Горячая любовь снеговика

Дарья Донцова, 2008

Дожили!!! Мой собственный бывший муж просит расследовать преступление вместо него! Ладно, помогу Олегу! Тем более мне самой интересно узнать, кто убил мою новую знакомую, к тому же двойную тезку – Виолу Тараканову. Вот только при ближайшем рассмотрении она оказалась совсем не такой, какой представлялась. Да еще ужасной вруньей! Буквально всем наплела с три короба. Что за тайны скрыты в ее жизни? И при чем здесь неведомая страна Монгото? Очень трудное дело, а мне постоянно мешают курьеры из разных контор – то похоронный венок в качестве подарка к Новому году доставят, то совершенно несъедобную еду… А журналисты и вовсе похоронили писательницу Виолу Тараканову!

Глава 2

От неожиданности я вздрогнула, потом припарковала машину и обернулась:

— Как вас зовут?

— Виола Тараканова, — повторила женщина.

— Но вы представились Ольгой, — напомнила я.

Пассажирка сдвинула брови:

— Вам трудно представить, каково это — жить с такой идиотской фамилией и с не менее дурацким именем. Мама у меня очень романтичная была. Она начиталась исторических романов и с детства решила: если у нее родится дочь, назовет ее Виолой. Вот только не учла маменька, что ей попадется супруг с фамилией Тараканов. Кстати, отец был против имени Виола, говорил матери: «Лучше девочке дать имя Таня или Оля».

Но мать уперлась. И вот вам результат — меня в школе «обмылком» дразнили.

— Обмылком? — переспросила я.

Новая знакомая кивнула.

— Когда я была маленькой, продавалось импортное мыло, на обертке которого была нарисована белокурая красавица, и называлось оно «Виола». А я шатенка с карими глазами, хорошенькой никогда не была. Понимаете?

Я покосилась на челку цвета сливочного масла, видневшуюся из-под шерстяной шапочки:

— Шатенка? По-моему, вы блондинка.

Собеседница сняла головной убор.

— Недавно я осветлилась и сделала каре, так я моложе выгляжу. Раньше у меня волосы ниже плеч болтались, надоело! Мне давно хотелось изменить внешность, но отец не разрешал. Даже когда я взрослой стала, запрещал красить волосы. А уж в школьные годы и подавно. Сколько слез я в детстве пролила! У меня даже был нервный срыв. Конечно, сыграло роль и то, что как раз в тот момент мама попала в больницу и из нее не вышла. Папа тогда растерялся и отправил меня к тете Нине, своей сестре. Там я пошла в школу и сразу представилась на новом месте Олей Таракановой. Тетя Нина оказалась замечательным человеком, она договорилась с директором школы, и меня под этим именем записали в журнал. С тех пор я всегда так представляюсь, настоящее имя сохранилось только в официальных документах.

— Такого просто быть не может… — пробормотала я. — Меня тоже дразнили — «Сырной помазкой» из-за плавленого сыра «Виола». Но я не рыдала, а дралась с обидчиками, и в конце концов они от меня отвязались. Никто не хотел ходить с расквашенным носом!

Новая знакомая захлопала глазами и только сейчас догадалась спросить:

— А как вас зовут?

Я вытащила права и протянула ей.

— Ой, правда? — ахнула женщина.

— Похоже, что да, — кивнула я.

Моя тезка достала из сумки паспорт.

— Гляди! Наверное, нам нужно перейти на «ты». Значит, нас уже трое!

— А третий кто? — совсем обалдела я.

— Арина Виолова! — Оля потрясла моей книгой. — Она тоже Виола Тараканова.

Я улыбнулась:

— Ты не поняла, я и есть Арина Виолова. Прости, сразу не хотелось говорить, некоторые люди весьма неадекватно реагируют на встречу с автором детективов. Хорошо, хоть твоего отца не звали Ленинид!

— Нет, он был Олег Ефремович, — ответила Оля. — Слушай, неужели такое бывает?

— Как видишь, да, — засмеялась я.

Всю дорогу до квартиры Оли мы сравнивали свои биографии и поняли, что ничего общего, кроме имени и фамилии, у нас нет. Я никогда не знала свою мать и до взрослых лет не встречалась с отцом [Биография Виолы детально описана в книге Дарьи Донцовой «Черт из табакерки», издательство «Эксмо».]. Оля жила в полной семье, а когда ее мама скончалась, очутилась в подмосковном городке Клязино, где девочку воспитывала тетка. Мы совершенно разные люди, непохожие даже внешне, нас объединяет лишь имя и фамилия, и если я предпочитаю, чтобы меня звали Вилкой, то тезка привыкла к имени Ольга.

— Почему же ты осталась Таракановой? — удивилась я. — Насколько понимаю, ты была замужем.

— Папа очень гордился своей фамилией, — сердито ответила Ольга, — вот он и потребовал, чтобы я ее оставила. А мой муж, Сережа Харитонов, не протестовал, он вообще неконфликтный был.

Мои друзья, узнав, что на вечеринке присутствуют две Виолы Таракановы, сначала разинули рты, а потом стали безостановочно произносить тосты. Оля неожиданно развеселилась, было понятно, что ей понравилась компания. Да еще Леня Мартынов, пошушукавшись со своей женой Галей, сбегал в ближайший цветочный магазин и притащил Оле огромный букет роз, к которому был привязан симпатичный зайчик из велюра. Остальные гости переглянулись и стали по-одному исчезать из-за стола. Возвращались они с презентами для Ольги. Ничего интересного в спешке купить нельзя, поэтому подарки оказались шаблонными: ваза из синего стекла, записная книжка-ежедневник на следующий год и парочка плюшевых игрушек. Но Оля растрогалась, и в ее голосе, когда она благодарила дарителей, звучали слезы.

Около восьми вечера Оля позвонила своей подруге. Похоже, та лежала в больнице, я слышала, как моя тезка радостно воскликнула:

— Ритуля, как шов, не болит? Здорово! Главное, слушайся врача. Ой, ты не поверишь, я в ресторане! Представляешь, сегодня на улице…

Рассказав о нашем неожиданном знакомстве, Оля положила трубку в сумочку и сообщила:

— Больше есть я не способна!

— А я с удовольствием полакомлюсь холодцом, — улыбнулась Галя. — Вилка, передай тарелку.

Я протянула было руку, но меня опередила тезка — схватила блюдо и подала его Мартыновой. Галка взяла лопаточку и задумчиво спросила:

— И на какой кусочек решиться?

— Кольцо! — вдруг ахнула Оля. — Какое красивое! Я его сразу не заметила.

Мартынова положила на тарелку холодец и улыбнулась:

— Перстень-то? Мне его Леня в Индии купил. У мужа великолепный вкус, все его подарки восхитительны.

— Не стоит меня хвалить, — делано смутился Леня. — Вот что, девочки, хватит за столом сидеть. Эй, Вилка, Оля, пошли танцевать! Но только вместе!

Мартынов вскочил, схватил нас за руки и поволок на площадку перед небольшой эстрадой, где играл оркестр. Через секунду толпа пляшущих людей оттеснила от меня тёзку и утащила в другой конец зала Лёню…

Спустя четверть часа я выдохлась, вернулась к столу, попила воды и спросила у Гали:

— А где Оля?

— Только что тут сидела, — ответила жена Мартынова.

— Ее что-то расстроило, — подала голос Ника Селезнева, — она покраснела, потом побелела и ушла.

— Куда? — занервничала я.

— В туалет, — буркнул Женя Растов. — Бабы вечно туда носятся, пудрятся, думают, симпатичнее станут.

— Женька! — возмутилась Вера Калинина. — Ты напился!

— Просто расслабился, — возразил кавалер. — Вы тут все на машинах, вот и наливаетесь водой, а у меня жизнь не удалась, я катаюсь на метро, зато могу клюкнуть в любое время дня и ночи.

— Чем ты и занимаешься! — не удержалась Вера. — Нечего на судьбу сетовать, сам виноват.

— Ребята, у нас праздник, — напомнила Галя, — потом отношения выясните.

— Была бы охота… — надулась Вера. — Поздно выяснять, надо выводы делать.

— Все, все, скандал отменяется, — велела Галя.

— Молчи! — наехала на Мартынову Вера. — Из-за кого у меня личная жизнь не сложилась?

— Уж не я ли причина? — прищурилась Галина.

— А кто? — Вера стукнула кулаком по столу. — Отбила у меня Леньку! У нас с ним роман начинался.

— Не было такого, — быстро заявил Леня, косясь на жену, — не ври.

— Да ну? — не успокоилась Вера. — А кто меня к себе на дачу звал? И я ведь согласилась! Мы на субботу поездку запланировали, я в парикмахерскую сбегала, педикюр, маникюр навела, и облом! Исчез кавалер, даже не позвонил. И что же я узнаю, явившись в понедельник на работу? Ленечка с Галей в кино пошел! Ну и разгорелся у них роман, потом свадьба и все такое… А к моему берегу с тех пор, как Ленечка столь элегантно меня бортанул, если не дерьмо, то говно прибивает.

— Это одно и то же, — рассмеялась Ника.

— Что? — оторопело поинтересовался Женька.

— Дерьмо и говно, — уточнила Ника, — синонимы.

— А вот и нет, — плаксиво возразила Вера, — говно дерьмее!

— Получается, что я либо одно, либо другое? — До Растова наконец дошел смысл высказывания Калининой.

— Ты третье — полный отстой! — взвизгнула Вера. — И почему только я с тобой связалась?

— Люди! Вы в ресторане, — Галя безуспешно пыталась купировать разгорающийся скандал.

— Лучше пойдем потанцуем, — сказал Леня супруге и увел ее на площадку перед эстрадой.

— Скотина, — шипела Вера, глядя на Растова, — идиот и алкаш.

— Так не живи со мной, — неожиданно трезво ответил Женька.

Я бочком отошла от столика.

— Вилка, ты куда? — крикнула Ника.

— Пойду Олю поищу, — ответила я.

Вот и не верь после этого своим предчувствиям. Когда мы решили собраться, я подумала, что хорошо бы Вера не пришла. Ведь она одна в ресторан не явится, прихватит кавалера. А поскольку Женя сильно пьет, Калинина, как обычно, начнет его ругать, и получится скандал. На празднике совсем не хотелось ссор, и я даже решила намекнуть Лене, что лучше обойтись без Веры, но потом вспомнила — Галя лучшая подруга Калининой. Мартынова непременно скажет Вере о моем предложении, и та обидится на меня на всю жизнь. И как поступить? Проявить интеллигентность и стать свидетельницей выяснения чужих отношений или, наплевав на чувства Веры, попросить Леонида не звать ее на тусовку? Очень надеюсь, что Калинина не станет сейчас швырять в Женю бокалами. У нас же складчина, и в мои планы не входит оплата разбитой посуды.

В предбаннике туалета Оля стояла перед зеркалом, держа в руке мобильный.

— Ладно, завтра поговорим, — быстро сказала она в трубку, увидев меня, затем сунула сотовый в сумку и пояснила: — Рита, моя единственная подруга, в больнице скучает, ей аппендицит вырезали, и у нее какая-то проблема со швом.

— Неприятно, — кивнула я. — У тебя все в порядке?

Оля посмотрела в зеркало:

— Лицо красное, да? Это реакция на шампанское. Как его выпью, сразу багровая делаюсь.

— Пошли, сейчас чай подадут, — сказала я.

Ольга кивнула, мы вместе вернулись в зал и сели за стол. Именно в тот момент к нам приблизился официант и стал раскладывать на тарелки куски торта.

— Максим, — вдруг тепло сказала Ольга, — дайте мне бисквит с шоколадкой.

Сначала я решила, что Ольга перепутала имя Лени, она вроде смотрела на Мартынова, но потом поняла: тезка обращается к официанту.

— Максим, — повторила Оля, — я просила ломтик с шоколадкой, а вы подали с клубникой.

Парень в черном сюртуке замер, потом воскликнул:

— Простите, вы ко мне обращаетесь?

— Да, Максим, — ответила Оля, — вы же принесли сладкое.

— Извините, — вежливо сказал работник ресторана, — я решил, что вы беседуете с приятелями. Я не Максим, а Никита.

— Правда? — вздернула брови Ольга. — Значит, я ошиблась.

— Если вам больше нравится «Максим», я готов откликаться на это имя, — улыбнулся официант. — Желание гостя для меня закон.

— «Максим» мне совсем не по вкусу, — как-то чересчур серьезно сказала Оля, — Никита, наверное, лучше. Правда, имя какое-то несовременное…

— Хоть собакой назовите, только на цепь не сажайте, — рассмеялся парень, очевидно, давно привыкший к капризам подвыпивших клиентов. — Вам с шоколадкой?

— Да, — кивнула Оля. — Обожаю конфеты!

Когда официант отошел от нашего стола, Вера спросила у Оли:

— Откуда ты знаешь его имя?

— На бейджике прочитала, — ответила та, — там написано «Максим». Кто бы мог подумать, что парень окажется Никитой…

— У нас на фирме, — завела рассказ Ника, — курить запретили. Раньше мы на лестницах дымили, но теперь начальство приказало во двор выходить. А охрана без бейджика туда не выпускает, вот и хватаешь любой попавшийся под руку. Я один раз с именем «Сергей» вышла и никто не заметил.

Оля засмеялась, встала и пошла в сторону бара.

Через пару минут солист оркестра схватил микрофон и пронзительным голосом заорал:

— Для блондинки, сидящей за четвертым столиком и празднующей сегодня Рождество, звучит песня «Ты скоро подохнешь». Давайте, ребята!

Уже не молодые мужчины, потряхивая длинными волосами, схватились за музыкальные инструменты. Я не обладаю хорошим слухом, в детстве меня не учили ни нотной грамоте, ни сольфеджио, «ля» от «фа» я не отличу, но даже мне стало понятно: музыканты откровенно фальшивят. Луч прожектора упал на наш столик, осветив растерянные лица тех, кто безмятежно лакомился тортом. Песня «Ты скоро подохнешь» не лучший вариант для праздника. И ведь было чему удивляться. «Я тебя убью, разорву, глаза суке выколю! Моя подруга, ты скоро подохнешь!» — выводил солист.

Первой пришла в себя Селезнева.

— О боже! — закатила глаза Ника. — Однако, многозначительный текст!

— Кто заказал эту мерзость? — зашипела Галя. — Надо найти шутника.

— Думаю, оркестранты что-то напутали, — быстро сказал Леня.

— Вы… вы… с-суки! — вдруг воскликнул Женька и тут же, рухнув головой на стол, разразился громовым храпом.

— Ну все, — обозлившись, Вера вскочила со стула. — Простите, но больше сил моих нет! Пока, ребята, как-нибудь увидимся. Надеюсь, в следующий раз компания будет более приличной, без подонков.

Сделав это заявление, Калинина развернулась и убежала.

— Ну и как вам Верка? — возмутилась Галя. — Ее мужик свиньей напился, а она нас непонятно в чем обвинила!

— Что теперь нам с Женькой делать? — поинтересовалась Ника. — Его же нельзя здесь бросить!

— Почему? — удивился Леня. — Мы ему не родители. Кстати, Евгений всегда надирается до потери пульса. Ника!

— Что? — вздрогнула Селезнева.

— Звони Калининой и вели забрать мужика! — приказал Леня.

— Почему я? — изумилась Ника. — Пусть Галка, они лучшие подруги!

— Звони Калининой, — повторил Леня.

Селезнева послушно вытащила мобильный.

— Не отвечает, — доложила она через пару минут.

— Попробуй еще раз, — не сдавался Мартынов.

— Теперь она вообще сотовый отключила, — отрапортовала Ника. — Вот нахалка! Сама свалила, а мы должны с ее алкоголиком возиться? Хорош подарок к сегодняшнему празднику!

— Похоже, уже наступил другой день, — констатировала я, глядя на часы. — Полночь пробило.

— Хрустальных туфелек не осталось, — захохотала Ника, — зато толстая крыса налицо.

— Ничего мы никому не должны! — рассвирепел Леня. — Можем спокойно уезжать.

— А это чудище куда девать? — Галя ткнула пальцем в сопящего Женю.

— Не наша забота! — разозлился ее муж.

— Нельзя его тут оставить, — вздохнула я.

— Почему? — спросил Ленька. — Кто-нибудь еще нажрался?

— Нет, — откликнулась Ника, — мы мало пили, я вообще два глотка шампусика сделала, потому что за рулем.

— И мы на своей тачке приехали, — зачем-то вставила Галя.

— И предпочли не налакаться! — рявкнул Леня.

— Если бросим тут Женю, его заберут в вытрезвитель, — протянула я.

— И что? — Мартынов не проявил ни малейшего сочувствия к пьянице. — Эка печаль! Думаю, ему даже полезен ледяной душ.

— Растова надо отвезти домой, — не успокаивалась я.

— Тебе надо, ты и вези, — огрызнулся Мартынов.

— Леня, — укоризненно сказала Галя, — у нас праздник!

— Он уже закончился. Ты хочешь пьянь на себе через весь город тащить? — спросил он.

— Нет, — отрезала жена.

— Значит, молчи, — рявкнул Леня.

— А где он живет? — поинтересовалась Оля.

— Хороший вопрос, — кивнула я. — Кто-нибудь знает его адрес?

— Нет, — хором ответили Мартыновы и Ника.

— И куда нам парня девать? — растерялась я.

— Тут оставить, — зашипел Леня.

— Это некрасиво, — покачала я головой.

— Тогда забирай его с собой, — предложила с ухмылкой Ника. — А чего? Нынче мужики на дороге не валяются.

— Женя кавалер Веры, — глупо сказала я.

— Калинина его бросила, так что парень бесхозный, — засмеялся Леня. — Вилка, это тебе последний подарок на праздник!

— Спасибо, обойдусь, — отказалась я.

— Ага, не хочешь, — протянул Леня, — а друзей стыдишь.

— Если Вилка нас подвезет, — вдруг нежным голосом произнесла Оля, — я Женю у себя оставлю.

— Ты шутишь? — воскликнула Ника.

— Нет, — порозовела Оля, — у меня большая квартира, хватит места для гостя.

— Алкоголика? — удивился Леня.

Оля пожала плечами.

— Он симпатичный.

— Женя? — захохотала Ника. — Настоящий прынц!

— Мне он сразу понравился, — прошептала Оля, — но я никогда не завязываю отношений с мужчинами, если они не свободны. Понимаете, мой муж… его убили двенадцать месяцев назад, как раз под Новый год… и я подумала… в общем… Женя мой новый шанс. Извините, если это глупо звучит. Леня прав, сейчас найти вторую половину трудно. Ой, вы меня небось за кретинку приняли…

— Я возьму урода под правую руку, а ты, Вилка, хватай его слева, — распорядился Леня, — оттащим Женю в машину.