Ферзь

Даниил Гусев

Все мы засыпали, все мы просыпались, все мы видели сны. Так было и у Рико до той самой ночи, когда все изменилось. После, днем он был обычным парнем, а к вечеру примерял маску Бога. Но за силу придется заплатить, придется сразиться со злом и отыскать его корень. А самое сложное – придется сделать выбор.

Глава пятая

— Не хочешь ли сходить со мной к своей тете? — взывал голос матери.

Рико, понимая, что выбора у него особо нет, ответил своим добровольным согласием, при этом заранее выдавил из себя принужденную улыбку.

— Да ладно тебе, всего-то на пару часов. А на обратном пути можем заглянуть в пиццерию. Возьмем твою любимую семислойную, — открыто подкупала мама.

Подобные предложения матери зачастую означали некий контракт, который, в общем и целом, удовлетворял каждую из сторон. Так и сейчас, после очередного подкупа улыбка парня стала искренней.

Было уже довольно темно, когда замочная скважина издала звук, похожий на одноразовый рык сторожевого пса, словно тот оскалился. Дверь открылась, перед гостями с раскинутыми руками стояла радостная тетя. Кэрри (так звали тетю) нежно поцеловала свою сестру и, в тот момент, Рико понял, что его ждет та же участь.

После нескольких телячьих нежностей главный герой смог все-таки вырваться из цепких, словно скотч, рук тетушки. В подобные моменты Рико представлял тетю на ринге, где она проводит коронный захват над противником.

Квартиры же тонами не выходила за рамки классики. Стены, потолки и даже полы буквально боролись за обладание черными и белыми красками. Не хватало лишь шахмат до полной картины.

Кэрри не стала задерживать сестру и племянника в скучном коридоре, а пригласила их на кухню, разрисованную в том же стиле.

Пройдя в кухню, парень огорчился, так как никто не предупредил его о ребенке, который сидел возле стола в детском кресле и болтал ножками.

«Ну конечно, мне, наверное, и сидеть с ним придется», — подумал мальчишка, закатив глаза.

Вообще, по своей судьбе главный герой не сильно любил младенцев. Сказать по правде, не только младенцев, но и большинство окружающих. По своей натуре у него не очень получалось ладить с людьми, хотя некоторые отдельные личности все же ему симпатизировали.

Но несмотря на то, что Рико был не в духе, он сразу переменился, как только приметил главное блюдо чаепития. Бисквитный торт, приготовленный тетей, стоял во главе стола и медленно ждал своей участи.

Не прошло и минуты, как племянник уже отрезал громоздкий кусок торта. Если приблизить сей процесс и добавить воображения, казалось, будто расходится огромная глыба айсберга.

Пока в течение получаса парнишка растягивал вкусное удовольствие, мамы делились новостями, все время отвлекаясь на дитя, что сопровождалось излишними, по мнению подростка, комментариями по типу «какой красивый мальчик» или «такие милые щечки, так бы и съела их».

И вот, когда сестры насмотрелись на ребенка, Кэрри решила отнести его в соседнюю комнату.

Вернувшись, женщина переключилась на своего племянника, а точнее на его личную жизнь. Но расспросы тети быстро сошли на нет, когда та шустрыми глазками заприметила новые золотые сережки сестры.

У Рико моментально отлегло.

«Теперь можно ненадолго расслабить булки», — понадеялся мальчик, но быстро опомнился, когда тетушка, увидев, что племяш сидит без дела, предложила ему сходить в детскую, присмотреть за ребенком. А сама продолжила обсуждать золотой подарок.

Молодой человек, несильно радуясь, принял приглашение, встал из-за стола, поблагодарил сестру матери за вкусное лакомство, и неторопливыми шагами побрел вдоль коридора.

Когда он вошел, то увидел самую обычную игровую комнату, что в отличии от других отказалась от черно-белых тонов в пользу светлых красок.

Стены обволакивали желтые обои, расписанные в некоторых местах шаловливым фломастером. Люстра плотно крепилась к потолку на каждый шурупчик; видно, что на безопасности здесь не экономили. Пол покрывал оранжевый ковер, который, к тому же, сдавали на чистку каждые две недели. В углу стоял комод, несильно громоздкий, так как детских вещей, занимавших его, было не так уж много. Но одну из стен подпирал просторный шкаф, купленный, видимо, на будущее. По центру стояла качающаяся кроватка, где растянулась лишь игрушка обезьянки. Также по комнате валялись кубики и коллекционные машинки, которые, ровной дорожкой вели до ящика с развлечениями.

Находясь посреди сего великолепия, Рико не понимал, почему все окружающее так знакомо.

Ребенок же, каким-то чудом выбравшийся из кроватки, весьма расстроился, когда заметил, что в комнате находится не его мама, а какой-то смуглый тип, немного знакомый на лицо, если бы это лицо было обмазано кремовой начинкой торта.

Тем временем Рико отогнал от себя дурные мысли и решил, что сможет найти что-то для себя в таинственном ящике, несмотря на возраст. И он нашел. Но когда это произошло, пульс подскочил, руки задрожали, в горле пересохло, а пот бисером начал стекать по лицу и, казалось, весь окружающий мир на мгновение остановился. Мальчишка опомнился, задумался о творившемся. А затем выложил из ящика уменьшенную версию железной дороги и несколько разноцветных вагончиков. Он в буквальном смысле воспроизводил действия из книги.

«Этого просто не может быть. Это не взаправду. Или я сплю?», — фраза, висели на языке и пульсировали в висках, попадая в ритм на каждом слоге.

Парень решил не экспериментировать с судьбой. Он просто как ни в чем не бывало собрал железную дорогу, что имела брешь из-за недостающей в наборе детали. Перерыл весь ящик в поисках локомотива, который уже через несколько секунд держал на руках. Оставалось только скрепить всю конструкцию и запустить процесс.

В то время ребенок, пока его двоюродный брат неподвижно сидел среди деталей, взял в руку погремушку и начал звенеть ей, что есть мочи.

Зов будильника, словно молодой шахтер, пробирался через серу давно не чищеной ушной раковины. Нетерпимый жар шел от обогревателя, который, видимо, включил ночью один из родителей.

Рико левой рукой выключил безжалостную сирену, оперся на руки, размял шею и свесил ноги на пол, что впитал тепло комнаты. Парень хотел было встать и выключить чугунную печь, как вдруг что-то весомое упало, отскочило от пола, издав резкий скрежет, и залетело прямо под кровать.

Протерев глаза, юнец опустился на колени и заглянул под нее. Он не видел ничего кроме двухнедельного слоя пыли, которая, словно непроглядный туман, рассеивала любые источники света.

Молодой человек протянул руку, нащупал твердый кусок и вытащил его из власти тьмы.

Глаза без любого намека на живость смотрели на маленький локомотив, что трясся в неспокойных руках.