Проклятые убийцы

Дарья Близнюк, 2020

Все события разворачиваются внутри клуба анонимных убийц. Шестеро преступников регулярно приходят на встречи, но вскоре становится ясно, что реальность обманчива. Так как же отличить вымысел от правды? Как найти своё истинное "Я"? И как принять своих внутренних демонов? Содержит нецензурную брань.

Пай-убийцы

Спит счастливый скот, зовущийся людьми

— Стефан Малларме

— Нам всем необходимо отдохнуть, — констатировал желтоволосый парень, поднимаясь со своего табурета. — Кто будет кофе? — устало предложил он.

Пустыня не рассчитывал столкнуться с настолько нравственно бедными людьми. Они больше печалились о трагедии своей жизни, чем о гибели жертв. Кто-то даже не осознавал, чего лишил себе подобного.

— Я не откажусь! — щёлкнул пальцами Сальери. — Только плесни немного молока, — указал он.

— Никакого молока! — взвизгнул Калигула, хватаясь за цилиндр пышной причёски.

— А я не перевариваю любое кофе, — повело плечом Жиголо.

— Кофе относится к мужскому роду, — из принципа поправил Сальери, хотя как можно упрекать в такой оплошности человека, который даже свой пол не может определить?

Пока картнуарился «Карт Нуар», Пустыня переводил дух. Но вскоре ему пришлось снова собраться с ним и заглянуть в просторный зал с белым паркетом.

— А Боженька лучше нас, — рассказывал Мама.

— Но ведь его не существует! — возмущался Сальери.

— Этим-то он и лучше, — посмеивался Мама.

Тем временем дождь продолжал капать на мозги. Ещё капля — и нервная система Пустыни заболеет анорексией.

— А вот и кофе! — прервал он спор, передавая кружки с ароматными лужами.

Анубис тут же начал поглощать конфеты, растворяя их в горячем напитке. И казалось, что они самая обычная беззаботная компания, а не пачка бесчувственных убийц.

Спустя несколько минут непринуждённой беседы они позволяли себе некоторые вольности и некорректные шутки.

— Почему плюшевые акулы такие популярные? — задумывался, к примеру, Сальери.

— Не знаю. Наверное, все убийцы известны и милы, — отвечал Калигула. — Все убийцы очаровательные няшки, — хихикал он.

Пустыню же раздражали такие стереотипы. Глупые, дурацкие штампы! Вот только на практике всё не так смешно. На практике это ужасно и непоправимо.

— В каждой персоне мы видим своё отражение, и если оно кажется нам плохим, то мы разбиваем зеркало. Таким образом мы всегда убиваем себя. Рвём свой неприятный портрет, вымещенный на прохожего, — взялся за лекцию Пустыня, глубоко сомневаясь, пригодна ли эта формула в случае Жиголо. Или Мамы. Или Анубиса. Или Сальери. Или Калигулы. Пригодна ли она вообще?