Фаренгейт 10+1

Григорий Лерин, 2020

Не забраться ли нам в джунгли шоу-бизнеса? В темные заросли, где отказ от морали – главный закон выживания, гарантирующий бурный рост рейтингов и много кокосовых орехов. А в проводники возьмем Алену – амбициозную девушку, мечтающую получить роль ведущей в шоу. И вот мечта сбывается. Алена счастлива, она готова обнять и расцеловать весь мир. Но очень быстро выясняется, что ее способности и умение держаться на публике – вовсе не самое главное, что ждет от нее продюсер. Чтобы остаться рядом с вожаком, в первую очередь нужно предъявить ему свое молодое красивое тело, а уже потом показывать, как ты умеешь охотиться. Но к этому Алена как раз не готова, и после трех неудачных попыток за ее плечами остаются лишь разочарование и мертвые продюсеры. А вскоре ее снова приглашают в шоу, в котором начинающий продюсер решил переплюнуть всех предшественников и шокировать даже искушенных зрителей. Так что напутствуем Алену для новых свершений. Твоя мечта сбылась, детка? Теперь попробуй в ней выжить.

Глава 1. Алена и любитель дедукции

Она шла по припорошенному утренним снегом тротуару: легкая улыбка на губах, а улыбка в сияющих глазах грозила вырваться и затопить счастьем весь мир. Ее взгляд блуждал над головами прохожих, поэтому она не замечала повышенного внимания, сопровождавшего ее во время прогулки. Она была не самой привлекательной из идущих по улице представительниц прекрасного пола, и короткая меховая куртка на ней тоже была далеко не самого крутого бренда, но, тем не менее, она уверенно притягивала взгляды и мужчин, и женщин, а некоторые даже оглядывались ей вслед. Мужчины с одобрением: «Какая куколка!», а женщины с пониманием и легкой завистью: «Влюблена по уши! И думает, что он тоже. Ну-ну…».

До сих пор неизвестно, можно ли лопнуть от счастья. О таких удивительных происшествиях нам не сообщали даже популярные телепередачи, освещающие благодатно-неисчерпаемую тему: «А вот был еще такой случай». Но повсеместно утверждают, что, когда эмоции хлещут через край, им нужно дать выход. Желательно, наименее разрушительный. Вот и наша улыбчивая незнакомка, видимо, подумала о том же и, не доходя до перекрестка, свернула к углу дома, на ходу вынув из сумочки смартфон. Остановилась у стены и наконец-то осмысленно огляделась по сторонам. После чего повернулась к прохожим спиной, набрала номер и приложила телефон к уху.

— Мама?… Мама, ты не представляешь! Меня взяли в шоу! Ведущей!… — Неглубокая морщинка появилась между ее бровей, почти прервав улыбку, но всего на пару секунд. — Ну, почему только проститутки, мама? Разные бывают… Хорошее шоу. И название хорошее: «Женское сердце»… Нет, мама, ты пока не приезжай… Ну, что: «Ой, Алена»? Я уже двадцать пять лет Алена…

Она снова оглянулась, прижала ладонь ко лбу и покачала головой.

— Я так счастлива, мама!

Ну, что ж… Обычно женщины гораздо более проницательны в подобных вопросах, но на этот раз мужчины оказались ближе к истине: девушка действительно была очень симпатичной. Пусть и не самой симпатичной на улице, как уже прозвучало выше, но более симпатичные девушки в этот день так замечательно не улыбались.

Девушка перестала быть незнакомкой. Мы узнали, что ее зовут Алена, что ей двадцать пять лет, и что она — творческая личность. Потому что, вне всякого сомнения, и, может быть, вопреки расхожему убеждению, ведущие шоу — личности творческие. Не менее, чем артисты. Ведь в каждой истории им необходимо сыграть роль непосредственного участника, убедить публику в своей вовлеченности в происходящее и через это убеждение заслужить право не только задавать глупые вопросы, но и самому на них не слишком умно отвечать. Так и зарабатываются одобрение и рейтинг.

Еще мы узнали, что у Алены есть мама — такая обычная хорошая мама, до сих пор считающая двадцатипятилетнюю девушку ребенком. Мама скучает и воспринимает любое событие в жизни дочери как повод немедленно вскочить в поезд, приехать и поддержать. И, обратившись к дедукции (а она нам еще не раз понадобится в этой истории), предположим, что хорошая мама уже на пенсии, если готова вскочить в поезд в любой момент. В таком случае, Алена у нее — ребенок поздний и воспитанный, скорее всего, в строгих нравах, соответствующих маминому представлению о шоу и его ведущих. Косвенным подтверждением этого вывода может служить очевидный факт, что у Алены нет молодого человека, по крайней мере, на данный момент. Иначе, первый счастливый звонок о том, что ее взяли в шоу, предназначался бы ему.

Несомненно, Шерлок Холмс сказал бы о ней гораздо больше, и, что немаловажно, все бы потом сбылось. Но не всем быть Шерлоками Холмсами, и, вообще, не очень прилично бесконечно пялиться на незнакомую девушку на улице с ничем не оправданным желанием выведать ее секреты. А вдруг она заметит и спросит: «А чего мы тут уставились, как коронавирус на Роспотребнадзор?». Можно, конечно, честно и интригующе ответить: «Я занимаюсь дедукцией» в надежде, что девушка достаточно начитана, чтобы не перепутать дедукцию с мастурбацией, и не двинет коленом между ног. Но, даже если она просто отвернется, пойманный мельком пристальный взгляд ее немного озадачит, собьет с толку, и она уже не будет так же лучиться улыбкой, как делала это несколько минут назад.

Нет уж, пусть идет дальше, улыбаясь своей сбывающейся мечте.

Прошло около трех недель, и мы снова встретились с Аленой. Нужно ли добавлять, что встретились совершенно случайно? Пожалуй, не стоит. Спровоцированный светящейся улыбкой интерес к ее персоне проявился слишком отчетливо, поэтому не будем лукавить — мы за ней не то, что бы следим, но наблюдаем. И постараемся, чтобы эти неслучайные встречи продолжались, как можно дольше.

В этот раз она не улыбалась, и, более того, тревожная морщинка, кажется, надолго обосновалась у нее на лбу. Она сидела в кафе: уютном, недорогом кафе с чистым полом, деревянными столиками и бархатистым запахом свежезаваренного кофе. Напротив нее вертела в руках смартфон ухоженная красавица, которой слово «куколка» подходило гораздо больше, чем Алене. От ее лица веяло чем-то безупречно-пластмассовым, синтетическим, и ни один штрих, ни один волосок не вырывался из стройных рядов ее макияжа и прически. О том, что девушки состоят в дружеских отношениях, а не просто коллеги, можно было судить по доверительным позам и выражению лиц, что, правда, не помешало невидимой дымке непонимания заполнить небольшое пространство над столом.

Подружка положила смартфон на стол рядом с Аленой.

— Нет, Аленка, я от тебя местами тащусь просто! При чем здесь: нравится — не нравится? Главное, ты ему понравилась — вон как липнет!

На экране смартфона светилось фото: очень немолодой и очень полный мужчина улыбался в объектив ровными искусственными зубами. Рядом стояла Алена в вечернем платье с блестками и тоже с соответствующей мероприятию улыбкой. Рука толстяка скрывалась за ее спиной, но было не похоже, чтобы он держал ее за талию.

Алена покачала головой и вздохнула.

— Он меня достал уже! Такой противный!

— Ну, противный… А дальше? Это в сказках жар-птицу за хвост ловят. А в жизни ловят как раз продюсера — угадай с двух раз, за что? Или в магазин — и строй там из себя недотрогу по двенадцать часов на ногах.

— Тебе хорошо говорить… — Алена резко провела пальцем по экрану смартфона и выставила фото с толстяком за виртуальную дверь. — Теоретически я все понимаю. Но, как подумаю, что сегодня вечером к нему идти… Хоть увольняйся!

— Ой, скажешь тоже! И чего ты, вообще, колотишься раньше времени? Может быть, к нему как раз сегодня внуки домой придут навестить дедушку. Я один раз так обломилась со своим третьим.

— Да какое домой! Он же меня в «Империал» приглашает! Программу обсуждать это называется!

— Круто! Значит, внуков там точно не будет.

— Вот именно!

Алена снова вздохнула и отвернулась к окну.

А за окном воздух серел и сгущался. Надвигался вечер.

Гостиница «Империал» находилась в десяти минутах ходьбы от кафе. Это было тяжелое монументальное здание, почти копия местного телецентра — гостиница отличалась лишь отсутствием антенной башни над крышей. Потому что построила гостиницу та же самая фирма, принадлежавшая… Впрочем, кому принадлежит эта строительная компания, и так все знают. Главное, что гостиницей «Империал» гордились и губернатор, и горожане. Особенно, звучным названием. И действительно, как же еще назвать серый бетонный куб посреди площади с вечно полопавшимся асфальтом и никогда не работавшими фонтанами? Конечно, «Империал».

Тишину в пустом гостиничном коридоре нарушили неясные звуки из-за двери с номером 214, за которыми последовал отчетливый женский вскрик:

— Нет! Я сказала: нет! — и не менее отчетливый, напоминающий пощечину шлепок.

Через несколько секунд дверь распахнулась. Из номера выскочила Алена, одной рукой прижимая к груди свернутую пополам куртку, другой одергивая спущенную с плеча рубашку, и заковыляла по коридору, припадая на одну ногу.

Следом вышел разъяренный полный мужчина с пунцовым пятном на левой щеке. Он швырнул на пол женский свитер и прорычал:

— Забирай свои шмотки, дура! Завтра дорабатываешь программу и все — уволена! К чертовой матери! И про телевидение вообще забудь!

Алена не отреагировала. Она полностью сосредоточилась на попытках не потерять на ходу наполовину надетую туфлю.

Вроде бы, обе стороны окончательно прояснили отношения, но толстяку этого показалось мало, и он крикнул:

— Шлюха!

Алена как раз проходила мимо подставки с небольшой металлической вазой и пластмассовыми цветами — такими же неискренними, как и название «Империал». Она схватила вазу, резко развернулась и швырнула в обидчика.

Бросок получился довольно точный, и, если бы толстяк не успел юркнуть в номер, ваза попала бы ему прямо в голову. Но она ударилась в дверной наличник и упала на пол рядом с рассыпавшимися цветами. После чего дверь захлопнулась.

Подобные инциденты в «Империале» случались нередко, а летом, когда гостиница заполнялась на сто процентов, даже часто и гораздо более бурно. Они вносили приятное разнообразие в работу гостиничных секьюрити, несущих двенадцатичасовые вахты на пульте видеонаблюдения.

— Смотри-ка… — Охранник указал коллеге на монитор, на котором Алена, зло прищурившись, уставилась на закрытую дверь номера. — Только что была овца-овцой. А сейчас вон какая тигрица! Нет, не тигрица — акула! Настоящая акула-людоед!

Второй охранник наливал кофе из кофемашины, из-за чего мгновенно отозваться на призыв не смог. Ему не удалось ни полюбоваться на превращение овцы в акулу, ни нормально попить кофе. Внезапно погас свет, пропало изображение на всех мониторах. Минут десять охранники, мигая фонариками и чертыхаясь, включали и выключали аппаратуру, перезагружали систему и пытались куда-то позвонить. Потом экраны и лампы снова вспыхнули.

Алены в коридоре уже не было. Не было ее свитера на полу, и вазочка с цветами стояла на подставке, а на ручке двери с номером 214 висела табличка «Не беспокоить».