Жизнеописание Симона Волхва, или Незаконченный танец Ума и Мысли

Герцель Давыдов

Книга основана на материалах рукописей начала I века, автором которых является гностик Геродот, сын Ангелов. Он был одним из последователей Симона Волхва – отца гностицизма.Древние рукописи рассказывают о том, кем был Симон-самаритянин и какое учение он преподавал.Книга состоит из диалогов, в которых воссоздается гностическая история зарождения Вселенной, и предназначена для всех искателей Истины.

© Герцель Давыдов, 2022

ISBN 978-5-0051-1476-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

Италия. Торре-Аннунциата, южный пригород Неаполя. Наши дни.

Мужчина лет сорока, показав охраннику пропуск, проехал внутрь территории, огороженной высоким забором. Заглушив мотор и достав с заднего сиденья папку с документами, он прошел к месту археологических раскопок, которое тщательно скрывали от посторонних глаз. Подозвав ассистентку Катрин, недавнюю выпускницу факультета археологии, он протянул ей папку и радостно сообщил:

— В Неаполе подтвердили наши предположения. Радиоуглеродный анализ показал, что найденные рукописи относятся к первому веку нашей эры.

Катрин, просматривая заключение экспертов, широко улыбнулась и вполголоса произнесла:

— Профессор, это удача. Ваши догадки оказались верными: эта вилла принадлежала знатному и богатому римлянину, жившему две тысячи лет назад.

— В лаборатории указали на период от 20 до 70 года, а главное — нам позволили продолжить раскопки.

Катрин продолжала улыбаться, но профессор заметил, что она чем-то встревожена, и поинтересовался:

— Что с тобой? Ты как будто не рада?

Посмотрев в сторону фургона, который служил временным офисом профессора, пока он руководил раскопками, Катрин ответила:

— Синьор Понти, пока вы были в мэрии Неаполя, к нам пожаловали два священника из Ватикана. Они хотят с вами поговорить.

Профессор тоже бросил взгляд на фургон:

— Что им здесь нужно? Везде суют свой нос. Лучше бы продолжали молиться.

— Они каким-то образом узнали, что мы обнаружили древние свитки, и требуют предоставить им наши находки, но я сказала, что без вашего согласия я это сделать не могу.

— Правильно. Прежде чем передать рукописи в Ватикан, мы сами должны перевести их и изучить. Мэрия попросила нас пока не разглашать информацию о находках, чтобы пресса ничего не прознала, но, по всей видимости, Папской комиссии по священной археологии они сообщить не забыли. — Посмотрев еще раз на фургон, профессор продолжил: — Если свитки попадут в их руки, то будут навсегда спрятаны в секретных архивах Ватикана или — хуже того — уничтожены. Духовенство борется со всем, что может поставить под сомнение существование Иисуса или его божественное предназначение. — Он внимательно посмотрел прямо в глаза ассистентке. — Катрин, ты только представь, за столько веков им так и не удалось найти ни одного значимого доказательства существования Христа ни в римских, ни в иудейских источниках, поэтому они изымают все документы, где может упоминаться Иисус из Назарета, а еще хуже, что это описание способно представить его как обычного человека, со своими пороками и слабостями.

— Я полностью вас поддерживаю, профессор Понти, — спокойно проговорила Катрин.

— Ну не будем о грустном. Расскажи, как идут раскопки.

— Следуя плану, мы обнаружили библиотеку, о которой упоминалось во втором из найденных нами свитков, написанном тем самым мальчиком.

— Катрин, прошу тебя, никому пока ни слова об этом. Если священники будут настаивать, я покажу им только свиток педагога или мальчика, чтобы отвлечь внимание от раскопок, но если нам удастся найти что-то существенное, я ни за что не соглашусь передать это Ватикану, пока не изучим сами. Мы, археологи, тоже состоим на службе, но не у бога, а у истории. Наша миссия — донести историческую правду до людей.

— Я с вами согласна, профессор.

Посмотрев еще раз на фургон, в котором его дожидались два священнослужителя, синьор Понти произнес:

— Служители Ватикана весьма влиятельны и способны прекратить финансирование наших работ. Катрин, ты отправляйся на объект, а я пойду и побеседую с незваными гостями.

Джованни Понти зашел в фургон и увидел двух мужчин в черных сутанах с колораткой. Один, совсем молодой, сидел за столом и читал по всей видимости, Библию, второй, лет пятидесяти, с беспокойством смотрел в окно, откуда было видно место раскопок и небольшой остров на пруду. Назвав свое имя и поприветствовав гостей, профессор поинтересовался:

— Чем могу быть полезен?

Мужчина постарше отошел от окна, представился отцом Ипполитом и предложил всем сесть за стол. Заняв место напротив профессора, рядом с молодым дьяконом, которого звали Томас, Ипполит внимательно посмотрел на Джованни и спокойно произнес:

— Синьор Понти, вам, наверное, уже известно, что мы представляем Папскую комиссию по священной археологии. Нам сообщили, что здесь при раскопках найдены рукописи, которые датируются началом новой эры, то есть они были составлены около двух тысяч лет назад. Как вам известно, все находки того периода должны передаваться для изучения в нашу комиссию. Необходимые разрешения для этого имеются.

Священник протянул документ профессору. Бегло ознакомившись с ним, синьор Понти сказал:

— Я бы рад выполнить данное распоряжение, но, увы, ничего интересного мы пока не обнаружили. Многие свитки значительно повреждены, и текст разобрать невозможно. Как известно, в 79 году нашей эры во время извержения Везувия Оплонтис, как и Помпеи, Геркуланум, Стабии, был погребен под слоем вулканического пепла. Со временем здесь образовался город, который получил название Торре-Аннунциата. Но что касается раскопок на территории этого поместья, то нам пока удалось рассмотреть только два свитка. Также мы провели их радиоуглеродный анализ и установили, как вам, наверное, уже сообщили, что данные рукописи были сделаны в начале первого века. Однако уверяю вас, что вы не найдете в них ничего особенного.

— Мы хотим взглянуть на те два свитка, которые уцелели.

— Вы, скорее всего, не поймете, о чем там говорится. Хоть дом и принадлежал римлянину, все записи сделаны не на латыни, а на древнегреческом. Первый из свитков написан взрослым человеком, греком по происхождению, мы предполагаем, что это был учитель греческого языка, на это указывают стиль, и язык, и почерк. А второй, по всей видимости, — ребенком, который упражнялся в изучении греческого. Как вам известно, этот язык наравне с латынью считался официальным языком Римской империи.

Посмотрев на Ипполита, профессор добавил:

— Вообще, греческая культура оказала мощное влияние на римскую знать. Состоятельные жители империи приглашали для своих детей учителей греческого языка прямо из Афин.

Священники переглянулись, после чего Ипполит сказал:

— Нам уже известно, что найденные вами свитки — на древнегреческом, поэтому со мной и прибыл дьякон Томас. Он прекрасно владеет латынью и древнегреческим и без особого труда поймет смысл. У нас также имеется специальная лаборатория, где могут извлекать текст даже с плохо сохранившихся рукописей. Мы изучим их, после чего каждый желающий сможет ознакомиться с этими текстами в библиотеке Ватикана.

Поняв, что Ипполит настроен решительно, Джованни подумал, что лучше отступить:

— Как вам будет угодно. Но, повторюсь, вы вряд ли найдете там то, что ищете. Да, анализ подтвердил, что свитки и предметы быта относятся к началу первого века, то есть являются практически двухтысячелетней давности, но эта вилла в 200 километрах от Рима, а Иисус, как вам известно, проповедовал в Иудее.

— Как бы то ни было, — продолжал настаивать Ипполит, — нам нужно ознакомиться со свитками.

Пытаясь любой ценой не допустить священников к находкам, профессор привел еще один аргумент:

— Свитки очень хрупкие, и при неосторожном обращении их содержание может быть потеряно навсегда. Позвольте нам продолжить раскопки, мы аккуратно все извлечем, изучим, а после публикации полученных данных обязательно предоставим вам копии.

Ипполит, видя упрямство профессора, строго произнес:

— Мы должны изучить содержание этих свитков, прежде чем они увидят свет. Папская комиссия по священной археологии не позволит какой-либо ереси быть опубликованной.

— Разве не для того мы стараемся, чтобы все находки стали достоянием общественности и пополнили коллекцию национального археологического музея Неаполя? — спокойно спросил Джованни. — Нас финансирует министерство культурного наследия, и мы в первую очередь должны отчитываться перед ними. Никак не пойму, что вы пытаетесь здесь найти?

— Мы прибыли сюда, чтобы исполнить свой долг. По данному распоряжению, — священник еще раз обратил внимание профессора на документ, — все предметы, вызывающие интерес у Ватикана, должны быть переданы нам. И в последующем мы будем контролировать раскопки. Если вы отказываетесь выполнять наши требования, мы примем меры. Вплоть до того, что потребуем вовсе остановить работы. Вам прекрасно известно, что это в нашей власти.

Профессор возмутился:

— На дворе двадцать первый век, эра новых технологий и открытий, а кажется порой, что мы все еще в Средневековье, где Святой Престол может делать все что угодно и все ему должны подчиняться. Вы по-прежнему боитесь правды и готовы противостоять всему, что может бросить тень на вашу версию событий, описанную в Евангелиях.

— Синьор Понти, я не собираюсь вступать с вами в дискуссию, — холодно заметил Ипполит.

Понимая, что раскопки под угрозой, Джованни сбавил тон:

— Пока мы нашли только комнату мальчика, предположительно, сына хозяина этого поместья. Там мы и обнаружили два уцелевших свитка приблизительно 27 или 28 года нашей эры. Вряд ли тогда кто-то знал или хотя бы слышал об Иисусе, тем более в Оплонтисе. — Сделав паузу, профессор продолжил: — Я хорошо знаком с историей и могу сказать, что Иудея, при всем уважении, считалась римлянами отдаленной провинцией. Римская знать могла слышать только о самых именитых, великих представителях Иудеи того времени, а, как всем известно, Иисус начал проповедовать в 30 году нашей эры, то есть через несколько лет после составления свитков.

— Как вам так точно удалось определить дату составления рукописи?

— В свитках указан год правления императора Тиберия, вернее, текст в них, как было принято в то время, начинается с года правления императора, а именно 14-го. Исходя из этого, мы установили дату рукописи, которую позже подтвердил радиоуглеродный анализ. Стены в комнате слабые, и пока получилось извлечь два свитка. Их мы и отвезли в лабораторию, а затем в управление по археологии Неаполя, чтобы получить разрешение на продолжение раскопок. — Посмотрев на молодого дьякона, а затем на священника Ипполита, Джованни продолжил: — Несмотря на то что я воспитывался в светской семье, я прекрасно знаком с Ветхим и Новым Заветом и уверяю вас, что, если Иисус и существовал в реальности, информацию о нем нужно искать не здесь, в Оплонтисе, и даже не в Риме, а в Иудее.

Священнику пришлись не по душе слова профессора. Грозно посмотрев на него, он сказал:

— Существование господа нашего Иисуса не подлежит сомнению, и только невежда может сомневаться в земном пути Спасителя.

— Простите, если мое высказывание задело вас. Не смею с вами спорить. Я лишь в очередной раз хочу заметить, что эти записи не прольют свет на историю Иисуса, вы только зря потеряете время. В том свитке, который, как мы предположили, составлен учителем греческого языка, описываются события, происходившие в имении: прибытие гостей, отъезд хозяйки в Рим, рассказывается об огромном поместье, которое за день не обойти, о посещении мальчиком, со слабым зрением, уроков, о том, что мальчик любит бывать в саду и мастерской, наблюдает за цветами, которые посадил, или смотрит за рыбками, не уплыли ли они. А во втором свитке ребенок сам описывает свой день. Словом, обычные будни знатной семьи того времени.

— Как вы так быстро узнали содержание свитков, если утверждаете, что текст на древнегреческом?

— В университете я изучал этот язык и, ознакомившись с рукописями, могу утверждать, что в свитках нет ничего связанного с религией. И нет никакой ереси, против которой вы так рьяно боретесь.

— Даже если именно эти свитки и не связаны с религией, то в других, возможно, таится важная информация о земной жизни бога нашего Иисуса. Но как бы то ни было, все свитки должны быть переданы нам, будь то рукопись ребенка, взрослого, преподавателя. В противном случае финансирование будет свернуто и работы законсервированы.

Профессор промолчал.

В очередной раз подойдя к окну и посмотрев на раскопки, Ипполит поинтересовался:

— А кому именно принадлежала эта усадьба, вам удалось выяснить?

— Точную информацию найти пока не удалось, но, как я уже говорил, это некий римский патриций. Хотя усадьба так далеко от Рима, она явно принадлежала состоятельному и знатному человеку: у нее настолько внушительная площадь, что на территории разместился даже пруд с маленьким островом посредине. В то время виллы в окрестностях Неаполя имели многие патриции. Неподалеку от места наших раскопок, в Оплонтисе, расположена вилла семьи императора Нерона.

Вернувшись к столу и сев рядом с дьяконом, который за все это время не проронил ни слова, Ипполит в очередной раз потребовал предоставить свитки.

Все находки Джованни хранил в своем личном фургоне, куда и вынужден был отправиться. Там он сделал фотографии рукописей и вернулся к священникам. Аккуратно разложив на столе оба свитка, профессор произнес:

— На данный момент мы обнаружили только несколько комнат, лучше всего из которых сохранились детская и библиотека. До библиотеки мы пока не добрались, а эти свитки были обнаружены в комнате, предположительно, ребенка или педагога.

— Педагог — это имя того слуги?

— Нет, его имя нам выяснить не удалось. Педагогами называли греков, рабов, которые служили в домах римской знати, обучая их детей греческому языку и хорошим манерам. Дословно «педагог» переводится как «сопровождающий ребенка».

Наклонившись к свиткам, Ипполит принялся внимательно их разглядывать.

Профессор между тем продолжал:

— Свитки, которые удалось прочитать, написаны на койне. Койне — от греческого «общий» — одна из форм древнегреческого языка, которая имела широкое распространение в Восточном Средиземноморье. Для римской аристократии было обязательным знание двух языков, и считалось хорошим тоном читать греческих философов в оригинале, наверное, поэтому они и пригласили учителя-грека для ребенка. В Римской империи койне был весьма распространен, даже на рынке торговцы из разных стран общались с покупателями-римлянами на этом языке. Именно он впоследствии лег и в основу современного греческого языка. Наверное, вам известно, что койне также называют языком Нового Завета, так как практически все ранние тексты, первого и второго века, написаны на нем.

Священники продолжали рассматривать свитки.

— А на латыни никаких записей обнаружить не удалось? — поинтересовался Ипполит.

Джованни невозмутимо посмотрел на него и ответил:

— Может, в дальнейшем мы найдем что-то и на латыни, но финансирование нам урезали, и раскопки продвигаются крайне медленно.

— Мы позаботимся о финансировании, но все найденные свитки вы передадите Ватикану. Нам не составит никакого труда прочесть их. У нас, как я уже говорил, имеется профессиональная лаборатория с самым лучшим оборудованием, благодаря которому нам удалось расшифровать тысячи рукописей со всех концов света.

Синьор Понти ничего не ответил и только указал на один из свитков, который оказался сильно поврежден, и разобрать можно было лишь небольшую его часть. Профессор пояснил, что эта рукопись пронумерована как свиток 2 и относятся к 27—28 году нашей эры. Дьякон Томас придвинул его поближе и стал переводить вслух.

Свиток 2

14-й год правления императора Тиберия. Оплонтис.

(7 строк разобрать невозможно)

…Перед занятием греческим я отправился в мастерскую, где продолжил лепить скульптуру. Эта уже шестая, пятую, как и предыдущие, я разрушил, а затем из той же глины начал лепить новую. Мне показалось, что за время моего отсутствия она стала лучше выглядеть, наверное, я все сделал верно, и глина приняла правильную форму. Сегодня я еще немного поработал над скульптурой, желая довести ее до совершенства. Голос женщины, который слышен только мне, по-прежнему что-то подсказывает, и я продолжаю работу. Когда настало время, учитель пришел за мной, и мы отправились на урок.

Сияло яркое солнце и, несмотря на то что после прибытия гостя зрение немного улучшилось, на солнце я все равно не мог открыть глаза. По дороге я рассказал педагогу, что уже разрушил несколько скульптур, которые получились не так, как хотелось. Мне нравится, когда все правильно, а при малейшем изъяне я снова размачиваю глину водой и, как только она становится мягкой, мастерю новую.

Сейчас сижу на уроке греческого языка. Я уже умею читать и даже писать. Глаза быстро устают, но я продолжаю учиться и мастерить.

Ипполит пристально смотрел на дьякона, который пытался своими словами передать содержание древнего текста. Не услышав ничего для себя интересного ни в одном из свитков, священник придвинул их к профессору:

— Можете пока оставить у себя.

Джованни бережно свернул их и произнес:

— Я же говорил, что вы не найдете здесь ничего важного, только зря потратите драгоценное время, которое могли бы провести в молитвах.

Ипполит недовольно посмотрел на профессора и строго произнес:

— Святой церкви лучше знать, как распоряжаться нашим временем. Если сам кардинал, председатель Папской комиссии по священной археологии, направил нас сюда, значит, здесь мы больше угодны господу нашему Иисусу. — И бросив взгляд на свернутые свитки, Ипполит добавил: — Думаю, вам не стоит напоминать, что обо всех находках первыми должны узнавать мы?

Джованни промолчал.

— Сколько времени займет у вас извлечение свитков из библиотеки?

— Работы ведутся крайне осторожно, ведь стены могут рухнуть в любой момент. Я не могу подвергать риску жизни людей. Если ничего серьезного не произойдет, то, думаю, через неделю, а может, и две нам удастся добраться до библиотеки.

В очередной раз подойдя к окну, Ипполит произнес:

— Мне нужно будет вернуться в Ватикан, чтобы доложить о свитках и ходе раскопок, после чего проинспектировать и другие археологические работы в Риме, Неаполе и окрестностях, чтобы даже случайно никакая ересь не появилась на свет. Дьякон Томас останется здесь и будет контролировать раскопки. Посуду и другие предметы древности вы можете хранить на объекте, и продолжайте записывать всю информацию о них в археологический дневник, но все найденные рукописи незамедлительно передавайте Томасу.

Вернувшись к столу, Ипполит, обращаясь к профессору, произнес:

— Синьор Понти, вы не могли бы оставить нас на некоторое время, мне нужно поговорить с дьяконом.

Профессор покинул фургон и направился к месту раскопок. Катрин, которая все это время пребывала в волнении за синьора Понти, тут же бросилась к нему:

— Ну что, профессор? Вы отдадите им свитки?

Посмотрев на фургон, внутри которого Ипполит что-то разъяснял молодому дьякону, Джованни произнес:

— Я профессор археологии, и моя миссия — поведать современникам о прошлом, и никакие угрозы не заставят меня поступиться принципами.

— Я полностью вас поддерживаю, синьор Понти.

Посмотрев по сторонам, Катрин еле слышно произнесла:

— Пока вы были в фургоне, нам удалось извлечь еще несколько свитков. Они сильно повреждены.

— Дождись, пока один из священников покинет раскопки, и незаметно отнеси свитки в мой фургон. Я постараюсь аккуратно раскрыть их и прочесть.

— А датировку их вы будете уточнять?

— Нет, в лабораторию ничего везти нельзя. Если до священников дойдет, что мы без их ведома вывезли с объекта свитки, они прикажут остановить все работы и приведут новую группу археологов, которая будет следовать всем их указаниям. У них имеется постановление, что все извлеченные свитки мы обязаны передать Ватикану, а если быть точнее — папской комиссии по священной археологии.

— Профессор, вы не боитесь?

— Я аккуратно открою их, прочитаю, сделаю копии и затем передам Ватикану. Так мы не нарушим предписание и сможем продолжить раскопки. Наша цель — докопаться до правды, в прямом и переносном смысле. Неужели ты думаешь, я позволю им или кому-то еще помешать нам?

Катрин одобрительно кивнула.

Когда Ипполит покинул фургон, дьякон Томас вновь открыл Библию и продолжил читать. Периодически он откладывал книгу и подходил к окну, чтобы наблюдать за ходом раскопок.

С наступлением вечера все работники покинули объект и отправились отдыхать. Дьякон остался ночевать там же, где и был, а Джованни направился в свой фургон, где обычно работал до поздней ночи. Чтобы успеть к утру перевести свиток, он решил не возвращаться в свою квартиру в Риме, а переночевать в фургоне. Как только свет у дьякона погас, профессор осторожно достал новые свитки, о которых говорила Катрин, и, пометив один из них номером четыре, приступил к чтению и переводу.

Свиток 4

14-й год правления императора Тиберия. Оплонтис.

Свиток Геродота во славу Плеромы.

По поручению учителя я составил из древних греческих источников свою версию событий в Плероме, а также начертил схему Эонов, некогда пребывавших в высшем духовном мире. Эти записи должны помочь искателям истины лучше понять сюжет грехопадения и последующий приход спасителя

Чем глубже я изучаю события Плеромы и Кеномы, тем все больше общего нахожу с историями в еврейском религиозном Писании. Наверное, поэтому наш великий учитель говорит, что Писание истинно, но священники неверно его истолковывают. Авва любит повторять, что истина одна и все религии имеют один источник, но эти знания у каждого из народов окутаны в разные одеяния. И поэтому наша цель, как гностиков, в данное время снять эти одеяния и дать человечеству истинные знания о высших духовных мирах. Это новое учение, гностицизм, основанное нашим духовным лидером, должно быть сохранено для последующих поколений наряду со Пятикнижием, которое Моше получил на горе Синай. Учитель называет эти учения братьями, старшим и младшим, которые призваны помогать, дополнять друг друга. Но несмотря на то, что они имеют один источник, пошли от одного отца, до определенного момента эти учения будут враждебно относиться друг к другу.

Изучив мои записи, вы узнаете, какие события, произошедшие в духовных мирах, Плероме и Кеноме, привели к появлению этого, материального мира. Также вы сможете убедиться в том, что все происходящее в материальном мире — отдаленное подобие событий в Кеноме. А сюжет об изгнании первых людей из Эдемского сада — это иносказательное воссоздание событий в высшем духовном мире Плероме.

Вот поэтому учитель в своих проповедях любит приводить фразу Гермеса Трисмегиста: «Что вверху, то и внизу». То есть события в нашем мире повторяют события в высших мирах, и, зная, как они происходили там, можно без особого труда предсказать их развитие в материальном мире.

И в подтверждение этой древней фразы, а также того, что все учения в основе своей говорят об одном и том же, Авва цитирует слова царя Соломона из книги Екклесиаста: «Нет ничего нового под солнцем», то есть все, что происходило и произойдет в материальном мире, уже происходило в других, более высоких мирах.

Но поскольку материальный мир находится на самой удаленной от Плеромы и Кеномы точке, в нем столько насилия и те же события приобретают такие грубые черты.

Вина за это лежит на Творце этого мира, Демиурге, которого учитель любит сравнивать с руководителем театра. Демиург старается повторить, вернее, создать подобие высшего духовного мира, но никак не может в этом преуспеть. Он несколько раз уже разрушал сотворенные им миры, говоря театральным языком, которым так любит изъясняться наш духовный наставник, разгонял труппу и рушил декорации. Но затем набирал новых актеров, чтобы они на старой сцене сыграли все тот же великий спектакль.

Для лучшего понимания тех событий учитель объясняет так: Плерома — это Рим, столица великой Римской империи, а наш мир — один из самых маленьких городов империи, отдаленная ее провинция или даже деревня в той провинции. В Риме возвели величественные здания, форум, цирк, театр Бальба, театр Помпея и другие внушительные сооружения, и жители той деревни, хоть никогда не были в столице империи, по рассказам пытаются воссоздать отдаленное их подобие. Если в Риме здание возвышается над землей на двадцать шагов, там оно будет в лучшем случае возвышаться на два.

После того как Демиург сотворил подобие Плеромы — рая и Кеномы — материального мира, он решил создать человека из праха земного, другими словами, из материи. В процессе творения, чтобы оживить первого человека, Демиург поместил в него душу. Вот поэтому говорят, что человек соединяет в себе материальную и душевную природу, вернее, душевное попало в плен к материальному. Плохие качества он унаследовал от первой природы, которую еще называют материей, а добрые — от божественной души, заточенной Демиургом в человеческое тело. Материальное и душевное находятся в постоянной борьбе друг с другом, заставляя человека выбирать между добром и злом. Но мы, гностики, люди высшей, духовной природы, в отличие от душевных людей, добровольно спускаемся в материальный мир. Мы здесь гости, и цель наша — вызволить, пробудить царицу-душу, частичка которой упала в этот мир и находится в каждом из нас. Когда царица, испив спасительный гнозис, то есть открыв для себя тайные знания, пробудится и вернется в высшие миры, этот мир будет разрушен, так же как человеческое тело, после того как его покидает душа. Вот поэтому душевную природу, помещенную Демиургом в человеческое тело, и называют царица-душа, поскольку только ее пребывание здесь дает продолжение этому миру, оживляет его. Во время исхода царицы из материального мира в Плерому ее будут сопровождать гностики. Кроме них спасутся и люди душевной природы — праведники из разных народов. Но, в отличие от гностиков, они отправятся не в Плерому, а на восьмое небо, которое еще называют Небесный Иерусалим, а материальный мир будет разрушен.

Мне выпала огромная честь быть рядом с учителем и обучаться у него. Его имя известно далеко за пределами Иудеи, и даже в Риме, столице империи, все наслышаны о нем, поскольку он великий чудотворец и пророк, который постиг высшие ступени мудрости.

Мы всем сердцем уверовали в его предсказания о хороших и плохих временах для Римской империи, которая сейчас на подъеме. О том, что она уйдет от язычества и положит начало новой мировой религии.

Учитель не раз повторял: хоть данное учение, гностицизм, в отличие от религий, будет сокрыто долгое время, в нужный момент, через две тысячи лет, оно, как птица феникс, восстанет из пепла.

Да сбудется Писание

Схема Плеромы и Кеномы из свитка «Песнь Сирим»

История Плеромы и Кеномы

1. Начало Плеромы

Вначале был Нерожденный Отец, которого также называют Первоотец. Он имел еще много имен, среди которых Первоначало, Единый, Безмолвие, Битос, Бездонный, Бездна или Глубина. Этот нерожденный, предвечный и совершенный Эон существовал задолго до того, как все возникло. У Первоначала была пара, которую звали Сиге (Тишина), ее также называли Эннойя (Мысль).

Несмотря на то что непостижимый Первоотец пребывал все это время в безмолвии, любовь переполняла его, поэтому Любовь — это одно из его имен. В какой-то момент, желая поделиться этим прекрасным чувством с кем-то еще, он решил создать свое потомство Эонов.

Желая дать Эонам лучшее, что Творец имел в себе, он поместил в лоно Сиге семя своего будущего потомства, после чего Сиге эманировала из себя первую пару, сизигию Эонов. Это были Нус, которого также называют Единородным, Началом Начал и Отцом Эонов, другими словами, корнем всех Эонов, так как от него происходят все последующие Эоны, и Алетея.

Это была первая тетрада, четверка высших Эонов:

Первоотец и Сиге (Тишина);

Нус (Ум) и Алетея (Истина).

Через некоторое время, вторая пара Эонов Нус и Алетея, желая подражать во всем Первоотцу, эманировали из себя новую пару: Логоса и Зоэ. Логос считается началом Плеромы, Эонов и всех последующих творений.

Логос и Зоэ в свою очередь произвели Антропоса и Экклезию.

Это вторая тетрада:

Логос (Слово) и Зоэ (Жизнь);

Антропос (Человек) и Экклезия (Церковь).

Вместе они составляли первую восьмерку Эонов, Огдаод.

Произведя пару Антропоса и Экклезию, Логос и Зоэ эманировали еще десять Эонов, которые составляли пять пар.

Вот их имена:

Битиос (Глубинность) и Миксис (Смешение);

Агератос (Вечная молодость) и Генозис (Единение);

Автофиес (Сущностная природа) и Гедоне (Удовольствие);

Акинетос (Неподвижный) и Синкразис (Смесь);

Моногенес (Единородный) и Макария (Счастье).

Пара Антропос и Экклезия также эманировали из себя шесть пар, двенадцать Эонов, последние из которых Телетос и София.

Вот их имена:

Параклетос (Утешитель) и Пистис (Вера);

Патрикос (Отчий) и Элпис (Надежда);

Метрикос (Материнская) и Агапе (Любовь);

Аинос (Хвалебный) и Синезис (Интеллект);

Экклезиастикос (сын Экклезии) и Макариотес (Блаженство);

Телетос (Желанный) и София (Мудрость).

2. События в Плероме

Эти пятнадцать пар, тридцать совершенных Эонов, составляли Плерому, то есть полноту, целостность Первоотца. Из всех Эонов только Нус, Единородный, мог наслаждаться безграничным величием Творца. Ему также выпала честь быть посвященным в тайны и планы Первоначала. Для всех остальных Эонов Первоотец оставался невидим и непостижим.

Потомки Нуса трепетно исполняли полученные заповеди, главная из которых запрещала не только приближаться к Первоотцу, но даже лишний раз помышлять о нем, поскольку его величие для потомков Нуса было непостижимо.

С каждым поколением Эоны все дальше отдалялись от Источника, Корня всех вещей, и, несмотря на запреты, тайно желали больше узнать о Творце всего, о Первоначале. Потомков Нуса мучали вопросы: кто является источником всех Эонов? почему они рождаются парами? как они оказались в Плероме? и почему Первоотец раскрылся только Нусу?

Несмотря на все эти вопросы, которыми задавались Эоны, они проявляли смирение, и запрета никто из них нарушать не собирался, пока в один момент самая младшая из Эонов, произошедшая от Антропоса (Человека) и Экклезии (Церкви), имя которой было София (Мудрость), пожелала, вопреки запрету, познать Первоначало. Возгордившись, она покинула свою пару — Телетоса и, ведомая страстями, устремилась к непостижимому Первоотцу, Источнику всего.

Софией двигало чувства гордости, а не любви, как ей казалось. Она была убеждена, что своим поступком вызовет восхищение у других Эонов, которые никак не могли решиться на подобное, боясь нарушить запрет.

Несмотря на все препятствия, в своем стремлении познать величие Первоотца она устремлялась все дальше и дальше. Ей почти удалось приблизиться к Источнику, но Внутренний Предел (Орос), охранявший покой Творца, остановил ее. Он напомнил Софии, что Первоотец непостижим, и вернул ее обратно Телетосу.

3. Появление младшей Софии, Сирим

Несмотря на то что София вернулась к своей паре, ее поступок имел последствия. В своем стремлении объединиться с непостижимым Первоотцом, она произвела бесформенную, ранее неизвестную в Плероме сущность, которую может произвести Эон без пары. София пыталась скрыть эту сущность, которую также называют выкидышем, опасаясь, что ее несовершенное творение будет изгнано из Плеромы.

Узнав о бесформенном плоде Софии, Эоны перепугались, думая, что такое потомство ожидает и их. Плерому, где Эоны рождались парами из мужской и женской сущности, охватило волнение. Гармония, царившая с момента ее основания, была нарушена, и, поскольку София в порыве страстей нарушила запрет и родила дитя без пары, было решено изгнать младшую Софию из Плеромы.

Узнав, что ее дитя собираются изгнать, София пыталась защитить его и молила Первоотца о прощении, но, поскольку она нарушила запрет и родила бесформенное существо, пребывание которому в Плероме запрещалось, ее мольбы не были приняты. Чтобы успокоить Эонов, которых пугал вид ребенка Софии, Первоотец произвел еще один Эон Предел, не парный и не женский, которого еще называли Крестом. Эон Крест, в отличие от Ороса, исполнял обязанности не внутреннего Предела, охранявшего покои Первоотца, а внешнего, то есть должен был защищать всю Плерому и Эонов, пребывающих в ней, от внешней неполноты, Кеномы. Внешний Предел очистил Софию от страстей и отделил от нее бесформенный выкидыш, который также называют Сирим. После этих событий очищенная София осталась в Плероме и была возвращена Телетосу, а ее дитя, младшая София, Сирим, была выведена за пределы Плеромы, или, как еще говорят, низвергнута в Кеному. Чтобы впредь оградить Эонов от несовершенства, Первоотец приказал внешнему Пределу взобраться на Крест, установленный у входа в Плерому, и охранять подступы к ней.

4. События в Кеноме

Во время падения Сирим видела свет Плеромы и запечатлела его в своей памяти навсегда. Пребывая в пустоте и темноте, в месте, которое называется Кенома, она сильно страдала, поскольку мечтала поскорее вернуться обратно.

Чтобы восстановить порядок в Плероме, Первоотец дал указание Нусу с Алетеей эманировать новую пару Эонов, имена которых — Христос и Святой Дух.

Они были призваны успокоить Эонов, восстановить порядок в Плероме и впоследствии заботиться о ее целостности. Христос и Святой Дух еще раз напомнили обитателям Плеромы о законах Первоотца и Его непостижимости, а также сообщили, что эта самая непознаваемость и является основой царящего порядка, целостности и вечности Плеромы.

Приняв наставление Христа и Святого Духа, Эоны вновь обрели спокойствие, и только София продолжала молить Первоотца о прощении. Со временем и остальные Эоны, населяющие Плерому, присоединялись к ее молитвам, и всемилостивый Первоотец сжалился над Софией, пообещав через Нуса, что в будущем ее чадо вернется в Плерому и соединится со своей парой.

Тридцать Эонов возрадовались этой новости и, желая выразить признательность Первоначалу, решили сотворить коллективного Эона в Его честь.

Каждый дал лучшее, что было в нем, и так во славу Творца был сотворен совершенный Эон, которому дали имя Ириней. Этот Эон не парный, а только мужской, поскольку парой его является младшая София, Сирим. Вместе с Иринеем произошли и ангелы, которые должны были везде сопровождать его и оберегать. Этот общий плод Плеромы также называли Логосом, Христом, Первосвященником и Спасителем, так как он должен был в будущем найти Сирим и спасти ее, после чего вернуть в Плерому.

Пребывающей в Кеноме бесформенной, обессиленной Сирим не было известно, что ее мать прощена и что во славу Первоотца и для ее спасения был сотворен новый Эон, Ириней.

5. Оформление Сирим

После того как Христос и Святой Дух воссоздали целостность Плеромы, на них была возложена еще одна миссия. Им предстояло спуститься в Кеному, чтобы придать форму младшей Софии.

Прибыв в Кеному, которую еще называют пустыней и царством Тьмы, Христос обнаружил неоформленную младшую Софию. Она ползала по земле, поскольку в силу своей природы не могла даже подняться. Христос оформил Сирим, которую также называют страстями старшей Софии, после чего она обрела форму женского Эона, но не парного. В будущем, соединившись с только мужским Эоном, Иринеем, они создадут новую, совершенную пару Эонов. Завершив свою миссию, Христос и Святой Дух поспешили вернуться в Плерому.

Младшая София, став почти совершенным Эоном, принялась искать тех, кто придал ей форму, и устремилась вслед за Христом и Святым Духом в Плерому, но внешний Предел, охраняющий подступы к Плероме, преградил ей путь и повелел вернуться в Кеному.

Сирим снова оказалась в темноте, поскольку свет Христа покинул ее. Испытывая одиночество, страх и печаль, она горько плакала, взывая к тем, кто оформил ее. В Плероме сжалились над Сирим и, чтобы успокоить ее, отправили к ней «коллективный плод» Плеромы, Эона Иринея, в сопровождении двенадцати ангелов.

Прибыв в Кеному, Ириней вновь оформил Сирим, но в этот раз в соответствии с гнозисом. Затем он отделил от Сирим угнетающие ее страсти и создал из них корень всех последующих творений.

6. Творение Вселенной, материального мира, всего живого и человека

После того как Ириней покинул ее, очищенная Сирим начала процесс творения из отделенных от нее страстей, эманировав три элемента: гилитический (материальный), психический (душевный) и пневматический (духовный).

Оставив себе духовный элемент, из душевного она сотворила своего сына Демиурга, Творца Вселенной, а все последующие творения из двух природ — душевной и материальной — выполнил уже он. Пневматическая природа была для него непостижима, и поэтому он ничего не знал о своей матери, младшей Софии, считая себя Верховным богом.

Тайно наставляемый матерью, Демиург приступил к процессу творения. Разделив два элемента: душевный и материальный, которые до этого в Кеноме были соединены, он из душевного сотворил семь небес, архонтов, архангелов и ангелов. Когда душевные миры и архонты, управляющие ими, были оформлены, Демиург приступил к творению материального мира из гилитического элемента.

За всем этим стоял план Иринея-Спасителя, который осуществляла Сирим через своего сына.

Завершив процесс творения, Демиург занял место над седьмым небом, где располагается его престол. Он возгордился и объявил себя Творцом Вселенной, провозгласив: «Я бог, и нет больше никого, кроме меня». Поскольку Демиург все еще не ведал о существовании своей матери, так как в силу своей душевной природы не мог видеть и понять духовное, его даже прозвали Самаэль, что с еврейского переводится как «Слепой бог».

Сирим, которую также называют Матерью, Иерусалимом, младшей Софией, а также Огдаод, поскольку она обитает на восьмом небо, незримо продолжает наставлять сына. Восьмое небо также называют Небесным Иерусалимом или средним местом, так как пребывающая там Сирим находится между сотворенной Демиургом Вселенной, снизу, и Плеромой.

7. Человек. Три рода человеческих (тройственная природа человека)

(9 строк разобрать невозможно)

…Бездыханное тело первого человека лежало в саду Эдема, пока Демиург не решил вдохнуть в него душу, то есть душевный элемент, тем самым оживив его. Этого человека в разных культурах называют по-разному, а нам он известен под именами — Адамас или Адам.

Сотворенный Демиругом человек пребывал в раю. Он совмещал в себе психический (душевный) и гилитический (материальный) элементы, пока младшая София втайне от Демиурга не передала ему пневматический (духовный) элемент. Знающие люди называют это семенем или лучом пневматического света.

Узнав об этом, Демиург воспылал ревностью к человеку, который, в отличие от него, был удостоен пневматического элемента, искры света Плеромы, и изгнал его из рая в материальный мир.

Так человек, наделенный тремя элементами: пневматическом, психическим и гилитическим, очутился в материальном мире.

Эти три элемента также принято называть тройственной природой человека или тремя человеческими родами.

Вот эти три рода:

Гилики (материальные) — те, в ком преобладает гилитический элемент. Это материальные люди, последователи Князя мира сего, Дьявола. Они не смогут спастись в силу своей природы.

Психики (душевные) — это люди всех религий, следующие Святому Писанию и заповедям, полученным через пророков. Когда они покинут этот мир, по их поступкам они могут удостоиться места между раем и адом: праведные попадают в рай, а грешники оказываются в аду. У них есть свобода выбора и спасение через праведность.

Пневматики (духовные), их также называют гностиками, — это те, кто следует искре света Плеромы, полученной от Сирим. Пневматики спасены в силу своей духовной природы.

8. Спаситель. Миссия Христа, Иринея. Искупление

Цель пневматиков в материальном мире — оформить душевную природу посредством гнозиса, чтобы эта природа пробудилось внутри человека, взросла как семя и поднялась в Высшие миры. После того как, благодаря специальным знаниям, гнозису, это семя созреет, младшая София покинет восьмое небо и войдет в Плерому, где ее будет ждать жених, Ириней. Соединившись, они создадут новую пару Эонов.

Духи гностиков проследует в Плерому вслед за младшей Софией.

Демиург займет место своей матери на восьмом небе. Вслед за ним туда же войдут души праведников из разных народов, тех людей, кто жил в соответствии с заповедями и Писанием.

А третий, гилитический элемент будет уничтожен всепоглощающим огнем вместе с этим материальным миром.

Это изложение событий в Плероме и Кеноме Геродотом, сыном Ангелов.

Да сбудется Писание.