Потаенный дворец

Дайна Джеффрис, 2022

После тяжелой ссоры с родителями юная Розали Делакруа покидает Париж. Двадцать лет ее сестра Клодетта не имеет никаких вестей от беглянки, кроме присланных ею четок с мальтийским крестом и записки, в которой та взывает о помощи… В 1944 году Клодетта обращается с отчаянной просьбой найти исчезнувшую сестру к своей младшей дочери Флоранс, которая встретилась с матерью после семи лет разлуки и отчуждения. Семейные тайны, ложь и недомолвки разделили эту семью… Флоранс обещает отправиться на поиски, как только в Европе закончится война. Вот только хочет ли Розали, чтобы родные нашли ее? Вторая книга трилогии, начатая романом «Дочери войны». Впервые на русском!

Глава 9

ФЛОРАНС

Девоншир, 1944 год

Вернувшись, Флоранс обнаружила, что Джека нет, а дверь его дома заперта. Она оставила чемодан на крыльце и отправилась на ферму, спросить у Глэдис, не знает ли та, когда он вернется. Едва Глэдис открыла обшарпанную голубую дверь, Флоранс заморгала, ошеломленная увиденным. В большой квадратной кухне с низким потолком и закопченными балками пахло беконом и кошками. Повсюду глаз натыкался на хаотичное скопление старых газет и журналов, кружки, чашки, стаканы и электробытовые приборы. Кошек было три. Большая серая, с огромными круглыми желтыми глазами, величественно поглядывала на Флоранс со стола, покрытого оранжево-белой клетчатой клеенкой. Полосатая спала на виндзорском стуле, а черно-белая — одноухая и не такая крупная — устроилась в супнице, которая стояла на комоде между кастрюлей-скороваркой и сковородой.

Но главное — в кухне она увидела стоящего у плиты Джека. Сердце Флоранс радостно забилось. Оба немало удивились, увидев друг друга в этом месте. На мгновение лицо Джека просияло, однако тут же вновь стало сумрачным. Почему? Неужели он не рад ее появлению?

— Ты вернулся, — сказала Флоранс.

— Я еще и не уезжал. Отправлюсь завтра, рано утром.

Глэдис захлопотала вокруг Флоранс, сказав, что та выглядит бледной и нездоровой, после чего выпроводила Флоранс и Джека в гостиную, принеся туда горячий чай и сэндвичи с мясным экстрактом. Здесь тоже царил беспорядок и пахло кошками, хотя и слабее. Прихлебывая чай, Флоранс рассказала Джеку о материнской холодности и полном безразличии к их жизни во Франции. Она запиналась на каждом слове, боясь расплакаться, когда рассказывала о вспышке гнева Клодетты.

Джек молча выслушал ее, а затем кивнул.

— Прости, что невольно втягиваю тебя в эту историю, — добавила Флоранс. — Я…

— Все нормально, Флоранс. Тебе нужно было выговориться. Я тебя понимаю.

— Джек, я должна найти работу и какое-то жилье, чтобы обосноваться в Англии. Кроме продовольственной книжки, которую ты мне оформил, у меня ничего нет.

— Тебе вполне хватит паспорта и сопроводительных бумаг, которые я раздобыл для тебя в Испании. Они в достаточной мере удостоверяют твою личность и годятся как для устройства на работу, так и для найма жилья.

— Ты уверен?

— Английское посольство в Мадриде вовсю пользуется фальшивыми медицинскими свидетельствами, вырывая из лап Франко «больных» английских узников. Их снабжают фальшивыми паспортами, с которыми они добираются до Гибралтара. Так было и с тобой. А из Гибралтара — домой, в Англию. Нам с тобой помог английский дипломат Джон Лайонс. Оказалось, мы с ним учились в одной школе. Одноклассники порой бывают полезны, — улыбнулся Джек и продолжил: — Я еще не все сказал. Твоя бабушка по отцовской линии была англичанкой, отец — наполовину англичанин. Сохранились данные о его работе в Министерстве внутренних дел и о том, что ты долго жила в Ричмонде. Все это поможет тебе вполне законно поселиться в Англии, если такова твоя конечная цель. Возможно, все окажется даже проще.

— У меня от сердца отлегло, — призналась Флоранс.

— А пока можешь считать Мидоубрук своим домом. Бóльшую часть времени я буду отсутствовать, так что чувствуй себя полновластной хозяйкой. И не надо особо торопиться с поиском работы.

Флоранс надеялась, что втайне Джек рад ее видеть, как и она его.

С тех пор прошло более двух недель. Флоранс освоилась в доме. Джека не было. Она до сих пор не знала, куда он уезжает и чем занимается. Скорее всего, он по-прежнему находился под крылом УСО и работал в каком-то правительственном учреждении. Перед отъездом он вскользь упомянул, что участвует в различных заседаниях и они связаны с его прежней профессией архитектора. Но напряженность в голосе подсказывала Флоранс: это не совсем так или совсем не так. Она сомневалась, что Джека могут вновь отправить во Францию. Раненая рука еще давала себя знать, отзываясь болью на каждое усилие. Наверное, он сейчас занимался обучением новобранцев или чем-нибудь подобным.

Флоранс это не касалось.

Она привыкла к гулу военных самолетов и больше не задирала голову, когда они пролетали. В данный момент она занималась одним из своих любимых дел — пекла кекс. Достать нужное количество сахара было нелегко, но ей повезло. В полуразвалившейся теплице она обнаружила лимонное деревце с плодами, а в баре — полбутылки сладкого шерри. Из записки, присланной Джеком, она знала: если все пойдет так, как он рассчитывал, то завтра он вернется. Ей захотелось побаловать его вкусненьким. Благодаря лимону, кусочку сливочного масла и шерри ей удалось испечь кекс, от которого текли слюнки. Кто откажется от такого лакомства?

Флоранс вспомнила последний разговор с Джеком, состоявшийся после ее возвращения от матери и накануне его отъезда.

— Клодетта дала мне необычное поручение и потребовала выполнить. Как бы странно это ни звучало, она хочет, чтобы я разыскала ее сестру Розали, сбежавшую из Парижа двадцать лет назад. С тех пор эту Розали никто не видел.

— И куда отправилась твоя тетя?

— У маман в шкатулке хранятся два предмета, присланные ей Розали: четки с прикрепленным к ним мальтийским крестом. Поэтому она считает, что сестра поехала туда. В записке нет ни слова о ее местонахождении. Только просьба о помощи. Но все это мать получила еще давно. Возможно, Розали уже нет в живых.

— Сейчас не может быть и речи о путешествии на Мальту, — сказал Джек.

— Конечно. Какие поездки во время войны? Но я даже не представляю, откуда бы начала поиски.

— И почему мать обратилась к тебе с такой просьбой именно сейчас?

Флоранс покачала головой. Какой бы ни была причина, ее меньше всего тянуло в новое путешествие. Материнская просьба вызывала неприятное чувство. Хватит с нее других секретов. Если она отправится на поиски Розали, еще неизвестно, чтó она обнаружит. А ведь она до сих пор не сжилась с недавними событиями и с тем, кто она теперь. Встреча со своим настоящим отцом неузнаваемо изменила картину прошлого Флоранс.

Она вздохнула и отвернулась от кекса, остывавшего на проволочной сетке. Большинство продуктов отпускалось сейчас по карточкам: сливочное масло, бекон, сыр, сахар и так далее, что делало кекс редким лакомством. Легче удавалось доставать овощи и фрукты. Хорошо еще, что рядом ферма Ронни и Глэдис. А вот и она, легка на помине. Флоранс услышала шаги соседки, подходящей к дому.

— Ау-у! — крикнула Глэдис. — Есть кто дома? — спросила она, открывая дверь.

— Здравствуйте. Входите.

— Как у тебя чудесно пахнет. Гляжу, печь ты умеешь. Повезло Джеку.

Естественно, вместе с Глэдис явился и ее селезень.

— Смотри, что я тебе сегодня принесла, — сказала Глэдис, снимая полосатое полотенце с корзины.

В корзине лежали шесть крупных коричневых яиц, сбитое Глэдис масло и несколько ломтей бекона домашнего изготовления.

— Мне неловко принимать это угощение. Вы же совсем недавно приносили нам овощи.

— Брось! Джеки мне как родной, — сказала Глэдис, и ее темные глаза сверкнули. — Герой войны. Не допущу, чтобы он голодал.

— Вы очень добры.

— Будет тебе. Свои овощи у тебя появятся только весной. Но в остальном можешь рассчитывать на нас.

— Вы должны принять от нас деньги.

— Там посмотрим.

Вернувшись после стычки с матерью, Флоранс вскопала участок сада, где посеяла капусту, шпинат, лук, редиску, репу и кормовые бобы. Весной все это даст неплохой урожай. Она не раздумывала над тем, будет ли по-прежнему жить здесь и выдержат ли ее посадки зиму. Думать о возвращении к Клодетте ей вообще не хотелось.

Пока Глэдис говорила о погоде и том, что Джеку не мешало бы обзавестись курами-несушками, Флоранс взялась подметать пол. Сад, кухня и Джек, для которого требовалось готовить еду, — все это напоминало ей о Франции и помогало приспосабливаться к новой жизни.

— Я снова написала сестрам, — сказала она Глэдис.

— А они тебе пишут?

— Пока нет, — покачала головой Флоранс.

Сестрам она писала, что временно будет жить у Джека, поскольку он редко бывает дома. В общем-то, правда, хотя ее снедало чувство вины. Она знала, что Элен будет в каждом письме искать упоминание о Джеке.

Хлопнувшая входная дверь заставила Флоранс и Глэдис поднять голову.

— Должно быть, Джек вернулся днем раньше, — улыбнулась Флоранс, торопливо вытирая руки о цветастый фартук и поправляя волосы.

Все эти две недели ей было одиноко без Джека. Раньше ее всегда окружали сестры. Она почти не оставалась одна, а потому и не боялась одиночества. Это касалось не только внешних страхов, вызванных непонятными звуками по ночам, но и необъяснимого страха, прячущегося внутри. Флоранс постаралась не выказывать тревоги по поводу отъезда Джека, сознавая, что ему не понравится женщина, устраивающая сцены по пустякам. Но она ужасно скучала по нему и втайне считала дни до его возвращения.

Флоранс открыла дверь в прихожую, собираясь поздороваться с Джеком, но перед ней оказался не Джек. Она удивленно заморгала, увидев высокую холеную блондинку в безупречно сшитом голубом костюме. Покрой не отличался замысловатостью: плечики, зауженная талия, юбка чуть ниже колена. Так сейчас одевалось большинство женщин. Но эта блондинка выглядела гораздо элегантнее. Чувствовалось, ее костюм сшит из более дорогой ткани. Флоранс давно не видела женщин, которые держались бы так уверенно. Незнакомка поигрывала связкой ключей, а у ее ног стоял чемодан.

Окружающий мир застыл, а потом внезапно, раньше чем Флоранс сумела что-то понять, закружился слишком быстро.

— Ого! — Женщина вскинула тонко подведенные брови. — Не знала, что Джонни нанял экономку. Или ты просто уборщица?

— Джонни? — переспросила Флоранс.

— Джонатан Джексон. Это его дом. А ты кто?

— Флоранс. Я здесь остановилась. Я думала, дом принадлежит Джеку.

— Я же тебе только что сказала, — засмеялась женщина. — Некоторые называют его Джеки. Но не я.

— Кто вы? — спросила Флоранс, чувствуя, что неожиданный визит угрожает омрачить ей день.

— Не кто иная, как Белинда Джексон, его жена.

Обе застыли. Флоранс ошеломленно смотрела на Белинду, не находя слов. Джек не был женат, он бы сказал. Неужели эта женщина с точеными скулами говорит правду? Услышанное повергло Флоранс в шок, сменившийся отвратительным чувством, что ее предали. Она посмотрела на Белинду. Почему она должна верить этой блондинке?

Белинда по-прежнему стояла в прихожей. Судя по лицу, она испытывала все большее нетерпение.

— Боже, у меня в горле пересохло!

— Если хотите, налью вам чая. Недавно заваривала, — предложила Флоранс.

— Дорогая, мне нужно чего-нибудь гораздо крепче чая, — засмеялась Белинда. — Не беспокойся, я сама. Я знаю, где здесь хранится выпивка.

В этот момент Глэдис высунула голову из кухни.

— Вот уж не ожидала снова тебя увидеть, — угрюмо произнесла фермерша. — Джеки знал, что ты приедешь?

Белинда наградила Глэдис презрительным взглядом.

— Разве тебя это касается, дорогая? — спросила она, язвительно подчеркнув слово «дорогая».

Глэдис вспыхнула, но промолчала.

— Пойду занесу чемодан в гостевую комнату, — сказала Белинда.

— Но там живу я! — возмущенно заявила Флоранс.

— Так ты не делишь с ним постель? — удивилась Белинда. — Когда ты сказала, что не являешься уборщицей, я подумала: значит, одна из недавних шлюшек Джонни. Так он тебя еще не окучил? Забавно. В таких делах он всегда действовал очень быстро.

— Джек переправил меня через Пиренеи и спас от нацистов.

— О, конечно! — с нескрываемым сарказмом ответила Белинда. — А теперь будь умницей и перенеси свои вещи в кладовку. Я намерена вздремнуть с дороги. Глэдис, чистые простыни на прежнем месте?

Глэдис не ответила. Белинда подхватила чемодан и с высоко поднятой головой двинулась по лестнице.

Флоранс слушала скрип старинных половиц под высокими каблуками Белинды. Глэдис стояла, уперев руки в бока и надув щеки.

— Маленькая мерзкая дрянь! — выдохнула фермерша. — Не волнуйся, Джеки поговорит с ней.

Они вернулись в кухню. Флоранс двигалась, словно автомат. Пропасть между желаемым ходом событий и реальностью стремительно увеличивалась.

— Девочка моя, да ты совсем бледная! — встревожилась Глэдис. — Присядь, а я налью тебе чайку покрепче.

Флоранс не понадобилось долго уговаривать. Она плюхнулась на стул. Ею овладело чувство нереальности происходящего. Казалось, она появилась в этом мире из какого-то другого и теперь усердно старалась подражать здешним людям. Старалась быть как они. Но у нее не получалось. Вернее, получалось только рядом с Джеком. Тогда мир становился реальным. Крепким. Таким, каким должен быть. И вдруг, откуда ни возьмись, появляется его жена — и мир разлетается вдребезги. Как Джек мог жениться на этой отвратительной, эгоцентричной женщине?

— Значит, Джеки не говорил тебе про Белинду? — спросила Глэдис, с сочувствием глядя на Флоранс, и та отрешенно покачала головой. — На то была своя причина, — добавила Глэдис и понимающе кивнула.

— Вам не нравится эта женщина?

— После того, что она сделала… нет.

— А что она сделала? — угрюмо спросила Флоранс.

— Об этом пусть Джеки тебе сам расскажет. Так-то оно будет лучше.