Вербера. Ветер Перемен

Дарья Быкова, 2019

Если что-то может пойти не по плану, оно пойдёт не по плану. И перерастёт в настоящую катастрофу. Сегодня ты – первый паладин, любимец короля и королевы, один из сильнейших магов в мире, а завтра – приговорённый к казни преступник, лишённый силы… Сегодня ты в одном шаге от свободы, которую ждала семь лет, а завтра на поводке у врага, которого вот-вот казнят, отбирая и твою жизнь… Сегодня вы – злейшие враги, источник бед друг для друга, а завтра… кто знает, что будет завтра? Ведь всё, как известно, всегда идёт не по плану.

Глава 6

— Метаморф, я ясно объяснил? — ледяным тоном спрашивает лорд, чуть ослабляя сжимающую горло невидимую петлю. — Люди для тебя неприкосновенны, пока я прямо не приказал иное.

— Ясно, — выдыхаю слегка осипшим голосом, костеря про себя на все лады бракоделов из Инквизиции. Даже силы лишить полностью не смогли, слабаки! О том, что моя неволя у Айгора сменилась на ещё худшую неволю, я стараюсь пока не думать. Лорд крут и, кажется, скор на расправу… и если прошлому хозяину я была нужна и ценна, то этот, похоже, пустит меня в расход, как только отпадёт немедленная нужда и как только он получит ответы на свои вопросы…

Рравеш тем временем выглядывает в окошко и просит возницу сделать крюк к южным воротам.

Я молчу, но не могу отделаться от мысли, что он всё-таки рехнулся. Собирается вот так просто взять и выйти среди бела дня? Или пуще того — выехать в экипаже, и надеется, что туда никто не заглянет?.. Впрочем, возможно, лорд не совсем безумен — дальше выйти из города будет только сложнее, когда инквизиторы разберутся, что к чему и обнаружат потери… но есть ли на самом деле разница между “невозможно” и “совершенно невозможно”? Или у него там кто-то свой?

— Надевай свой плащ на некроманта, — приказывает лорд. — Быстрее.

Я слушаюсь. Оба ножа вытаскиваю, обтираю об одежду некроманта, один возвращаю в ножны, другой забирает Рравеш. Мельком отвечаю, что он протёр моим плащом, который теперь на некроманте, не только лезвие, но и рукоятку, которая побывала в моих руках, и почему-то хочется за это плюнуть ему под ноги. Оскорбление за оскорбление… вот только момент не подходящий, как и соотношение сил.

Экипаж сворачивает на небольшой переулок, ведущий уже к самим воротам, возница сбавляет ход, ожидая в любой момент команды остановиться…

— Будешь визжать над телом некроманта, — приказывает лорд. — Можешь кричать, что хочешь, но так, чтобы вся стража от ворот хоть на пять минут к тебе сбежалась. Через час не найдёшь меня за воротами, будет больно.

— А как я должна выйти из города? — недовольно щурюсь на лорда. Кошкой, богиня, пожалуйста, в следующей жизни просто кошкой…

— Птичкой, — хмыкает он и стучит вознице в стенку, приказывая остановиться. — Не мне тебя учить, метаморф.

Я беру некроманта и послушно выбираюсь наружу, удерживая своего уже неживого спутника в вертикальном положении. К счастью, наша с Рравешем общая жертва не так уж тяжела, а способности метаморфа позволяют сделать себя очень и очень сильной… а вот что меня действительно беспокоит, помимо опасности попасть снова к Инквизиции — это то, что паладин знает о метаморфах слишком много. Айгор вот был уверен, что я могу менять лишь человеческие обличья… а этот… этот знает.

Выдержав паузу в полминуты — ждала, пока экипаж скроется за поворотом, я бросила реквизит в виде некроманта на землю, чуть поправила получившуюся позу, запахнула плащ, чтобы татуировки не было видно… и стала визжать. На “помогите!” люди реагируют куда хуже, чем просто на визг.

Очень скоро послышались первые шаги, в окнах зашевелились занавески, захлопали входные двери… и очень быстро вокруг образовалась толпа. Настроена толпа была по-разному:

— Что случилось?!

— Милая, что с вами?

— Нужна помощь?

— Он мёртв? Болен? Заразный?!

— Чего орёшь, припадочная?!

— Что? Что?!

Я дождалась, пока ко мне через толпу пробьются стражники, и заголосила с новой силой. Теперь уже со словами:

— Убийца… убийцаааа!.. У-у-у-у…

Сначала я собиралась честно заявить на лорда Рравеша — дескать, он убил несчастного невинного прохожего, потом подумала, что ни к чему наводить Инквизицию на след. Они и так догадаются, но пусть честно переберут все выходы из города, начиная с самых малоохраняемых, незачем помогать им и связывать имя Рравеша с южными воротами…

— Куда побежал? Как он выглядел?.. — один из стражников встряхнул меня за плечи, и я, подвывая “в зелёном плаще-е-е-е, с ножо-о-ом”, указала в направлении узкой, петляющей улочки. Кажется, это одна из самых неудобных и узких улиц не только в столице, но и во всей стране… пусть побегают. Зелёный плащ в последнее время в моде…

Несколько стражников послушно рванули в нужном направлении, двое остались на месте предполагаемого преступления, пытаясь вернуть тихому обычно переулку былое спокойствие:

— Расходитесь. Расходитесь!.. — увещевали они набежавших граждан. Граждане слушались с неохотой, желая досмотреть происшествие до конца, выжать из него максимум для того, чтобы вечером за элем или чаем с пирожками делиться с соседями и друзьями…

Один из стражников склонился над трупом, осматривая. Свистнул, подзывая товарища — теперь они таращились на узоры на теле некроманта вдвоём.

— Вы его знаете? — подозрительно поинтересовался один из них у меня.

— Нет… Я просто шла мимо. На рынок собиралась… А тут он выскочил, откуда ни возьмись, толкнул меня, я упала… а этого господина — он навстречу мне шёл — пырнул ножом… кажется, несколько раз!

Почему один из разов пришёлся в спину — это уж вы сами потом гадайте, господа. Жаль, что заплакать у меня не получается, ну да ничего…

— Некромант, — тем временем неосмотрительно говорит один стражник другому то, что и так читается в их взглядах… и я немедленно этим пользуюсь: вскакиваю на ноги и отбегаю подальше. Оттуда смотрю на хмурящихся мужчин огромными круглыми глазами, повторяю визгливо: “некро… некромант?!”, зажимаю себе рот, имитируя, что сейчас стошнит и бросаюсь прочь.

Они не сразу понимают, что я рванула не на несколько шагов, чтобы в уголочке тихо справиться со стрессом, а по широкой улице, выходящей к рынку…

— Стой! Девка, ну стой же! Дурёха… — мне вслед несутся проклятия и торопливый топот.

Ну всё, паладин, я сделала и правда всё, что могла. Если на воротах кто и остался, думаю, он всего один, максимум двое — справишься как-нибудь… не мне тебя учить!

Народа возле рынка много, и стражникам сложно за мной поспеть, а я ещё и золотые монеты, прихваченные с собой, рассыпаю, выигрывая время. Пробегаю по рынку, петляя между рядов и убедившись после очередного поворота, что преследователей нет, ныряю в первую попавшуюся лавку с платьями. Хватаю одно, бросив на ходу, что госпожа отпустила меня буквально на двадцать минут и времени у меня очень мало, скрываюсь с ним в примерочной… нет-нет, помощь мне не нужна, мне надо просто спокойно примерить и подумать.

Не тратя время на то, чтобы снять платье — само свалится, обращаюсь в кошку и выскакиваю на улицу. Пробегаю под самыми ногами у рыскающих по рынку стражников, даю по носу когтистой лапой излишне смелой и наглой собаке, взбираюсь на дерево, и там уже, не спеша, продумываю, какой птицей стать.

Метаморф может принять любое обличье, но то, которое ещё не принимал, требует подготовки. Надо хорошо представить, что должно получиться, каждую свою часть, во всех деталях. Я не хочу становиться воробьём или голубем — меня сцапает какой-нибудь орёл или коршун раньше, чем я доберусь до паладина. А вот хищной птицей я пока ни разу не была… Так что минут двадцать я трачу, придумывая себе вид. И только после этого преодолеваю забор вокруг города, не поленившись пролететь над южными воротами и понаблюдать за суетой — там уже снуют инквизиторы, и направляюсь на поиски хозяина. Чтоб ему память и остатки силы отшибло!

Увы, ничего паладину не отшибло, даже, кажется, чувство собственной важности не особо пострадало. Я нашла его через полчаса после вылета, и теперь кружу сверху, не собираясь спускаться. Даже интересно, он меня уже почуял, или у него просто совершенно нет чувства времени, и он не знает, что час прошёл?..

Рравеш идёт на запад, минуя ближайшие деревни, хотя я была уверена, что он зайдёт разжиться одеждой и припасами. Впрочем, оказаться как можно дальше — сейчас самое важное. Интересно, как они будут его ловить, если он в курсе всех их хитростей?

Через несколько часов паладин жестом приказывает мне спускаться, не соизволив даже поднять взгляд, чтобы убедиться, что я ещё следую за ним. А впрочем, куда я денусь? Сложив крылья, резко падаю вниз, нарочно пикирую перед самым лицом лорда, и усаживаюсь на сухое поваленное дерево. Рравеш, надо отдать ему должное, даже не шелохнулся.

— Прими истинный облик, — приказывает он.

Я медлю, прикидывая, с какого обличья лучше начать этот раунд, и горло тут же сжимает ледяная колючая петля. Лорд нетерпелив. Но зато в мою сторону летит плащ. Любопытно. Лорд считает, что единственная проблема во всём этом — излишняя стыдливость?

Копирую облик Рравеша, не удержавшись от мелкого хулиганства — нос делаю длиннее — прямо на глазах у паладина он ползёт вперёд, зубы кривыми, уши оттопыриваются…

Лорд раздражённо дёргает бровью, и мне опять больно. На этот раз уже сильнее.

— Так теперь благодарят за спасение жизни в высшем свете? — сипло выплёвываю, держась за горло и намеренно утрируя причинённый ущерб.

Полученным обликом — как на балу, лорд тоже не доволен — щурится зло, но пока не дёргает за поводок. Спрашивает:

— Что ты сделала на балу? Почему меня к тебе так тянуло?

Посылаю лорду удивлённый взгляд.

— Я ничего не делала. У вас просто вкус странный, — наверное, глупо огрызаться и доводить лорда до точки кипения, но сдаться на милость борца с нечистью — ничуть не лучше.

— А почему теперь не тянет? — интересуется он, вроде даже и не столько зло, сколько насмешливо.

— Одумались, — максимально серьёзно предполагаю я. — Как известно, лучшее средство от любви с первого взгляда — внимательно посмотреть второй!

— Кто твой предыдущий хозяин, метаморф? — меняет тему лорд. Нет, надеяться, что паладин отступится хоть от одного вопроса, не приходится. Скорее, нащупывает, с чего начать. Где самое больное.

Я с тоской оглядываюсь — солнце уже почти коснулось края земли, скоро начнёт темнеть, а в выбранном моим новым хозяином для допроса месте нет даже пространства для костра — сплошь деревья, да огромная, с человеческий рост, широкая кочка, покрытая мхом и травой… Что ему именно сейчас приспичило выяснять? Хочет избавиться?..

— Поклянись меня отпустить, и я всё честно расскажу, — предлагаю без особой надежды, переходя на “ты”, раз уж и паладин не утруждает себя церемониями.

Лорд крайне неприятно смеётся — сухо и зло.

— Нечисть я отпускаю только на тот свет, метаморф. Так что тебе лучше не торопиться. И ты в любом случае не в том положении, чтобы ставить условия.

Я сдерживаю нервный смешок. Если отвлечься от моей незавидной ситуации, сам паладин тоже не сказать, что на коне…

— Интересно, — зачем-то говорю я, — инквизиторы признались, что потеряли вас, или торжественно казнили кого-то невинного? Как у вас, воинов света, принято?

Всё тело обжигает болью — словно удар хлыста. Стараюсь молчать, но от шипения не удерживаюсь. Нет, я и не думала, что лорд такое спустит. Не знаю, зачем сказала… Странно только, что наказание настолько короткое.

— Ты же всё равно в итоге всё мне расскажешь, — устало говорит лорд и кривится, словно это в его тело только что впивались тысячи невидимых иголок… — Любишь боль?

— Жизнь люблю, — огрызаюсь и продолжаю стоять на своём: — Расскажу в обмен на свободу.

На секунду мне кажется, что меня ждёт наказание длиной в целую ночь — в глазах паладина всё, что угодно, но только не жалость, да и благодарности там не сыскать, но Рравеш молча отворачивается к большой зелёной кочке, водит по ней рукой, словно, что-то выискивая… и, видимо, находит — в кочке отворяется дверь.

— Не в истинном облике даже не пытайся зайти, — бросает, не оборачиваясь.

Я смотрю на захлопнувшуюся дверь потайного лесного домика для паладинов и инквизиторов, зачем-то поправляю на себе плащ и недоумённо моргаю. Всё? Это правда на сегодня всё?

Разумеется, внутрь я не пошла, да паладин, уверена, и не рассчитывал. Просто любезно предостерёг, что место принадлежит Инквизиции и, значит, от всякой нечисти надёжно защищено. Но я бы в любом случае не стала заходить — что я там забыла, в крайне ограниченном пространстве, в обществе борца с нечистью?

Перекинувшись в большую кошку, взобралась на дерево и удобно там устроилась. Хотелось, конечно, есть, но не настолько чтобы отправиться на охоту и разводить костёр… я даже идти пить поленилась — настолько устала.

Утром, ещё до рассвета, Рравеш будит меня, дёрнув за хвост, и даёт одежду и обувь. Всё это — и то, что дёргает за хвост, а не за поводок, и то, что дал одежду, пусть она и рассчитана на среднестатистического мужчину, а не на девушку, кажется мне добрым знаком. Не желая демонстрировать лишнего, я остаюсь всё в том же облике, что и на балу, разве что подрастив размер ноги — одежду можно перехватить поясом, а вот падающие сапоги так просто не подвяжешь…

— Тебе нужна моя помощь, паладин, а мне свобода, — говорю минут через двадцать пути. — Давай договариваться.

— Ты кровно заинтересована в моей долгой и счастливой жизни, метаморф. О чём с тобой договариваться? — хмыкает лорд.

— Я заинтересована в том, чтобы твоё тело жило, а разум спал, паладин. Устроит ли тебя такая жизнь?

Я не блефую, разве что чуть-чуть. Сейчас, когда из всей былой силы у лорда в руках лишь мой поводок, он беззащитен перед ядами, а уж найти лишающий разума и подсыпать — я смогу. Ну или нанять пару менталистов…

Паладин зыркает недобро, но крыть ему нечем. Требовать клятву под страхом смерти бесполезно — боги, к счастью, не слепы. Тому, кто под ножом у горла клялся, никакой кары за нарушение не будет. Как бы тому, кто нож приставал, не досталось…

— Смени облик, — требует лорд. Вероятно, напоминание о бале его злит. Ещё бы — встретились паладин и метаморф, и в результате этой встречи паладин пал жертвой страсти к метаморфу, что совсем не по канону. Должен был пасть метаморф от руки воина света…

Я моментально повинуюсь и меняю облик. Но Рравеш снова не рад — от вида королевы он отшатывается как от удара.

— Смени! — цедит сквозь сжатые зубы.

Я меняю на облик маркизы, и это, кажется, паладина устраивает. Да, я вредничаю, но лишь отчасти — во-первых, не хочу давать ни крупицы лишней информации о себе, во-вторых, любопытно и полезно посмотреть на реакцию.

Некоторое время мы идём молча, я не тороплю лорда — пусть подумает. Мне почему-то кажется, что он думает в нужном направлении…

Рравеш сменил одежду на простую и невзрачную, но осанка его всё равно выдаёт, как и излишне правильные черты лица. Аристократ. Чтоб его. Так и хочется косу откромсать и фингал поставить.

— Почему ты убила некроманта? — спрашивает лорд, когда начинает светать.

Признаться, что мне есть хоть какое-то дело до маркизы — немыслимо. Да и не нужно, никто не поверит.

— Чтобы не болтал, — коротко отзываюсь я. Как будто бы ему было кому и о чём болтать. — А вы?

Мой вопрос проигнорирован. Зато у паладина есть свой:

— Не он ли твой прежний хозяин, метаморф?

На этот раз я отвечаю максимально честно:

— Если бы это был он, я бы вырезала ему сердце, паладин.

— Вот как? — чуть вздёргивает бровь лорд. — Поступаешь так со всеми своими хозяевами?

— Со всеми, кто отказался меня отпустить, — огрызаюсь в ответ.

Мы идём ещё около часа молча — я очень рада, что лорду не пришла мысль обратить меня в лошадь, и только когда впереди показался край деревни, Рравеш подводит итог своих размышлений:

— Я дам тебе шанс, метаморф. Докажешь, что можешь быть полезной и выполнять приказы, будем договариваться. Ослушаешься — убью прямо здесь.

Усомниться в словах паладина хочется, но не получается.

В деревне ещё все спят, и мы беспрепятственно проходим во двор одного из крайних домов. По какой-то причине там нет собаки, хотя будка стоит, и некому даже попытаться нас остановить или хотя бы поднять тревогу.

Лорд заглядывает в приоткрытое окно, и я тоже — в комнате только лишь молодая женщина, она спит, положив руку под щёку, и я слышу, как бьётся её сердце…

Зачем мы здесь?.. Задать вопрос вслух не успеваю.

— Убей её, — приказывает лорд, вышибая почву из-под ног у моей надежды на пусть и не светлое, но хотя бы какое-то будущее.

— Что она вам сделала? — мрачно спрашиваю я. Вот не верю я, что у самого лорда первого паладина какие-то счёты к деревенской жительнице… она вообще ничем оскорбить его не могла. У неё даже и шанса отказать ему не было, я уверена. Они просто никогда не встречались.

— Ничего, — спокойно подтверждает мои выводы паладин. — Это проверка, как ты слушаешься приказов. Могу ли я тебе доверять, и будет ли от тебя хоть какая-то польза. Ну так что, метаморф? Могу?

Шею неприятно сдавливает поводок. Не больно, но красноречиво. Чтоб тебя!

Я как загипнотизированная разглядываю в окно мирную, скромную и опрятную обстановку дома, безмятежно спящую хозяйку…

— Итак? — холодно торопит лорд. — Кто из вас умрёт?..

Зачем-то смотрю ему в глаза — там плещется всё та же тьма, даром что силы нет. Возможно, паладин всё-таки рехнулся? А впрочем, какая мне разница? И какое мне дело до этой женщины, что так беспечно оставила открытым окно и так неудачно попалась на глаза спятившему лорду? Никакого. Вот только почему-то накрывает ощущением непоправимой ошибки — надо было оставить лорда в Инквизиции, и пусть бы его казнили. С чего я вообще взяла, что он невиновен?..

— Раз, — говорит лорд, намекая, что времени у меня уже нет. Ни на сожаления, ни на выбор. Впрочем, какой может быть здесь выбор — между своим существованием и жизнью совершенно постороннего человека? Совесть? У метаморфа? Смешно…

Я поднимаю взгляд на небо — может, его паразит-таки молния? Должно же быть хоть что-то? Я не готова, не готова умирать прямо сейчас. Мне нужно ещё хотя бы несколько минут — вспомнить всё, что не успела сделать, мысленно повиниться перед мамой, проклясть врагов, до которых так и не добралась…

— Два. — Из поводка на шее лезут ледяные иглы, покалывая и поторапливая…

Третьего счёта я не дожидаюсь — сделав обманное движение, словно собралась лезть в окно, нападаю на паладина. Я двигаюсь быстро, но он каким-то образом уклоняется, усиливает моё движение, и я пролетаю мимо, пусть и умудрившись сохранить равновесие, это неважно — стоит оказаться буквально в паре шагов от Рравеша, и я начинаю задыхаться. Это длится всего секунду, словно до этого лорд максимально набрал поводок, а теперь почему-то отпустил. Набрал… И только теперь отпустил. После моего нападения на него… Мысли путаются, сбиваются, то дружно отставая от ситуации, то наперегонки стремясь нагнать… У меня не было возможности выполнить жестокий приказ паладина. Мне бы не хватило длины поводка, чтобы убить хозяйку этого дома… Проклятый лорд и в самом деле меня проверял, вот только совсем не так, как озвучивал.

Я молча направляюсь прочь. Не знаю, какова теперь длина поводка, но это и не важно. Лучше задохнуться где-то за забором, чем показать Рравешу, насколько меня проняло… Меня трясёт от того, что я и в самом деле уже попрощалась с жизнью, а приговор отменили, мне хочется расплакаться впервые за много лет, и одновременно задушить проклятого паладина голыми руками, настолько, что они начинают дрожать…

— Ты странно себя ведёшь, метаморф, — говорит за моей спиной лорд. Наверное, это похвала.

Я же, видимо, и в самом деле не в себе — резко развернувшись, даю Рравешу пощёчину. Как обычная истеричная придворная дамочка. Нет бы другой рукой, которой убивать собиралась…

Лорд и сам ведёт себя странно, словно чувствует вину — не уклоняется, не защищается… и даже никак не наказывает.