Проклятые убийцы

Дарья Близнюк, 2020

Все события разворачиваются внутри клуба анонимных убийц. Шестеро преступников регулярно приходят на встречи, но вскоре становится ясно, что реальность обманчива. Так как же отличить вымысел от правды? Как найти своё истинное "Я"? И как принять своих внутренних демонов? Содержит нецензурную брань.

Приглашение на казнь

Ты трауром своих кудрей

Не затемнишь моих мечтаний

— Вилье де Лиль Адан

Сальери негодовал. Он ведь не относился к мнительным эгоистам, которые считают себя пупом земли! И к скудоумным психам не относился тоже! Он никем не хотел управлять, ублажая своё ЧСВ! Но разве не это ему давало писательство? Для своих героев он занимал место Бога. Создателя. Демиурга.

Ах, как же он жалок и груб! Нет в нём романтичной утончённости! Как хитро он тешил свой подлый умишко!

— На этом мы закончим сегодняшнее занятие, — подытожил Пустыня. — В следующий раз вы должны будете привести с собой друга, чтобы научиться создавать близкие отношения, — сообщил он, провожая замешкавшихся гостей.

Друга? Но Сальери вёл жизнь затворника — у него даже знакомых не было, не то что друзей! С кем ему заявиться? Парень не собирался унижаться и демонстрировать, насколько он одинок. Ему не требовались взгляды злорадной жалости и умильное снисхождение. Что если попросить кого-то подыграть? Но тогда он обнажит факт, что увеличил количество вакансий редактора.

Морщины царапинами располосовали лоб, но усердные раздумья дали сочные и спелые плоды. У Сальери нашлась блестящая кандидатура для роли сопровождающей! Ей оказалась Памела.

***

В парке пахло мёдом и сырой свежестью. Дождевые вибриссы уже не висели в воздухе, и лёгкость пёрышком дразнила сердце. С двух сторон над тропинкой склонялись густые ветки сирени с тонким ароматом, а под ними мелькала хрупкая фигурка в неизменных шортах и олимпийке. Растроганный, Сальери присоединился к своей озорной беглянке, вспоминая поэму Евтушенко.

— Доброе утро! — поприветствовал он в надежде, что девчонка остановится. Всё-таки шпарить в кроссовках намного легче, чем в сандалиях.

— Мы знакомы? — притормозила красавица, махнув хвостиком. Она слегка запыхалась, нос, покрытый испариной, блестел, словно гладкая кожа дельфина.

— Мы ни разу не виделись, но я знаю о тебе всё, — загадочно ответил Сальери.

— Это как? — фыркнула Памела, раскрывая компактный термос.

— Я покажусь странным, и ты, возможно, отшатнёшься от меня. Может быть, даже не захочешь со мной знаться. Я понимаю. Это нормально, — подготавливал девчушку к шоку незадачливый писатель. — Тебя зовут Памела. Ты влюблена в скуластого шутника. По утрам ты бегаешь и мечтаешь путешествовать. Побывать на Висячем камне, Туимском провале. Планируешь завести собаку, бигля, и назвать её Белла. Ты не терпишь косметики. Ты обожаешь индийскую музыку. Любишь рисовать с детьми и ненавидишь, когда тебя заставляют подчиняться, — перечислял Сальери.

— Откуда? Откуда вам это известно? — попятилась Памела.

— Я — твой создатель, а ты — книжная героиня. Я сам придумал тебя… — не стал жалеть девушку Сальери.

— Неправда! — крикнула та. — Я не намерена выслушивать эту чушь! Вы просто сбрендили!

— Пойми, что весь знакомый тебе мир — чья-то гениальная, но фантазия. Выдумка. Он прочен, как мыльный пузырь. Постоянен, как аллергический чих. И пропасть он может так же быстро, как хорошее настроение во время похорон. Тебя с рождения овевали иллюзии…

— Не верю! — упрямо дёрнулась Памела.

— Трудно отказаться от привычной повседневности, но вселенная намного шире. Она существует за границами твоего представления о ней.

— Чушь собачья, — оскалилось тире её губ. — Отвяжитесь от меня. И вообще, я просто сплю, — постаралась заверить себя спортсменка.

— Да, ты спишь, — осторожно придвинулся к ней Сальери так, словно боялся спугнуть диковинную птицу, занесённую в Красную, а то и в Чёрную книгу. Впрочем, Памела и так была занесена. В его книгу. — Всю минувшую жизнь ты спала, но настала пора проснуться. Открой же глаза! Пробудись! — как всегда, пафосно умолял Сальери. — Пойдём со мной. Воплотись в реальности!

— Вы — мошенник или аферист, или как там вас обычно называют, — высокомерно заявила девчонка. — И я ни за что не поверю в то, что каждая моя мысль, каждый шаг и событие было инсценировано в вашей голове. Я не могу даже допустить того, чтобы моей судьбой распоряжался кто-то посторонний! Я независима и настоящая…

— Но ты же моё творение! — патетично воскликнул Сальери.

— Уж лучше быть тварью, чем вашим творением, — ощетинилась Памела, словно дикобраз.

***

Их перепалка затягивалась, но, в конце концов, запутавшиеся Памела сломалась под напором мужской настойчивости и приняла приглашение на таинственный ужин. Вот только это результат её воли или очередная прихоть безумца?

«Когда иллюзорное спокойствие снесено ураганом правды, у человека появляется выбор, — размышляла девушка. — Сколотить новый удобный мирок, где его ничто не тронет, или больно врезаться в жизнь такую, какая она есть на самом деле».

У Памелы не было ни досок, ни гвоздей для возведения руин, поэтому она согласилась проследовать за Сальери. Тот факт, что она чья-то фантазия, не мешал думать, дышать и существовать дальше. Она ничем не отличалась от своего спутника в голубой рубашке и горчичных брюках. Может быть, между вымыслом и правдой и вовсе нет разницы? Если её провожатый не лгал, то получалось, что мысль также материальна, как и плоть. Потрясённая, Памела позволила течению момента нести её вдоль пыльной трассы, усыпанной лужами.