Дракон не спит никогда

Глен Кук, 1988

Обитаемые миры Пространства Канона соединены таинственной Паутиной, позволяющей летать со сверхсветовой скоростью. Тысячелетиями непобедимые сторожевые корабли обеспечивают мир и порядок в этой области космоса, жестоко подавляя любые попытки мятежа. Саймон Трегессер, глава могущественного межзвездного Дома Трегессеров, задумал захватить такой корабль. Заручившись технической и сырьевой поддержкой одной из рас Внешнего космоса, Трегессер подготовил ловушку в глухом конце Паутины. Организованная им цепочка планетарных восстаний неизбежно приведет добычу в западню… Знаменитая космоопера в новом переводе!

18

Саймон Трегессер изображал из себя властелина грозы, чтобы отвлечься. Но это не помогало. Уже две недели тварь из резервуара не приносила никакой пользы. Половину времени она пребывала в беспамятстве, а другую могла с тем же успехом проводить там же. Она не говорила ничего осмысленного.

Когда такая тварь напугана до беспамятства…

Он не хотел даже думать об этом. Но как только выбросил из головы дурные мысли, в помещение проскользнул Ноа.

Ноа отсутствовал очень долго. Должно быть, случилось что-то важное. Эта стерва Валерена. Когда он снова соберется ее убить, то убьет окончательно. Лупо говорил, что Блаженный подает надежды.

Саймон с новой яростью принялся метать громы и молнии. Вся эта проклятая Вселенная пыталась помешать ему. «XII Фульмината»! Какого черта? Неужели против него ополчилась какая-то злокозненная сила?

Это был самый тайный его страх. Что, если кто-то или что-то использует его, как сам он использовал многих других?

Загорелась крохотная лампочка. Саймону очень не хотелось отвечать. Но никто не стал бы донимать его по пустякам. Вообще не рискнул бы побеспокоить. Разве что Лупо или Ноа, но ни один из них не любил тратить время даром.

— Кто там еще? Что тебе надо?

— Ноа, лорд.

— Где тебя черти носили? Спускайся.

Он швырнул молнию, словно копье, в пролетавшего по огромной пустой пещере Ноа и промахнулся лишь самую малость. Его смех эхом отскакивал от стен.

Ноа невозмутимо спланировал на свой насест.

Разочарованный Трегессер дал остыть своему гневу. Чертова машина иллюзий была бесполезной игрушкой. За исключением Лупо и Ноа, никто не видел его работы. Но их обоих не впечатлит даже черная дыра таких размеров, что могла бы проглотить целую галактику.

— Ну хорошо, Ноа. Что там у тебя?

Эхо гонялось в пустоте само за собой.

— Перед отъездом Валерена пыталась прощупать Лупо Провика.

— Опять? У этой женщины никакого воображения.

— Я не уверен в ее глупости. И мальчишка далеко не болван. Он знал, что ничего не получится, и понимал почему.

— Где ты пропадал?

— На Трегессер-Приме. В действиях Валерены есть какой-то скрытый смысл, очень меня заинтриговавший. Она заслуживает внимательного изучения.

Трегессер-Прима. В каталоге Канона она обозначалась «П. Бенетоника-3», но Трегессеры не признавали это название, как и многое другое, исходящее от Канона, если была такая возможность.

— И что?

— Как я уже говорил, Валерена может быть опасна.

— Ближе к делу, Ноа.

— Она готовит себе несколько Других. В ее замке разместилась целая команда из Дома Банат-Маратов. И охрана там строже, чем обычно.

— Интересно. А зачем ей целая команда Других? Почему ими занимается не Лупо?

— Я также уловил намек на то, что она, возможно, завладела управляющими сигналами Другого Саймона Трегессера.

Трегессера словно пронзила одна из его собственных молний. Голосовой протез потрескивал с полминуты, прежде чем ему удалось выдавить:

— Правда?

— Как ей это удалось — от меня ускользнуло, лорд. Это кажется маловероятным. Но мои поиски — никто ведь не обращает внимания на артефакта — убедили меня: что-то происходит. Я составил сценарий. Он не противоречит ни одному из известных нам фактов и связывает в единую картину действия нескольких личностей.

Саймон зарычал. Манеры Ноа порой раздражали, но ни угрозы, ни награды не могли изменить его.

— Выкладывай, Ноа. Не думаю, что ты сможешь потрясти меня еще сильнее.

— Предположим, что одна из прежних Валерен завербовала одного из директоров. Правдоподобно?

— Вполне. Все они вампиры и готовы в любое мгновение впиться мне в глотку.

— Предположим, та Валерена совершила ошибку и вы распорядились о замене. Нашему предполагаемому директору не обязательно знать о лаборатории Провика, чтобы сообразить, что он имел дело не с этой Валереной. Она бы не знала того, что должна знать.

— Все еще правдоподобно. Этот директор мог бы сказать ей, что она копия. Что она — Другая. Черт возьми, она должна испугаться, что мы ее контролируем. Мы этого не можем, правильно?

— Не можем. Вы решили, что в долгосрочной перспективе это принесет меньше зла, поскольку речь идет о благополучии Дома. Вы приказали Провику производить копии без возможности контроля. Если бы он заложил такую возможность, кто-нибудь мог бы об этом узнать.

— Значит, есть вероятность, что мы имеем дело все с той же Валереной, хотя мы и считали, что произошло несколько замен, пока Банат-Мараты изготовляли для нее Других, которыми она могла пожертвовать.

— Совершенно верно, лорд.

— Все сходится, Ноа. Но что она делала с этими заменами?

— Я бы не стал строить догадки.

— Не стал бы? Возможно, и мне не стоит. Возможно, я не хочу об этом знать. — Трегессер задумался на мгновение. — Не подумай, что это сильно расстраивает меня, Ноа. Скорее, говорит о том, что дочь не настолько глупа, как я опасался. Но мы ни на шаг не приблизились к решению главной загадки.

— Что за загадка, лорд?

— Какой смысл в том, что она делает? Какие у нее мотивы? Я цепляюсь за жизнь сломанными ногтями.

— Если бы вы связались с Домом Трокваев…

— На это я не пойду. Они шакалы.

Неправда. Ему не хотелось умирать. Он был бы только рад, если бы над ним навис целый взвод троквайских фантомов. Но только не здесь.

— Немного терпения — и все само упадет на ее колени. Так зачем рисковать снова и снова, пытаясь ускорить дело? Это неразумно.

— Все очень просто. — Ноа, глядя со стороны, лучше видел ситуацию. — Она ненавидит вас. И у нее есть только один способ выразить эту ненависть. Отобрать все, что у вас есть: жизнь, собственность и власть.

Трегессера словно опять поразило собственной молнией.

— Но она же моя дочь!

— Разве чувства играли какую-то роль, когда вы устранили вашего отца? Разве это не происходило исключительно в интересах Дома?

— Разумеется! — огрызнулся ложью Трегессер. — Я знаю, в чем дело. Она хочет украсть мою победу. Хочет, чтобы ее вспоминали как сокрушительницу сторожевика.

— Вы в самом деле так считаете, лорд?

— Я это знаю, Ноа. Ступай прочь!

— Как пожелаете. Но почему она хочет отобрать и это тоже?

В воздухе вокруг Ноа взвихрились молнии. Он увернулся, скользнул вбок и даже сделал петлю. Эти молнии были брошены уже не в шутку.