, — ответила Мариша. — А тут вдруг Катька взяла и уволилась. С каких таких барышей? Нет, ты как хочешь, а мне вся эта дружно спевшаяся троица кажется очень подозрительной.

— Но Наталья Дормидонтовна расстроилась, когда узнала, что Катька уволилась! — воскликнула Дуня. — Значит, она не предполагала, что в скором времени Вадька может разбогатеть.

— Расстроилась, потому что Катька поспешила с увольнением и могла навлечь этим поступком на всех подозрение следствия, — разъяснила Дуне Мариша. — Вот и побежала всем плакаться, чтобы хоть как-то подозрение снять. Мол, как же они, бедные, жить будут, она и не представляет. А сама при этом очень даже хорошо все себе представляла. Да ты сама рассуди, если бы у тебя такое в семье случилось, что кто-то работы лишился, ты бы помчалась сор из избы выносить перед соседями?

— Пожалуй, нет, — потупилась Дуня. — Хоть и не виновата, а как-то неловко.

— Вот видишь! — с торжеством произнесла Мариша. — А ты еще споришь.

Уж что-что, а убеждать в своей правоте Мариша умела. Так что Дуне оставалось только признать свое полное поражение.

— Я и не спорю! — загрустила она. — Я только говорю, жаль мне, что Вадька оказался такой…

— Т-с-с! — неожиданно поднесла Мариша палец к губам. — Кажется, лифт идет. Точно идет. И как раз снизу!

— А почему ты думаешь, что Катька обязательно сегодня придет? — прошептала Дуня, когда стало ясно, что лифт пошел выше.

— Потому что она дежурит сутками, ушла вчера утром, значит, сегодня утром же должна и вернуться, — тоже почему-то шепотом объяснила ей Мариша. — Когда мы были у Вадьки дома, ее еще не было. Иначе бы уж она выползла. Поверь мне, нет такой женщины, которая бы отпустила своего мужика болтать с двумя незнакомыми, но привлекательными молодыми девушками, а сама бы при этом спокойно сидела у себя в комнате.

— А-а! — протянула Дуня. — Вообще-то верно. Как это я сама не додумалась.

— Практики у тебя маловато, — снисходительно пояснила ей Мариша и внезапно насторожилась. — Снова лифт! Кажется, на этот раз точно к нам!

И она не ошиблась. Кабина лифта остановилась на этаже, где жил Вадька. И из кабины вышла молодая девица с таким мощным торсом, обтянутым футболочкой-стрейч, что становилось просто завидно. Руки у нее больше напоминали свиные окорока. Не от борова, конечно, но от вполне взрослого и упитанного кабанчика. Кроме этого, девица была обладательницей пары крепких ног, уверенно стоящих на земле, и тем простым лицом, которое сразу выдавало в ней сельскую жительницу, не привыкшую отягощать свой мозг размышлениями над философскими вопросами, зато явно привыкшую бороться с реальными житейскими трудностями. И к тому же не прекращающую этой борьбы ни на минуту.

Девица протопала прямо к двери квартиры Вадьки. Открыла дверь своим ключом и вошла. Дверь за ней захлопнулась, и подруги переглянулись.

— Вот вам и Катька, — пробормотала Мариша. — Явилась, красавица!

— Корова какая-то, — возмущенно произнесла Дуня. — И как Вадька вообще после Таньки, после умницы и красавицы, мог посмотреть на эту телку-переростка?

— Да они друг другу отлично подходят, — успокоила ее Мариша. — А вот Таньке он и в самом деле был никак не пара. Но в данный момент для нас важно не это. Важно то, что Катька производит впечатление неслабой девицы. Так что придушить рафинированную Таньку своими крестьянскими ручищами она вполне могла. Эта вскормленная на парном молоке особа явно способна и не на такой подвиг. Хотя лицо у нее довольно славное.

— Это ужасно! — пробормотала Дуня.

— Напротив! — бодро возразила ей Мариша. — Теперь у нас есть три подозреваемых, каждый из которых хотя бы по комплекции вполне мог прикончить Таньку. И мотив у них есть — деньги. Так что все трое — реальные кандидаты на роль преступника. И не переживай, твой драгоценный Вадька не окажется в гордом одиночестве.

— Только Катька не подходит, — возразила Дуня. — Она ведь была на работе.

— Это еще нужно проверить, — не дала сбить себя с толку Мариша.

— А как? — малодушно заныла Дуня. — Мы ведь даже не знаем, где именно она работает. Как же мы проверим ее алиби?

Этого Мариша еще не знала, но почему-то была уверена, что способ найдется. Нужно только хорошенько поискать. И пока подруги спускались вниз, ловили еще одну машину и усаживались в точно такой же «Форд», какой был у Мариши, самой Марише пришла в голову просто отличная мысль, как можно сделать так, чтобы все были довольны. Не в привычках Мариши было утаивать что-либо от своих друзей, поэтому она тут же выложила свою идею Дуне.

— Послушай, что я придумала! Нужно просто рассказать о том, что нам удалось узнать о Вадьке и его новой пассии следователю, который брал у нас показания! — воскликнула Мариша. — Он и выяснит, была ли Катька в то время, когда убивали Татьяну, действительно на работе. А заодно и Вадьку потрясут.

— А это не опасно? — вдруг спросила Дуня. — Вадька, он, конечно, тормоз, но делает все на совесть. Если он так долго обдумывал убийство Таньки, то, наверное, подыскал себе алиби. Вот, например, намылился же он вчера вечером в гости к кому-то? А зачем, если он вообще домосед? Ясное дело, что он отправился обеспечивать себе алиби.

— Ну и что?

— А раз себе обеспечил, так, наверное, догадался и Катьке, и мамаше своей его обеспечить, — заявила Дуня. — Милиция допросит его, а он скажет, так, мол, и так, вся наша счастливая семья была в момент убийства у друзей, и оставьте нас в покое. И оставят они его в покое. А он затаится на время, потом получит Танькины денежки и заживет себе со своей коровой припеваючи. И ничего мы уже доказать не сумеем.

— Хм, — пробормотала Мариша. — Об этом я не подумала. А что же делать?

— Нужно схитрить, — сказала Дуня. — Пусть Вадька думает, что никто его ни в чем не подозревает. А за это время нам нужно успеть выяснить о Вадьке и его Катьке побольше, а потом уже предъявлять им обвинения, если будет что предъявлять. А для начала давай поспрашиваем соседей Таньки: может быть, кто-то из них видел Вадьку или его мамашу, когда они входили к Таньке вчера вечером?

— А что? — оживилась Мариша. — Соседи — дело хлебное. Только, наверное, менты уже успели с ними всеми переговорить.

— У меня есть на этот счет одна идея, — сказала Дуня. — Конечно, соседей менты уже опросили. Это верно. И если те что-то знали, то ментам уже рассказали. Но… — И тут Дуня подняла указательный палец. — Но есть еще один человек, который мог видеть, кто был в гостях у Таньки. Про него менты точно не знают.

— И что это за человек? — заинтересовалась Мариша.

Дуня наклонилась поближе к подруге и жарко зашептала той на ухо:

— Танька мне как-то похвасталась, что настолько пользуется успехом у мужиков, что у нее даже есть свой тайный воздыхатель. То есть не совсем чтобы тайный, она отлично знала, где он живет. Но вот на контакт с ней он идти почему-то не хотел.

— В смысле? — удивилась Мариша.

— Ну, живет этот парень в доме напротив, — хихикнула Дуня. — Во всяком случае, его окна находятся почти напротив окон Танькиной квартиры. Так вот этот парень влюбился в Таньку. Она мне говорила, что, как только приходит к себе домой и подходит к окну, сразу же видит его физиономию, маячащую в окне. Поджидает он ее, понимаешь?

— И что Танька? — тоже не удержалась и хихикнула Мариша. — Возмущалась?

— Да ты что?! — искренне удивилась Дуня. — Чтобы Танька и упустила такой отличный случай почудить? Вовсе она его не прогнала. Ей очень нравилось, что у нее есть такой поклонник. Она даже время от времени, чтобы подогреть его интерес к своей персоне, устраивала для него маленькое представление с раздеванием. Устраивалась где-нибудь у окна и, старательно делая вид, что ни о чем не знает, раздевалась.

— И тот парень даже после такого откровенного намека не сделал шагов к сближению? — удивилась Мариша. — Странный он какой-то. Будь я на его месте и будь я мужиком, я бы тут же ринулась к Таньке в гости. Ведь ясно же, что она приглашает, раз устраивает такое шоу со стриптизом.

— Видимо, тот парень предпочитал просто смотреть, — хмыкнула Дуня.

— Псих какой-то, — сказала Мариша и тут же замерла.

Дуня тоже замерла.

— А что, если это он Таньку того?.. — прошептала Дуня.

— Вот и я об этом думаю, — согласилась с ней Мариша. — А Танька не говорила, давно этот поклонник у нее появился?

— Не знаю точно, но Танька мне о нем рассказала не больше месяца назад, — ответила Дуня. — Может быть, она его раньше и не видела.

— Как это?

— Да просто, Танька его в упор не замечала.

— Так или иначе, поехали к этому парню! — решительно заявила Мариша.

По дороге к своему дому Мариша не переставала думать о том парне, наблюдавшем за Танькой. И чем больше она думала, тем более странным он ей казался.

— Слушай, а как же Танька поступала, когда к ней приходили ее реальные любовники? — спросила наконец она у Дуни.

— А?! — очнулась та от созерцания пейзажа за окном машины. — Ты это о чем? Как поступала? Как все и поступала. Ты что, сама никогда этим не занималась?

— Да я вовсе не о том, — обиделась Мариша. — Я имею в виду, как же Танька обходилась со своим поклонником из соседнего дома? Она что, когда к ней приходил с определенной целью любовник, позволяла тому парню из дома напротив любоваться на свою акробатику?

— Вовсе нет! — фыркнула Дуня. — Танька задергивала шторы.

— Задергивала шторы, — пробормотала Мариша, ловя в своей умной голове какую-то ускользающую мысль. — Слушай, а ты не помнишь, когда мы были у Таньки, шторы у нее в спальне были задернуты?

— Да, — уверенно ответила Дуня. — Я еще обратила на это внимание, когда бродила по квартире и звала Таньку. Обычно Танька их не задергивала. А если шторы были задернуты, значит, она занята с любовником. Это привычка у нее появилась еще с тех пор, когда у нее бывало по нескольку любовников одновременно. Тогда, если шторы в Танькиной спальне были задернуты, остальные знали, что место в данный момент занято. И тихо ждали своего счастья где-нибудь поблизости в кабачке или просто приезжали поздней.

— Так что же, Танька сообщала каждому своему парню, что он у нее не единственный? — изумилась Мариша, всем своим видом показывая, что такой откровенности не понимает и понимать не хочет.

— Ну, это было раньше, по молодости еще, — надулась Дуня. — Я же тебе говорила, что Танька всегда предпочитала играть в открытую. Так что она с самого начала информировала своего потенциального кавалера, что он будет у нее не единственный и, естественно, не последний. Некоторые отпадали сразу же, как только слышали эту фразу, а многих, наоборот, устраивала такая ситуация. Так что у нее никаких скандалов не происходило. Каждый заранее был извещен о том, что эксклюзивных прав у него на Таньку нет. Разумно?

Мариша прикинула про себя, скольких проблем избежала Танька, заранее оповестив всех своих кавалеров о том, что в забеге участвуют еще несколько десятков претендентов, потом подумала о том, в скольких щекочущих нервы ситуациях не довелось побывать Таньке, и вздохнула. Сама Мариша почему-то всегда умудрялась находить жутко ревнивых типов, в которых к тому же влюблялась так безоглядно, что даже и помыслить не могла о том, чтобы сообщить им шокирующую новость о том, что они вовсе не так уж одиноки в своем обожании ее бесценной персоны.

— Значит, Танька ни к кому из мужчин серьезно не относилась? — решительно прервав полет своей фантазии, спросила у Дуни Мариша.

— Почему же? — искренне удивилась та. — Бывали у нее романы. Но они неизменно заканчивались разрывом. Ни один человек не в состоянии долгое время прожить бок о бок с Танькой. Энергия из нее била ключом. Вечно она куда-то мчалась, что-то организовывала, где-то развлекалась. Мужики долго такой гонки не выдерживали.

— Но ты же с ней дружила? — нашла повод усомниться Мариша. — И ничего. Не жаловалась на Танькину энергичность.

— Но я же с ней не жила под одной крышей! — рассудительно сказала Дуня. — Одно дело — видеть Таньку пару раз в неделю по нескольку часов. Тогда, да! Это праздник. Сплошной фейерверк и постоянное шоу! Но жить с ней ежедневно рядом, бок о бок? Нет уж, я бы с ума сошла. Мы с ней один раз поехали в Таллин. Всего на три дня. Так я думала, что не доживу до конца срока. Я приехала домой и отсыпалась после Танькиной программы целые сутки. А чтобы окончательно прийти в себя, мне понадобилась неделя.

— Но какие-то постоянные мужчины у Таньки были? — спросила Мариша.

— Я же тебе говорила, что кое-кто из них записан у меня в записной книжке, — сказала Дуня. — Но, конечно, только некоторые.

— А зачем ты-то их себе записала? — внезапно заподозрила неладное Мариша. — Я вот телефоны и адреса любовников своих подруг в свою записную книжку не записываю.

— Так мне Танька их сама давала, — простодушно объяснила Дуня. — Только ты не подумай чего плохого. Ничего такого не было! Просто они были полезны не только Таньке. Вот, например, Лешка занимался ремонтом мебели, он мне дверцу у шкафа починил и еще к кухонному шкафчику полочку сделал. Не бесплатно, разумеется, но качественно и недорого. А Вовка где-то в управлении железной дороги работал. В жару, в сезон отпусков, когда за билетами многокилометровые очереди выстраиваются, это знакомство было так кстати, актуально оно до сих пор. А еще был Боря, так он владелец цветочных теплиц. У него всегда в любое время года можно купить самые свежие цветы, которые простоят не неделю, а месяц или даже больше. Понимаешь?

— Понимаю, — скисла Мариша, поняв, что и в самом деле ничего тут особенного нет.

— Танька всегда говорила, что если любовь ушла, то это еще не повод, чтобы терять полезное знакомство, — на всякий случай добавила Дуня.

К этому времени подруги уже доехали до дома, стоящего напротив дома Таньки.

— И где тут нам искать окна Танькиного обожателя? — спросила Мариша, задумчиво глядя на огромный дом со многими сотнями окон.

За каким из них прятался таинственный поклонник? И что этот поклонник хотел от Таньки, если довольствовался одним наблюдением за ней?

— Она говорила, что он всегда маячит в окне, как раз напротив ее спальни, — фыркнула Дуня. — Впрочем, Танька как-то раз и меня позвала полюбоваться на этот аттракцион. Поэтому я помню, у него на окне в комнате висел такой большой плакучий цветок с красивыми темно-фиолетовыми листьями и розовыми цветочками.

Увы, снизу цветка было не разглядеть. Подруги смотались к Марише за биноклем и принялись разглядывать окна.

— Самого парня я тоже разглядела, — проинформировала Дуня подругу, глядя в бинокль. — Так что найдем. Хотя вон, похоже, его окно! И вон цветок!

Мариша тоже увидела нужное окно. И подруги принялись высчитывать, к какой квартире оно может относиться. В процессе они поссорились, и дело едва не дошло до драки, потому что вспыльчивая Мариша уже приготовилась дать тумака упрямой Дуне. Но в конце концов, немного подувшись друг на друга, девушки пришли к согласию — зайти во все квартиры нужного этажа, чьи окна выходят на сторону Танькиного дома.

Поднявшись на этаж, они долго звонили в дверь, слыша из-за нее какие-то страшные вопли. Впрочем, как быстро выяснилось, ничего ужасного там не происходило, просто там проживала многодетная семья. Дверь им открыла молодая женщина с темными кругами под глазами. За ее спиной скакал с тумбочки на пол со страшным грохотом старший сын, младший пытался распилить паркетину или хотя бы отковырять ее от пола, а совсем крохотный младенец мирно посасывал в это время соску, лежа на руках у матери.

— Какой еще цветок? — испуганно спросила у подруг молодая женщина. — Разве вы не из детской поликлиники?

Узнав, что нет, она с досадой воскликнула, указывая на сыновей:

— Девушки, вы посмотрите на этих двоих разбойников! Ну, сами посудите, до цветов ли мне с ними? Да они моментально горшки расколотят, землю съедят, а сами цветы пустят на подстилку для их вигвама. Нету у нас дома никаких цветов. Одна пальма была, да и та не выдержала этого кошмара.

И она захлопнула дверь.

— Мимо, — погрустнела Дуня.

— Никто и не говорил, что будет легко, — возразила Мариша и позвонила в соседнюю дверь.

Им не открывали так долго, что девушки уже начали думать, что дома вообще никого нет. Но тут замки заскрипели, и дверь открылась.

— Ой! — вырвалось у Дуни. — Это вы!

Молодой человек, который открыл им дверь, недоуменно уставился на нее.

— А мы знакомы? — наконец спросил он.

— Нет, то есть да, — поправилась Дуня. — Вы ведь наблюдали из своего окна за моей подругой? Она живет в том доме.

И Дуня ткнула куда-то за спину молодого человека, где в открытую дверь и в самом деле было видно окно с висящим на нем роскошным фиолетовым цветком. Мариша уже давно разобралась в ситуации и теперь мысленно самым решительным образом вычеркивала таинственного поклонника Таньки из списка подозреваемых. Дело в том, что молодой человек был на костылях, а обе его ноги были закованы в гипс.

— А я вас видела, когда вы за Танькой подглядывали, — простодушно закончила свою объяснительную речь Дуня, и молодой человек вспыхнул как маков цвет.

— Да вы не смущайтесь! — заметив его реакцию, на всю площадку заорала Дуня. — Танька совсем не против была, что вы за ней подглядываете.

— Может быть, зайдете? — испуганно и как-то поспешно предложил молодой человек. — Неудобно разговаривать на пороге.

Подруги не заставили себя долго упрашивать и вошли в квартиру. По одному взгляду уже было видно, что тут живет холостяк. Все было чисто, строго и очень неуютно. Естественно, занавесок на окнах в обеих комнатах и кухне вообще не наблюдалось. Для Мариши всегда оставалось загадкой, почему мужчины, которые, как они сами утверждают, обладают мощным интеллектом, до которого женщинам еще тянуться и тянуться, не могут смекнуть такую простую вещь — окна без занавесок выглядят не только пугающе, но даже жутко. А уж об уюте в доме с голыми окнами и говорить не приходится. Но нет же! Если в жилище холостяка и найдутся занавески, значит, либо мамочка постаралась, либо какая-то другая женщина свою руку к созданию уюта в доме любимого мужчины приложила. Сам-то он ни за что не додумается.

— Проходите. Меня зовут Миша, — представился молодой человек и, плюхнувшись в современную инвалидную коляску, с облегчением отбросил костыли в сторону и покатил на кухню, откуда доносился запах подгорающего мяса.

Подруги поспешили за ним. Мариша по дороге думала, что даже такие симпатичные упитанные брюнеты с вьющимися волосами, оказывается, никуда не годные кулинары. А сам Миша был очень даже ничего. Так что Мариша теперь поняла, почему Танька затеяла эту игру с красивым соседом, не сводящим с нее глаз из окна напротив.

Разумеется, мясо едва не погибло. Аппетитный кусок покрылся отвратительной черной коркой. И как только Миша увидел, во что превратился его обед, он вознамерился выкинуть его в мусорное ведро.

— Да ты что?! — успела разгадать его намерения и перехватить за руку Мариша. — Зачем его выкидывать?

— А что же делать? — удивился Миша. — Оно же сгорело?

— У тебя что, в холодильнике есть еще один кусок мяса наготове? — поинтересовалась Мариша. — Уже размороженный, намазанный солью, пряностями и майонезом и нашпигованный чесночком и морковью?

— Разумеется, нет, — покачал головой Миша. — У меня в холодильнике вообще шаром покати. Домработница должна сегодня принести продукты. А этот кусок она мне еще вчера оставила.

— Так чего ты раскидался? — проворчала Мариша и принялась сердито срезать верхний подгоревший слой.

Быстро выяснилось, что внутри мясо еще сохранило достаточно сока, чтобы быть не без удовольствия съеденным.

— Вы меня просто спасли от голодной смерти! — обрадовался Миша, когда Мариша нарезала спасенную свинину на куски и поставила перед ним тарелку с порезанными помидорами, которые тоже обнаружились в нижнем ящике холодильника, спрятанные под слоем газеты. — Присаживайтесь, поедим вместе. Мне одному все равно много.

Подруги, у которых со вчерашнего вечера не было во рту ни крошки, кроме коньяка и палки сырокопченой колбасы, честно разделенной на троих, а от пережитых волнений аппетит у них разыгрался просто волчий, не заставили себя долго упрашивать и набросились на еду. Некоторое время всем едокам было не до разговоров. В кухне слышалось только чавканье и глотание. Но в конце концов с мясом было покончено, и на блюде остались лишь крошки, которые Миша с удовольствием подобрал нашедшейся в хлебнице слегка заплесневевшей питой.

— А что у вас с ногами случилось? — сострадательно поинтересовалась Дуня. — Перелом?

— Ага, — беззаботно кивнул Миша. — Двойной и причем на обеих ногах. Но я считаю, что мне еще повезло.

Подруги с недоумением посмотрели на человека, который считал двойной перелом своей большой удачей. Видя их недоумение, парень начал рассказывать. Вообще-то Миша ведет сугубо добропорядочный образ жизни. Работает в банке, работа трудная, нервная, но зато зарплату получает всегда вовремя и на ее размер пожаловаться тоже не может. Хватает и на ежегодное лечение и отдых его мамочки в Карловых Варах, и на отдых для самого себя. Около десяти лет назад, еще совсем молодым юношей, Миша оказался на Кавказе в горах и, что называется, пропал там. Он влюбился в горы сразу же и на всю жизнь. И с тех пор он целый год копит, приобретает необходимое снаряжение, тренируется, чтобы потом поехать в горы и оторваться там на полную катушку, штурмуя очередную вершину.

За эти годы каких только травм не было у Миши. Он ломал руки, ключицы, ноги и даже один раз повредил позвоночник, но это ничуть не снизило его интереса и любви к горам. И даже тот факт, что время от времени в рядах его сотоварищей появлялись пустые места, так как некоторые его друзья оставались в горах навечно, Мишу не смущал. И в этом году ему снова «повезло».

— Впрочем, я сам виноват, — сказал Миша. — Расслабился. Поход закончился, мы уже спустились, добрались до станции и собирались на поезд, и тут мне приспичило сбегать за холодненьким пивком.

В общем, перебегая дорогу, Миша угодил под колеса какого-то местного лихача. В результате печальным завершением чудесного отпуска стали сломанные ноги и перспектива на протяжении всего летнего сезона ковылять на костылях. Но Миша человек неунывающий. Он быстро приобрел напрокат отличную современную коляску, в которой может раскатывать по дому и даже выезжать на улицу, не испытывая большого дискомфорта. Нанял пожилую женщину, которая покупала ему продукты и вообще вела все хозяйство.

Была лишь одна проблема. Постоянной подруги у Миши не было. Верней, сейчас не было. Раньше была. Но как раз перед Мишиным отъездом она поставила ему условие: либо они едут отдыхать в Бодрум, либо она с Мишей порывает. Никакие увещевания и доводы, которые приводил Миша в пользу романтики гор, его подругу не пронимали.

— Хочу на море, хочу на курорт, хочу жить в отеле, где все включено! — твердила упрямая дурочка, не понимая, чем рискует, разговаривая в таком духе с человеком, больным горами.

Разумеется, Миша выбрал горы. Его подруге пришлось проявить характер и, чтобы сохранить лицо, уйти от Миши. Навсегда.

— Когда я вернулся, она даже не стала меня слушать, а просто сообщила, что уже нашла мне замену и я могу теперь крутить роман хоть с Джомолунгмой, хоть с любой другой горой мира, — погрустнев, произнес Миша. — Ей без разницы. Я даже не успел ей рассказать, что со мной случилось, как она шмякнула трубку.

В результате Миша остался один. И если свои бытовые проблемы он решил относительно легко, лечение покрыла страховка, которую всех сотрудников в обязательном порядке заставляло покупать руководство банка, а на работе Мишин заместитель неплохо справлялся со своими и Мишиными обязанностями, в личной жизни у Миши не клеилось. А ему, маявшемуся целый день от вынужденного уединения, страшно хотелось общения. Но друзья все работали, и вообще у них были и другие дела, кроме долга развлекать Мишу. В конце концов Миша нашел утешение, наблюдая за жизнью соседей. Он даже попросил свою домработницу приобрести для него бинокль и небольшую подзорную трубу.

— Только ради бога не подумайте, что в нормальном состоянии я способен сидеть дома и целыми днями подглядывать за соседями, — объяснил он подругам. — Но от безделья у меня просто мозги плавятся. Вы уж извинитесь перед вашей подругой. Хотя, честно говоря, мне казалось, что ее эта игра забавляет.

— Так и было, — хмуро кивнула Дуня.

— Но как же так? — удивился Миша. — Почему же вы пришли? Это… Это ведь она вас послала?

— Не совсем, — призналась ему Мариша. — Хотя пришли мы из-за Таньки.

— А почему она сама не пришла? — спросил Миша.

— Она не может, — произнесла Мариша. — Она умерла.

— Убита, — добавила Дуня. — Вчера вечером.

Миша побледнел и сделал попытку встать и подойти к окну, чтобы посмотреть на Танькину квартиру, видимо, совершенно забыв при этом про свой гипс. Попытка не увенчалась успехом, и Миша шлепнулся обратно на сиденье кресла.

— Не может быть! — наконец произнес он.

— Но ты же видишь, что у Таньки задернуты шторы, — попыталась доказать ему свою правоту Дуня.

— Но еще рано! И вообще… Она иногда задергивала шторы, когда ждала к себе гостей.

Подруги переглянулись.

— Можешь позвонить вот по этому телефону, следователю Белоокову, он ведет дело об убийстве Татьяны, — сказала Мариша, порывшись в сумочке и протянув Мише белый прямоугольник.

Звонить следователю Миша не стал. Вместо этого он растерянно пробормотал:

— Но как же так? Я же видел ее вчера вечером. У нее был гость. Поэтому я не удивился, что у нее шторы в спальне до сих пор задернуты.

— Что?! — хором воскликнули подруги. — Какой гость?

— Естественно, мужчина, — пожал плечами Миша. — Пришел около девяти часов вечера. Нет, уже было начало десятого. А когда ушел, я не знаю. Не видел. С моего наблюдательного пункта, как вы можете убедиться, хорошо видна только часть квартиры моей соседки. В том числе и ее спальня. Но большая часть не просматривается, в том числе и прихожая.

— Как он выглядел? — немедленно спросила Дуня у Миши. — Этот Танькин гость?

— Очень полный, — ответил Миша. — Темноволосый. В светлой рубашке. Я еще подумал, что он, наверное, очень стремительно начал полнеть.

— Почему? — рассеянно спросила Мариша.

— Потому что брюки были ему чересчур тесны, — пояснил Миша. — Так бывает, когда человек долго не влезает в любимые брюки, а потом раз! И выясняется, что нужно идти в гости, а брюки тесны. Новые уже купить некогда, вот и идет в гости в тесных, но любимых брюках.

«Так брюки у него натянуты были, чисто барабан, а не задница!» — донеслись до мысленного слуха Мариши слова бабки с бородавками. И Мариша похолодела.

— Вадька, — прошептала она едва слышно.

— Все-таки он, — подавленно пробормотала в ответ Дуня. — Вот сволочь!

— О ком вы? — спросил Миша.

— Ты узнаешь этого типа, который приходил к Таньке, если увидишь его? — спросила тем временем Дуня у Миши.

— Думаю, что да, — кивнул Миша. — Определенно узнаю.

Подруги переглянулись. Теперь им было с чем идти к следователю. Но оставались еще вопросы. Впрочем, решили подруги, на них можно будет получить ответы и поздней. В конце концов, Миша со своими костылями никуда не денется.